Андерсен

*
СКАЗОЧНИК, КОТОРЫЙ НЕ ЛЮБИЛ ДЕТЕЙ
*
*
Фото 1869 г.
Ханс Кристиан Андерсен.
*
*
(Материал из интернета)
*
*
Семейство Андерсен в датском Оденсе считалось, мягко говоря, странноватым: дед будущего писателя был столяром, и бывало, вырезал из дерева странные фигурки сказочных существ. Конечно, простому человеку такое и в голову бы не пришло, поэтому Ганс Христиан твердо верил семейной легенде о благородном происхождении своего деда. Кроме того, его отец, бу-дучи простым сапожником, знал грамоту, в отличие от матери Ганса Христиана, которая была прачкой.

Именно отец будущего сказочника познакомил его с волшебными мирами сказок и легенд: он читал сыну «Сказки 1001 ночи», сам смастерил кукольный театр, и они проводили вместе це-лые вечера, разыгрывая волшебные представления. Именно тогда у мальчика зародилась лю-бовь к театру, которую он пронесет через всю свою жизнь, и именно с театром будет связывать свое будущее.

Гораздо позднее, в первой автобиографии, Андерсен писал, что является ни больше ни меньше, а внебрачным сыном короля Кристиана VIII. Однако современные исследователи единодушны в своих выводах — семья писателя происходила из низших сословий.

После смерти отца в 1816 году, Андерсену приходится работать, чтобы хоть как-то помочь ма-тери сводить концы с концами. Он был учеником портного на ткацкой фабрике, однако работ-ники издевались над нескладным, высоким мальчиком, дразнили его за неуклюжесть и неесте-ственно высокий голос.

Один раз даже со смехом стянули штаны — убедиться, что перед ними все-таки мальчишка. После этого Ганс Христиан окончательно ушел в себя, но, замечтавшись, мог запеть прямо во время работы, чем вызывал новую бурю насмешек.

Не лучше дела обстояли и в школе — мальчик еле-еле справлялся с грамотой, одноклассники травили его, а тот факт, что в школах того времени практиковались телесные наказания учени-ков, впечатлительного мальчика сломил окончательно. С грехом пополам он окончил школу при местной церкви и в 14 лет решительно заявил матери, что он отправляется в Копенгаген, чтобы стать знаменитым. Мать с легкой душой его отпустила — она была уверена, что ее сын очень скоро вернется с пустыми руками в родной город, но этого так и не случилось.

В Копенгагене Андерсену улыбается удача — он поступает на службу в Королевский театр. Точнее, его берут туда из жалости, на второстепенные партии в хоре, но после того, как с вы-соким голосом Андерсена произошли возрастные изменения, ролей ему больше не давали.

Это был еще один удар от реальной жизни. Коллеги посоветовали ему заняться сочинитель-ством пьес. В этом деле не нужны актерские способности, которых у него, Андерсена, нет, но нужно воображение, которым он с лихвой обладает.

На счастье, юношу приметил Йонас Коллин, датский казначей, входивший в «ближний круг» короля Фредерика VI, он ходатайствовал перед королем за молодого сочинителя, и Андерсена, с протекции Коллина, направили на обучение в престижную школу Эльсинора.

Годы обучения снова обернулись кошмаром — мало того, что он был намного младше своих одноклассников, так еще и учителя критиковали его в пух и прах, чего чувствительный и само-влюблённый молодой человек, естественно, терпеть не мог. Как говорил Андерсен позднее, обучение в Эльсиноре часто снилось ему в страшных снах. До конца своей жизни Андерсен писал с ужасными ошибками, родного датского языка он не одолел, да и читал с трудом. Веро-ятнее всего, он страдал дислексией, которая усугублялась его болезненным отношением к себе.

В 1829 году Андерсен опубликовал свое первое произведение — повесть «Пешее путешествие от канала Холмен к восточной оконечности Амагера» — и проснулся знаменитым.

Молодой автор видел себя серьезным драматургом, чьими произведениями будут восхищаться потомки, чьи пьесы будут ставить на подмостках Королевского театра, откуда его в свое время выгнали, и тогда все узнают и поймут. Но лучше всего Андерсену удавались сказки: вдохнове-ние он черпал из тех немногих счастливых детских воспоминаний, когда они с отцом гуляли по побережью, ставили кукольные спектакли.

В мире сказок Андерсена каждый имеет душу и богатую жизненную историю: будь то катушка ниток, или птенец лебедя, неожиданно попавший в утиную стаю. Герои Андерсена, как и он сам, отчаянно ищут свое место в жизни, страдают от своей непохожести на других (как тот же Гадкий утенок), но в итоге становятся самими собой. И именно в этих волшебных перерожде-ниях, в победе над обстоятельствами кроется секрет популярности сказок Андерсена.

Почти все его главные герои несколько автобиографичны, они испытывают такие же жизнен-ные трудности, как и автор, но у всех них есть одно качество, которого никогда не было у Ан-дерсена — храбрость. Маленькая Герда не побоялась отправиться в опасный путь ради похи-щенного Кая, Принцесса уже на эшафоте вяжет последнюю рубашку из крапивы для своего за-колдованного брата-лебедя, даже тихоня Дюймовочка храбро улетает от ненавистного крота на ласточке.

Андерсен же боялся всего — микробов, болезней, собак, пожара — поэтому спал с веревкой под подушкой, чтобы в случае чего спуститься из горящей комнаты через окно (интересно, хватило бы на это у него храбрости).

Он боялся завистливых людей (такому великому писателю, как он, несомненно, завидовали, как иначе) и отравлений.

Когда его сказки читали почти в каждом доме, дети Копенгагена в благодарность подарили любимому сказочнику «самую большую коробку конфет в мире». Андерсен был разгневан и оскорблен. Всплыли все детские обиды на школьных задир — наверняка эти маленькие про-казники желают ему зла, неужели эти глупые дети не знают, что вот уже долгие годы он стра-дает почти от ежедневной зубной боли? Конечно, они вздумали его отравить. И подарок дат-ских малышей был отправлен племянницам писателя.

Детей Андерсен недолюбливал, даже не любил совсем. Он считал их, прежде всего, разносчи-ками инфекций, у них же почти всегда немытые руки и лица. Он серьезно обижался, когда его называли «детским писателем». Ведь писал-то он для взрослых. Но всякий раз, когда писатель садился за более большую форму, нежели короткая сказка — его настигал творческий кризис. Все его страхи и сомнения становились сильнее, одна истерика сменяла другую и жизнь стано-вилась невыносимой.

В 1833 году Андерсен по королевскому гранту отправляется в путешествие по Европе. Путеше-ствия становятся его страстью, увлечением, несмотря на то, что он боялся подхватить в пути какую-нибудь заразу, или того хуже — потерять паспорт. В дороге немного отступала его ма-ниакальная тревожность, и он мог работать.

Всего в путешествиях Андерсен провел 15 лет своей жизни. Он был благосклонно принят в Ве-ликобритании, там его сказки были особенно популярны. Однако викторианская мораль была против тех жестокостей, что были в оригиналах историй. Сказки Андерсена подвергались строгой редакции, ведь детям не пристало читать о страданиях. Сказка должна быть сказкой, с принцами и принцессами.

Кстати говоря, редактировали его сказки и в Советском Союзе — да, герои Андерсена храбры, испытания и отвага — это очень по-советски, но его герои религиозны. Мало кто знает, но Герде в ее скитаниях по ледяной пустыне помогали именно ангелы — в критические моменты она читала молитвы, и ангелы спускались с небес, чтобы помочь девочке. Именно ангелы за-брали в Рай, к бабушке, несчастную Девочку со спичками, благодаря молитве многие персона-жи, как и сам Андерсен, воспитывавшийся в строй христианской морали, спасались не только сами, но и спасали свои души.

Андерсену же было не до редакторских проблем. Ведь в Великобритании он познакомился со своим учителем — Чарльзом Диккенсом. Между ними завязалась переписка — по крайней ме-ре, Андерсен был в этом уверен. Диккенс же, как и все англичане, был просто вежлив. Однако от его вежливости не осталось и следа, когда этот странный датчанин вдруг ввалился без при-глашения к нему в дом на Рождество.

Чарльз Диккенс познакомился с Андерсеном в 1847 году. Они встретились на вечеринке и, об-менявшись восхвалениями таланта друг друга, тут же нашли общий язык. В течение 10 лет Ан-дерсен буквально заваливал Диккенса письмами, хотя и редко получал ответы. Но в 1857 году Диккенс пригласил датского коллегу провести время в его загородном доме, и тот немедленно согласился.

У Диккенса писатель провел пять недель вместо запланированных двух, и они показались до-машним английского писателя вечностью. Едва переступив порог дома, Андерсен заявил, что у них в Дании старший сын хозяев обязан каждый день брить гостя. Спустя неделю пребывания Андерсена в его доме Диккенс сбежал в Лондон, оставив растерянную жену и своих многочис-ленных детей самостоятельно разбираться с загостившимся эксцентричным писателем.

За время пребывания в гостях Андерсен успел испытать романтические чувства к жене Дик-кенса, уйти в запой и побывать в депрессии из-за негативных отзывов о собственном творче-стве в какой-то газете. Как-то на рассвете Диккенс вернулся домой, собственноручно собрал вещи Ханса Кристиана и, усадив того в карету, которой правил лично, отвез его в Лондон, снабдив подробной инструкцией о том, как добраться до Копенгагена.

Андерсен счел все это проявлением наивысшего качества гостеприимства и восторженно отзы-вался и о Диккенсе, и о времени, проведенном в его семейном гнезде. Сам же Диккенс, едва выпроводив гостя, написал на зеркале: "В этой комнате в течение 5 недель спал Ханс Кристиан Андерсен, и для нашей семьи это было ВЕЧНОСТЬЮ".

Были ли у Андерсена настоящие друзья? Любил ли он кого-нибудь, кроме самого себя? На эти вопросы нет ответов. Однако он твердо верил в то, что сам себе придумывал и надумывал — начиная со своего «королевского происхождения», заканчивая дружбой с Диккенсом. Женщин, судя по всему, писатель не знал, а если и заходил в бордель (а такое бывало), то просто ради того, чтобы поговорить, излить душу случайной падшей женщине.

Платонические отношения связывали его со шведской оперной певицей Женни Линд. Андер-сен караулил ее у черного входа в театр, писал ей полные нежности письма, она отвечала ему, называя «братцем». Писателю было уже около 40 лет, а взбалмошной красотке не больше 25. Характер у нее, впрочем, как и у Андерсена был скверный: театралы со смехом подсчитывали, сколько концертов Женни провела за сезон, а сколько сорвала.

Вскоре Женни Линд, «шведский соловей», вышла замуж за молодого и даровитого пианиста, но в жизни Андерсена она осталась навсегда, как Снежная Королева, ранившая мальчика Кая в сердце ледяным осколком.

К старости Андерсен был знаменит и популярен, вхож во многие благородные дома, был даже дружен с датской принцессой Дагмар — будущей женой Александра III и матерью последнего русского императора Николая II. Об ее отъезде в Россию в дневнике Андерсена сохранилась запись: «Бедное дитя!» Увы, его слова стали пророческими.

Андерсен обожал вести дневники и фотографироваться. На фотографиях особенно гротескно выделялись все недостатки его внешности — длинный нос, скуластое лицо, непропорциональ-ная фигура. Но он, казалось, этого не замечал и нарочито принимал наиболее изысканные по-зы.

Был заядлым коллекционером творчества Пушкина: сейчас в его доме-музее хранится несколь-ко рукописных тетрадей великого поэта, бывшие у него в собственности. Несмотря на свою со-циопатию, Андерсен любил ходить в гости и на приемы — но не ради великосветской беседы, а для того, чтобы поесть — голодное и полное лишений детство никогда не оставляло его.

Однажды ему предложили такой вариант его прижизненного памятника (несомненно, для тще-славного писателя это было знаком грандиозного признания) — он, Андерсен сидит в окруже-нии детей, малыши «облепили» его и внимательно слушают сказки.

Дети? Вокруг него? Слушают сказки? Нет конечно, он же великий драматург. И этот вариант был немедленно забракован.

Андерсен почти не имел дома мебели, он ее боялся. Особые страхи и опасения несла кровать — почему-то писатель был уверен, что она принесет ему погибель. Традиционно скандинав-ские кровати высокие, забирались на них по лесенке. Будучи уже пожилым человеком, сказоч-ник упал с кровати, и сильно расшибся. Последствия этого несчастного случая лечили три года, и они стали одной из причин его смерти в возрасте 69 лет.