Комиссар Валье. Гонщик

Комиссар Жорж Валье застал на столе новую папку, когда утром пришел на работу. Это было в стиле шефа, тот приезжал на работу на час раньше и раскладывал папки на столах подчиненных.
Папка была тоненькая, и комиссар открыл ее. В ней было всего два дела. На помойке нашли трупы двоих мужчин. Один был месячной давности, другой – недельной.
Эти два трупа были уже на экспертизе, и дальше шло ее заключение.
Оба мужчины были убиты из одного пистолета девятого калибра, пули были идентичны. К тому же способ убийства был одинаков, выстрел в лоб с близкого расстояния. Как они очутились на городской свалке было неизвестно.
Первого звали Анри Матье, он был обычным парикмахером. Второго – Жак Дюпре, он был инженером-электронщиком в одной из фирмы.
Комиссар вздохнул. Их ничего не связывало, но оба были убиты из одного пистолета, а потом очутились на свалке. С чего начинать? – думал комиссар. - Наверное, надо ехать к родным.
Он позвал своего инспектора Жюля и дал ему это задание. Тот развернулся и вышел.
- Жили они далеко друг от друга, - продолжал мыслить комиссар. – Три недели разницы. Чем же они кому-то насолили?
Жюль появился лишь к обеду.
- Я так ничего нужного и не узнал. У обоих не было врагов, семьи положительные… - он развел руками. - Один был убит в восемь вечера, другой ближе к полуночи. Их карманы были не только обчищены на предмет денег, но и сняты золотые кольца, а у Жака Дюпре, как сказала его жена, была печатка необычной красоты. Это была фамильная принадлежность, на ней был родовой герб и фамилия. Она была инкрустирована тремя камушками. Я попросил фотографию, где можно было бы увидеть его с этой печаткой, но таковой, четкой не нашлось. Зато она дала мне эскиз, который предназначался ее изготовителю. Вот он – он выложил на стол сложенную вдвое толстую бумагу.
Комиссар посмотрел на эскиз и спрятал его в дело.
- Не из-за печатки же его убили? – пробормотал он.
- Но с них были сняты даже золотые цепочки, правда они были обыкновенные.
- Воровство? – спросил комиссар.
- Непохоже. Еще одно, сегодня нашли машину Анри Матье, он только недавно ее купил. Она стояла припаркованная в бедном районе на окраине города. Один сосед видел, что та стоит уже почти месяц, и позвонил в полицию. Жена же второго сказала, что ее муж просто выехал за покупками, но назад не вернулся, его машину до сих пор ищут. Что делал Анри Матье в бедном районе, остается загадкой, жена сказала, что у них там нет ни родственников, ни знакомых. Загадка, - вздохнул он.
- Убивать людей ради кошелька и золотых обычных вещей, это дело низкого класса грабителей. Тем более, он бросил машину в бедном районе. Не удивлюсь, если он сам там живет.
- Но я опросил всех соседей, никто никогда эту машину в глаза не видел. И как она там появилась, не знают.
- Ладно, начнем сначала. Размножь и отправь в ювелирные магазины и скупки рисунок этого эскиза. Если кто-нибудь его принесет, пусть позвонит и постарается как можно подольше задержать этого человека.
- Будет сделано. А что еще? – спросил инспектор.
- Сам не знаю, - застучал пальцами по столу комиссар. – Съезди к ним на работу, поговори там.
Зазвонил телефон.
- Еще один? – спросил комиссар. – Везите к нам и сразу же к экспертам. – он положил трубку.
- Что, нашли еще одного?
- Да, с простреленным лбом, совсем свежий. Теперь это похоже на серийного убийцу или маньяка. Давай-ка его дождемся и послушаем, что скажут эксперты.
Тело доставили через два часа, а через час у комиссара лежало заключение экспертизы.
- Пуля девятого калибра, идентичная первым двум случаям, - прочитал он – выстрел в упор, в лоб. Наш клиент. Давай-ка езжай к нему домой, разузнай что и как. – Жюль растворился.
Но когда Жюль вернулся, ничего интересного он не принес. Потерпевший ехал в шопинг, чтобы купить себе новый галстук, машины на его стоянке нет.
- Я уже понял, что угоняют хорошие машины, но для этого есть специальные взломщики, наш, видимо, не такой. Так что же ему нужно, содержание карманов водителя или его машина? Но он же сам бросает ее черт знает где, в глухом районе. Значит машина ему так не важна, он не перебивает на ней номера, и не перепродаёт. На всякий случай спустимся в дорожную полицию, может у них есть новости.
Они поднялись на два этажа и вошли в отдел. Клода, начальника дорожной полиции он знал давно, даже дружил.
- Привет Жорж, - какими судьбами? – спросил тот, показав на стулья.
- У вас не было ничего необычного за этот последний месяц? Может машин стали больше угонять?
- Да, нет, - задумался тот, - как и всегда. Да, лишь одно новое. Появился у нас гонщик, классный такой, мы его никак не достанем. Мчится и на красный свет, и перескакивает бордюры, даже на тротуар наезжает. Только это не каждый день, а от случая к случаю.
- И когда же были такие случаи, если не секрет?
Тот достал блокнот.
- Второго, прошлого месяца, потом двадцать третьего, и тридцатого. За ним устраивались погони, но все безуспешно.
- Это нам и хотелось узнать, - сказал комиссар и встал. – Счастливо вам с вашим гонщиком.
Они попрощались и вышли.
- Тебе ничего не говорят эти числа? – спросил комиссар Жюля уже в своем кабинете.
- Они как-то походят к нашим убийствам.
- Не как-то, а точно. Три эти числа – убийства водителей. Это не может быть случайностью.
- Значит им нужны машины? А заодно и содержание кошельков?
- Не знаю, что в первую очередь, а что во вторую. Это нам и надо разгадать.
- Значит, - подумал комиссар, - нам надо надеяться, что транспортная полиция все же возьмет своего гонщика, а потом мы попросим его к себе. Пока мы не можем подъехать к этому делу ни с какой стороны: описаний нет, все следы на коробке передач, руле и дверных ручках стерты. Осторожный тип.
- А если он и вправду гонщик? – спросил Жюль. – Мы можем поискать его на автодроме.
- И что ты, будешь ходить по боксам и искать того, не зная кого?
- Ну… тогда я не знаю.
- Единственное, что мы можем сделать, это помочь транспортной полиции своими машинами, и взять пару патрульных. Я поговорю с Клодом.
Они разошлись.
- Да, у нас своего транспорта хватает, - усмехнулся Клод, - нет, если конечно есть мысль помочь… А чего это он вас так заинтриговал?
- В те же дни угонов были убиты водители машин, мы думаем, что это одно и тоже лицо.
- Убийства? Тогда это серьезно. Подключайтесь.
Ждать пришлось полторы недели. В один день комиссар ответил сразу на два телефонных звонка, первый был переадресован ему женой пропавшего с новой машиной мужчины, и второй от Клода, что гонщик опять был замечен на улицах Парижа. За ним уже гонялся эскорт патрульных.
Он с Жюлем выехали по адресу.
- Спустился вниз, - говорила немолодая сутулая женщина, - сел в машину, я обычно машу ему рукой. Потом вдруг я услышала звук, похожий на выстрел. Но машина мгновенно умчалась. Что же мне делать? – она всхлипывала.
- Мадам, прежде всего успокойтесь, еще ничего не известно. – Сказал комиссар. - Вы видели лицо мужчины, который подошел к вашему мужу?
- Нет, мсье. Я смотрела сверху. Когда муж сел я помахала и отошла от окна. А когда вернулась опять, машина уже отъезжала.
- Спасибо и на этом, - комиссар тяжело вздохнул и поднялся. – Мои соболезнования. Если был выстрел, скорее всего ваш муж мертв. Извините.
Он поехал обратно в управление.
- Жюль, - сказал он тому, - возьми людей и езжай на свалку, ищите труп нового пострадавшего. Раз была гонка, был выстрел и исчезла машина, значит это дело рук нашего маньяка. Кстати, - остановил он того, - надо поставить засаду на свалку, раз тот отвозит на нее трупы.
- Да, но она километр в диаметре, - сказал Жюль. – Трупы он выбрасывает в разных местах. Что нам, делать тридцать засад?
- На это у нас нет средств и возможностей, - кивнул комиссар. – Да и подъездов к ней на пальцах не перечтешь. Тогда отменяется. Остается надежда на транспортную полицию, возьмут же они его когда-нибудь? Дадим им на подмогу пару наших патрульных. Займись этим.
- Будет сделано, - отрапортовал Жюль.
К вечеру труп новой жертвы был найден. Им оказался муж той женщины, Андре Дебае. Как и раньше, с прошлыми пострадавшими его ничего не связывало. Его машина найдена не была. Результат экспертизы был таким же как и у остальных, огнестрельное ранение в голову, пуля девятого калибра.
- Наш парень, - кивнул комиссар, прочитав рапорт. – Жаль, что транспортники его упустили.
Он поднялся к Клоду.
- Черт какой-то, а не водитель, - жаловался тот. – Мы его почти доставали, но он уходил по тротуарам и на красный свет. Рискованный тип. Хотя ни разу ни одну машину не зацепил, и никого не сбил. Мастер.
- Так ты думаешь, он из гонщиков? Я имею ввиду профессионалов?
- Похоже, очень похоже.
После этого разговора, комиссар сам поехал на автодром и ходил по боксам разных команд. Но своими расспросами он только мешал работающим механикам, гонщиков там не было. Было время отпуска. Так, ни с чем он вернулся в управление.
Прошло две недели, но гонщик больше не появлялся. Зато опергруппа управления провела удачную операцию. Один из скупщиков вовремя позвонил, что есть один клиент, предлагающий похожую печатку, какая была снята у Жака Дюпре, и выехав на задержание, они сумели схватить продавца. Первым делом проверили печатку. Она, несомненно была та, на которую была ориентировка.
Задержанный, Рене Пуатье, вел себя неадекватно. Когда на него надели наручники, он плюнул старшему группы в лицо, и вообще вел себя очень буйно, но с помощью других, его все же затолкали в машину и привезли в управление. В комнате для допросов, куда спустился комиссар, Рене сидел тихо и отречено. Вопросов, как казалось, он не слышал. В то же время Жюль уже наводил о нем справки, и спустился к комиссару на час позже, когда тот уже собирался уходить. Он позвал его.
- Вот маленькое досье на Рене Пуатье, боюсь, вам трудно будет с ним разговаривать. – Сказал Жюль и подал папку. – Он шизофреник чистой воды, стоит на учете в психушке, лечился не один раз, но под конец его выпустили. Подчас становится агрессивным, но в драку лезет редко. Замыкается, и тогда его пушкой не пробьешь.
- Вот, вот, - вздохнул комиссар, - час с ним возился, а он как будто в другом мире. Что насчет родственников?
- Воспитывался в детдоме. Шизофрения с детства, так сказать, потомственная, родители, вернее мать оставила его в детдоме, даже не стала забирать хотя бы на время, как знала о возможной болезни. Вырос в детдоме, в двадцать лет пошел работать слесарем в одну автомастерскую, но скоро его выгнали за поведение, не уживался ни с кем. Потом работал грузчиком, а сейчас остался без работы.
- Надо сделать в его квартире обыск, - сказал комиссар. – А за рулем, как он? Ты выяснял?
- О чем вы говорите? – ухмыльнулся Жюль. – У него даже прав нет.
- Получается, что гоняет не он?
- Это точно, даже не сомневайтесь. Рене – дегенерат, и этим все сказано. Какой ему еще руль?
- Значит, мы не того взяли, - уныло сказал комиссар. – Хотя бы узнать, у кого он эту печатку взял. Пойду, попробую узнать хоть что-то. – Он опять зашел в комнату, но Рене сидел с отсутствующим видом и ни на какие вопросы не отвечал. 
Комиссар понял, что по крайней мере сегодня, он ничего от того не добьется, и поднялся к себе в кабинет. Жюль уехал на обыск. Лишь вечером инспектор взволнованный зашел в кабинет комиссара.
- Нашли пистолет девятого калибра, сейчас на экспертизе. – Выпалил с порога он. – Да, он его особо и не прятал. Живет в одной комнатушке, которую снимает уже долгое время, пистолет лежал на полочке. Там же и патроны к нему.
- Зарегистрирован на него? Кто же мог дать шизофренику регистрацию?
- Это мы пока выясняем. Да, очень странно. Как выясним, я вам сразу же доложу.
- Что-нибудь еще нашли?
- Обыск был удачен. Нашли пару золотых цепочек и брачных золотых колец, мужских, судя по размеру. Все это приводит к мысли, что Рене каким-то образом причастен к убийствам, а если экспертиза покажет, что пули были выпущены именно из его пистолета, то можно праздновать первую победу, убийцу мы задержали.
- Я сейчас позвоню, - комиссар снял трубку, - что бы с экспертизой не медлили. Может даже сегодня успеют. – Он поговорил с экспертами, и те пообещали. Поздно вечером занесли в кабинет результаты, оружие совпадало.
- Ну вот, - с облегчением сказал комиссар, - главного мы взяли. А кто же тогда гоняет по улицам? И, самое интересное, на машинах убитых.
- Мне кажется, что должно быть связующее звено, между убийцей и гонщиком, - сказал Жюль. – Попробую выяснить, были ли у Рене друзья.
- Вот, вот, этим и займись. Тут сказано, что пистолет принадлежал Жаку Фурье, но тот его потерял пару месяцев назад. Есть его заявление. Проверь-ка и этого Фурье заодно. Может, он и есть гонщик?
На этом они закончили, и разъехались по домам.
Назавтра Жюль появился лишь к обеду.
- Не поверите, - сказал он с порога, - но этот Фурье и есть хозяин комнатки, которую снимал Рене, значит, тот просто украл у него пистолет. Да, но надо быть дураком, чтобы после этого держать его на виду.
- На пистолете только его отпечатки?
- Да. Хотя видно, что его протирали. – Жюль, наконец, сел напротив. – Кстати, о его друзьях. Как таковых таких нет. Вот только когда он работал в автомастерской, один из немногих к нему хорошо относился гонщик из той же команды. Его зовут Жан Паскаль, он из ралли. Я навел справки и о нем. Во-первых, оказалось, что он не был водителем, а эко-пилотом. Во-вторых, его уволили пару месяцев назад за нарушения дисциплины, приходил на работу пьяным.
- Посмотри-ка, все события развиваются пару месяцев назад. И потеря пистолета, и уход гонщика. – Комиссар развел руками. – Значит, Рене и Жан были знакомы друг с другом. Это факт. Но не факт, что гонял по городу сам Жан.
- Но его можно причислить к подозреваемым. – С вопросом во взгляде, сказал Жюль.
- Несомненно. – Комиссар встал и заходил по комнате. – Только получается как-то странно. Жена одного из убитых услышала звук выстрела, и увидела, как кто-то уводил машину ее мужа. Значит то был один человек, потом эта же машина устроила гонки по улицам. Если Рене не может водить, как машина потом оказывалась у Жана? Или все-таки убивал сам же Жан, одалживая пистолет у Рене? Странная дружба. А что сейчас он делает?
- Сидит без работы, - ответил Жюль. – Ему, как и Рене, кстати, деньги очень нужны, оба без работы.
- Тогда давай не трогать Жана. Но последим за ним очень аккуратно. Рене же оставим у нас. Интересно, будут ли убийства, и, главное, будут ли гонки?
- Я поставлю наблюдение за Жаном, - пообещал Жюль.
На этом они и разошлись.
Шли дни, но убийств водителей больше не было, как и гонок. Жан Паскаль вел себя так, как ведут себя безработные, то есть, ничего интересного в его поведении не было. Но работу он себе не искал, а в основном ходил в магазин за бутылками.
- Пьет с горя, - заключил комиссар, когда они встретились с Жюлем. – И что же нам сейчас делать?
- Так может и ничего нет, пока Жан пьет, - вставил Жюль. – Отопьется, и возьмется за развлечения. А что вы собираетесь делать с Рене?
- Сам не знаю, - буркнул комиссар. – Привлекать его можно, но кроме одного пистолета нет ни единого факта причастности его к делу. Дело, как пить дать, вернут нам на доследование.
- А может его выпустить и последить? – неуверенно спросил Жюль.
- Вот, я тоже об этом думал. Ну, раз и ты так считаешь, давай попробуем. Только слежка должна быть все двадцать четыре часа в сутки.
- Конечно, комиссар, я об этом позабочусь. Кстати, его хозяин купил новый такой же пистолет.
- Намекаешь, что и этот Жан сопрет? Может быть, только думаю хозяин будет уже начеку.
- Посмотрим. И будем держать две слежки, за Жаном и Рене. Может, что и выгорит.
- Хотелось бы, чтобы мы лично познакомились с этим Жаком Фурье, растеряшей. Как это можно потерять пистолет? Он что, с ним всегда ходил и ездил?
- Так давайте к нему подъедем, - предложил Жюль. – Заодно предупредим, чтобы следил за пистолетом как за своей женой, в оба глаза.
- Поехали, - сказал комиссар и встал.
Дом, где Рене снимал комнату, располагался ближе к окраинам, он был небольшой, но одна комната в нем была лишней, ведь хозяин жил в нем только с женой. Он встретил комиссара и инспектора дружелюбно и провел в зал.
- Как вы допустили, чтобы ваш жилец, по всей вероятности, украл у вас бывший пистолет? – приступил сразу же к делу комиссар.
- Никогда бы не подумал. Да, есть дверь, соединяющая его комнату с домом, но она закрыта на ключ. Видимо подобрал ключ, и когда нас не было зашел в дом. Я пистолет не сильно прятал, он лежал у меня в тумбочке, почти что на виду. Да и купил я его только для зашиты от возможных грабителей, год назад к нам залезли, и вынесли кое-что, когда нас не было. После этого я и решил лишнюю комнату сдавать, чтобы хоть кто-то еще в доме был на всякий случай, да и деньги не помешают.
- Надеюсь, что за новым пистолетом вы будете хорошо присматривать, ведь вашего жильца выпускают.
- Как выпускают? Говорили же, что он где-то применял мой пистолет.
- Это одни разговоры. Можно вас попросить, чтобы вы его не выгоняли, а приняли обратно?
- Вообще-то, после всего случившегося… - тот задумался, - ну, ладно, жилец он тихий, только буду смотреть в оба, и замок поменяю.
- Это, конечно, на ваше усмотрение, - сказал комиссар и встал. Поднялся и Жюль. Вопросов больше не было, и они поехали обратно.
- Этот Рене, хоть и шизофреник, но каким-то образом все же спер пистолет у хозяина, - сказал в управлении Жюль, - значит, голова иногда варит.
- Только не в ту сторону, - усмехнулся комиссар. – Не подведи с наблюдением, а я сделаю все бумаги, чтобы Рене выпустили под расписку.
- Не подведу, - заверил Жюль.
Шли дни, но наблюдение ничего интересного не давало. Но ровно через две недели на улицы города выехал какой-то гонщик, а на свалке обнаружили мертвое тело.
- Наш, - взволнованно сказал комиссар, - как твое наблюдение его проморгало?
- Судя по трупу, убийство было совершено поздно вечером. В темноте могли и упустить. По данным наблюдения, оба сидели дома, лишь Рене выходил на прогулку, вернее, в супермаркет, накупил продуктов на неделю. Но за ним и там следили.
- И когда это было?
- Поздно вечером, прямо перед закрытием, точно в тоже время, когда и было совершено убийство. Он здесь ни при чем, и Жан тоже. Что-то мы упустили.
- А что за оружие?
- Пистолет тридцать восьмого калибра. Он найден на месте убийства. Сейчас смотрят на кого зарегистрирован.
- Пусть побыстрее смотрят, мне так жутко интересно.
Раздался телефонный звонок.
- Это точно? – переспросил комиссар и повесил трубку. – Надеюсь тебя удивить, но пистолет зарегистрирован на Рене Пуатье буквально на днях. – У Жюля отвисла челюсть.
- Ошибка исключена? -  спросил он.
- Поехали к Рене.
Через полчаса они опять были в доме Жака Фурье, только стучали в крайнюю дверь слева. Им открыл Рене.
- На пару вопросов, - сказал комиссар и без разрешения ступил на порог комнаты. Рене пропустил и его, и Жюля.
- Вы покупали на днях пистолет тридцать восьмого калибра?
- Да, а что, нельзя? – озлобился Рене.
- Я должен изъять его на экспертизу. Покажите.
Тот полез в тумбочку и долго что-то искал.
- Извините, но у меня его нет, - развел он руками. – Вчера был, а сегодня уже нет. А жаль. – Он задумался. – Куда же я его мог спрятать?
- Где вы были вчера вечером? – спросил комиссар.
- Ходил в супермаркет, за продуктами. А что, тоже нельзя?
- И, сколько вы там пробыли?
- Не знаю, может полчаса. А в чем вы меня подозреваете?
- Вчера вечером из вашего пистолета был убит мужчина. Как вы это можете объяснить?
- Как? – тот развел руками. – Разве вы не видите, что его у меня нет? А что, он у вас?
- Да, его бросили на месте преступления.
- Я тут ни причём. Ищите того, кто его у меня выкрал. И, если можно, верните его мне.
- Скажите, а ваш хозяин знал, что вы купили новый пистолет? – не сдавался комиссар.
- Откуда? Мы с ним не общаемся. Раз в месяц я отдаю ему деньги. И все.
- Ладно. – Комиссар поднялся. – Пошли, Жюль, заглянем к хозяину.
Жак Фурье был на месте вместе с женой.
- Извините, два вопроса, - настойчиво проговорил комиссар, даже не заходя в открытую дверь. – Первый, где вы были вчера вечером?
- Сидел, смотрел телевизор вместе с женой, потом пошли спать. А что случилось?
- Тогда второй. Вы знали, что ваш сосед, которому вы сдаете комнату, приобрел на днях новый пистолет? – он внимательно посмотрел тому в глаза.
- Понятия не имею. А что, и вправду купил? Что, еще чего-нибудь натворил? Лично меня в такие подробности не допускают. И нечего мне этого знать.
- Жак, ваша жена может подтвердить это?
- Кто, Жанна? Позвать? Конечно, подтвердит.
- Ладно, не надо, мы вам верим, - махнул рукой комиссар, и они оба пошли к машине.
- Подождите, - услышали они знакомый голос Рене. – Не подбросите меня до полиции, мне надо написать заявление о пропаже оружия.
- Садись, - сказал комиссар. – По пути подкинем.
Они оставили Рене у отделения полиции его района и поехали в управление. Потом долго сидели в кабинете комиссара, пока не принесли акт экспертизы. На пистолете были найдены пальчики, но по картотеке они никому не принадлежали, Рене тоже.
- Весьма загадочное дело, - постучал пальцами по столу комиссар. – Надо взять отпечатки у Жака Фурье и Жана Паскаля. Езжай сейчас же, пока они дома. – Жюль быстро вышел.
А комиссар задумался. Да, думать было о чем. Они крутились вокруг да около, но самую главную нить ухватить не могли, они ее просто еще даже не нащупали. По данным слежки Жан тоже никуда не выходил. Тогда, кто же убил еще одного мужчину, а потом куролесил на его машине по городу? Да, не просто, а так, что полиция ни на секунду не смогла его догнать, и даже приблизиться. Гонщик, кто он? Жан – гонщик, но у него есть алиби. У Рене, как и у Жака тоже. Хотя Жак тут ни причем, он не будет заниматься такими делами, как воровать оружие у постояльца, об этом сначала надо было просто знать, что такое у него есть. И никакой он не гонщик. Это просто на всякий случай, соседи все-таки. Так, и куда же теперь кидаться и что делать? Этого комиссар не знал. Как не понимал, почему на месте преступления оставили пистолет с чьими-то отпечатками пальцев. Именно с чьими-то, неизвестными комиссару.
Время шло быстро, он еще долго сидел за столом, когда вернулся Жюль.
- Отпечатки снял, отдал экспертам, - отрапортовал он, чем вывел комиссара из задумчивости.
Но уже через полчаса из лаборатории позвонили, и, как и думал комиссар, сказали, что отпечатки Жака и Жана, и неизвестного не совпадают. Кроме того они добавили, что последний труп водителя, который им доставили с огнестрельным ранением в голову, необычен, так как водитель сначала умер от разрыва сердца, а пуля вошла уже позже на какие-то минуты.
- Кто же тогда это такой? – вдруг вслух спросил комиссар.
- У нас есть только два человека на примете, - Жюль просто пожал плечами. – Жан Паскаль и Рене. У обоих алиби на момент вчерашнего убийства, и последовавших затем гонок. У меня больше подозрений на Рене, ведь у него нашли и пистолет, и он же сдавал печатку в продажу. А так же золотые цепочки и мужские кольца. Жан – его друг, хотя и бывший. Но он в запое. А вчерашней машиной, которая гоняла по городу, управлял трезвый гонщик. Жак Фурье вклинился в эту сцепку, но у нас ничего на него нету. Да и не видно мотивов. Где-то мы упустили, или слежка подвела, или мы промахнулись с чем-то. Есть еще один человек, вот он-то, наверное, все знает. И это – его рук дело.
- Предлагаешь снять с Жана и Рене все обвинения? – грустно сказал комиссар.
- С Рене нет, он точно причастен к убийствам, но, как я понял, загадка таится в гонщике? Если мы найдем последнего, он сдаст нам и Рене, вернее, его участие. С Жана я бы снял все подозрения.
- То есть, мы опять вернулись к тому же единственному Рене?
- Он многое знает, но молчит. Нужен его соучастник.
Оба задумались. Прошло, наверное, полчаса, но никто не вымолвил ни слова.
- У меня есть одно предложение, - сказал в заключение Жюль. – Скоро начинается сезон гонок, и именно там мы и найдем нашего гонщика, надо будет только все внимательно посмотреть, но для этого надо побывать на гонках, особенно на их открытии. У вас глаз смекалистей. Как вы, комиссар, насчет автодрома, только побывать там лично? Конечно, со мною.
- Идея неплохая, - подумав, ответил комиссар. – И когда начало?
- Через три недели. Я вам обязательно напомню.
- Но три недели мы будем сидеть и ничего не делать? Хотя, что нам делать? Слежка установлена за обоими, а догнать гонщика никто не может. – Он глубоко вздохнул. – И предчувствие у меня одно есть. Больше, хотя бы в ближайшее время, гонщик не покажется. Соответственно, и убийства временно прекратятся. Значит, будем ждать твоего сезона, и пойдем вместе на его открытие.
После этого они разошлись.
Наконец, три недели пролетели очень быстро. У комиссара были еще дела, и он углубился в них. Одно дело ему удалось закрыть за столь минимальный срок и он был доволен. Наконец, Жюль напомнил ему о гонках.
- Ах, да, точно, - удивился комиссар, - а то я уже и забыл. Кстати, видишь, как мои предчувствия складываются? Никаких гонщиков или убийств.
- Да уж, - усмехнулся Жюль. – И повисшее на нас дело.
Наконец, настал день, когда они вдвоем направились на автодром, прихватив полевые бинокли. Прошли они по удостоверениям, и заняли свободные места на трибунах. Как объявил диктор, гонок, как таковых, сегодня не будет, зато будут представлены все команды для обычных гонок и отдельно ралли.
- Смотрите, шеф, - взволнованно сказал Жюль, - шестой бокс, я вижу там знакомые лица. – Оба уставились в том направлении. И действительно, они увидели там Жана Паскаля, Жака Фурье с женой, но самое странное, что Жан обнимался с женой Жака как с родным человеком. И вообще, что делала семья Фурье на гонках, да еще прямо в боксе? Далее все, кто проходил мимо, здоровались с Жаком кивком головы, но обнимались с его женой. Жан улыбался, похоже, что его взяли обратно после долгого запоя. Может он завязал? Нет, сомнений быть не могло: жена Жака Фурье была знакома всем без исключений, причем все, как казалось, ее любили.
- Ничего не понимаю, - сказал комиссар, - что там происходит? Оказывается семья Фурье прекрасно знакома с командой из блока шесть, где работает и Паскаль. Не хватает только Рене. Кстати, запиши на завтра: узнать, в какой автомастерской работал слесарем Рене, прежде чем его уволили. Если на автодроме, то я не удивлюсь. Все концы ведут именно сюда. Ты молодец, что меня сюда привел.
- Спасибо, шеф, - Жюль растаял. – Узнаю обязательно. Ведь он познакомился, или стал другом эко пилота именно на работе. Чем черт не шутит.
Началось представление команд, и они уставились на разрисованные рекламами проезжающие машины, и людей сидящих в них. Около трех часов заняло представление спринт команд, когда перешли к ралли. И вот, неожиданно они услышали: машина номер шесть, пилот Жанна Фурье, эко-пилот – Жан Паскаль. У обоих отвалились челюсти.
- Что скажешь, Жюль? - как всегда первого спросил комиссар.
- Надо добыть отпечатки жены Жака, Жанны Фурье, она может быть нашим недостающим звеном.
- Вот именно, и как можно быстрее. Только так, что бы никто ничего не заподозрил.
- Будет сделано, - отрапортовал Жюль. – С вашего разрешения я проберусь к боксам, чтобы взять у нее автограф. А заодно и пальчики.
- Давай, валяй, - усмехнулся комиссар.
Он сам наблюдал в бинокль, как к вернувшимся в бокс Жанне и Жану уже приближался Жюль. Комиссар не знал, где он взял какую-то фотографию, но Жанна взяла ее в руки и подписала. Жюль исчез из поля видимости. Нет, он не появился опять рядом с комиссаром, а позвонил тому по сотовому телефону, что едет в управление, сдать пальчики.
Комиссар же остался на месте и смотрел, одновременно думая, как это все можно было связать воедино. Он пробыл на автодроме, наверное, еще час, когда послышался звонок.
- Шеф, пальчики Жанны совпали с пистолетом тридцать восьмого калибра. Что делать?
- Не спеши. Дай мне добраться до управления, а там решим.
В управление комиссар добрался под вечер, как-никак он просидел почти всю процедуру открытия сезона.
- Жанну надо брать и давить на нее изо всех сил, - сказал он, войдя в кабинет, Жюль шел следом. – Она женщина, и я уверен, что в этой связке она – случайное лицо.
- Но у нас есть только пальчики на пистолете. Может, она скажет, что оставила их случайно или еще что-нибудь? Главное, чтобы она не закрылась как Рене, тогда нам конец.
- Не скажет, - уверил его комиссар, - я сейчас достану тебе ордер на арест, привези мне ее хоть в полночь.
Через полчаса Жюль поехал с ордером за Жанной. Он несколько раз звонил комиссару, что дома никого не было, видимо на автодроме еще шло празднование. Наконец, действительно к полуночи, он приехал с Жанной в управление. Комиссар быстро спустился в комнату для допросов.
- Жанна, - начал он, - я знаю, вы непричастны к тем делам об убийствах и гонкам по городу, но в последний раз вы согрешили, признайтесь в этом. Ваши отпечатки нашли на пистолете, из которого был убит пожилой мужчина. Что вы на это скажете?
- Случайность, - было видно, что Жанна сильно нервничала, но держала себя в руках, - мой сосед купил новый пистолет, и пока моего мужа не было дома, пришел им похвастаться. Да, я держала в руках какой-то пистолет, наверное это тот, о котором вы спрашиваете?
- А какой именно сосед?
- Рене Пуатье. Он снимает комнату в нашем доме.
- Вы с ним хорошо знакомы?
- Да, так, - неопределенно сказала она, - от случая к случаю. Он иногда заглядывает поболтать, когда Жака не бывает дома.
- Значит, все время, вернее, весь день. Ваш муж ведь работает?
- Нет, это слишком, днями мы не видимся, может забежать на полчаса, или часик. Мне тоже скучно в эпоху, когда гонки находятся в отпуске. Я профессиональная гонщица, и сидеть в доме мне опостылело. Рене – единственный, с кем я могу поболтать. А отпуск долгий, почти четыре месяца. Я не могу жить без гонок.
- А ваш пассажир, эко-пилот, вы с ним в хороших отношениях?
- С Жаном? В отличных, мы же одна команда. Я была потрясена, когда его выгнали. Да, он пил, но на гонках всегда был трезв. Я боялась, что на новый сезон мне дадут другого. А Жана я бы ни на кого не променяла. Слава богу, что его взяли обратно.
- А в каких отношениях был Жан с Рене?
- Рене когда-то работал слесарем в нашей мастерской, там они и познакомились. У Рене тяжелый характер, Жан был единственным, кто сдружился с ним. Не знаю, может они еще до сих пор остались друзьями?
- Это вы меня спрашиваете? – усмехнулся комиссар. – По-моему, вам виднее, разве нет?
- Ладно, скажу. Да, иногда они встречались просто поболтать. И что в этом плохого?
- Ничего, если учесть, что Рене убил уже несколько человек. Кому же он отдал свои машины? Жану или вам?
- Мне?! – Та вскочила. – Какие машины?
- На которых один из вас гонял по городу, демонстрируя свои профессиональные навыки. Скажите, разве не вы украли пистолет мужа, и передали его Рене? Именно из него были застрелены пострадавшие, кроме последнего. И на этом последнем именно ваши пальчики.
- Быстро же вы сообразили, - с укором сказала та, - даже отпечатки моих пальцев где-то достали. Я не крала пистолет мужа, - безразлично сказала она. Хотя…, я вижу и понимаю, в чем вы меня подозреваете, но поверьте, это все напрасно. Не знаю, какие признания вы хотите от меня получить, но больше мне сказать нечего.
- Тогда я арестую вас по подозрению в убийстве, последнем убийстве, первые совершил Рене. Я прекрасно вижу вашу тройку: Жан Паскаль, ваш эко пилот, Рене, ваш обычный друг, и вы сами. Все преступления были совершены этой тройкой, я лишь раскладываю ведущие роли. И я вам скажу, что вы зря упираетесь, когда-нибудь кто-то заговорит и выиграет от этого, тогда же посыплются и другие головы, но будет уже поздно. У вас есть шанс стать первой и выйти с чистой совестью на волю, суд учтет ваше признание. Хотите мне что-нибудь сказать?
- Я подумаю, - Жанна совсем поникла.
- А я вам помогу, - добавил комиссар. – Последнее убийство не было убийством, так как водитель умер за минуты до выстрела от разрыва сердца, видимо с испуга. Если это были вы, кто стрелял, вас не будут судить за убийство. Надеюсь, вам стало легче.
Та, неожиданно, тяжело вздохнула и легко выдохнула, на ее лице появилось что-то вроде улыбки. Комиссар встал, и вышел.
- Ну что? – встретил его Жюль.
- Она еще не созналась, но к утру сознается. Давай-ка пока по домам, а завтра вспомнишь мои слова.
Наутро Жюль ждал комиссара у его двери.
- Жанна просится на аудиенцию, - взволновано сказал он. – И доброе утро.
- Видишь? – улыбнулся комиссар, - пошли вдвоем слушать правду.
Они спустились в комнату для допросов, на Жанне не было лица, казалось, что она не спала ни минуты.
- Да, я все расскажу, - сказала она и зевнула. – Только как вы и обещали, чтобы мне это зачлось на суде. Короче, я просто не находила себе места из-за этого отпуска. Все ныла, и мужу, и Жану, и Рене. Так вот, в один день Рене попросил украсть для него пистолет. Взамен он предложил мне машину, чтобы погонять по городу, причем гонки будут самые настоящие, если меня поймают, то могут даже посадить. Меня эта идея очень сильно заинтриговала. Пистолет я ему передала, муж несильно прятал его. Потом, в один день мне позвонил Рене и сказал срочно подъехать по такому-то адресу. Я подъехала. Рене встретил меня, стоя возле одной машины.
- Садись за руль и вези нас на городскую свалку, - сказал он.
Я села, и увидела рядом труп какого-то мужчины. Спрашивать ничего не хотелось. Я завезла его на свалку, он скинул, вернее, вытащил труп и оставил его на горе мусора, потом я подкинула Рене домой и сама поехала кататься, только получились сумасшедшие гонки с полицией. Но у меня просто сердце радовалось. Ой, как я их делала! – Жанна вдруг рассмеялась. – Так повторилось несколько раз. Да, я видела, что Рене выпотрошил всех убитых, а у каждого была дырка во лбу, ведь ему нужны были деньги, его уволили с последней работы, вот он и придумал приработок. Я его не винила, да и кто он мне был такой? Зато я гоняла почти всю ночь наперегонки со столькими патрульными, и ни разу они меня даже не достали. Но потом взяли Рене, Жан был в запое, и дело затихло. Однако Рене выпустили, и он приказал мне сделать то, что мы делали с ним вместе, только одной. Дал пистолет. Он сказал, что если я все сделаю как надо, с него и с Жана снимут все обвинения. Как я боялась… Я никогда никого не убила. Он научил меня как выискивать подходящие машины с только что севшими шоферами… И вот, я решилась. В темном районе я заметила одну крутую тачку, в нее только что сел мужчина, и подошла к окошку, оно открылось. Я достала пистолет и приставила его ко лбу незнакомого мужчины… не помню, сколько прошло времени, пока я выстрелила, я даже не смотрела в его сторону. Короче, потом я завезла его на свалку, как смогла скинула и поехала гоняться. Уже на гонках у меня отлегло от сердца. Да, вспомнила, когда я увидела у него дырку во лбу, меня просто заколотило, и я бросила пистолет в машину, к нему на колени, за что потом меня отругал Рене. И вы его нашли. Вот и все, что я могу вам рассказать. Жан тут вообще ни причем, я думаю, что Рене не делился с ним тем, чем мы занимались. Зато он всегда вовремя начал платить квартплату и муж удивился. Когда пропал его пистолет, он и меня подозревал, но я держалась стойко, и он свалил все на Рене, больше было не на кого. Значит, вы сказали, что я стреляла уже в труп? Боже! Вы сняли мне все мои последние ужасные сны, а они меня преследовали до сегодняшней ночи. Я поспала лишь час с небольшим, но страшного сна не было. А теперь, делайте со мной, что хотите. Я рассказала правду.
- Спасибо, Жанна, - равнодушно сказал комиссар, - теперь изложите все на бумаге и вы свободны. - Он, а за ним и Жюль, встали и вышли.
Жюль потирал руки от удовольствия.
- Надеюсь, что после ее показаний Рене тоже даст свои? – спросил он.
- Не забывай, что Рене шизофреник, он может и ничего не дать, но ее показаний достаточно, чтобы упечь его за решетку. Конечно, и ей дадут срок за попытку убийства и езду по городу, удирая от полиции, но может смягчат, учитывая, что она все рассказала, сначала и до конца. Рене не посадят, а запрут в психушку, так что, дорогой Жюль, они отделаются малой кровью.
Жанна написала свои признания за час, и ее отпустили домой под подписку о невыезде. Потом шел разговор с Рене, но он кончился тем, что пришлось вызывать полицейских, чтобы его усмирить. Ничего путного он так и не сказал. На этом все и закончилось.
Нет, вернее, все закончилось тем, что в этот же самый день, вернее вечером, комиссар с Жюлем пошли в уже известный бар, чтобы попить пива и отпраздновать завершение очередного дела.