Комиссар Валье. Англия

Комиссар Жорж Валье пришёл сегодня утром пораньше, когда зазвонил телефон.
- Не спится этому шефу, - подумал он, - и другим не дает. - Как он и ожидал, его неожиданно вызвал к себе шеф.
- Поздравляю, - начал тот с похвал, - вы закончили такое хитрое дело. Ну кто бы мог подумать, что серийный убийца будет англичанин?
- Да, но мы бились над этим делом шесть месяцев… почти, - Уточнил комиссар.
- Неважно, главное, что он разыскивается и в Англии за такие же убийства женщин, ему грозит пожизненное, и вот он решил махнуть от черта подальше, в нашу солнечную Испанию. Но не тут-то было. Дело у мен ял тебе есть. Англия запрашивает экстрадицию его к ним, а заодно и материалы наших дел, по которым его тоже будут судить. А раз вы вели дело, вы и будете его сопровождать в Лондон с папкой бумаг. Да, они просили прислать следователя, который вел это дело, ну, там, разные ситуации, о которых вы не написали и всякая мелочь. Англичане очень дотошные люди. Пока вы свободны и наслаждаетесь своей славой, я выписал вам командировочную к Биг Бену на недельку, заодно отдохнешь от выполненного дела.
- Раз вы уже выписали командировку… - комиссар развел руками, - мне остается только попросить отправить со мной и Жюля, так как он принимал активное участие в расследовании, и эти, как вы сказали мелочи и детали он знает больше меня.
- Если ты так считаешь нужным… - задумался шеф, - ладно, езжайте вдвоем, я добавлю его в список. – Он повернулся к комиссару спиной, что значило, что разговор окончен. Тот встал, попрощался и вышел из комнаты.
- А, что, неплохо отдохнуть в Англии, - задумался он в кабинете, - Жюля я сплавлю Скотланд Ярду, а сам буду отсыпаться, и ходить по достопримечательностям. – Он вызвал того к себе и все рассказал.
Серийного убийцу перевозили завтра в специальном самолете, на чей борт поднялся и комиссар с Жюлем, прихватив портфель с делом. Летели они два часа, и вот сели в аэропорту. Их уже ждали, и завезли в неплохую гостиницу возле Скотланд Ярда. В этот день их никто не беспокоил, они отдыхали как могли. Но на следующий в дверь постучали. Они ожидали увидеть седого английского инспектора, может который даже курит трубку, но перед ними стояла нимфа: девушка лет тридцати, белокурая, со вздернутым носиком, большими голубыми глазами, длинными ресницами, обтягивающим поясом талию, да ещё на высоких каблуках. Она просто парила, входя в номер, даже не спросив разрешения, благо оба мужчины были уже одеты.
- Зовите меня просто Моника, - проговорила она ангельским голосом на чистом французском, и уселась в ближайшее кресло, закинув ногу на ногу. На вид ей было за тридцать, как и Жюлю. Некоторое время понадобилось, чтобы оглядеть друг друга, когда мужчины представились. – Я старший инспектор, и веду сейчас очень сложное и запутанное дело. К вам вопрос, тот тип, которого вы привезли, мог делать тоже самое и у вас, и у нас в одно время, перелетая самолетом туда-сюда? Ах, да, я вам не объяснила, это о деле по убийствам одиноких девушек и женщин и кражам. Насколько я наслышана, а я веду дело уже четыре месяца, и типаж во многом совпадает. Только у вас были убийства ножом, а у меня удушение, или веревкой, или чулками погибшей. Остальное все вроде как сходится. – Она посмотрела на комиссара, но тот почему-то рассмеялся. Его забавляло влюбленное лицо Жюля, он даже представил, как они венчаются.
- Хм, извините. – Взял он себя в руки, - последние серийные убийства очень схожи по трем поведенческим структурам убийцы, а именно: моральная удовлетворенность от владения жертвы, пока еще живой, физическое, это насилие, и последнее, что он их убивает, скорее всего дабы не оставлять никаких следов, а может, ему это просто нравится. Я не знаю о ком именно вы говорите, я не знаком с делом, но типа, которого мы привезли, я уже вам описал. Насколько мне объяснили мою миссию, я приехал, чтобы ответить на некоторые вопросы по моему, а теперь вашему убийце, которых нет в деле. Для этого я могу вам выделить моего помощника Жюля. – Тот аж подпрыгнул, и комиссар сдержался, чтобы не рассмеяться опять.
- Ну, если вы так считаете… - чем-то она была недовольна, - хотя я рассчитывала и на вас, у вас такой опыт.
- Девушка, вы всегда можете на нас рассчитывать. Тогда, принесите мне дело и я над ним поработаю, а Жюль в это же время поможет вам.
- Это совсем другое дело, - расцвела она, и достала незамеченный сразу портфель. – Я, конечно, не имею права оставлять…
- Тогда забирайте Жюля и до свидания. – Комиссар отвернулся.
- Нет, но я вам все-таки его оставлю. У нас нечасто бывают такие известные личности, как вы. Извините, если что не так, - она говорила сдержанно-официально, комиссар поставил ее на место.
Портфель перешел из рук в руки, и Моника с Жюлем удалились. Тогда комиссар уже высмеялся до упора.
- У них тут все такие инспекторши? – сказал он вслух. – Она больше следит за своей внешность, чем за дело, которое ведет, уверен в этом. Ладно, начнем.
Комиссар прекрасно знал английский. Фотографии в деле не было ни одной, это было уже плохо. Он начал читать. В дома, где жили одинокие девушки и женщины всех рангов, социальных положений, адресами и местами работы, вечером в субботу приходил мужчина или парень, каким-то образом пробирался вовнутрь и электрошоковым пистолетом стрелял в жертву. У него было пять минут, пока та очнется. За это время он скручивал ей липкой лентой руки и ноги, заклеивал рот и глаза, при этом он выключал везде свет, с улицы ничего не было видно. Ноги были связаны довольно свободно, чтобы та могла мелкими шагами передвигаться по дому. Потом он вел ее в спальню, прихватив с собой кухонный нож, укладывал девушку на постель, и делал ей маленький надрез в районе шеи, наверное, чтобы доказать, что он не шутит. Появление крови, наверняка, впечатляло, если не вводило девушку в шок. Что он делал сначала и потом было запутанно, а может он менял вариации. Или он насиловал сначала ее, а потом добивался, где находятся украшения, или наоборот. Получив и девушку, и украшения, он еще долго забавлялся ею, видимо у него была высокая потенция, свойственная в основном молодежи. Потом он вел ее на кухню, чтобы она приготовила с закрытыми глазами ужин, что естественно было трудно сделать, девушка в основном на ощупь вытаскивала все, что было в холодильнике. Он кушал, а потом опять вел ее наверх, где укладывал на ту же постель и опять насиловал ее, причем грубо и жестоко. Кончалось все тем, что он или доставал принесенную им верёвку, небольшой кусок, или ее же чулками, если она в них была, обматывал два раза за шею и сдавливая обоими руками концы, душил ее. Уходил он скорее всего за полночь, или ближе к утру, когда было темно. Но самое худшее, что не было ни одного подозреваемого после четырех месяцев работы, ни одного отпечатка пальца, значит, тот работал в перчатках, ни ДНК, видимо он использовал презервативы. Даже, при тщательном обыске кровати и других мест, не было найдено во всех случаях ни пары волос, а значит, он носил типа вязаной шапочки. И из шестнадцати жертв на лобке были взяты пара мужских волос, но по данным ДНК они принадлежали или любовникам, или шефам, но не исключалось, что насильнику тоже. Ни тех, ни других на ДНК не проверяли.
- Как-то странно, - сказал вслух комиссар, - их же вообще ничего не связывает! Я имею ввиду жертвы, даже район. А ведь преступник знал, что девушка будет дома одна. Откуда? – он продолжил читать.
- В некоторых случаях на спинке кровати жертвы пытались ногтем оставить метку, вероятно следствию. В десяти случаях такая метка находилась, но ни в одном случае работа не была доведена до конца, успевали написать лишь две буквы на английском: DO, и лишь в одном случае – DOV. Что пострадавший хотел сообщить полиции? Его Имя? Кличку или какую-нибудь очень важную деталь, например большой шрам или татуировку? Значит, наверное, перед удушьем, он снимал наклейки с ее глаз и рта, чтобы она хоть увидела своего палача. Видимо этот последний оргазм был самым сильным для него. Маньяк, но какой предусмотревший все детали. Тот, кого он привез и передал английским властям, был проще. Он знакомился с девушкой, пользуясь своей красотой или обходительностью, провожал ее до дома, напрашивался на кофе, и потом шел весь сценарий. Убивал он жертву ножом в сердце, а это были разные вещи, одно дело вонзать нож в сердце, другое, просто натянуть два конца веревки. - Нет, - комиссар покачал головой, - схожесть есть в одном, тот тоже орудовал в разных районах для знакомств. Но все остальное переваливает, у них действует другой тип. Может он тоже обаятельный, провожает свою жертву и напрашивается, но остальное все идет совсем другим чередом.
Соседи вначале видели свет в ее доме, потом он везде тух, и те думали, что хозяйка просто пошла спать, ведь было уже поздно. И еще одна разница, Франко-Американский убийца всегда привозил девушку на такси, и останавливался у входа. Но в последнем, чисто Английском случае, соседи не видели ни подъезжающее такси, ни какую-либо другую машину. Что, они шли пешком? Может быть, тогда он очень осмотрителен.
Он прочитал дело еще два раза, более тщательно, но никаких выводов не сделал. Подозреваемых искали среди почтальонов, установщиков кабельного телевидения и ремонтников. Бывало, что человек совпадал два раза, но не шестнадцать же! И еще. Были случаи, когда он применял электрошок, как половина – нет, значит его запросто впускали в дом, на этом и основывалось рассмотрение все кандидатур сервиса, обслуживающих дома убитых. Первый убийца никакого пистолета никогда не носил и не использовал. Да, два разных случая. Бедная Моника! Наконец ему стало ее жалко, он бы сам не знал к чему подступиться.
Оба появились после обеда, Жюль выглядел самым счастливым парнем на свете.
- И что? – побыстрее спросила Моника, глядя комиссару в глаза. – Может пройти версия, что это один и тот же?
- Нет. – Твердо ответил комиссар и расписал все дело так, как он его видел, со всеми за и против.
Моника слушала с открытым ртом, и когда комиссар кончил, вздохнула.
- Ну и что же мне теперь делать? С чего начинать? Я просто вас заслушалась, очень подробный анализ, многого я не заметила.
- Что ж, девушка, у вас будут случаи и похуже, поверьте мне.
- Вы отклоняетесь от ответа.
- Во-первых, я прибыл сюда совершенно с другой миссией. Во-вторых, у вас куча профессионалов, некоторые известны по всему миру. И в-третьих, что бы просто залезть в это дело мен нужно разрешение, вернее, даже приказ моего шефа.
- Вы его получите, - сказала она серьезным голосом, пошла к двери, и не попрощавшись скрылась. У Жюля потекли слюни, сзади она выглядела шикарно.
- Ну, что, голуби, уже спелись или только начали? – прервал он инспектора.
- Я думаю, что начали, только за неделю с такой не справишься. Тут месяц надо. За мою помощь, она даже поцеловала меня в щечку.
- Теперь месяц не мой это место. Ладно, - комиссар вздохнул, - на вот тебе дело, ложись и читай, только не засни, а потом пойдем с тобой обедать.
Прошло часа два, Жюль перечитал очень внимательно дело два раз и вернул его комиссару.
- Что скажешь? – сразу спросил тот.
- Тут еще потруднее нашего, здесь не только месяцем не отделаешься. А так интересно, я бы взялся.
- Ты бы взялся за ее юбку и дотянул ее до свадьбы, - буркнул комиссар. – Я серьезно.
- Многое они сделали, проверили сервисы и так далее. На мой взгляд очень важно, что будущие жертвы хотели нам оставить. Причем на английском. Я думаю, что это короткое слово, они сами понимали, что на длинное их не хватит. Надо поговорить с Моникой, пусть составит список слов из четырех-пяти букв, включая эти. А там будем смотреть. Пошли обедать.
После обеда они легли немного поспать, а вечером в пять часов загудел телефон, это был шеф.
- Жорж, придется вам остаться, - виноватым голосом сказала он, - я получил приказ сверху, передаю его тебе, а ты как знаешь, приказы надо исполнять. Вот и давай.
- Шеф, но это же дело такое долгое! Я с этим разбирался шесть месяцев, сколько у меня уйдет на это новое?
- Пока даю месяц. К тому же, в соглашении указано, что Скотланд Ярд будет оказывать вам всяческую помощь. Дави на это, не бери все на свое сердце.
- Да, уж, как тут не возьмешь. Вот это командировочка!
- Все ясно?
- Так точно. – Разговор окончился.
Зато как радовался Жюль!
- Зови свою ненаглядную, будем работать вместе. – Проворчал комиссар.
Ненаглядная появилась прямо к ужину, и они сидели за столиком втроем.
- Мне нужен список слов из четырех-пяти букв, включая те, которые жертвы оставили на кровати. – Обратился он к ней.
- Даже за ужином о работе? – улыбнулась она и ласково посмотрела на Жюля.
- Хоть ночью, хоть утром, но меня поджимают сроки. – Спокойно сказал комиссар. – К тому же, дайте мне осмотреть эти все надписи, абсолютно на всех кроватях. После этого мне нужен отчет одного из дешифровщиков любого вашего разведывательного управления. И купите мне самую большую лупу.
- И это все? – улыбнулась Моника. – Кстати, такой список у нас имеется. Завтра утром он будет у вас. Хотя мы анализировали список сто раз, даже по компьютеру, нам это ничего не дало, галиматье и все тут.
- Тогда вы завезите мне его после ужина, - спокойно сказал комиссар, а завтра утром зайдите в девять с машиной и с большой лупой. Мы будем объезжать все кровати.
- Слушаюсь, - серьезно ответила Моника. – Я оставлю вам список через полчаса, как мы покинем ресторан в приемной вашего отеля на ваше имя.
- Это мне уже действительно больше нравится, - сказал комиссар и запросил счет. Как только Жюль не скрывал, комиссар заметил, что он заплатил и за Монику тоже. Комиссар же платил только за себя.
Жюль отпросился съездить с Моникой за списком, и комиссар разрешил. Через полчаса, как и было обещано, список из тридцати-сорока листов лежал на кровати комиссара, тот прочитал только пару страниц и передал его Жюлю:
- Изучи.
В конце концов, после сытного ужина комиссар быстро уснул. До какого времени сидел Жюль, знал только он.
Назавтра в девять все были в сборе и поехали по адресам. Жюль сидел по правую руку Моники, а комиссар расположился сзади. Первая квартира и постель. DО и все. Следующая – тоже самое. Наконец квартира третья: DОV.
- Комиссар, - улыбнувшись сказала Моника, - вы все изучаете по старинке, наши фотографы сняли все снимки и увеличили их так…
- Они увидели полосу возле буквы V?
- По-моему, там была какая-то царапина, но она на букву непохожа. Видите, я помню даже эту деталь.
- У них оставалось полминуты, чтобы написать здесь слово, судя по количеству букв, - сказал комиссар. – И это – не царапина, вернее, царапина, но она ее сделала когда он уже увидел ее. Ей пришлось убрать руки, а вскоре тот ее задушил.
- И что же она означает?
- Судя по направлению, она хотела закончить букву W, так мне кажется. Значит, получается слово из трех букв, DОW, что гораздо сужает количество вариантов. Вы позаботились о дешифровщике? – Та кивнула. – Надеюсь, вы его ввели в курс дела, чтобы он знал, что именно мы ищем. Имя, кличка, татуировка, шрам… - больше мне в голову ничего не приходит.
- Извините, этого я не сделала, но я сейчас позвоню и все объясню ему. – Моника схватилась за телефон, а комиссар еще раз в лупу рассматривал эту царапину, начиналась она действительно от верхушки буквы V, но уходила вниз коряво, и еле заметно.
Они объездили все квартиры, но кроме DО никто не успел дописать слово.
- Закиньте меня в отель, а сами езжайте к дешифровщику. -  Сказал он Жюлю, - и не торопите его. Дайте день-два подумать.
- Будет сделано, - отрапортовал Жюль.
Они забросили его и уехали, а комиссар подошел к одинокой девушке, играющей на компьютере в какую-то игру.
- Извините, - сказал он, - я ваш постоялец и маньяк разгадывать кроссворды. Не поможете? Четыре буквы первые три, - он показал бумажку.
- Конечно DOWN, - засмеялась девушка. – Я немного знаю французский, по вашему это будет ВНИЗ, или ЛЕЖАТЬ. Короче, Интернет показывает, что в зависимости от сочетания этого слова с другим, есть тридцать семь обозначений, но они все связаны со словом низ, например УПАСТЬ. А единственный перевод, это ВНИЗ.
- Огромное вам спасибо, девушка! – Чистосердечно поблагодарил ее комиссар и пошел в номер.
Там он улегся на кровать и задумался. ВНИЗ, а что там могло быть внизу? Какая-то улика? Подвал? Что-то есть в подвале? – Больше в голову ему ничего не шло, и он уснул, когда его разбудила молодежь.
- Шеф, ну у вас и голова! – с порога сказал Жюль, - да и у того парня голова не хуже.
- До этого мы не додумались, - виновато сказала Моника.
- Давай, не тяни…
- Скорее всего, это слово в нашем случае обозначает Даун, есть такое заболевание.
- Я и сам знаю. А причем… Ты хочешь сказать, что убийца Даун?
- Дешифровщик сказал, что скорее всего.
- Вот это да! – комиссар аж подскочил. – Но это же в корне меняет дело. Если он Даун, Моника, ты пошла бы с ним, тем более, пригласила бы в свой дом или квартиру?
- Я что, тоже на Дауна похоже? - открестилась она. – Нет, конечно.
- Значит, ни с какими девушками он не знакомится и не едет к ним домой на такси. Тогда остается последний вопрос, откуда он может знать так много одиноких девушек, и притом, что они свободны? Что как раз не явится жених или любовник? Дай мне достать такую информацию – года не хватит. Да и не знаю, как. Вот так дела… - почесал затылок комиссар.
- У вас есть какая-либо ориентировка? – спросила Моника с уважением в голосе.
- Кое что есть, записывай. Даун. Белый. Лет от семнадцати до тридцати, на женщин старше тридцати ни разу не положил глаз. Живет не один, кто-то знает его проблему и хуже всего, помогает ему. Родители, братья, сестры, хорошие знакомые. Живет бедно, поэтому и забирает все награбленное. Дать ориентировку на пропавшие вещи во все скупки и ломбарды. Объяснить, что сдавать придет де Даун, а любой другой нормальный человек, будет нервничать, как бы бояться чего-то. Пока все.
- О! Так это уже целый портрет, - удивилась та. – Завтра же все сведения будут у вас на столе. Жюля дадите в помощь?
- Понравился? Скажи честно? Холостяк.
- Ничего такой, - засмущалась она, - да и вдвоем веселее.
- Все. Всем отдыхать. Завтра данные должны быть у меня.
Молодежь ушла, но Жюль быстро вернулся, он просто проводил ее до машины.
- Влюбился? – хитро посмотрел на него комиссар.
- Как же в такую не влюбиться.
- А дела идут?
- Мы уже один раз поцеловались по-настоящему. – Гордо ответил тот.
- Значит дело будет, - рассмеялся комиссар и потушил свет.
Назавтра комиссар остался один, поэтому проснулся позже обычного. Он не спешил вставать, а просто решал кроссворд: кто может знать подноготную многих девушек из такого огромного города? Надо еще раз проверить семьи мастеров из сервиса, есть ли у них в родне Дауны. А потом? А что, потом… - чистить всех, кто останется в списке. Другого варианта не оставалось.
Он поднялся, привел себя в порядок, и решил прокатиться по городу, хотя бы по центру, а то потом скажут, был в Лондоне, а Биг Бена не видел. Он выхватил на удачу такси, за рулем сидел парень, улыбчивый такой, лет тридцати. Комиссар объяснил задачку и тот сразу же повеселел. Водитель был палец в рот не клади, он расспрашивал комиссара откуда он, где работает, женат и остались ли родители. Но по ходу дела останавливался и показывал все достопримечательности центра города. К концу поездки, водитель знал о комиссаре почти все, он был очень социальный, обходительный, обращался только на Вы, и вообще, такие парни могли бы снять любую девчонку, то есть пассажирку. Он понравился ему, поэтому многого комиссар не скрывал, ну что, один раз прокатились и хватит. Наконец он рассчитался и даже подал водителю руку.
Вояж длился несколько часов, а под вечер вернулись подопечные.
- Девятьсот девяноста семь Даунов в возрасте от семнадцати до тридцати. – Начала Моника.
- Ого! – удивился комиссар, - столько много?
- Это только мужского пола и белый. Продолжать? За чертой бедности проживает триста двадцать шесть человек, из них больше ста не выходят на улицу без сопровождения. Объявления в скупки и ломбарды дали. Что теперь?
- Самое трудное. Поднимай всех инспекторов, пусть пройдут этих двести с лишним человек. Если есть железное алиби, из списка вычеркивать сразу, с остальными разговаривать. Уделять внимание семьям с молодыми родителями, а так же сестрами и братьями.
- На это неделя уйдет, - понурилась Моника.
- Хоть две, другого выхода нет. Тебе было лучше, пока мы не приехали? Ты вообще в облаках витала, а теперь занимайся работой, Жюля отдаю, можешь не возвращать, пока все не сделаете. И вообще, соедини меня со своим шефом, - требовательно закончил он.
Та набрала и отдала ему свой телефон, а оба вышли, но подслушивали.
Комиссар объяснил обстановку и важность поставленной задачи, а так же попросил выделить побольше оперативников. Видимо ему пообещали, потому что он поблагодарил и выключился.
- Десять человек обещал еще выделить твой шеф, - громко сказал он, Моника с Жюлем вошли.
- Без вас дал бы мне парочку лентяев, - благодарно сказала Моника.
Началась неделя прочесывания. Комиссару было скучно одному, и он взял десяток из списка, правда ездить приходилось на такси. За два дня все Дауны стали у него на одно лицо, только некоторые были беспомощные, как дети, а другие наоборот, такие шустрые, что совали свой нос во все дыры. Что у тех, что у других, интеллекта было маловато, чтобы организовать такое дело с кражами, изнасилованиями и убийствами.
Постепенно список уменьшался, а к концу недели дошел до сорока восьми человек. Именно в этот день с одной скупки позвонили, и сказали, что какой-то парень сдает золото в скупку.
- Моника, Жюль, быстро туда как на Формуле Один, никого не брать, а устроить слежку за парнем, куда пойдет, что будет делать, все записывать. – Те моментально слиняли.
Слежка велась всю ночь, комиссар сидел на телефоне и перезванивался каждые полчаса.
- Таксист он, - сказал Жюль, - ничего примечательного, его ловят, он везет, подъезжает под клубы, где молодежь уже в подпитие, такие хорошие чаевые дают.
- Веди его, пока он или в автопарк не заедет машину сдавать, или не пригонит к своему жилью. Еще раз повторяю, не брать, а только следить.
В пять утра такси подъехало к старенькому дому на окраине, остановилось, и вышел парень, лет тридцати. Он запер машину и прошел в дом.
- Адрес записали? - спросил, наконец, комиссар после долгой паузы.
- Да, все есть. И адрес среди наших сорока восьми. Мы с Моникой чувствуем, что находимся совсем близко.
- Тогда быстро возвращайтесь и спать, до обеда, потом продолжим.
Назавтра после обеда они собрались трое.
- Личности установили. Живут родители на пенсии, старший брат таксист и его брат Даун семнадцати лет. Вот на зарплату такси и выживают кое-как. По описанию соседей, семья тихая и бедная. Но братья очень близки друг другу. – Доложилась Моника. – Будем брать?
- Погоди, пока рано. А если не те? Хотя золото сходится, почти все вещички.
- А может мы зря на Дауна жмем? – спросил Жюль, - как-то не смахивает он на убийцу и насильника, тихий такой. Может таксист, его брат всем этим и занимается?
- Все может быть, поэтому и говорю, не спешить. Может вообще они на пару работают. Завтра суббота, поднимите еще три машины слежения, только чтоб профессионально, с самого утра одни следят за домом, другие за таксистом. Я поеду с вами за таксистом. Кстати, по вашему описанию похож он на одного, что недавно меня возил, вот тип, выспросил все обо мне, ну я кое что соврал, а кое-где и правду сказал, не думал опять с ним встретиться.
Назавтра все втроем были у дома, такси стояло на месте. Наконец вышел парень.
- Точно он, - сказал комиссар. – Вот откуда и информация идет. – Они двинулись за такси, но на расстоянии, подвозил он и пожилых, и молодых девушек, да так, что те поцелуйчик ему оставляли, когда высаживались. Очень уж он был с женским полом обходителен. За день столько пассажиров подвёз! А к вечеру, отвезя последнюю, вдруг свернул и помчался домой. Его брат, Даун, уже ждал его на улице, и сразу сел машину. Такси тронулось в тот район, где он сегодня молодуху высаживал. Дело шло к полуночи, таксист высадил брата за квартал от дома, и сразу же смотался.
Даун подошел к двери и постучал. Потом он сказал еще что-то и дверь открылась, на пороге стояла обеспокоенная женщина. В этот момент уже из приготовленного пистолета, Даун выстрелил, толкнул женщину вовнутрь, и сам закрыл за собой дверь, а уже через пять-десять минут свет в доме потух.
- Брать надо! – не удержалась Моника, обращаясь к комиссару. – Изнасилует он ее, пока мы будем медлить.
- Да, уж, пора, - согласился тот и объявил по рации об операции задержание.
Сразу подъехало несколько машин, и выскочили оперативники. Дверь в дом они просто выбили, а Дауна посадили к комиссару на заднее сиденье.
- Ну, что, доигрался, пацан? – хмыкнул комиссар. – Когда брательник тебя уже забирать будет?
Тот показал три пальца и добавил, что в три часа на другом квартале. Разговаривал он медленно, как будто мычал.
- Что ты сказал той женщине, чтобы она открыла дверь?
- Телеграмма из Сан Тепло.
- А откуда ты узнал, и что там в Сан Тепло? Я даже не знаю где это.
- Городишко в Шотландии.
- Там у нее родители живут, - сказал Даун.
- А ты откуда про это знаешь?
- Не скажу. – Он отвернулся от комиссара.
- Брата покрываешь? Ничего, скоро двое заговорите. Он, когда подвозил ее, все о ней и расспросил. Хороший крючок, телеграмма от родителей да еще ночью, явно что-то случилось. Вот она и открыла. И зачем ты к ней пришел?
- Сами знаете, раз пасли. Деньги надо, хотел украсть.
- И все?
- А что еще? – парень неожиданно покраснел.
- Ну, там, постель, и другие дела.
- Это если сама предложит, я насильно никогда. Конечно, не отказываюсь.
Все остальное время он так и продолжал врать и сочинять. Но наконец в три часа его выпустили, и он пошел на тот квартал, где его высадил брат, тот уже ждал его. Как только Даун сел, четыре машины две сзади и две спереди перекрыли им дорогу. Таксист вышел подняв руки, за ним показался и Даун.
- Привет, - подошел к таксисту комиссар, - надеюсь, что помнишь? Придется нам наш разговор продлить, только теперь не я буду рассказывать, а вы с братом.
- А что он наделал? – скорчив испуганную гримасу, спросил таксист.
- Ты больше знаешь чем он, не претворяйся. И вообще, поехали в отдел, там уже будем разговаривать по другому.
Его забрали, как и Дауна, и повезли в отдел. Там их рассадили по разным камерам. Те, кто допрашивал Дауна, сказали, что тот вообще замкнулся и молчит. Почти такое же происходило и с его братом.
- Я что? Захотел он познакомиться с девушкой. Я его подвез, а чем они там занимались, это их дело, я с фонариком не стоял. Просто пообещал, что потом заберу.
- Послушай меня, сынок, - сказал комиссар, - ты уже на нарах сидишь за сбыт краденного, так что одумайся. Если все расскажешь, как было, гляди и скостят. Мы же убедились, что ты только подвез и отвез, а за него ты никакую ответственность не несешь. Или хочешь сесть подольше за соучастие? Пистолет кто ему купил? А проверить это легче нет. Кто научил? Кто показал? Кто объяснил? Это и называется, соучастием, хотя ты там и не был.
- А что будет моему брату? – спросил парень.
- В психушку его надолго засадят. Сейчас будет очная ставка готовься, и послушайся моих советов.
Очная ставка состоялась, но комиссар понял, какую он совершил ошибку. Надо было говорить, что и брата, и его судить будут, каждого за свое. Ведь на очной ставке таксист стоял на своем.
Дело началось, когда ему было четырнадцать, попросил он меня купить ему журнал Плейбой, созревать он стал рано, а так я ему купил, так он хоть в туалете мастурбировал. А в шестнадцать я решил ему настоящий подарок сделать, насобирал денег и отвел его к проститутке, хорошо заплатил ей, чтобы она его всему научила, и как презерватив надевать, да и все остальное. Только оказалось это моей ошибкой. После этого каждую неделю тот молил меня отвести опять к проститутке, только где я денег таких наберу? Говорю ему, что девчонок красивых и одиноких много, могу просто посоветовать, отвести и встретить.
- Подожди, - сказал комиссар и повернулся к Дауну. – Так это было? - Тот кивнул, хотя сидел безучастно и думал о своем. – Продолжай.
- Пистолет себе купил на всякий случай, так он у меня его забрал и спрятал. Короче все, - он облегченно вздохнул. –Остальное уже не мое дело. Признавайся во всем, братишка, тебя в любом случае в тюрьму не посадят, а мне годик дадут, на полгода скостят, надо же наших родителей выручать.
- А кто придумал еще и грабить дома?
- Я что ли? Это он все забирал, даже то, что и продать было невозможно.
- Значит ты признаешься в еще нескольких сбытах краденного?
- Что вы, комиссар, - укоризненно глянул на него парень. – Друзей просил, знакомых. Там, где меня поймали – не отрицаю, остальные случаи не мои.
Он обратился к Дауну, но тот только кивал головой и молчал. Дело было безнадежное, таксист действительно выкручивался на глазах, а Даун молчал и своим киванием лишь подтверждал слова брата.
Очная ставка закончилась ничем. Даун признался во всем, а его брат в одноразовом сбыте краденного.
Через месяц ничего не изменилось, каких только психиатров не вызывали, и так дело пошло в суд. Таксисту и вправду дали год, а его брата заперли в специальную тюремную психушку.
После суда комиссар и Жюль стали собираться, было заметно, что Моника и Жюль грустили о предстоящем расставании. Только потом в самолете Жюль признался, что та должна прилететь в Париж в отпуск, а там они все по взрослому и решат.
Скотланд Ярд наградил комиссара орденом, а Жюля – медалью. Только как-то скучно было, разочарован был комиссар, что таксист так легко отделался. Но уже в самолете он забыл обо всем, и думал, что его ждет дома, ведь шеф без работы его не оставит. 
Прилетев в Париж, по обычаю со всеми вещами, они поехали в единственный бар, который работал круглосуточно, и заказали себе по два бокала пива.