Комиссар Жорж Валье сидел в баре со своим инспектором Жюлем. Они праздновали окончание нового дела. Пива было выпито уже немало.
- А что, Жюль, помнишь, как я тебе рассказал историю своей молодости, когда я еще работал патрульным? Может и у тебя что-то есть интересное?
- Что вы, по сравнению с вашим мои рассказы тают. Хотя… было одно дело, никак его забыть не могу. Но это было после службы в армии. Я тогда сошелся с одной девушкой, ее звали Кэт, уже жениться собирался, она была беременна. Жили мы вместе. Она работала в службе безопасности, вот как. А я еще не определился, хотя армию прошел с отличием, снайпером я был. На время стал частным детективом. Вы что, и вправду хотите послушать?
- У нас времени до полуночи еще много, давай, рассказывай, ты меня даже заинтриговал.
- Ну ладно, - пододвинулся Жюль. – Расскажу, только вы не смейтесь надо мною. Я иногда помогал Кэт в ее делах, поэтому многие из службы безопасности меня знали, но на работу к себе не звали, но я и не обижался. Короче, как-то пришел я домой и вижу Кэт озабоченной.
- Дорогая, тебе что, новое дело дали? – с порога спросил я.
- Жюль, не знала, что ты умеешь читать чужие мысли.
- Какие мысли, если все у тебя на лице написано, раскалывайся.
Она переоделась и подсела ко мне на диван.
- Да, мне дали дело, - наконец, сказала она, - только аналитическое. Дело кажется простым, и одновременно сложным. В городском парке за четыре месяца пропали четыре девушки, плюс минус лет по шестнадцать. Нет, не по одной в месяц. Четыре месяца назад пропала первая, два месяца назад – вторая, и месяц назад сразу две. На днях поступило заявление еще об одной пропаже, то есть количество исчезнувших девушек растет, чуть ли не в геометрической прогрессии. Сегодня я была в парке, конечно, там огромная территория, но деревья там высокие, и сквозь них местность хорошо просматривается, ведь нижние ветки уже давно отсохли. Меня возил по парку его единственный охранник, мистер Крис, который проработал в нем больше тридцати лет, у него есть такая маленькая, как детская машинка на электричестве, и лишь одно свободное место для пассажира.
- И тебе дали десятки гектаров на поиск? – не поверил я.
- Нет, милый, поиском занимаются другие, мне дали анализ происшествий и ждут от меня мои мысли.
- А хоть одну девушку нашли?
- В том-то и дело, что нет. – Кэт нахмурилась. – Все пять девушек входили в парк, удалось разыскать свидетелей и у входа, и в самом парке, они бегали в нем, но не выходили.
- То есть, - уточнил я, - их видели в парке, но никто не видел их выходящими оттуда, правильно?
- Точно так, Жюль. Потом их семьи приносили в разные отделения полиции заявления о пропаже, дочерей или жен.
- Тогда меня интересует вот что, - задумался я, - почему это дело отдали именно вам, отделу безопасности, если не было найдено ни одной жертвы? И второе, я уверен, что за день посетители парка исчисляются сотнями, почему видели недалеко у входа и в самом парке именно этих девушек?
- Сразу отвечу на второй вопрос, - Кэт подтянула ноги на диван, - их объединяет одно, все они были примерно одного возраста, симпатичные или даже красивые со стройными ладными фигурами. На таких всегда обращают внимание ребята и мужчины всех возрастов. Так вот, свидетели, которые их видели, в основном ребята и молодые мужчины. А почему это дело отдали нам? После третьего исчезновения полиция устроила массовый поиск, были задействованы сотни полицейских и добровольце, их искали с собаками и без, парк прочесали до болота, и даже там пытались баграми прочесать дно, откуда можно было. Но не нашли ничего, ни следов, ни вскопанной земли, ни тел в болоте. Все было чисто. Но схожесть пропавших девушек наталкивает на мысль, что в парке действует маньяк, у которого свой стандарт девушек в голове.
- Тогда расскажи мне хотя бы о категориях посещающих парк людей, - попросил я.
- Кого там только нет, - Кэт махнула рукой. – В основном это бегуны и велосипедисты, там есть главная алея, велосипедисты могут ездить только по ней. Бегуны же разбегаются по многим тропинкам, у каждого своя, притом это люди всех возрастов. Не обязательно все бегают, многие просто идут быстрым шагом, или просто гуляют, разминая ноги. Эту категорию я бы обозвала спортивной, но она не одна. Есть категория влюбленных, они обычно забираются подальше, поглубже, и там занимаются чем угодно. Во время прочесывания было найдено много таких мест, где просто валялись использованные презервативы. Но и это не все. В парке много молодежи, которая собирается компаниями, чтобы покурить травку, или выпить спиртного, повеселиться и побалагурить. Некоторые разводят костры, и для таких и существует мистер Крис, разжигать костры, как и ломать ветки деревьев в парке запрещено, вот он их и гоняет. И последняя, самая пацифистская категория, это люди, которые не забираются в глубину, а просто заходят в парк, расстилают подстилки, лежат на полянках, загорают, читают книги или просто наслаждаются природой. Вот, наверное, в принципе и все. – Она вздохнула. – Да, я забыла, для многих, особенно молодежи, парк это не только место отдыха, но и новых знакомств, и выбор там огромный.
- Вот это, наверное, самое главное, - кивнул я головой, - познакомиться, а потом…
- А что потом, это нас и интересует. Если бы девушек воровали, то есть насильно хватали или тянули куда-нибудь, то их крики обязательно кто-нибудь да услышал бы, и может, подбежал даже к тому месту. Но по опросам, никто ничего не слышал и не видел. Поэтому наш отдел уже составил небольшое описание подозреваемого. Это белый молодой мужчина или парень, лет от восемнадцати до двадцати пяти, симпатичный, с крепкой фигурой, и очень обаятельный с первого взгляда, или в первом же знакомстве. Девчонки в переходном возрасте очень падки на парней старше их, одноклассники их редко интересуют, а вот парни, у которых есть своя машина, деньги на развлечения, и просто с которыми интересно, это и есть наживка для таких. К сожалению, в парке много как красивых молодых девчонок, так и ребят, подходящих под это описание, всех же не задержишь и не допросишь.
- А что говорят семьи пропавших?
- Вот тут есть одна загвоздка, - сказала Кэт, - всех пять исчезнувших девушек можно назвать проблемными. Две из них уже убегали из дома, одна даже добралась до Голливуда, хотела стать актрисой или моделью, только быстро вернулась, и еще две застревают в каких-то компаниях и иногда не приходят ночевать. Паиньками их не назовешь, хотя и возраст трудный у каждой.
- То есть любая готова к знакомству в парке с соответствующим ей по нраву парнем?
- Где-то так, - вздохнула она.
- Тогда дело может быть и не в парке? Это вы подвели его туда. Раз они уже сбегали и пропадали, они просто могли повторить свою попытку в любом месте города.
- Но почему же они исчезали именно из парка?
- Не знаю, - я развел руками, - чтобы сбежать, действительно не обязательно сначала идти в парк. Знаешь, что, давай-ка я завтра навещу этот парк и сам на все посмотрю, а ты пока думай и собирай информацию. – На этом мы и порешили.
Назавтра, с самого утра я поехал в парк. Оставив недалеко от входа машину, я сначала прошелся вдоль забора, он был невысоким, я бы через такой запросто перемахнул, а потом вошел вовнутрь. От входа куда-то далеко вела центральная аллея со скамеечками, и я заметил на ней парня и девушку на велосипедах, они вошли следом за мной, и теперь уезжали куда-то вперед. Земля на аллее не была покрыта асфальтом, она просто была хорошо утоптана, или наезжена. Но уже в самом начале налево и направо с аллеи сходили дорожки и тропинки, я пошел по одной, но метров через пятьдесят она раздваивалась, а та, которую я выбрал, метров через сто вообще пересекалась другими тропинками. Наверное, я прошел за полчаса пару километров и понял, что весь парк был просто выложен паутиной дорожек и тропинок. Кустов я нигде не видел, хотя, небольшие кустики по колено попадались, вокруг росли высокие деревья, и видимость была неплохая. В одном месте передо мной пробежала какая-то девушка лет двадцати пяти, и вскоре скрылась из вида. Наконец я вернулся, и уселся на одну из скамеечек на аллее.
Если брать знакомства, или кто-то выбирал сначала свои жертвы, то это можно было сделать только недалеко у входа, вероятность встречи далеко в парке была низка, это я уже проверил. А может преступник уже был знаком со своей следующей девушкой, и просто пригласил ее в парк побегать? Я видел несколько пар, входящих в парк, они сразу же сбегали с аллеи на ближайшие тропинки. Такой вариант мне казался правдоподобным, но куда потом девалась девушка?
Время шло, и людей становилось все больше. Но лишь некоторые просто усаживались на скамейки, или приходили с велосипедами и ехали по аллее. Основная масса сразу же сворачивала с нее и убегала в две стороны. Нет, одиночек было значительно больше, и основная масса из них была молодежь всех возрастов. Отсюда, со своей скамейки, я мог разглядеть всех входящих, и я поставил себя на место предполагаемого преступника. Скорее всего, он или садился на скамейку, выбирая себе жертву, а потом просто бежал следом за ней, может, догонял и знакомился, или он топтался, разминался у входа, то есть, просто тянул время, дожидаясь своей жертвы. Последним вариантом оставался тот, что он приходил в парк уже вместе с девушкой, и они убегали вглубь.
Я не спешил и досидел до обеда. Многие уже возвращались обратно усталые и запыхавшиеся, но никто сразу же не покидал парк. Одни просто садились или ложились на траву на лужайке, другие на скамеечки, чтобы сначала прийти в себя после нескольких часов бега, а уж потом покинуть парк. Вокруг меня и в пределах видимости отдыхало полсотни людей, и это было неплохое место для знакомства. Значит, познакомиться могли как на входе, так и на выходе. Вообще, в смысле знакомства, я пришел к трем вариантам, но теперь я поставил себя на место угрюмого некрасивого преступника. Вот он сидит на скамейке или разминается. Увидев свою жертву, немного подождав, он бежит следом за ней, не теряя ее из виду и не приближаясь. Наконец, когда та забегала далеко вглубь, что делали не все, он нагонял ее и каким-то образом останавливал, или ударом по голове, или просто электрошоком. Затем он оттягивал ее в сторонку, что-то с ней делал, и она исчезала, что и как можно было просто представлять, предела воображения здесь не было. Но куда же девалась девушка или ее труп? Кэт говорила, что весь парк прочесали, даже с собаками. А может, все-таки болото? Хорошее место, чтобы спрятать труп, и собака не учует. Неожиданно я увидел маленькую машинку, катившуюся по аллее, и встал. Когда она поравнялась со мной, я подошел ближе, машинка остановилась, из нее вышел пожилой худощавый мужчина в костюме защитного цвета, как в армии.
- Мсье Крис? – спросил я. – Извините, вчера у вас была девушка из СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ, я ее жених, и в то же время частный детектив, можно вам задать пару вопросов?
- Конечно, - вздохнул тот, - вы, наверное, все о тех же пропавших девушках? Вы знаете, а ведь я их до сих пор ищу, то есть внимательно поглядываю на землю там, где проезжаю.
- А вы сами-то, где живете?
- Здесь же, в парке. Я одинок, а в центре есть неплохая избушка, это и есть мой дом. Надеюсь, меня-то не подозревают? – он улыбнулся.
- Нет, что вы, - я тоже улыбнулся в ответ. – А скажите, я недавно совершил небольшой поход вглубь парка, и мне действительно не верится, что девушки исчезали где-то там. Моя жена говорила мне о болоте, как вы думаете, если это был убийца, он мог бы похоронить свою жертву в болоте?
- Теоретически это возможно, хотя мы тогда и прочесывали его баграми. Только представьте вы сами, труп девушки, это не теннисный мячик, его не бросишь на тридцать метров. К тому же, если убийца нес ее на руках, то он запросто мог сам увязнуть, и никто бы его не вытащил. Нет, лично, по моему мнению, это исключено, хотя я вас понимаю, для меня это огромная загадка. А недавно пропала еще одна. Куда же они деваются? – он пожал плечами.
- Скажите, а вот у вас в парке, люди часто знакомятся друг с другом?
- Как и везде, особенно, кто часто приходит в парк. Осторожнее всегда девушки, но в парке нет диких зверей, да и происшествий особых никогда не было, это – первое. Да, встречаются, знакомятся, даже влюбляются. А что в этом плохого? – он посмотрел на меня.
- Нет, ничего, - улыбнулся я, - наоборот, это хорошо. Только может после таких пяти знакомств и исчезли пять девушек. – Я вздохнул. – Да уж, загадка лучше не придумаешь.
Я поблагодарил мистера Криса и поехал домой, но ближе к вечеру я опять вернулся в парк. Вскоре начало смеркаться, но людей было не меньше, чем в полдень. Я понял, что основная масса приходит сюда или с утра, или после работы или учебы. Странно, но темноты никто не боялся, просто у многих были с собой фонарики.
Я вернулся домой почти, что вместе с Кэт, мы поужинали, и уселись на диване, она вопросительно посмотрела на меня.
- Был я там, - вздохнул я, - даже заходил вовнутрь и разговаривал с охранником, мистером Крисом. Очень много версий. – За пятнадцать минут, я рассказал ей все, что пронеслось у меня в голове за сегодняшний день, мои догадки и сомнения.
- Милый, я во всем с тобой согласна, - Кэт взяла мою руку, - они могли знакомиться там, или кто-то нападал на девушек в глубине парка, все это мы учли. Только ты не сказал мне ничего насчет того, куда исчезли сами девушки. Болото ты отбрасываешь, лес тоже, получается, что они просто испарились? – Я понял, что ничем ее не удивил, даже не помог, мои версии уже были в разработке.
- Ты права, Кэт, - тихо сказал я, - а что делаете вы?
- Развесили по городу листки с фотографиями пропавших, на входе в парк поставили видеокамеры, вот, наверное, и все. – Кэт развела руками. – Есть еще одно предложение о подсадной утке, то есть ловли на живца, но это только теоретически. Где нам взять шестнадцатилетнюю красавицу, и гарантировать ей стопроцентную защиту, если у нас нет ни одной версии? Хотя, - она задумалась, - одна претендентка есть, у одного из наших дочка такая, только не дай бог с ней что случится, мы себе этого не простим.
- Да, но кроме этого варианта вам остается просто ждать очередной жертвы, - заметил я, - а то, что она будет и скоро, я, почему-то, не сомневаюсь. Камеры это хорошо, только весь парк ты ими не завесишь. Кстати, - задумался я, - а кроме этого парка, за последний год пропадали девушки этого возраста?
- И ни одна, - усмехнулась Кэт, - и не только этого возраста. Девушки всегда пропадают, больше, чем ребята, но чаще всего, они просто сбегают из дома, возраст такой. Уезжают то в Голливуд, то в другие районы, даже в секты, бывает, даже со своими одноклассниками, то есть парами. Некоторые потом находятся, другие возвращаются сами, третьи никогда не возвращаются, таких по всем категориям целый огромный список по всему району.
- Так может быть, эти никуда не пропали, а вышли из парка вечерком, что никто их не видел, и тоже свалили в Голливуд?
- Теоретически и это возможно, - кивнула Кэт, - но почему именно после парка? Свалить можно сразу же из дома, вот в чем вопрос. Меня просто бесит, что у нас нет ни одной зацепки, а с меня еще спрашивают анализ. Что я им скажу?
- Я тебя понимаю, дорогая. Только реально я вижу только два выхода: или ждать, или делать подставу, другого мне ничего на ум не приходит.
- Думаешь, ты один такой? Мне тоже.
Потом мы поужинали и в полночь пошли спать.
Неделя прошла спокойно. Тайком от Кэт, я пару дней провел в парке, хотя я сам мог там засветиться, ведь видеокамеры не убрали. Единственное, что я еще заметил, это – в чем была одета молодёжь, а именно куртки, кофты и свитера. Утром было еще прохладно, и чаще всего приходящие парни и девушки надевали что-то с капюшоном, чего не надевали днем. И вечером, когда на город опускалась прохлада, капюшоны появлялись снова. Я пригляделся и задумался: видеокамеры висели высоко на входе на двух деревьях, их было трудно заметить, но и увидеть лицо человека в капюшоне, входящего в парк, или выходящего из него, было трудно. Наконец, я не выдержал, и как-то вечером спросил Кэт, как у нее идет анализ по пропавшим девушкам.
- Да ну их, - махнула она рукой, - видеокамеры ничего не дают, там столько молодежи бывает. И новенькие, и ветераны. Скорее всего, будем пробовать закидывать на живца, дочка нашего сотрудника готова, она абсолютно ничего не боится, тем более, уверена, что папа в обиду ее не даст. Сам папа пока созревает, но операция готовится.
- А ты сама смотрела видео? – исподтишка спросил я.
- То есть, видела ли я тебя сидящим на скамейке? – Кэт расхохоталась. – Благо, что ты не носишь капюшоны. И что тебе дало дополнительное наблюдение?
- Капюшоны. - Я немного расстроился. – Да и вы, оказывается, подметили. Да уж, вас не обогнать.
- У нас же контора, - дотянулась до меня Кэт, и погладила по голове. – Мы уже вычислили тех, кто постоянно там бывает, с некоторыми даже разговаривали. Ладно, если хочешь, продолжай заниматься и дальше, ты нам не мешаешь. А вдруг ты и вправду заметишь что-то незаметное?
- Шутишь? – грустно спросил я. – А вдруг и вправду замечу, будет тогда вам. Кэт, я же просто хочу тебе помочь.
- Вот и помогай, - улыбалась она. – Ни я, ни наша контора не против.
На следующее утро в девять я уже опять сидел на лавочке недалеко от входа. Я не мог не заметить парня в капюшоне, который сидел неподалеку наискосок, его голова была повернута к входу, да и сам он сидел ближе, чем я. Было, наверное, около десяти, когда я издалека увидел молоденькую стройную блондинку, заходя на территорию парка, она автоматически надевала капюшон. Она прошла возле парня и обронила маленькую пластиковую бутылочку с водой, парень сразу же бросился понимать ее. Девушка кокетливо поблагодарила его, а он ей что-то сказал. Мне было хорошо их видно, хотя и не слышно. Из простой сцены вылился небольшой разговор, они явно знакомились, причем девушка вела себя кокетливо, значит, парень ей явно приглянулся. Минут через пять они оба свернули с аллеи и побежали вместе вглубь парка.
- Идеальный вариант, - подумал я, - просто случайно познакомились и побежали вместе. Может, именно так было и с остальными? Ради интереса я решил дождаться их обратно, одежду я запомнил, только лицо девушки иногда я видел в профиль, а парня нет, он все время стоял ко мне спиной. – Симпатичная, - подумал я, - и натуральная блондинка. А фигурка-то, какая! Да еще и молоденькая.
Я уже заметил, что никто не проводил в парке весь день, многие возвращались через час-два, уставшие и вспотевшие, и сначала отдыхали, а потом уже выходили. Но прошло два часа, а новая пара не появлялась, я уже немного занервничал. Но еще через час я уже видел их, они вынырнули из леса, держась за руки, и просто опустились на траву неподалеку от аллеи.
- Вот и познакомились, - заметил я, - и неплохо. – Девушка действительно выглядела хоть и уставшей, но веселой, парень тоже что-то ей рассказывал. Оба сидели на этот раз лицом в мою сторону. Девушка была красива, нельзя было ничего сказать, да и парень тоже. На вид он был старше ее, и на его лице всегда была улыбка. Лицо было мужественное и в то же время, мягкое, улыбчивое, такие должны нравиться девушкам. Прошло минут пятнадцать, и они встали и направились к выходу, держась за руки, и я последовал за ними на расстоянии. Выйдя из парка, я увидел их на полквартала впереди, оба садились в тёмно-синюю машину, Форд, и я бросился к своей. Через несколько кварталов я догнал их, и аккуратно вел по городу. Неожиданно они свернули на дорогу, которая вела на обходную трассу, и я удивился. Странно, но ведь они только недавно при мне познакомились, а, уже, судя по всему, он вез ее за город. Зачем? Если поцеловаться или что еще покруче, они могли бы это сделать и в парке. Нет, тут явно что-то было не так. Наконец, они доехали до трассы и уже повернули налево, когда я быстро догнал их, но не приближался. Так мы проехали километров тридцать или сорок, когда неожиданно машина спереди притормозила и резко свернула влево, исчезнув из виду. Когда я доехал до их поворота, то сразу же выбежал из машины, и увидел, что между двумя огороженными полями была видна узкая колея, по которой могла бы проехать лишь одна машина, а темно-синий Форд едва виднелся вдали, и в это время приближался к полосе огромных кустов, а потом просто скрылся из вида. Почесав голову, я стоял и не знал, что мне делать. Судя по всему, за кустами опять было поле, и если бы я поехал сейчас за ними, они бы сразу же засекли меня в зеркало заднего вида. Но, решившись, я бросился к машине, и быстро свернул на узкоколейку. – Будь, что будет, - подумал я. Дорога была узкая, но плотная и ровная, даже можно сказать разъезженная. Я доехал до кустов, проехал их и остановился. Я был прав, передо мной было чистое поле, и только где-то вдалеке, еще была заметна поднятая с дороги пыль. Видимо Форд хорошо знал эту дорогу, потому что ехал быстро и уверенно. Дальше появляться на поле мне не было смысла, меня бы точно заметили.
Неожиданно я услышал сзади сигнал и обернулся, возле машины стоял черный Джип и из него вышли двое.
- Привет, Жюль, - подошел ко мне первый и протянул руку.
- Я вас знаю? – удивился я, но руку пожал.
- Мы с работы твоей жены, наслышаны о тебе. – Ко мне подошел другой, и тоже протянул руку. – За кем следишь?
Я рассказал ему всю историю, но был удивлен, как они меня здесь вычислили, километров за сорок от города, и еще в паре километров вглубь от шоссе.
- Просто мы смотрели то, что показывали камеры на входе в парк, - улыбнулся Поль, так представился первый федерал, - и увидели, что ты за кем-то пошел. Вот мы и поехали за тобой, и нашли, как видишь. Мы ведь не ошиблись, Жан? – повернулся он ко второму.
- Интересную историю рассказал Жюль, - согласился тот. – Только что нам сейчас делать? Давай-ка я лучше свяжусь с нашими и узнаю, что это за дорога, и куда она ведет.
- Конечно, свяжемся, - кивнул Поль, - только стоять здесь нам неудобно, любая встречная машина, и мы не разминёмся. Может, выедим на шоссе и встанем неподалеку на обочине?
Он был прав, даже сейчас на этой дороге просто невозможно было развернуться, то есть, надо было сдавать задним ходом около двух километров. Но так мы и сделали, усевшись по машинам. Выехав на шоссе, мы встали неподалеку от узкоколейки, и федералы видимо связывались со своими. Наконец, мы все вышли из машин и присели вместе на мягкую траву.
- Дурак! – Поль вдруг хлопнул себя по голове, - я же там был. Как же стерло память за девять лет, хорошо, что напомнили.
- Где был? – спросил я.
- Там, куда они поехали. Я тогда еще в полиции работал, следователем, это потом меня в СЛУЖБУ БЕЗОПАСНОСТИ забрали, как и твою жену. Долго рассказывать, - он сплюнул.
- Не тяни, Поль, - пихнул его Жан, - пусть у меня нет такого стажа, как у тебя, но нам же с Жюлем интересно. Да и времени у нас полно, давай же.
- Ладно, - вздохнул тот, - слушайте, если интересно. Да и от Жюля скрывать нечего, вроде как свой человек, это он нас сюда привел, и спасибо ему за это, мне кажется, что кое-что начинает проясняться. Поль начал свой рассказ.
- Прошло, наверное, уже десять лет с того момента, как в городе было создано Профилактическое Общество *СВОБОДА*. Не знаю, может это и общество, а может и секта, но лет через пять у них появилась своя страничка в Интернете, где показывали видеоролики типа рекламы. Общество занималось лечением от алкогольной зависимости и депрессии все видов, по крайней мере, так было написано в Интернете, да и к тому же, туда приглашались все желающие, притом бесплатно. Но контингент был ограничен, только молодежь от шестнадцати до восемнадцати лет для девушек, и двадцать один – двадцать пять для парней, и обязательно со справкой о состоянии здоровья. Я сам там был, но об этом позже. Наверное, вы знаете о последней моде и течениях, когда, к примеру, люди уезжают из города и делают свои поселки, где все натурально, где сами сеют и пожинают, едят все чистое и проводят время на природе. Так вот, эта *Свобода* была похоже на одно из таких. Основал его двадцатипятилетний парень из города, иностранец, Роджер Уокер, он же купил черт знает сколько акров земли по дешевке, в пятидесяти километрах от этой трассы, где мы сейчас сидим, а потом построил там что-то вроде трудового пансионата, где юноши и девушки жили и работали, как монастырь, только другого типа, без всякой религии. Он же сначала давал объявления в газетах, на предмет обслуживающего персонала, а самое главное, на членство в этом его обществе. После этих самых объявлений, за год из города исчезло много молодежи, нас просто засыпали заявлениями, и мы долго распутывали это дело, пока не вышли на *Свободу*, и взяв ордер на обыск, мы устроили в нем огромный шмон, наверное, на целую неделю, ведь большинство пропавших мы нашли именно там. Сразу же скажу, что буквально через пять лет, когда я работал уже в СЛУЖБЕ БЕЗОПАСНОСТИ, точно такой обыск провели и федералы, но общество за это время расширилось, появились новые здания, были освоены новые поля и теплицы. Так вот, перейду на федеральный обыск. В обществе построено четыре пятиэтажных кирпичных зданий, причем на совесть, это не временная постройка. Одно здание занимали несовершеннолетние девушки, это было как комфортное общежитие, даже еще лучше, у каждой была своя, хоть и совсем маленькая, но одиночная комнатка с санузлом и всем необходимым. Второе здание занимали совершеннолетние девушки и парни, и там было точно такое же комфортное общежитие, оба дома были типовыми. Третье здание было больницей, именно туда и набирали медперсонал, и последнее – было хозяйственное здание, там не было комнат, но хранился весь инвентарь, но в нем был и большой зал для сборов и даже для дискотек.
Представьте себе наше удивление, когда мы приехали на пяти машинах туда, в обществе на этот момент было около ста человек из молодежи, большинство девушки, а так же тридцать человек хозяйственного и медицинского персонала. Нас встретил сам Роджер, он был на редкость спокоен, и предложил нам осмотреть все, что есть, и даже выделил нам свободные комнаты для проживания на период обыска, если кто-то не хотел возвращаться в город. Да уж, гостеприимства ему было не занимать, и это нас удивило. Так вот, мы начали именно с несовершеннолетних девушек, ведь они просто сбежали из дома сюда, и родители их искали по всему району. Мы поговорили с каждой и к своему удивлению, все из них сказали, что находятся здесь по своему желанию и не хотят возвращаться домой. Нет, никакого насилия не было, совращения тоже, и вообще, им здесь все нравилось. Между прочим, девушки были как на подбор, все симпатичные или даже красавицы, стройные и привлекательные. Но потом, уже в другом корпусе мы разговаривали с совершеннолетними ребятами и девушками, они были в восторге от общества, и тоже бросалось в глаза, что все были симпатичные. Некоторые из девушек были в обществе уже несколько лет, и, перейдя планку двадцати одного года, то есть совершеннолетия, переходили жить в это здание. Но особое наше внимание привлекла больница, хотя все делопроизводство в ней велось на высшем уровне, на каждого члена общества, и персонал, были заведены медицинские карты. Но там, где вместе живут парни и девушки, обязательно должны быть и дети, таков закон природы, и с этим вопросом мы обратились к главврачу, предварительно проверив его медицинское образование и стаж работы в медицине. Да, он не стал хитрить, и сказал, что в обществе есть и рождения детей, и аборты, которые в нашем государстве не запрещены. К тому же, многие, особенно несовершеннолетние девушки не хотят детей, и подписывают бумаги на отказ. Однако в обществе есть соглашение с городским детским домом, и *отказные* дети сдавались именно туда, а общество иногда помогало им продуктами. Недолго думая, мы позвонили в городской детдом, и те все подтвердили. Была и детская смертность при беременности и после, но все случаи были зафиксированы в медицинских картах девушек. Сколько мы их тогда просмотрели! Но подкопаться было не к чему, хотя странные вещи были. Например, весь хозяйственный и медицинский персонал работал там бесплатно, включая главврача, что было достаточно редким и не совсем понятным явлением.
Обыск шел своим чередом, и мы познакомились с жизнью в обществе. Ребята и девушки работали с десяти утра до четырех вечера, то есть шесть часов, все остальное время было их личным. На территории *Свободы* было много полей с посевами, а так же теплиц, девушки в основном работали в теплицах, а парни на полях, таким образом, из продуктов в городе покупались лишь соль с сахаром. Вода была из пробуренных скважин, света и газа не было, вернее, света не было сначала, но потом там поставили ветряки и солнечные батареи, то есть свет стал автономным. И вообще, общество никаким образом не зависело от администрации города ни в правовом, ни в экономическом аспекте. Были и свои курятники, и свиноферма, и коровы. Была и своя хлебопекарня. Короче, это был автономный поселок, в котором мы пока ничего крамольного найти не могли. Даже обыскав все, мы не нашли ни грамма спиртного, зато к еде подавался особый чай, настоянный на листьях разных трав и растений, подбором компонентов занимался опытный гомеопат при больнице.
Однако, как только мы сунулись в теплицы, то обрадовались: мы нашли одну большую, где росла конопля, и такую же с опиумным маком, хотя ни гашиша, ни опиума, мы не нашли ни крупинки. Но и после этого Роджер Уокер оставался спокойным, у него на все были объяснения. Он говорил, что конопля тоже используется в медицинских целях, не только как слабый наркотик.
Конопля, ее настойки и чай были прописаны и местным гомеопатом. К тому же, по объему посевов было видно, что конопля не выращивалась в коммерческих целях, если рассчитывать ее на всех членов общества. Однако, выращивание конопли было запрещено, и несмотря на все доводы Роджера, мы взяли ее на заметку. То же самое было и в отношении опиумного мака. Роджер доказывал, и даже показывал нам булочки с маком, которые были распространены в столовой. К тому же, как и с коноплей, у него была вырезка из какой-то газеты.
Однако, маковую теплицу мы тоже взяли на заметку. Только не хватало одного, мы не обнаружили ни одной лаборатории, ни инструментов для производства гашиша или опиума, а так же самих этих наркотиков.
Проведя в обществе неделю, мы забрали всех несовершеннолетних девушек, и повезли их домой в город. Совершеннолетние, которые находились в обществе, наотрез отказывались его покидать, даже если они находились в розыске. И в этом плане мы ничего с ними не могли поделать. Единственное, мы снимали их с учета как пропавших, и информировали их родителей, где они находятся.
Короче, уже в городе было заведено уголовное дело по выращиванию наркотических растений и привлечению в общество несовершеннолетних без согласия их родителей. Однако еще до суда все привезенные девушки одна за другой вернулись в общество в течение первой недели, они даже проходили пешком пятьдесят километров от шоссе, чтобы вернуться назад, и сам Роджер уже звонил нам, спрашивая, что с ними делать. Не мог же он бросить их за воротами. Девушек опять вернули, но они снова сбежали, будто это общество было намазано медом, мы ничего не понимали. Кстати, Роджер прислал и снимки, что вся конопля и мак вырезаны. К суду он нанял одного хорошего адвоката, и, в конце концов, просто отделался штрафом. А насчет несовершеннолетних девушек он даже разрешил родителям встречаться со своими дочерями вне общества, то есть за его воротами, в определенные дни и часы. Многие родители воспользовались этим, но уговорить дочерей вернуться домой так и не смогли. В конце концов, они написали разрешения на пребывание дочерей в обществе до их совершеннолетия.
Честно говоря, в конце обыска и после, я начал понимать, каким медом было смазано общество. Там, кроме шести часов работы, все остальное время было выделено только для себя. Кормили бесплатно, устраивались вечера и дискотеки, то есть у них была прекрасная вольная жизнь во всех отношениях. Те же, кто вернулся домой, попадали в семейную жизнь, с ее проблемами и обязанностями, а так же под власть родителей. В обществе же было безвластие, Роджер следил только за чрезвычайными происшествиями, и в таких случаях наказывал дополнительной работой. Провинившиеся работали месяц по восемь часов в день.
Но нам не давали покоя много вопросов и неясностей. Устав общества, например, запрещал оставаться в нем девушек после двадцати пяти лет. Таких, по словам Роджера, отвозили или обратно в город, или высаживали на шоссе, там, где мы сейчас сидим, и они двигались дальше автостопом, но пока их было мало, однако ни одной из них нам так и не удалось найти впоследствии. Куда же они девались?
Другой вопрос был с детьми, в обществе не было ни одного ребенка. А ведь там жило много девушек, и рядом с ними жили красивые парни, значит, кто-то обязательно беременел. Мы потом еще раз связались с Городским детским домом, по статистике общество сдавало им одного ребенка или двух в год, и они были с врожденными дефектами, например Дауны. Где же остальные от семидесяти девушек? Да, малолетние чаще всего отказывались от детей и шли на аборты. Но другие? Что-то в этом деле было нечисто, однако подкопаться было не к чему. И последний вопрос: почему ни одна из девушек или парней не покинули общество за столько лет? Ведь устав гласил, что оно добровольное, и каждый может покинуть его, когда пожелает. Но никто не пожелал, и это было странно.
Похоже, сейчас мы опять возвращаемся к этой истории, ведь блондинку повезли именно туда, других съездов по этой узкоколейке нет. – Поль тяжело вздохнул.
- Странное дело, - задумался я, внимательно слушая его рассказ. – Вроде бы дело чистое, но где-то оно и темное, слишком все чисто и гладко, так бывает только в сказках. Какой смысл тому же самому Роджеру и обслуживающему персоналу это самое общество, если они ничего с него не имеют? Да, они почти ни на что не тратятся, но и ничего не получают в запас. Я был согласен с Полем, что где-то что-то было не то. В общество было вложена куча денег, но никакой отдачи не было, ведь оно даже не продавало излишки своей сельскохозяйственной или животноводческой деятельности, как я понял, все было рассчитано лишь на внутреннее потребление. Где же окупаемость и прибыль?
- Одного не пойму, - сказал Жан, - пять девушек пропали в парке, девушки пропадают и из других мест. Почему наши сразу же не подумали о *Свободе*? Если бы ни Жюль, мы бы так и пасли тот парк, хотя, как я понял, он ни при чем. Не удивлюсь, если мы найдем там пять пропавших плюс сегодняшнюю, и те просто откажутся возвращаться. И что мы будем делать? Как тогда, вернем их домой, чтобы они опять сбежали?
- Да уж, - хмуро сказал Поль, - но если мы к ним наведаемся, то хотя бы снимем висящие на нашем бюро и в полиции исчезновения, хотя сюда сбегает лишь часть пропавших, большая часть исчезает в самом районе или за его пределами. Можно расставить сети в Голливуде, сколько наших несовершеннолетних туда попадут?
- А почему это общество нельзя взять за развращение малолетних? – спросил я. – Ведь ты сам сказал, что в медицинских картах есть много записей об абортах, беременностях и так далее. А ребята все совершеннолетние.
- А как их возьмешь, если ни одна не то, что не жалуется, а наоборот, хвалит отношение к ним ребят. А беременность берет на себя, отца называть не хочет. Кого же тогда судить, кто ее развратил? Заявителей-то нет, да и детей нет, кроме одного-двух за год. – Уныло ответил Поль.
Я просто пожал плечами, эти статьи закона я не знал, и никогда с ними не сталкивался.
Короче, - сказал Поль, - если тот Форд с девчонкой не появится до десяти вечера, едем к ним. Ордера у нас никакого нет, но просто поговорить с Роджером, если он там до сих пор есть, мы сможем. Жюль, - повернулся он ко мне, - по дружбе, сгоняй в город, привези попить и что-нибудь перекусить, мы сами пока покараулим.
Я поднялся и пошел к машине, через полчаса я уже был в городе и позвонил Кэт, чтобы рассказать о ситуации.
- Я уже знаю, - перебила она. – К вечеру к вам подъеду, если девчонка не появится, поедем вместе. Кстати, тебе тоже добро дали, ведь именно ты решил ребус с парком.
- Так уж и решил, - скромно сказал я, - может просто совпадение, попал на одну, а пять остальных. Надо проверить на месте.
- Конечно. Тогда до вечера, милый.
Вскоре я вернулся к моим федералам, и мы всей компанией перекусили.
День тянулся долго, но, наконец, наступил и вечер. Около девяти к нам подъехал еще один Джип, я обнял Кэт, и рассказал все, как было, даже историю о *Свободе*, которую нам поведал Поль. Но, оказывается, она уже навела справки и подняла старое дело, короче, она уже все знала. Все было тихо, вдали с узкоколейки не было видно света фар, и ровно в десять мы на трех машинах поехали друг за другом, насколько я понял Поля, нам предстояло сделать пятьдесят километров вглубь по грунтовой дороге. Но мы ехали довольно быстро, и доехали меньше чем за час, когда вдалеке увидели свет, а потом и четыре пятиэтажных строения. Территория общества была обнесена обычной невысокой сеткой, но вход или въезд был с тыльной стороны. Наконец мы добрались до ворот, возле которых неподалеку стояло одно из зданий, ворота были закрыты, и на них висела вывеска: Общество *Свобода*. Мы все вышли из машин, и Поль дёрнул за длинный свисающий шнурок: раздался колокольный звон.
Ворота приоткрылись лишь минут через пять, оттуда выглянул какой-то парень и на наш вопрос сказал, что мистер Роджер сейчас подойдет. Тот появился минут через десять, и просто вышел к нам из ворот, с удивлением наблюдая за тремя машинами и нами, наверное, он понял, кто к нему приехал на черных Джипах.
- Чем могу вам помочь? – услужливо спросил он. – Может, хотите войти?
- Привет, - протянул ему руку Поль, - вряд ли ты меня помнишь, но пять лет назад я проводил здесь обыск с большой командой.
- Обыск помню, - кивнул тот головой, - только тебя нет. Что-то случилось?
- Сегодня темно-синий Форд привез к тебе девушку блондинку. Где она?
- А, эта, Анжелика? Да, ее привез один из наших, Жюль, он познакомился с ней в парке и пригласил в гости. Она в комнате, решила остаться тут переночевать. Хотите убедиться сами? Тогда идемте. Жаль, что вы опоздали к ужину.
- Кстати, - к нему подошла Кэт и достала фотографии, - может и с этими девушками познакомились в парке и привезли их в гости?
Роджер посмотрел каждую фотографию и кивнул.
- А откуда вы знаете, что с ними познакомились именно в парке? Да, они у нас, только из категории гостей перешли в категорию членов общества по собственному желанию. Я уже имел инцидент со СЛУЖБОЙ БЕЗОПАСНОСТИ по этому поводу, они все малолетки, но наотрез отказываются возвращаться домой. Не буду же я насильно выбрасывать их за ворота. Если хотите, я их всех вам покажу. Идемте за мной. – Он повернулся и открыл ворота шире. – Надеюсь, вы приехали не с ордером на обыск? Просто сейчас поздно, а так мне все равно.
- Нет, - сразу же успокоил его Поль, - покажи нам просто девушек, мы хотим убедиться, что с ними все в порядке, и увезем их обратно. Ты ведь знаешь процедуру.
- Как хотите, - ничуть не удивился тот, - домой так домой.
Мы прошли по темным аллеям, пока не дошли до одного дома, почти во всех окнах горел или свет, или свечи.
- Начнем с Анжелики, - предложил Роджер, - она на втором этаже в двадцать второй комнате. – Мы поднялись на второй этаж, подошли к нужной комнате и постучали. Дверь открылась, на пороге стояла моя блондинка, я ее сразу узнал.
- Мы из СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ, - представился Поль, - к вам можно заглянуть?
- Из СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ? – удивилась та. – Да, конечно, только у меня гость. Жюль! – крикнула она в комнату, - у нас гости из СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ.
- А в каких комнатах другие? – спросил у хозяина Поль, - мы разделимся, чтобы не терять время. Я останусь здесь с Кэт и Жюлем, остальные идите к другим.
Роджер назвал пять комнат, все они были в этом же здании. Пятеро оставшихся федералов пошли дальше, а мы вошли в комнату. Она была совсем маленькая, но какая-то уютная, одна кровать, стол, кресло, на котором сидел знакомый мне парень, зажжённые свечи, торшер и ковер на полу. Девушка была в домашнем теплом халате, и присела на кровать, уставившись на нас.
- Жюль, - поднялся парень и представился. – Это я познакомился с Анжеликой и пригласил ее в гости. Я живу в этом обществе уже несколько лет.
- Значит, ты совершеннолетний? – Повернулся к нему Поль. – Документы есть? Кстати, Анжелика, и у тебя тоже.
- У членов общества документы хранятся в моем сейфе, - послышался сзади голос Роджера. – Если надо, я принесу. Это на всякий случай, чтобы не потеряли.
- Ладно, не надо, - сказал Поль, он разглядывал какое-то удостоверение Анжелики. – Значит, ты собралась остаться здесь ночевать? А как же твои родители, ведь тебе только недавно стукнуло шестнадцать?
- А я уже не раз оставалась ночевать у подруг. Почему же я не могу остаться здесь на ночь, тем более, что уже поздно? Лично мне здесь неплохо.
- Тогда дай мне телефон твоих родителей и их имена, - потребовал Поль.
- А это зачем? – Было видно, что затея Поля не пришлась ей по вкусу. – Ладно, - вздохнула она и назвала номер и имя отца.
- Мсье Рене? – Поль уже звонил. – Извините, я агент СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ Поль Леклерк. Вы не подскажете, где сейчас находится ваша дочь Анжелика? Наверное, или у подруги? Значит, вы точно не знаете? Но ей же всего шестнадцать, неужели вы о ней не волнуетесь? Нет, она ничего не сделала, и с ней нет никаких проблем, не беспокойтесь. Да, мы привезем ее домой, только мне как тоже отцу немного странно, что вам безразлично, где и с кем проводит время Анжелика, тем более ночью. Ну и что, раз часто бывает? Ладно, извините. – Он выключил мобильник.
- Жюль, - вступила Кэт, - а ты мне можешь объяснить, с какой стати, если ты здесь живешь, ты ездишь в городской парк, это я о закадрившем ее парне. Разве тут меньше природы?
- А разве это запрещено? Просто мне там нравится, я с детства там бывал, вот, иногда и навещаю. – Парень держался просто и без страха. – У нас любой совершеннолетний, кто имеет права, может съездить в город.
- Да, это так, - подтвердил сзади Роджер. – У нас полная свобода действий, как и само название.
- Да? – скептически сказал Поль и опять спросил у Жюля: - И сколько же девушек ты привез из парка в гости за последние пять месяцев? Учти, мы сделаем очную ставку прямо сейчас, в этом же здании.
- Жюль, я что, не первая? – повернулась к нему девушка.
- У меня ни с кем ничего не было, - парень повесил голову, отвечая или девушке, или Полю, а может и обоим одновременно. – Пять. И что из этого? У нас же общество, я же не везу их к себе домой. Я просто пригласил их сюда, и они остались. Я ведь даже не вижусь с ними, я живу в другом здании.
- Роджер, - повернулся к тому Поль, - это что, один из методов вербовки?
- Нет. Просто Жюль любит часто ездить в город. Да, иногда он привозит какую-нибудь девушку. А потом та просто хочет остаться, просто наотрез отказывается возвращаться обратно. Мне что, выставить ее ночью за ворота? Анжелика, ты хочешь сейчас очутиться за воротами? Или хочешь домой?
- Я бы осталась, - нерешительно сказал девушка, - а там видно будет.
- Нет уж, - ухмыльнулся Поль, - сейчас мы выйдем, ты переоденешься и поедешь с нами домой, я пообещал это своему отцу.
- А если я не хочу? – с каким-то раздражением, вдруг спросила она. – Вы меня что, вынесете за руки и за ноги?
- Анжелика, - строго сказал Роджер, - пожалуйста, веди себя прилично, это не люди с улицы, а федералы. Делай, как они сказали и все. Давайте выйдем, пока она переоденется. Жюль, пока я запрещаю тебе ездить в город, иди к себе. – Сказал он парню, и тот, протиснувшись, быстро покинул комнату.
- Подожди, Жюль, не спеши, - остановил его Поль, - надо сделать очную ставку с каждой из пятерки, которую ты сюда привез, идем с нами. Кэт, Жюль оставайтесь и заберите Анжелику в машину, мы скоро будем. – Он не спеша пошел с Роджером и парнем к лестнице на другой этаж.
Наконец, Анжелика вышла, я сразу же узнал ее одежду и кофту с капюшоном. Втроем мы спустились на улицу, и, стараясь не сбиться, пошли к выходу, девушка молчала.
Где-то через полчаса показалась остальная команда, с ними были пять девушек.
- Черт, - остановился Поль, - а как же мы все уедем? Роджер, ты с нами не сможешь поехать, или кто-нибудь из твоих, пусть даже Жюль, на вашей машине? У нас нет столько места, мы просто не ожидали найти всех здесь.
- Конечно. Я скажу Жюлю, четверо сядут с ним, а две с вами, так будет полный комплект. Сейчас я его позову.
Жюль появился быстро и уже на машине, к нему сел Жан и четыре девушки, остальные забились в три машины. Караван тронулся, со мною в машине ехала Кэт с Полем, они обсуждали визит.
- Черт бы их побрал, - сердился Поль, - опять та же история, они вообще не хотят домой! Лиза, Анна, - повернулся он к двум девушкам, которые ехали с нами, - вас что, дома бьют или запирают? Вам дома плохо?
- Здесь лучше, - буркнула одна. – Завтра я все равно сюда сбегу.
- И я тоже, - добавила вторая.
- Вам же учиться надо, - не унимался Поль, - а чему вы научитесь здесь? Полоть грядки? Это сейчас в вас молодая кровь играет, а что потом? Вы же жалеть будете.
- Мы не будем, - за двоих ответила одна. – Надоела уже та учеба.
- Девочки, - не выдержала Кэт, - вы что, не понимаете, что вас просто поймали на крючок? Жюль поймал первую, затем вторую, пятую и шестую. Неужели вы не видите, что он вас просто поймал? Вам нравится, что он такой ловелас?
- Лично я на него не в обиде, - сказала одна, - мы, что с ним жениться собирались? Просто познакомились в парке, он рассказал об обществе, пригласил, я согласилась и не жалею. А что Жюль? Мне сейчас нравится другой парень, и Анне тоже, здесь все ребята как на подбор, не то, что в городе на дискотеке. И жизнь свободная.
- Эх, - Поль с сожалением махнул рукой, - молодежь.
Часа через полтора мы уже были в городе и развезли двух своих по адресам, вручив их родителям. Те ликовали, но только не сами девушки. Лично по их виду я поверил, что завтра или через день они и вправду сбегут назад.
Домой мы приехали после трех часов ночи, перекусили и сразу же нырнули в кровать.
Наутро мы проснулись поздно, после десяти.
- Мне на работу только после обеда, - потянулась Кэт, - и всем, кто участвовал в ночной операции.
- А что будет сейчас, после этой операции? – поинтересовался я.
- Ничего, - Кэт пожала плечами, - она уже третья, и что может сделать суд? Никакого насилия или совращения. Единственное, чего мы можем добиться, это запретить вступать в это общество несовершеннолетним без согласия родителей. И то, это надо еще уметь сделать. А если мы даже и пробьем это, то многие родители дадут такое разрешение. Во-первых, многие девушки или из неблагополучных семей, или из семей, где до них никому нет никакого дела, как та же Анжелика. Некоторые даже обрадуются, что девушки исчезнут из дома с их капризами и проблемами, а ведь это именно тот возраст, когда проблемы появляются.
- А во-вторых?
- Представь, что ты отец шестнадцатилетней дочери. Опасный возраст, плохая компания с алкоголем и наркотиками, возможность забеременеть в любой момент черт знает от кого. Тебе это надо? Не запрешь же ты ее на ключ в ее комнате? Естественно, это общество лучше любой такой компании. Ты знаешь, что твоя дочь будет там накормлена, одета, будет работать без особых усилий и жить среди своих ровесников. А когда она выйдет из этого возраста и поумнеет, то вернется домой.
- Да уж, - я почесал затылок. – Выходит, мы тогда зря привезли их вчера домой?
- Нет, не зря. Если мы добьемся разрешения родителей, то ни в полицию, ни к нам не будет заявлений о пропаже дочерей или сестер. По крайней мере, родители будут знать, где находится их дочь, к тому же, они могут навещать ее, хоть и видеть только за воротами общества. Ты понимаешь разницу?
- Да, понимаю, конечно, - повернулся я к ней. – Только есть моменты, которые вызывают сомнения. Например, каким медом все же намазано это общество, и почему туда отбирают именно из парка, а не с какой-нибудь дискотеки? Кстати, мы были там в одиннадцать ночи. Неужели ты думаешь, что эту ночь Анжелика провела бы в постели одна?
- Вряд ли, а что ты сделаешь? Зов природы, возраст полового созревания, но никакого насилия или принуждения, даже ни совращения, все мирно, гладко и даже в радость. Думаешь, они все еще девочки? Иди, найди красивую девушку в этом возрасте, чтобы она была еще целомудренной. Не в обществе, так в компании или на вечеринках. Да и трудно будет добиться в суде разрешения от родителей. Общество обыскивали дважды, и полиция, и СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ. Не нашли ни грамма наркотиков, ни бутылки спиртного. Если суд и будет рассматривать это дело, то адвокат наоборот покажет положительные стороны общества, да и вообще. – Кэт замолчала. – Вот мы вернули шесть девушек, а может, сейчас они уже едут или идут обратно? Кто будет все время за ними ездить и возвращать домой?
- Тогда хоть обяжите этого Роджера регистрировать девушек и посылать их данные в полицию, чтобы та их не искала. – Предложил я.
- Это можно, - согласилась Кэт, - наверное, это самый легкий выход.
- Но у меня лично, честно говоря, насчет него очень много сомнений, и я бы пошел дальше. Например, внедрил бы туда своего человека, и все стало бы ясно как божий свет. Ты же мне говорила про дочку вашего сотрудника? Пусть сама поедет туда и попросится в общество. Или пусть бегает в парке, пока ее не пригласят в гости. Я бы лично это дело не закрывал.
- А кто сказал, что его закроют? Мне кажется, что наоборот после прошедшей ночи захотят один раз и навсегда разобраться с этим обществом и с нашими сомнениями. Может даже будет принят и вариант с подсадной уткой, ты же видел, что Поль тоже во многом сомневается, да и я тоже, как и ты. Много здесь неясного. И с дочкой нашего сотрудника тоже может быть, ведь опасности, в принципе нет никакой, дело о похищении девушек в парке закрыто, никто их не похищал, и тем более не убивал и не топил в болоте. Надеюсь, что он согласится. К тому же он может раз в неделю к ней ездить, и собирать информацию, хотя… Они могут его раскусить, говорят, что полицейского и федерала видно издалека. Тогда нужна будет еще одна подсадная утка на место отца, чтобы он никогда не работал в этих органах.
- Кэт, - я неожиданно подскочил, - давай это буду я? Ведь это же и твое дело, а значит, я помогу и тебе лично. Я буду встречаться с ней, привозить вам информацию, а ты будешь ее анализировать, ведь у тебя именно это задание.
- Милый, - Кэт улыбнулась, - мне нравится, что ты всегда хочешь мне помочь. Но все это решаю не я.
- Тогда просто выдвини мою кандидатуру, насколько я знаю, я у вас на хорошем счету, и в полиции или СЛУЖБЕ БЕЗОПАСНОСТИ никогда не работал. А что, ее нельзя снабдить какими-то жучками, или просто мобильной связью?
- Во-первых, во время последнего обыска выяснилось, что все средства с внешним миром в обществе изымаются, позвонить можно только с телефона Роджера и только в его присутствии. А жучки? Не забывай, что это восемьдесят или хотя бы пятьдесят километров из города, если считать по прямой. К тому же, если их там незаметно обыскивают и найдут хоть один жучок, наша вся операция пойдет насмарку. Нет, кроме личного контакта другие варианты просто отпадают. Но, я предложу тебя, если ты так рвешься мне помогать.
- Предложи, - сказал я. – На возраст отца пятнадцатилетней девушки я сгожусь.
После обеда Кэт уехала на работу, а я все думал об этих девушках и о самом обществе. Как и вчера, многое оставалось непонятным.
Вечером Кэт заявила мне с порога, что как ни странно, но моя кандидатура была сегодня одобрена. Я не знал, радоваться ли мне, и усадил ее на диван.
- Энрике, это отец девушки, участвовал во вчерашней ночной операции, и сегодня дал согласие на свою дочь, вернее, на ее участие. Общество показалось ему безобидным, и в любом случае, он может ее оттуда забрать в любой момент. Короче, завтра к тебе подъедет сам Энрике, а вечером вы поговорите втроем, с вами будет его дочь, заодно и познакомишься, папаша, - рассмеялась она.
- Все лучше, чем сидеть дома, - улыбнулся я. - Мы поцеловались.
Назавтра, Энрике появился к обеду, и мы пожали друг другу руки. Это был мужчина лет сорока, может даже сорока пяти, мы сидели у нас на диване и разговаривали, я предложил ему что-нибудь выпить или перекусить, но тот отказался.
- Сначала я сомневался в этой затее, - рассказывал он. – У меня две дочери и сын, но Сандра самая младшая, ей скоро исполнится шестнадцать. Так вот, когда речь шла насчет парка, я действительно за нее боялся, хотя издалека и заводил разговор о ее помощи моей работе, и она была согласна на все, вы просто ее не знаете. Может это возраст, или характер, но она очень любопытна, хочет испытать в жизни все, что можно. С одной стороны это неплохо, с другой – немного рискованно. Странно, но у меня с дочками больший контакт, чем у них с матерью, моя жена просто очень любит именно сына, а девочки рассказывают мне многие свои секреты. – Он улыбнулся.
- А какие секреты, если не секрет? – тоже улыбнулся я.
- Ну, вы знаете, ведь они собираются на всяких вечеринках, иногда с подругами ходят потанцевать. Мне лично не очень нравятся эти сходки, ведь там собираются не только дети из благополучных семей. Сандра мне рассказывала, что там и выпивают, и курят, и не только табак, а некоторые девочки даже уединяются с ребятами.
- А сама Сандра что-то из этого попробовала? – спросил я.
- Она мне призналась, что да. Некоторые ее подружки на таких вечеринках пробуют курить, и Сандра тоже попробовала, но ей жутко не понравилось. Один раз она вернулась, мягко говоря, нетрезвая, и долго рвала в туалете. Естественно, у меня с ней состоялся разговор, но сильно я ее тогда не наказал, и больше таких случаев не было, она мне потом призналась, что попробовала выпить, но ей стало плохо. Насчет уединений с ребятами это вряд ли, - задумался он, - хотя ей нравится один старшеклассник, но тот не обращает на нее никакого внимания.
- Извините, - перебил его я, - и не обижайтесь на мой вопрос, вы думаете, что Сандра еще девственница? Поверьте, я это спрашиваю потому, что как вы сами видели, в обществе *Свобода* очень много красивых парней, и все они совершеннолетние, один Жюль увел из парка шесть девушек возраста вашей дочери, причем без какого-либо на них давления.
- Понимаю, - кивнул Энрике, - знаете, я бы сам хотел это знать, но как-то язык не поворачивается такое спрашивать. Да, у нас мало секретов, но до этого мы просто не дошли. Если вы спрашиваете мое мнение, я бы сказал, что думаю, что серьезных отношений у Сандры пока еще ни с кем не было, хотя я могу и ошибаться, и из-за тех же вечеринок, вы просто не знаете, что там делается. Но и запрещать ей бывать на вечеринках я тоже не могу, ведь там ее подруги и одноклассники.
- Скажите честно, Энрике, а вы не боитесь? Вы же знаете, что тот, кто туда попадает просто уже не хочет возвращаться домой, по крайней мере, мы не знаем ни одного такого случая.
- Понимаю. – Он опять задумался. – Риск, конечно, есть. Только я надеюсь на вас и моих сотрудников, вы будете главным источником связи с моей дочерью, и в случае, если вы заподозрите что-то неладное, например, изменение в настроении, или какую-то сильную привязанность, то вы мне сразу же сообщите. Тогда я немедленно верну ее обратно. Но я не думаю, что операция займет больше месяца, а за месяц трудно сломать психику, да и предпосылок в Обществе для этого я не увидел. А вы как сами думаете? – Он внимательно посмотрел на меня.
- Сначала мне надо познакомиться с Сандрой, чтобы хоть немного ее узнать. Как же я почувствую изменения, если я ее не буду вообще знать до Общества? Естественно, если я почую неладное, то сразу же сообщу, в этом вы не сомневайтесь.
- Спасибо Жюль, - он поднялся. – Было приятно и полезно с вами поговорить, значит, сегодня вечером ждем вас в гости, вот тут есть мой адрес и телефон, - он положил на журнальный столик визитку. – Давайте часов в шесть.
Мы попрощались, и я остался один. Только сейчас я почувствовал, что несу большую ответственность за Сандру, прежде всего перед ее родителями, а потом уже перед СЛУЖБОЙ БЕЗОПАСНОСТИ.
До вечера я мысленно составлял сценарий будущего разговора с Сандрой, а в шесть вечера был уже у нее дома. Познакомившись со всеми и представившись, мы с Энрике и Сандрой засели в одной из комнат. Девушка мне сразу же понравилась. Она была красива, стройна, и от нее веяло молодостью и какой-то свежестью. К тому же у нее всегда на лице была притягательная полу улыбка, а глаза были большими и очень синими.
- Сандра, - сразу же улыбнулся я, - ты ведь знаешь, что тебе на короткое время придется сменить папу?
- Конечно, - она посмотрела на отца, - но это же будет не так долго?
- Надеюсь. Чем быстрее, тем лучше. А ты не боишься? – я пытливо посмотрел ей прямо в глаза.
- Абсолютно. – Улыбнулась она. – Папа рассказал, что там больше полусотни таких, как я. И ничего с ними не случается, наоборот, всем нравится.
- Сейчас там, наверное, вся сотня, ведь на этаже я насчитал двадцать пять комнат, умножить на пять этажей. А что ты там собираешься делать и как будешь себя вести?
- Как сказал папа, - ответила та. – Буду вести себя как все, и делать то, что делают все, хотя бы попробую, чтобы потом вам рассказать.
- Кстати, ты должна будешь называть меня на ТЫ, так что привыкай уже сейчас. – Я улыбнулся. – Значит, если будут пить и курить, ты тоже будешь это делать?
- Наверное, просто попробую, чтобы не выделяться. Я уже пробовала, только не думайте, что я привыкну, мне не нравится ни то, ни другое.
- Это хорошо, - я кивнул головой, - а как насчет ребят? Тебе говорили, что там все парни симпатичные?
- Говорили, - Сандра застеснялась. – Может, просто подружусь. Сама не знаю.
- А ты сможешь отличить табачную сигарету от не табачной?
- От травки, что ли? Да, один раз мне дали сделать затяжку, но мне не понравился привкус и запах дыма.
- То есть, ты у нас эксперт и по алкоголю, по табаку, по травке, как ты ее называешь, кроме парней, так? - я рассмеялся.
- Нет, не эксперт, но… - она пожала плечами и улыбнулась. Рассмеялся и Энрике.
- Тогда давай так, Сандра, - в разговор вступил Энрике. – Не знаю пока, как мы тебя туда внедрим, но раз в неделю к тебе будет приезжать Жюль, ты будешь называть его на ты и папой, и для всех подруг и друзей он тоже будет твоим папой. Ты будешь выходить за территорию Общества, садиться к нему в машину, и рассказывать ему абсолютно все, до последней мелочи, как ты всегда рассказываешь мне. Ведь он потом все мне перескажет, и эта информация очень нужна и мне, и ему, и моей работе. Только сразу же договоримся о крайней ситуации. Если кто-то тебя будет заставлять что-то делать, или применять насилие, ты сразу же признаешься, что работаешь на СЛУЖБУ БЕЗОПАСНОСТИ, и что помощь сейчас подъедет. Или сама придешь к Роджеру, их начальнику, и во всем признаешься. Риска не должно быть никакого, ты не представляешь, как я буду за тебя волноваться.
- Папа, я же уже не маленькая, - с укором сказала Сандра, - ты мне уже десять раз это говорил, я все поняла и запомнила. Ничего не случится. И с Жюлем я поняла, все тайны ему буду рассказывать, раз тебе надо.
- Ну, и молодчина, - он погладил ее по голове. – Я в тебе не сомневаюсь, и Жюль тоже.
В принципе, основной разговор был окончен, но я остался еще на полчаса, расспрашивая Сандру о ее интересах, привычках и просто знакомясь с ней поближе.
Попрощавшись, я сразу же поехал домой, Кэт уже вернулась.
- Прекрасная девушка, - сказал я, когда мы сидели на диване, - какая-то свежая, неиспорченная. Только в глубине души я все же за нее побаиваюсь, ведь не зря все, кто туда попадает, там же и остается, домой не вернуть. Как бы с ней такого не случилось.
- Жюль, но она же из хорошей семьи, к тому же, это максимум месяц, а то и меньше.
- И что? Анжелика пробыла там полдня и осталась ночевать, еле домой увезли. Ты же сама видела, а тут месяц. Кстати, как вы решили ее внедрить?
- Есть два варианта, пока не решились. Лучше всего, чтобы они же ее и подобрали, как тех из парка, тогда никаких подозрений не будет с их стороны. Но боимся, что после нашего визита они могут надолго забыть про парк, хотя, может, это мы так думаем. Но если не парк, то ты можешь ее подкинуть к самому обществу, ведь его страничка есть в Интернете, то есть она могла ее увидеть и попроситься, Общество ведь приглашает новичков. Кстати, там есть и раздел комментариев, большинство только положительные. Но некоторые обижаются, пишут, что их не взяли, и они не знают почему. То есть, Жюль, они отбирают своих членов, или в парке, в городе, или прямо там на месте. Оказывается еще не каждый им подходит, здесь тоже что-то неясное.
- Вот, пусть Сандра все узнает. Девчонка она смелая, подружится, расспросит, узнает и передаст нам, а там видно будет, может зря вся эта затея. Надо еще как-то установить наблюдение за тем съездом, кто приезжает и с кем, и кто выезжает.
- Не волнуйся, об этом мы уже подумали, а завтра, скорее всего, решим и с внедрением, есть предложение попробовать дать ей побегать недельку в парке, а если никто на нее не клюнет, то тогда уже везти самим, то есть тебе. Может, просто подвезешь и сразу же уедешь, мол, она напросилась подвезти, и ты ее вообще не знаешь, просто остановила тебя автостопом.
- Это ты сама все придумываешь? – улыбнулся я.
- Нет, на все у меня ума не хватит, помогают.
- Кэт! – хлопнул я себя по лбу, - так ведь они же меня ночью видели? И в машине две девчонки оттуда ехали. Какой же я после этого ее отец?
- Все продумано, - спокойно сказала Кэт, - тебя так загримируют, мать родная не узнает, и машину тебе дадут другую, мою возьмешь.
- Даже тут все продумали, - удивился я.
Назавтра вечером Кэт мне сказала, что Сандра уже начала бегать в парке, с утра и до обеда. Она не была спортсменкой, поэтому переходила с бега на быстрый шаг, и глубоко в парк не заходила. Все меры предосторожности на всякий случай были приняты.
Вторая новость тоже была интересной.
- Мне дали задание после обеда объехать всех шесть девчонок, которых мы забрали вчера. – Рассказывала Кэт. – Так вот, три из них проснулись утром в какой-то депрессии, как говорят родители – в хмури, три из них сбежали из дома, а две пока находятся в депрессии, заперлись в своих комнатах. Лишь одна, наша Анжелика, в отличном настроении, но все равно хочет туда вернуться. Неужели то, что мы их оттуда выдернули, привело их к депрессии? – Кэт посмотрела на меня. – Две сбегут со дня на день, так мне показалась, да и наша Анжелика тоже. Действительно чудеса. Чем же их там так приманивают?
- Этот вопрос и мне не дает покоя с того момента, когда я услышал рассказ Поля. Конечно, смена обстановки может вызывать депрессию, а Анжелика там пробыла всего полдня, на нее это так не повлияло, как на остальных.
- Но ведь последняя, до Анжелики, попала туда на десять дней раньше. Неужели за такой маленький период она смогла так привыкнуть, что сегодня встала в депрессии, а к обеду просто сбежала из дома? Это какая-то зависимость от этой *Свободы*.
- Ладно, - пожал я плечами, - зачем зря гадать, Сандра нам все прояснит, надеюсь. Кстати, а когда у них приемные дни для родителей?
- В среду и субботу, с четырех вечера и до шести, как раз все возвращаются с работы, в полпятого обед, а в десять ночи ужин. Но если приезжают родители, то девушки обедают позже, когда те уезжают. Кстати, разрешено лишь одно посещение в неделю. Так что тебе надо будет держать ухо востро, и смотреть в оба, придется оценивать изменения в Сандре, аж за целую неделю, если такие будут, и записывать всю информацию на диктофон, а так же задавать кучу вопросов. Надо выжать из нее все, что можно, и желательно в короткий срок.
- Это я уже понял, но все равно внутренне за нее переживаю. Слишком уж странное это общество, не пойму я его, как и тех, кто туда рвется и не хочет ни за что возвращаться.
- Думаешь, я не волнуюсь? – усмехнулась Кэт. – Весь наш отдел волнуется.
А уже во вторник Кэт мне позвонила с работы.
- Жюль, - волновалась она, - на Сандру клюнули, только это уже другой парень, они вышли из парка и сели в его машину, и это уже не Форд, а Шевроле, хотя сейчас они направляются тем же маршрутом.
- Твои идут за ними? – я тоже слегка заволновался.
- Конечно, за ними идут две наши машины. Кстати, сейчас они уже выехали на объездное шоссе и свернули в сторону *Свободы*. Если они свернут на узкоколейку, значит, все удалось.
- Подожди, - сосредоточенно сказал я, - рано радоваться, ее еще могут и не взять.
- Я больше волнуюсь, чем радуюсь, - сказала она. – Короче жди звонка, я тебе перезвоню позже.
Кэт действительно перезвонила через полчаса, и сказала, что машина свернула на узкоколейку, а один Джип остался на том же месте, где мы ждали тогда, а второй возвращается.
- Мы оставили одну машину на всякий случай, - пояснила Кэт, - если ее вдруг вернут. Тогда она сядет им на хвост.
- А что делать мне? – спросил я. – Ведь посещение завтра и в субботу.
- Если ее оставят, то завтра нет смысла ее навещать, что она узнает за день?
- Согласен. Тогда в субботу?
- Да, готовься. В пятницу тебя уже загримируют.
Но Сандру не вернули, и дни до пятницы тянулись для меня неимоверно долго. Наконец, мы поехали в какую-то хитрую парикмахерскую почти на границе города, и там из меня сделали действительно совсем другого человека. У меня появилась бородка и усики, мои волосы поменяли цвет, меня подстригли, и даже нарисовали на лбу маленький шрамчик, вернее след от него. Я глядел в зеркало, и сам себя не узнавал, а когда мне еще добавили, то есть надели очки, я вообще растерялся. До субботы вечером мне посоветовали не умываться.
- Жюль, - смеялась надо мной дома Кэт, - мне кажется, ты выглядишь, как начальник какого-то важного отдела серьезной фирмы. Кстати, завтра ты поедешь в костюме, все должно совпадать.
- Хоть в костюме, хоть в трусах и в майке, - проворчал я, - главное это результат.
Назавтра, поднявшись утром, я почувствовал, что по-настоящему волнуюсь. Казалось, моя миссия была не из трудных, но судьба Сандры не давала мне покоя, я очень хотел ее увидеть. Полдня я маялся и не находил себе места. Наконец, под вечер я взял машину Кэт, долго рассматривал себя в зеркало, прилично оделся, и получил от Кэт документы на то, что Сандра – моя дочь, диктофон и миниатюрную видеокамеру. Насчет последней инструкции были таковы: если Сандра сможет ее забрать с собой и что-то снять там внутри, я ее ей отдаю. Если нет или это рискованно, я просто снимаю наш разговор с ней.
Ровно в четыре я уже стоял у больших деревянных ворот общества *Свобода* и дернул за какой-то шнурок, послышался колокольный звоночек. Минуты через две ворота открылись, и предо мною предстал какой-то симпатичный парень, мне показалось, что мое появлением было для него чем-то обычным.
- Извини, - сказал я, глядя ему в глаза, - я отец этой девушки, которая пропала в этот вторник, вот ее фотография и мои документы, - я протянул все ему.
- А почему вы решили, что она у нас? – задал он естественный вопрос.
- Я не решил, - у меня был немного простой вид, - просто я заявил в полицию, и они порекомендовали к вам заехать. Говорят, многие несовершеннолетние девушки бегут именно к вам.
- Ерунда, - улыбнулся он, - но я позову мистера Роджера. – Он захлопнул за мной ворота, но документы не отдал.
Роджер тоже не заставил себя долго ждать, уже через пять минут он вышел у ворот и я сразу же узнал его по прошлой встрече, хотя он меня в таком гриме и обличие никак не мог узнать.
- Мистер Энрике, - он протянул мне руку и я крепко ее пожал. – Вот ваши документы и фотография. Сразу же обрадую вас, Сандра во вторник заехала к нам с одним нашим парнем и захотела остаться. Короче… - он не знал, как выразиться, - она осталась у нас. – Он быстро посмотрел мне в глаза.
- Слава Богу, - перекрестился я. – Только как это осталась? – Я серьезно на него посмотрел.
- Просто осталась, - он развел руками, - не можем же мы ее выбросить за ворота общества.
- Скажите, но как отец я же имею право с ней поговорить, узнать ее планы и так далее? У вас же должны быть приемные дни?
- Именно в такой день и время вы попали, - улыбнулся он. – Через полчаса у них обед, вы хотели бы ее видеть прямо сейчас? Только у меня будет к вам одна просьба, если вы захотите забрать ее, например, домой, или оставить, сообщите мне о вашем решении.
- Да, конечно, - пообещал я.
- Тогда ждите, она сейчас выйдет. – Ворота опять закрылись.
Сандра появилась минут через десять, было видно, что она недавно приняла душ, но сыграла она бесподобно, то есть просто повисла у меня на шее. Я тоже обнял ее и повел к машине. Что же, на первый взгляд она совсем не поменялась, лишь взгляд ее был какой-то грустный, а может просто устала после работы. Незаметно я включил диктофон и видеокамеру.
- Дядя Жюль, - попросила она, - может, я сначала пообедаю? У меня тогда сразу же поднимается настроение. А то сейчас мне хочется попросить вас, чтобы вы меня с собой забрали.
- Не дядя Жюль, а папа, - улыбнулся я, - теперь их у тебя двое. Но скажи мне хоть что-нибудь, и я отпущу тебя на обед, а об основном поговорим позже. Как тут тебе?
- В общем, хорошо, - сказала она, но оттенок грусти так и не прошел, - много молодежи, моих ровесниц, и красивых парней. Жить здесь легко, к нам ко всем относятся очень хорошо, в столовой даже есть меню, представляете? Не такое, как в ресторанах, но у нас у каждого свое место, мы заказываем и нам приносят.
- Ты какая-то грустная, - заметил я.
- Может чуть-чуть устала, хотя работа совсем легкая. Пройдет. Так я побегу?
Я кивнул, она выпорхнула из машины и скрылась за теми же воротами. Прошло полчаса, как она появилась, нам оставался час времени. Но, странно, куда делась эта ее грусть? Глаза Сандры блестели, и она смеялась.
- Усталость как рукой сняло, - пояснила мне она, - правда, я сейчас совсем не грустная? Так что вы хотели еще узнать?
- Твои отношения с девушками, может у тебя появилась подруга, а может и друг. – Я внимательно на нее посмотрел, ее глаза блестели и смеялись, разница до обеда и после была разительная.
- А вы папе не расскажите? – с недоверием спросила она.
- Сандра, говори мне все, что есть, ты же знаешь, зачем ты здесь, - ушел я от прямого ответа.
- Ладно. Парень у меня есть, его зовут Хуан, это он меня сюда привез. Мне даже кажется, что я влюбилась в него, он старше, опытнее и даже красавец. Только вот успела я подружиться с одной девушкой, Викой, она на три года меня старше, но живет в комнате рядом. Странная девушка, мы в полночь устраиваем танцы, отдыхаем, развлекаемся, так вот, один раз она мне сказала, что хотела сбежать отсюда, только когда ей здесь было хорошо, она не хотела сбегать, а когда плохо себя чувствовала, то о побеге нечего было и думать. Мне кажется, она сама не знает, чего она хочет. Короче, на днях Хуан пришел вечером ко мне, и сказал, что Вика строит ему глазки, короче, пытается его отбить. Потом я, конечно же, с ней переругалась, и сейчас мы не общаемся.
- Значит, Хуан заходит к тебе в гости? – спросил я. - Когда и как часто? И что вы делаете, если не секрет?
- Он отличный парень, приходит после ужина, иногда мы ходим на танцы, иногда просто сидим и целуемся, это же можно? – испугалась она, пророненного слова.
- Скажи, Сандра, - задумался я, - ты уже почти, что взрослая девушка. Если вы через четыре дня целуетесь у тебя в комнате, сидя на кровати, и ты считаешь, что в него влюблена, что будет через две недели? Ты понимаешь, к чему я веду?
- Дядя Жюль, - отвернулась она, - что будет, то будет, я уже взрослая, просто лет не хватает. Мои девчонки в классе уже почти все попробовали и ничего ведь. Разве в этом есть что-то противоестественное? А вдруг мы так полюбим друг друга, что, в конце концов, поженимся?
- Все может быть, - неопределенно сказал я. – Только Сандра, поклянись мне, что до моего следующего визита у вас ничего серьезного не случится, иначе я все расскажу папе. Танцуйте, целуйтесь, но хоть неделю ты же сможешь потерпеть? – Я просил, но сам не был уверен, что она сдержит слово, взрослые парни знают, как обхаживать девчонок. Тем более, я больше был уверен в том, что если отец Сандры узнает про такие подробности, он сам приедет и заберет ее отсюда в тот же день, и ничего ему не скажешь. Значит, надо искать другую лазейку.
- А я вообще не собираюсь отсюда уезжать, - неожиданно выпалила та. – Если заберут, я все равно сбегу сюда.
- Но почему? – не понимал я. – Я понимаю, что у вас тут свобода, танцы, меню в столовой, и легкая работа. Но ты же побыла всего четыре дня, и уже делаешь такие заявления.
- Вам не понять, - махнула она рукой, - одна только Вика хочет отсюда сбежать, остальные даже и не думают.
- Сандра, - пришла мне мысль, - а ты ради дела, ради отца, можешь обратно подружиться с Викой? Узнай о ней побольше, кстати, - я достал маленькую видеокамеру, которая это время снимала весь наш разговор, - ты не можешь мне сделать услугу прямо сейчас? Зайди к Вике, эта камера будет висеть на тебе, скажешь, что ошиблась или перекинься парой слов, и вернешь мне ее обратно. А потом просто подружись опять, и скажешь ей, что есть люди, которые помогут ей покинуть общество, что к ней будет приезжать ее подставная мать со мной, мы будем встречаться с тобой, а она с ней.
- А зачем? Вы что, мне не доверяете? – искоса посмотрела на меня Сандра.
- Что ты, - серьезно сказал я, - просто нам надо иметь двух своих людей, ты, которая хочешь остаться, и другую, которая хочет сбежать, это все по плану, не волнуйся.
- Ладно, - я прикрепил на ее халате небольшую брошку, и она вышла из машины. Через четверть часа она вернулась и отдала мне камеру.
- Я ее засняла, и сегодня же подружусь опять, постараюсь узнать больше о ней. – Покладисто сказала Сандра. Только, чур, вы меня отсюда не забирайте.
- Скажи последнее, - попросил я, - ты говорила, что у Вики бывают перепады настроения, и у тебя я увидел тоже, в какое время это происходит?
- Когда просыпаемся утром, - подумав, ответила она, - потом в конце работы, и немного перед ужином. Но после еды все становится на свои места, даже лучше. – Она рассмеялась.
- Скажи, а вам дают курить травку?
- Запрещено, только ребята курят, и то тайком. На дискотеке, бывает, что дают затянуться пару раз, и все. Поэтому я затягивалась, и знаю, что они курят именно травку, а не табак.
- А кто тебе давал пробовать?
- Хуан. Только я сама у него просила, он не предлагал. Вообще после ужина здесь самый кайф, настроение отменное, хочется, чтобы не кончалось. А потом засыпаешь, и просыпаешься в хмури, пока на завтрак не сходишь.
Из ворот вышел парень и показал на часы, я все понял.
- Ладно, Сандра, сдержи свое слово, вернее два: насчет отношений с Хуаном, и разговором с Викой. – Искренне попросил я ее.
Я слегка обнял ее, вышел и подойдя с ней к парню, сказал, чтобы он передал Роджеру, что пока Сандра остается. Он кивнул и дверь закрылась.
Я знал, что сейчас меня с нетерпением ждут Энрике и мать Сандры, ждут Кэт и многие из ее отдела, но я решил не спешить. Усевшись в машину, я выехал на шоссе и остановился. По рассказам Сандры в обществе была почти, что райская жизнь, но бывали моменты, когда было и хмуро. Странно, но это было как раз до завтрака, до обеда и до ужина, потом же, я вспомнил блеск в глазах Сандры, когда она вернулась с обеда, все шло в кайф. Травку они не курили, кроме пары затяжек и то тайно, наркотики не употребляли, спиртного тоже не было.
До обеда Сандра почти сказал мне, что не прочь была, если бы я ее забрал, а после – уже вообще не хотела возвращаться домой. Получается, что виноват обед? Бред какой-то! Но это действительно произошло при мне, и я ничего не понимал. – Ладно, - подумал я, - поеду: одна голова хорошо, а пять лучше. Через час я уже сидел в небольшом зале, где кроме меня находились Кэт, Поль и еще несколько человек, которых я видел, но просто не запомнил имена. Слушали пленку и смотрели видео. После окончания в зале повисла тишина.
- Я еду и забираю Сандру, - немного с упреком, сказал Энрике, - в конце концов, это не ваш, а мой ребенок. Можете подставлять своих.
- Не горячись, Энрике, - вмешался Поль, - мы переживаем за нее не меньше, чем ты. Но, во-первых, сейчас поздно, а во-вторых, как это будет выглядеть? Я предлагаю потерпеть до вторника, фотографию этой Вики мы сделаем, поедет Кэт и Жюль, за это время Сандра поговорит с Викой, цепочка не прервется. И мы обязательно вызовем их двоих до обеда, но не после. Жюль заберет Сандру, а Кэт поговорит с Викой.
- А если этот Хуан, сукин сын, испортит мою дочь? – гневно спросил Энрике. - Вы что ли за это ответите? А если она забеременеет?
- Она может сделать это и без общества *Свобода*, - вмешалась Кэт. – Я согласна, три дня не сыграют роли, и Сандра пообещала Жюлю, а он запугал ее, что все расскажет отцу. Энрике, три дня, и твоя дочь будет дома цела и невредима.
- Но что же там происходит? – не унимался Поль.
Я рассказал ему все свои мысли и заключения.
- То есть, - он смотрел на меня, - что-то происходит в завтрак, обед и ужин? А как нам это проверить?
- Для этого и нужна Вика, - сказала Кэт. – А там мы сами разберемся. Как сказал Сандра, Вика там не новенькая, она много чего знает, и объяснит нам. Как же мы туда сунемся, в это общество, ведь уже было два полных обыска и наш третий визит? А если сейчас туда еще сунется Энрике с удостоверением СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ, вся операция будет просто провалена. А Жюль, кто он такой? Ну, приедет сейчас за Сандрой, а та упрется. Он что, связывать ее будет и засовывать в машину?
- Ладно, - нервно заходил Энрике, - извините меня за вспыльчивость, давайте подождем до вторника, буду молиться, чтобы ничего не случилось. Спасибо, что справился с заданием, - повернулся он ко мне. Я лишь махнул рукой.
Разговор был окончен, однако мы еще долго беседовали с Энрике один на один, тот переспрашивал меня обо всех подробностях моей встречи с Сандрой.
Выходные мы провели с Кэт, просто отдыхая, даже никуда не выехали, но и разговоров о Сандре и работе вообще не было. Но в понедельник вечером я просто не узнал Кэт, видимо она побывала в той же парикмахерской, как и я. Я смотрел со стороны и поражался, как специалисты могут так менять внешность! А во вторник утром меня самого отвезли туда, чтобы просто подправить то, что у меня стерлось за эти дни. Во вторник мы с Кэт были уже готовы, а Энрике звонил нам, не переставая.
Наконец под вечер мы направились по знакомой дороге, и ровно в четыре я уже дернул за шнурок колокольчика. Нам открыл тот же парень, наверное, стоять у ворот в дни посещений была его постоянная обязанность. В этот день нам даже немного повезло, кроме нас подъехали еще две машины видимо с родителями. Я попросил позвать Сандру и представил Кэт.
- Это одна из моих знакомых, - пояснил я, - ее дочь тоже исчезла, только несколько лет назад, вот ее фото – я протянул ему фотографию. Помогите ей, может ее Вика находится у вас? Она просто хотела повидать ее.
- Я доложу мистеру Роджеру, - вежливо сказал тот и скрылся за дверью.
Первой показалась Сандра и сразу же бросилась мне нашею. Вид у нее, как и тогда, был какой-то грустный и печальный.
- Ты выполнила свои обещания? – первым делом спросил я, усаживая ее в машину.
- Все до последнего. Дядя Жюль, с Викой вы сами увидитесь, а со мной все в порядке.
- Сандра, - вздохнул я, - нашей встречи недостаточно для твоего папы, тем более, он очень по тебе соскучился, и мама тоже. Сегодня я тебя заберу с собой, а потом сама решишь, возвращаться или нет, к тебе накопилась куча вопросов.
- Так что, мне идти забирать вещи? – равнодушно спросила она. – Вряд ли меня примут потом обратно.
- Я поговорю с хозяином, - заверил я ее, и мы оба вышли из машины.
Сандра ушла за вещами, а я уже разговаривал с Роджером, он только что переговорил с Кэт, и согласился выпустить ненадолго Вику, чтобы та встретилась с матерью.
- Мистер Роджер, - говорил я, - я бы очень хотел забрать мою дочь хоть на пару дней, и прошу вас пойти мне на уступки.
- Уступки? – удивился он. – А у нас полная свобода действий. Раз она не против, а вы настаиваете, то забирайте. Только не удивляйтесь, если она сама по своей воле снова очутится здесь же.
- Если это будет по ее воле, я пойду ей навстречу, - заверил я.
Тем временем из ворот показались обе девушки. Сандра была одета, как и в тот день, когда ее похитили, вернее, пригласили из городского парка в гости в Общество, а Вика была в домашнем халате и подошла к Кэт, как-то неловко ее обняв. Мы все пошли к машине, и расселись парами.
- Вика, - начала Кэт, - мы можем тебя выручить, ты ведь хочешь уйти отсюда?
- Сейчас да, но чаще нет, я просто не знаю, что со мной делается. Может, мы с Сандрой сначала пообедаем?
- Ты потом пообедаешь, а Сандру папа хочет ненадолго забрать. Вика, ты согласна нам помогать, а мы поможем тебе?
- Согласна, только я уже давно хочу сбежать, но никогда не получается, будто что-то меня здесь удерживает. Я старше Сандры, и прошла через многое, иногда хочется выбраться отсюда и начать новую жизнь, у меня собралось здесь много грехов. – Вика выглядела очень хмуро. – Я согласна, что вы будете приезжать, что я вас буду звать мамой, ведь свою родную я не помню, и отца тоже, меня подбросили в пеленках к детдому. А в четырнадцать я просто оттуда сбежала. Очень хотелось бы, что бы ты была кому-то нужна, пусть даже вам, я не подведу вас, и все останется секретом.
- А мы не подведем тебя, - Кэт погладила ее по голове и даже немного к себе прижала. – Ты молодая и очень красивая девушка, поверь, у тебя все впереди, и семья, и дети.
- Только не говорите мне о детях, - неожиданно замкнулась та, - и вообще, я пошла на обед, а потом продолжим. – Она вышла из машины и пошла к воротам.
- А можно и я? – просилась Сандра. – Ну, хоть в последний раз.
- В другой раз, - мы насели на нее оба. – Дома у тебя будет обед не хуже. К тому же, мы уже почти все решили и скоро уедем. Потерпи, ты нам очень помогла и еще поможешь.
Вика вернулась через полчаса и уселась на свое место. От ее печали не осталось и следа, а глаза заблестели.
- Вы говорили, что поможете мне вырваться отсюда? – вызывающе сказала она. – А кто вас собственно об этом просит? Да, недавно была слабина, только мне здесь нравится, я никуда отсюда не уеду. И вообще, кто вы такие? Обо мне вы знаете все, а я о вас? – Она спрашивала Кэт.
- Просто мы хотим помочь тебе, - нерешительно ответила Кэт, но та громко рассмеялась.
- Сегодня у меня свидание, танцы, свобода, вы хоть что-нибудь об этом знаете? – ехидно спросила та.
Мы с Кэт переглянулись, девушку, словно подменили, и как вести себя с ней дальше мы просто не знали.
- Да, ладно, буду я вам помогать, разве мне трудно отвечать на вопросы час в неделю? – Вика, ухмыльнулась. – Только не сейчас. Короче, я пошла. До следующего вторника, мама, - саркастически сказала она и вышла.
Когда она скрылась за воротами, мы тронулись. Сандра сидела тихо, как мышка, было видно, что ей было или холодно, или она себя плохо чувствовала, ее бил какой-то слабый озноб.
- Тайфун, - Кэт взяла рацию, - через полчаса мы будем в городе с девушкой, подготовьте ей отдельную палату в каком-нибудь госпитале, и срочно возьмите все анализы, какие только существуют. Да, покормите ее там и поставьте на входе одного из наших, возможна попытка бегства. Сообщите все ее отцу. Конец связи.
- Госпиталь Святой Магдалены, - услышал я через четверть часа, - палата восемнадцать, человек уже на месте, отец в курсе.
- Это меня в больницу? – вдруг спросила Сандра.
- Да, дорогая, ты ведь себя неважно чувствуешь, поверь, там тебе станет легче.
- Мне стало бы легче после обеда, - с укором буркнула та. – Ладно, какая сейчас разница?
В госпитале нас уже ждали. Девушку положили в палату и сразу же взяли анализ на кровь, а уж потом поставили обычную очищающую капельницу.
- Я останусь с ней, - категорично заявил Энрике.
- Тогда завтра в девять утра сбор всех, кто работает по этому делу. Будут уже результаты, и нам есть, о чем поговорить. – Сказал Поль. Насколько я понял, он руководил операцией. – Кстати, Жюль, мы тебя тоже приглашаем.
Мы с Кэт уехали домой, но еще долго обсуждали перемену в поведении девушек до и после обеда.
- Короче, - подытожила Кэт, - в обед, завтрак и ужин что-то с ними делают, и так незаметно, что даже они сами не отдают себе отчета. Тут может быть все, что угодно, от массового гипноза до наркотиков. Посмотрим на результат.
- Это с одной стороны, - согласился я. – Но есть и другая, общественная, так сказать. Девушкам дают кучу свободы, а особенно в этом возрасте это им нравится. Свободная любовь, свободное времяпрепровождение. Как у хиппи, только без наркоты и алкоголя.
Назавтра мы были уже в том же зале и в таком же составе.
- Да уж, - начал Поль, когда все расселись, - результаты анализов Сандры показал, что у нее в организме обнаружены метаболиты героина, причем как предполагается, сам героин попал в организм еще утром. Энрике, будь спокоен, - повернулся он к тому, - Сандра выздоровеет уже через три дня, а через неделю в ее организме от этой дряни не останется ни следа, ни зависимости, мы вовремя ее забрали. То есть, сопоставляя все факты, можно предположить, что девушек почуют героином во время еды. Ни Сандра, ни Вика не сказали, что им дают что-то нюхать, или колют в вену. Значит, получается так, что героин попадает через желудочный тракт. Конечно, он не действует так быстро, как при других видах приема, но за полчаса, которые они обедают, его действие уже начинается. Скорее всего, новеньким дают самую малую дозу, стареньким – побольше, но уже после трех приемов героина наступает зависимость. И что мы теперь будем делать? – оглядел он всех вокруг.
- Брать во время еды, - сказал какой-то молодой мужчина.
- Только не это, - перебила его Кэт. – Во-первых, наша информация доступна только через одного человека. А если другим ничего не дают? Во-вторых, надо еще доказать, что героин им дают сознательно, что это не какая-то ошибка повара и так далее.
- А лично меня волнует история поинтереснее, - сказал Жан, который был со мной и с Полем тогда на обочине. – Предположим, девушкам дают героин, и этот факт мы установим. Но для чего? Для чего этой *Свободе* тратиться на содержание полторы сотни девушек? Что они с этого имеют, кроме затрат? Я понимаю бордель, публичный дом, но ведь здесь этого нет.
- Вот именно, - поддержал его Поль, - я просто чую сердцем, что та капля героина, которая нашлась у Сандры, это капля в море загадок. И чтобы все разгадать, нам надо очень хорошо поработать. Никакого третьего обыска без особо веских оснований не будет, хватит уже двух, когда ничего не нашли. Еще одна наша вылазка, и Общество просто подаст на нас в суд, да еще и выставит иск, тогда полетят многие наши головы. Каждый противозаконный шаг *Свободы* должен быть полностью доказан и задокументирован. Пока что у нас ничего нет, даже Сандры. А вдруг она принесла с собой героин и утром употребила его? Где факт, что ей его дали и в каких целях? Где мотивы? Откуда, в конце концов, берется этот героин, его им поставляют, или они сами его производят? Видите, сколько вопросов. – Он тяжело вздохнул. – Я считаю, что с сегодняшнего дня весь отдел должен быть подключен к этому делу.
- А причем здесь федралы к девушкам, даже употребляющим наркотики? – не понял я.
- Жюль, это пока только предположения, - опять вздохнул Поль, - пусть это будет даже моим предчувствием. Посмотри сам: молодых юных девушек для чего-то привозят в это Общество, с наркотиками или без их там удерживают для каких-то целей, но ведь в Уставе сказано, что по достижению двадцати пяти лет, девушка должна покинуть общество, а такие уже должны быть и в количестве. Роджер говорил, что их или отвозят в город, или довозят до шоссе, а там дальше те используют автостоп. Но ни одна из таких девушек ни разу не объявилась в полиции, нигде не засветилась, и вообще, действительно ли их оставляют в живых? Кроме того, там, где есть наркотики, есть и смерти от передозировок, но у них этого не случалось. И вообще все это странно.
- Значит надо вплотную всем этим заняться, - просто сказал кто-то.
- Именно, - усмехнулся Поль. – Жюль, Кэт, вы занимаетесь Викой. Пусть наберет в салфетку немного из их еды, хоть по грамму, и вынесет вам, а мы уж сделаем анализ. Расспрашивайте ее обо всем и до обеда, и после. Энрике, займись детским домом, который принимает у них детей, познакомься с заведующим, расспроси, что и как, попроси показать документы. Жан, возьми вертолет и облети всю территорию Общества на предмет посева мака и конопли. Матиас, обеспечишь круглосуточное дежурство на повороте на узкоколейку, а лучше всего в лесополосе, пусть записывают график их отъездов и прибытий, если можно, с кем они едут. В парке надо установить везде дополнительные мини видеокамеры, и одна машина должна дежурить там хотя бы до после обеда.
- А почему бы не установить таковые камеры и в самом Обществе? – наивно спросил я. – Мы можем попросить Вику, чтобы та установила их хотя бы на первом этаже своего здания, в столовой и на дискотеке. К тому же, вы – федералы, вам нельзя, но лично я могу залезть ночью на их территорию и расставить такие камеры в самых незаметных местах.
- Жюль, - улыбнулся Поль, - я благодарю тебя за помощь, но если хоть одну камеру просто случайно найдут, то это будет полный провал всей операции. Они просто узнают, что за ними следят, затихнут, или вообще расформируются. Тогда и следов никаких не останется. Работайте лучше с Викой, хотя и она не идеальна. А вдруг под наркотой она все расскажет тому же Роджеру? Конец игре, вот, что это будет. Кстати, насчет нее я рассчитываю только на ближайшее время, может на месяц. Потом ее надо забирать оттуда, а здесь наши специалисты все из нее вытряхнут. Хотя все не удастся, ведь о самом Обществе знает только его руководство.
- Кстати, - вмешалась Кэт, - а почему мы говорим только о девушках? В Обществе добрых полсотни мужиков, включая и обслуживающий персонал. Их-то что там держит? Говорят, они там бесплатно, но так ли это? Чтобы молодой симпатичный парень запер себя в этой обители? Травку он может курить и на воле, девчонок тоже полно. А главное, для них не установлен возраст в обществе, живи там хоть до пенсии.
- Кэт, - повернулся к ней Поль, - эта лишь еще одна загадка ко всем остальным. Не думаю, что они знают больше, чем им положено, мне кажется, это как завод сборки военного оружия, каждый знает только то, что он должен делать, а конечный продукт получает только хозяин.
- И еще одно, - высказался незнакомый мужчина, - посмотрите на категорию девушек. Разве из добропорядочной семьи дадут убежать молодой дочери? Конечно, бывает и так, но основная масса девушек из неблагополучных семей. Иначе бы родители давно бы их искали, и забрали, в конце концов.
- Вальтер, вот тебе и задание. Под видом полицейского подъедешь в общество и попросишь список всех девушек, скажешь, что многие находятся в розыске, и чтобы их зря не искали, их просто снимут с учета. Будь простым бюрократом, но если откажутся, не нажимай. Если дадут, проверь девушек из нашего города и всей области, кто и что.
- Не знаю, - недовольным голосом сказал я, - вы, конечно, федералы, может вам и виднее. Я – солдат, армеец. Вы тут растягиваете дело на месяцы, а в армии все наоборот, чем быстрее сделал ты, тем хуже врагу, тем быстрее ты побеждаешь. А вы тяните резину.
- И что бы ты сделал, как армеец? – серьезно спросил меня Поль.
- Я бы? Да я бы один просто взял языка, ту же Вику, и расколол бы ее как пить дать. Потом любого парня. Затем из совершеннолетних девушек, и может даже из обслуживающего персонала. За неделю у меня была бы куча информации, какую бы вы достали за полгода. Да, пригрозил бы любой, та бы никому и не пикнула, я уж это дело знаю, все жить хотят.
- А улики? Да, они расскажут, а потом возьмут свои слова обратно, или попросту откажутся давать показания в суде. Получается, что ты эту информацию для энциклопедии собирал?
- Вот когда общая картина станет ясна, можно и целенаправленно собирать улики и так далее. Сегодня вы вообще ни хрена не знаете, кто, зачем и почему. А имея картину, потянули бы именно те ниточки, какие нужны. – Наверное, я немного погорячился. – И даже если ты говоришь или подозреваешь убийства, за полгода их станет больше, а не меньше. Нет, в армии надо опережать события, а не сидеть в кустах, выжидая.
- Жюль, - Кэт пыталась меня успокоить, - армия – это совсем другое дело, там нет суда, кроме военного. Здесь же столько волокиты. Не сравнивай.
- Решать вам, - я пожал плечами. – Я просто высказал свое мнение.
Странно, но после моих выступлений все задумались, даже Поль.
- Ладно, - наконец, сказал он, - поручения всем даны. Все свободны, только пусть Жюль останется на пару слов.
Все вышли из зала, и мы остались с Полем один на один.
- Знаешь, Жюль, я еще сам не понимаю, но в чем-то ты прав. – Задумчиво сказал он. – В чем-то, я не сказал во всем. То, что мы медленно движемся, это правда. И узнать бы основную картину прямо сейчас, ой как хотелось бы. Только мы же не можем этого сделать, мы же федералы. Вику мы вытащим уже на следующей неделе, дадим ей пообедать, да и прихватить что для нас. А там, как ты говорил, выпотрошим все. Рискуем мы с ней, не дай бог заложит. А насчет остальных? – он поднял глаза к потолку, - я бы с тобой согласился, если бы не был федералом. – Неожиданно он на меня пристально посмотрел. – Короче, этого разговора у нас не было.
Только тут до меня дошло. Поль не мог мне дать добро на мои воинские методы, но и запрещать он мне не запрещал, решай, мол, сам, и ответственность твоя.
- Жюль, - сразу же пристала ко мне на улице Кэт, - о чем вы говорили?
- Он просто по-мужски объяснил мне, в чем я не прав. – Соврал я. - Кстати, если я и собирался действовать в одиночку, врать мне пришлось бы много раз. Знаешь милая, до вторника у нас почти неделя, ты меня отпустишь к другу в гости в другой поселок в гости дня на три?
- Конечно, лишь бы ты тут не натворил глупостей, я ведь вас обоих знаю, как облупленных. Езжай, хоть развейся немного. - Улыбнулась она.
- Да, - почесал я затылок, - последний месяц. Закончить бы с этим делом, и…
- За месяц? Ты же сам говорил, что мы кулемы справимся за полгода.
Мы заехали домой, пообедали, и Кэт уехала. Я сразу же позвонил Стиву. Мы немного поболтали, а потом я попросил его сделать мне услугу, чтобы я, якобы, приехал к нему на два-три дня, и чтобы Мэри тоже это подтвердила, если что. Проблем и вопросов не было, Жан даже не спросил меня, зачем это. Я тут же перезвонил Кэт, и сказал, что скоро выезжаю, и со Жаном уже переговорил.
Спустившись в подвал, я подобрал себе все необходимое мне снаряжение, и закинул его в машину. Через полчаса я выехал, и сразу же направился к супермаркету, закупив там воды и провизии на три дня. Потом я выехал на шоссе, и не дожидаясь поворота на узкоколейку притормозил. Да, честно говоря, я боялся, что меня засекут прямо из Общества, будь у них не бинокль, а простой телескоп, от этих чертей всего можно было ожидать, хотя вряд ли они смотрели на шоссе. Все же, доехав до поворота, я свернул на узкоколейку и спустился в лесополосу, там я и спрятал машину, а сам уселся в кустах недалеко от дороги. Вечерело, но мне нужна была только ночь, вернее, темнота. За все это время ни туда, ни обратно не проехала, ни одна машина, и вообще, кто давал гарантию, что хоть одна сегодня появится.
Но такое все же случилось, и это было часа через два. Увидев поворачивающий с шоссе автомобиль, я накинул рюкзак и взял бинокль, в таком виде я появился прямо на узкой дороге, ведущей через эту лесополосу. Машина приближалась все ближе, и, наконец, остановилась, из нее вышел парень, и я сразу же узнал его. Это был Хуан, тот парень, который клюнул в парке на Сандру, и Шевроле был его.
- Эй, дядя, - осторожно спросил он, - а вы что тут делаете?
- Я охотник, - сказал я,– не подвезешь? – Я медленно приближался.
- Эта дорога ведет к частной собственности, никакой охоты там нет. – Парень следил за моими шагами.
Одна моя рука уже полезла за пистолетом, и в два прыжка я оказался с ним рядом.
- Тихо, - сказал я, - приставив пистолет к его животу, - убью и не задумаюсь. – Впихнув его на заднее сиденье, я съехал с дороги в лесок и потушил фары. Потом я перебрался к нему на заднее сиденье.
- Ну вот, что, Хуан, - начал я, не убирая пистолета, - или мы будем говорить напрямую, или твою машину и труп найдут, может через год.
- А откуда вы меня знаете? И кто вы такой? – было видно, что парень действительно перепугался, у него дрожали колени.
- Ты же работаешь в *Свободе*, а там моя дочь, не хочет возвращаться домой, вот я и разбираюсь, по какой причине. Я контуженный, даже если я тебя сначала помучаю, а потом убью, мне ничего не будет. Значит так, я задаю вопросы, ты отвечаешь. Нет ответа – я отрежу тебе для начала уши, и так далее.
- Да вы что?! – взмолился тот. – Я же ничего не сделал!
- Если ответишь на все вопросы, отпущу тебя, но мы забудем о нашей встрече. Если доложишь Роджеру, найду и убью, но уже более жестоко.
- Так спрашивайте, - закивал головой тот, пытаясь хоть немного отодвинуться.
- Рассказывай все сначала, - приказал я, - все, что ты знаешь об Обществе, и о себе не забудь. Что кто делает, как ведет себя, в общем все. Учти, я уже многое знаю, поймаю на лжи – убью.
Рассказ Хуана был интересен, и для меня, и для дела. Он попал к Роджеру по объявлению в Интернете, тогда его выгнали за плохую учебу, жили они бедно, и терять было нечего. Условия его работы были таковы: он должен был знакомиться толь с симпатичными стройными порядочными девушками, приглашать их в гости, завозить, и стараться продержать ее в Обществе хоть сутки, за это он получал от Роджера тысячу долларов. На месяц приходилось три-четыре девчонки, но оставалось лишь половина, некоторые уезжали сами, других забирали родители. Жизнь в обществе ему нравилась, их, как он назвал себя охотников, было человек десять, и жили они припеваючи. Им выделялась травка в счет зарплаты, а содержание вообще было бесплатным. Девчонок было много и все на подбор, одну ночь с одной, другую с другой, только если привозил, приходилось возиться пару недель. Одни беременели, их сменяли другие. Иногда они давали покурить травку своим девчонкам, но не сильно раскошеливались. Насчет еды и наркотиков он понятия не имел, сам он обедал в той же столовой, но никакого эффекта потом не чувствовал. Еда была самая разная, но всегда подавался настой из целебных трав. Нет, его было пить необязательно, но желательно, и все пили, тем более вкус почти нравился всем. Когда девушка беременела, и у нее уже появлялся животик, ее переводили в пятиэтажную больницу, там ее держали до родов, а потом возвращали обратно. Почему не было детей, он не знал, ведь беременели почти все. Другие, совершеннолетние, относились к обслуживающему персоналу, никого беременной из них он не видел. А потом и те исчезали, как говорили в Обществе, их отвозили, вернее, возвращали в реальный мир. Ребята, как и он сам, подчинялись только Роджеру, тот был покладистым, и одновременно строгим человеком, за провинности выгонял из общества, и если кто-то из десятка охотников не справлялся со своими прямыми обязанностями, тоже выгонял и брал другого. У каждого охотника была своя машина, он мог в любое время куда угодно на ней поехать, но многие этим не злоупотребляли. Почему именно снимали девчонок в городском парке? Не только в парке, но и на стадионах. На дискотеках обычно были девушки уже прошедшие огонь и воду, наркоманки, алкоголички, и вообще, самого низкого пошиба. В парке или на стадионе же бегали красавицы и физкультурницы. Бывало, что поговорив с новой только что привезенной девушкой, Роджер отправлял ее обратно, если чем-то та ему не понравилась. О маке и конопле он не знал, а жизнью был доволен: были и деньги, и девчонки, и травка, и свобода, чего же еще надо? Сам он ничего странного в Обществе не замечал, а на мой вопрос, для чего содержали всех этих девчонок, Хуан задумался, и ответил, что Общество самоокупаемое, а что у Роджера в голове, или он меценат, то до этого ему нет дела. Он даже намекнул, что все девушки обязательно прошли через него самого. Может это тоже имеет значение? Кстати, в конце он добавил, что кроме них, охотников, в их здании жили еще пятеро парней, но об их деятельности тот не знал ничего абсолютно, и называл их элитой. Они никогда не привозили никаких девушек, но если для охотников вход к совершеннолетним девушкам был запрещен, то элите нет, только они могли заходить к ним, и заниматься там, чем попало. Мне показалось, что у Хуана по его тону был зуб на этих, элитных.
Странно, но больше вопросов у меня к нему не было, я чувствовал, что он мне рассказал все, что знал.
- Ладно, - вздохнул я, - ты меня понял, что о нашем разговоре никому ни слова? Из-под земли достану если что. А сейчас ты садишься за руль, и едем твоей дорогой. За километр высадишь меня, погасив на секунды фары, у меня еще дела есть.
- А как зовут вашу дочь? – с облегчением спросил тот.
- Анжелика, ее привезли на Форде, потом забрали, и она опять сбежала. Не так давно это было.
- А, так я ее знаю, - удивился он. – Ее наш охотник Жюль поймал в парке. Только тут я уже ничем помочь не могу, рассказал все, что знал.
Мы сели в машину, причем я устроился на заднем сиденье, и поехали. Где-то через полчаса Хуан притормозил, я увидел далеко впереди какие-то огни. Обыскав его напоследок и забрав пачку только недавно открытых сигарет, в которых, естественно была травка, я быстро вышел, пролез под проволокой и пошел в сторону. Тем временем Хуан газанул и уехал.
Я находился в кромешной темноте на каком-то пустом некошеном поле, лишь вдали горели огни. Пройдя по направлению к ним метров пятьсот, я уселся прямо в густую траву, ночью, да еще в траве, меня никто не мог заметить. Зато днем, находясь на таком расстоянии, меня запросто разглядели бы в обычный бинокль. Слышалась музыка, где-то, наверное, танцевали, курили травку, а охотники беременели своих жертв.
Достав из рюкзака маленькую саперную лопатку, я принялся за работу. Лишь часа через два я в изнеможении присел, вытирая пот со лба, мой глубокий квадратный пост был вырыт, теперь хоть днем или ночью я был в безопасности. Конечно, я не мог в нем лежать, но я привык спать и сидя. Было уже за полночь, но музыка не утихала, *Свобода* она и есть свобода. Я устал, и с удовольствием бы прилег, но мне не хватало еще хотя бы одной встречи на сегодня. Надев маскхалат и прибор ночного видения, я просто пополз по полю туда, где свет был ярче. Я видел все здания на территории, но музыка шла из ангара, где, наверное, вовсю продолжалась дискотека. Неожиданно я почувствовал под собой скошенную траву, и немного вернулся. Сейчас я просто наблюдал за одиноко танцующими девушками, и немногими парами, в открытых настежь дверях ангара. Неожиданно от общей массы отделилась одна пара и пошла прямо по направлению ко мне, я естественно дал ход назад. Но пара остановилась метрах в двадцати от меня и просто села на скошенную траву.
- Хорхе, это нечестно, - клянчила девчонка, - ну хотя бы одну сигарету, я же заслужила.
- Сегодня уже была одна, - усмехнулся тот, - ладно Лиза, только это последняя, и потом спать, я очень тебя хочу. – Оба закурили.
Я лежал затаив дыхание, иногда на меня попадал дымок, и это была явно травка. Наконец оба встали.
- Ты иди, - сказала девушка, - я в кустики и потом догоню, встретимся у меня, дверь не заперта.
Парень направился к одному из здания, а Лиза подошла и присела прямо на густую траву, метрах в пяти от меня. Мне было конечно не очень удобно, но когда она надевала трусики, я просто сшиб ее и закрыл ей рукой рот. Потом так же поднявшись, я повел ее далеко от ангара, и в одном месте усадил ее на нескошенную траву.
Я сидел, приобняв ее и закрывая ей рот. Другой рукой я положил перед нами пистолет и длинный охотничий нож, девушка была готова потерять сознание. Разговор состоялся мягче, чем с Хуаном, но в той же манере, я запугал ее до смерти, но она мне много чего рассказала.
Оказывается она здесь только год, но быстро забеременела по прибытию. Сняли ее на стадионе, она была легкоатлеткой, и бегала каждое утро. Первые две недели все было хорошо с парнем, который ее привез, только потом он ушел к другой, а она тоже пошла с другим, короче перетасовки были и не раз. Она рассказала, что как ни странно, после еды чувствует себя бодрой и веселой, а вот до еды – унылой и грустной. Когда у нее появился животик, ее перевели в медицинский корпус, ее обслуживал главврач, и еще были медсестры из несовершеннолетних девушек. К удивлению, еда уже никак не нее не действовала, первое время она чувствовала себя отвратительно, но врач делал ей уколы и ставил капельницы. Она очень боялась рожать и не хотела никаких детей в шестнадцать лет. Но врач успокоил ее, взяв подписку, что та отказывается от детей в пользу… дальше шел прочерк. Она родила двойню, ей ее показали и сразу же забрали, больше она их никогда не видела. Говорили, что таких детей сдают в детдом, а некоторые или умирают при родах, или делают аборты или искусственные выкидыши. По голосу Лизы я понял, что она была рада, отделавшись от детей, и как она сказала, по контракту значилось все безвозвратно и без никаких на них прав пожизненно. Кроме того, сразу после родов, еда стала давать ей радость и энергию, жизнь опять забила ключом. Сейчас она была беременна опять, и даже не знала от кого, но в ее планы входило опять дать отказную на будущего ребенка. В остальном я услышал то же самое, что и от Сандры. Выключив диктофон и запугав опять, я отпустил ее и пополз в свой квадрат, надо было выспаться.
Весь следующий день я просто наблюдал за происходящим. Я видел, как девушки уныло шли в столовую, а возвращались смеясь. Я видел, как пять машин уехали видимо на охоту, но лишь одна вернулась в полдень с новой девушкой. Я видел в бинокль и самого Роджера, он был спокоен и редко выходил из его домика, который был не виден снаружи, зато был виден с моего места, его закрывала одна из пятиэтажек. День тянулся медленно, а я так ждал темноты! Я уже видел два интересующих меня здания, две пятиэтажки. Они были как бы на отшибе, но самая далекая была местная больница. Однако, ее я оставил на потом, меня интересовал корпус, где жили совершеннолетние. За день я насчитал не десять, а пятнадцать парней, которые входили или выходили оттуда, значит, Хуан не ошибался насчет количества так называемых охотников, и еще пятеро, элитные, были у них в другом ведомстве, и их пути не перекрещивались, хотя все жили в одном здании.
Наконец стала спускаться темнота, а уже через пару часов наступил поздний вечер. Дискотека началась, и туда хлынули почти вся молодежь, хотя из корпуса совершеннолетних лишь несколько девушек потянулись в ту сторону. Именно любую из них мне и нужно было выкрасть на время. Но у дискотеки было очень светло, и я пополз к нужному мне дому, на единственном входе в который висел тусклый фонарь. Я уже залег прямо на углу дома, но туда или оттуда ходили лишь парни. Наконец, все затихло, видимо все любители дискотеки вышли, и вход опустел. Я долго ждал, пока из входа не появилась какая-то светловолосая девушка, она просто вышла на улицу, нетвердо стоя на ногах.
- Эй, - крикнул я в ее сторону, - ты можешь подойти?
Девушка повернулась, но никого не увидела, ведь я лежал на земле. Однако после второго оклика, она с заинтересованным видом, немного шатаясь, пошла в мою сторону. Наконец она дошла до угла, я вскочил, закрыл ей рот рукой и потянул за угол, куда не попадал свет. Таким же образом я отвел ее подальше в темноту, и мы оба опустились на траву. Странно, но она абсолютно не сопротивлялась, и как мне показалась, вообще меня не испугалась. Зато я понял, что она, скорее всего, была на наркоте, запаха алкоголя не было.
- Ты что, псих, что ли? – обиженно сказала она. – Сказал бы, я бы сама сюда пришла. Чего тебе надо, дело есть какое, или просто хочешь потешиться? А ты вообще кто такой? – она смутно постаралась разглядеть меня в темноте.
- Тебя как зовут-то? – спросил я. – Дочка у меня тут, не хочет домой возвращаться, вот я и наведался.
- Алиса, - рассмеялась она, - в стране чудес. А дочка, в какой группе?
- А какие у вас вообще есть группы? – удивился я.
- Так ты вообще ничего не знаешь? – видимо это приключение с похищением и моим появлением ее очень забавляло. – Ладно, урок для начинающих, притом бесплатный. – Она уселась поудобней. – Первая группа, это только прибывшие и не рожавшие, с ними занимаются охотники, это наши ребята, неплохие, кстати. Вторая, это те же, только уже рожавшие, но несовершеннолетние, опять же с ними охотники. Третья, это я, то есть нарожавшие и совершеннолетние, с нами – элита, классные парни. Четвертая – это обслуживающий персонал, к ним часто берут и из моей группы. Я, например, помогаю в больнице, типа медсестры.
- Но ты же под кайфом? – улыбнулся я, - что ты там можешь делать?
- Сейчас под кайфом, завтра нет, вернее, я всегда под кайфом, только сегодня немного переборщила, выдула две пайки вместо одной. Короче, последняя, пятая, это больница с ее славным доктором Франком и его незаменимой медсестрой Лилии. Ты хоть что-нибудь понял? – посмотрела она мне в лицо туманным взглядом.
- Да, Алиса, почти все. А эти группы контактируют между собой?
- Ты что, с ума сошел? Мы, третья группа смертников не имеем права даже что-то сказать первым двум группам, иначе нас лишат порошка. Когда-нибудь и они перейдут в нашу группу, тогда узнают все, что знаем мы.
- Кстати, а почему ты сказала смертников? – заинтересовался я.
- Эй, да ты вообще ничего не знаешь, - усмехнулась она. – Дайка я еще нюхну и расскажу тебе о своей жизни, хоть перед смертью кто-то послушает. Гулять так, гулять. – Она полезла в карман, вытащила еле заметный пакетик, развернула его, поднесла к носу и вдохнула. Минуты три она отходила, а потом опять повернулась ко мне.
- Мои родители были наркоманами, царство им небесное, хотя я и сама скоро к ним полечу, будем воссоздавать семью. Короче, сбежала я из дома в четырнадцать, год шлялась, где могла, типа бомжевала, но всегда по утрам бегала, фигуру держала. Знаешь, какая она у меня была? Эх, сейчас уже совсем не то. Короче, в пятнадцать лет познакомилась я в городском парке с одним парнем, взрослый, красивый, умный, он меня и пригласил сюда. Заехала я с ним, и тут осталась уже навсегда. Классно мне здесь было, ребята как на подбор, все бесплатно, комната своя, еду даже подают, и дискотеки. Короче, полная свобода. Тогда я дуреха еще ничего не понимала, в столовке типа компота из трав давали, только подсыпали каждому свою порцию дури, а через неделю я и подсела на нее, по утрам легкая ломка начиналась, и так весь день до еды, то есть до этого компота. Чем дальше, тем подсыпали больше. Короче, я быстро забеременела, но все было классно, только ребенок мне этот был ни к селу, ни к городу, благо, что доктор Франк мне дал бумагу подписать, что ребенка у меня не будет, мол, будь спокойна. Да, нет, ребенок-то у меня был, родила я нормально, только больше его не видела. Нет у нас детского сада, может, умер он, или в детдом отдали, все лучше, чем с такой матерью. – Я заметил, как ее весёлость медленно угасала. – До родов дури не давали, тяжело было, но как родила опять компот прежним стал, может даже и покрепче. Короче, чтобы долго не тянуть, родила я пятерых детей, но последних двух хотела себе оставить, повзрослела, поумнела, только доктор сказал, что они мертвыми родились, конечно же, я ему поверила, ведь на этом дерьме сидела, и доза все увеличивалась. А когда мне стукнуло двадцать один, переселили меня сюда, только прежде этот доктор под наркозом какую-то операцию мне сделал, что-то с влагалищем. Слышь, я тебе не слишком откровенно рассказываю? – вдруг спросила она меня. Я уже заметил, что даже просто сидеть ей было трудно, она кидалась из стороны в сторону, видимо дурь подействовала.
- Нет, Алиса, мы же взрослые люди. – Я слегка обнял ее, чтобы та не повалилась на землю.
- Ладно, уже скоро, - продолжила она. – Сколько я потом не занималась любовью из элитных ребят, больше уже не беременела. Это все он, доктор. А потом жизнь поменялась. Когда я была немного под кайфом, помогала, где могла, остальное время просто ширялась, то есть нюхала, шприцов нам не давали, чтобы вены не попортить. Вот, в принципе и все. – Она замолчала.
- А причем тут смертники? – спросил я.
- Ну а кто же я теперь? – Алиса вдруг заплакала. – Нам, третьей группе дурь выдают сразу на неделю, каждому свою пайку, чтобы каждый день одинаковую дозу соблюдали. А как это можно, если у тебя сразу столько доз? Разве я уже совсем тупая, чтобы не заметить, что некоторые девушки просто исчезали из нашей группы, и я догадываюсь почему. Передозировка. То есть помирали, сразу нюхали несколько доз и прямо на тот свет, поди, удержись. Я сегодня уже две дозы использовала, если доберусь до третьей, завтра найдут только мой труп. Поверь, когда-нибудь это будет, просто так от нас избавляются. А на наше место приходят другие, из второй группы. Круговорот воды в природе, - как-то истерично рассмеялась она.
- И что, у вас есть свое кладбище? – у меня все похолодело внутри.
- Нет, не было и не будет. Для этого есть элита, все делается как-то тихо, никто ничего не видел и не знает. Только да, я не видела и не знаю, но о многом догадываюсь. Кстати, как тебя там?
- Жюль, - честно ответил я.
- Так вот что, Жюль, может ты последний, с кем я сейчас разговариваю.
- Но говорили, что после двадцати пяти отпускают на волю? – еще крепче обнял я ее.
- Дурак ты, Жюль. Никто до такого не дотягивает. Ты, я вижу, не ширяешься, и молодец. Есть, конечно, сильные девушки, ну дотянут они до двадцати трех, например, а доза-то увеличивается, не сдержатся они в один день, даже не думай.
- Скажи, Алиса, - задумался я, - а для чего вообще все это сделано, все это Общество? Вам же дурь бесплатно дают, и бесплатно содержат. Кому это все надо? Что они от вас имеют?
- Просто занимаются любобвью, пока мы молодые, а как повзрослели – в расход. Другого объяснения я не вижу. А может опыты, какие ставят? Слушай, а может после смерти продают наши органы?! – внезапно я увидел ее лицо прямо перед своим.
- Какие органы, - махнул я рукой, - они уже просто убиты героином. Кстати, у тебя с собой еще есть доза?
- Нет, в комнате есть, я вторую при тебе же добила. – Было видно, что она как-то обмякла, держать ее сидя мне, было все труднее.
- Тогда давай ложись, и выспись тут до утра, домой ты все равно уже не дойдешь. Да и не хочу я, чтобы тебя завтра нашли мертвой, может, и я надеюсь, тебя еще можно спасти?
- Иди ты к черту, - сказала та, и повалилась на землю.
Я выключил диктофон, нарвал травы и подложил ей под голову, а потом задумался. Медицинский корпус показался мне ненужным и нереальным, там лежали молодые девушки, ожидая своих родов, а мне нужна была лишь одна, Лилия, помощница доктора, она знала много, если не все. Ну и конечно сам доктор, но надежды разговорить его, у меня не оставалось никакой, к тому же, он бы сразу же поднял тревогу, как только я бы его отпустил, хотя и Лилия сделала бы то же самое. Насколько я понимал, фигурами в игре были сам Роджер, доктор, его медсестра, и пятерка элиты, на мой взгляд, она заметала все следы, хотя и не были в общем курсе событий. Остальные были простыми пешками. Король это Роджер, а королева – Доктор Франк. Тогда… Мне пришла в голову другая мысль, если взять кого-то из элиты, но как это сделать, ведь все ребята были одеты просто и ничем особо не отличались.
- Алиса! – Я начал хлопать по щекам лежащую рядом девушку, - очнись еще на пять минут, потом я тебе оставлю в покое.
Странно, она вроде бы и не спала, а лишь приоткрыла глаза. Я продолжал тормошить ее, и она уже вовсю на меня смотрела, но похоже, не узнавала.
- Хочешь еще дозу? – неожиданно мне пришла в голову эта мысль.
- Да, давай, - прошептала она. – Еще одну, и все.
- Тогда потрудись для меня, - сказал я, и поднял ее с земли, посадив рядом, и удерживая ее за спину. – Нам надо поближе подобраться к твоему дому, - четко сказал я. – Не бойся, я возьму тебя на руки и отнесу.
- А когда доза? - глядя стеклянными глазами, спросила она.
- Скоро. – Я взял ее и понес к тому же углу, откуда был виден вход в пятиэтажку.
- А теперь смотри, - усадил я ее на землю, придерживая, - кто входит и выходит из дома. Видишь?
- Какие-то люди, - прошептала она. – Где моя доза?
- Когда ты мне покажешь хоть одного из элиты, я тебе дам дозу, и позовешь его, или хотя бы назовешь его имя.
- Но у меня все плывет, - прошептала она.
- Тогда дозы не будет, - сухо отрезал я.
Тем временем в здание с большим перерывом заходили и выходили одни лишь парни.
- Этот из элиты? – показывал я Алисе в сторону парня?
- Не знаю. – Я понял, что так будет происходить до бесконечности.
Прошел час, дискотека не закрывалась, и наконец, из двери вышел высокий парень, лет двадцати семи или восьми, и оглянувшись по сторонам, закурил. Он никуда не спешил, а просто стоял на месте.
- Это Эдуардо, - вдруг прошептала Алиса, - он приносит мне дозы. Я плохо вижу его лицо, но одежда его.
- Ты сможешь его позвать? – сразу же спросил я.
- Эд! – ее голос был похож не на крик, а на детский шепот. Я понял, что уж этого я от нее не добьюсь.
- Эд! – позвал я громким голосом, благо вокруг никого не было. – Тут Алиса, ей плохо! – Я тут же спрятался за угол, лишь едва выглядывая.
Парень всматривался в нашу сторону. Я повторил его имя. Наконец, он медленно двигался в нашу сторону.
- Алиса, - зашептал я, - ну же, зови, его, зови.
- Эд! – сказала она немного громче, и видимо в ночной тишине тот услышал.
Я дал Алисе лечь, а сам спрятался за углом.
- Алиса? – услышал я мужской голос. – Что ты здесь делаешь?
- Эд, помоги, Жюль обещал мне дозу, но где же он?
В этот момент я выскочил из-за угла и рукояткой пистолета просто сильно ударил парню по голове, он сразу же сник и повалился за землю. Заклеив ему рот, я связал руки, и, наконец, облегченно вздохнул. Обшарив карманы, я нашел сигареты, зажег одну и всунул ее в рот лежащей неподалеку Алисе, она зашевелилась, но не могла даже приподняться. Взяв Эда за воротник его куртки, я потащил его подальше от света. Я волок его по траве минут десять, пока он не стал приходить в себя. Еще несколько метров, и я отпустил его, сев рядом и достав пистолет и мой тесак.
- Вставай, - грубо сказал я, когда тот окончательно очнулся, - пройдемся немного, поговорить надо. – Я приставил пистолет ему ко лбу. Мы оба поднялись, и проделали еще метров двести, пока я уже был уверен, что если даже тот закричит, его никто не услышит, звук дискотеки перебивал все.
Усадив его на землю, я отклеил ему рот.
- Кто вы? – был его первый вопрос, хотя особенного страха в нем не звучало, больше удивления.
- Скажу тебе честно, - вздохнул я, - я отец одной вашей девушки, Анжелики, ее привезли недавно, потом ее отсюда забрали, но она сбежала опять. Мне надо знать, где она.
- А я тут причем? – удивился тот. – Она несовершеннолетняя?
- Да, я знаю, что ты из элиты и занимаешься другими, но я хочу исключить все возможные варианты. Даже просто то, что она жива, цела и невредима облегчит мне жизнь. Чем занимается ваша элита, быстро! – потребовал я, и взяв нож, приставил его к горлу парня.
- Это не ваше дело, - нагло сказал тот, - мы к несовершеннолетним не имеем никакого отношения. Поищите лучше кого из охотников.
- Ладно, - усмехнулся я, - я начинаю медленно тебя расчленять, но полностью ты умрешь только к утру. – Я приставил нож к его уху и сделал совсем маленький надрез там, где оно крепилось к голове.
- Не надо, - вдруг попросил парень, - я все расскажу, только давайте обойдемся без крови.
- Мы вообще можем мирно обойтись друг с другом, - ухмыльнулся я. – Ты мне рассказываешь, и мы друг друга никогда не встречали. Расскажешь ты мне все в любом случае, даже если будешь лежать тут с отрезанными ногами. А вот если ты что-то ляпнешь Роджеру, это будет еще хуже. Я запомнил тебя, и я еще никогда не промахнулся. Так что если у нас сейчас состоится разговор, а потом все забудется и о нем никто не узнает, будет на руку нам обоим. Так чем занимается ваша элита, и может ли моя дочь находиться под вашим началом или влиянием?
- Я не знаю вашу дочь, но если так надо, я могу найти ее, - вдруг заговорил парень. Мы же занимаемся только особыми поручениями.
- Это, какими же? Учти, что я уже много узнал от Алисы, почти все.
- Приносим им дурь, обслуживаем их. Если они вдруг умирают от передозировки, то отвозим в город и оставляем неподалеку от какого-нибудь притона, на окраине. Не будем же мы их хоронить здесь, да и не наша вина, что они иногда перебирают.
- Хоть одна ваша пациентка дожила до двадцати пяти, что бы вы ее отпустили?
- На моем веку нет. – Он повесил голову. – Кто виноват, что они такие слабые?
- А кто им приносит дурь? – жестко спросил я.
- Они ее хотят, вот им и приносят.
- Где ты ее берешь?
- Дает медсестра в госпитале, Лилия, каждому свою порцию на неделю. Мы простые исполнители, даже наоборот, помогаем.
- Помощники хреновы, - сплюнул я. – Сколько ты лично отвез в город мёртвых девушек?
- Я не считал, но не меньше десятка. – Он отвернулся. – Да они бы сами дуба дали даже в городе, наркоманки.
Мне стало плохо от услышанного, но тайна *Свободы* раскрывалась передо мной шаг за шагом. Я достал у Эда пачку сигарет, дал одну ему, и закурил другую.
- А еще чем вы занимаетесь, ведь девушки не умирают каждый день? – затянулся я.
- Воруем коноплю и мак с соседнего участка. – Сплюнул он.
- С какого еще участка? – не понял я.
- Когда я сюда попал, то после границ участка этого общества, идет другой участок, и там, в диком виде растёт и мак, и конопля.
- В диком виде? – рассмеялся я. – Кто-то же их там сначала посеял. Хитро придумано, на соседнем, не на своем участке. И много его там? Кстати, хозяин того участка знает?
- Говорят, что он уже давно умер, и на участке никто не появляется. А много ли? Работы хватает, мы впятером еле управляемся.
- Вы делаете на головках мака надрезы?
- Да, доктор Франк сказал, что во многих медицинских препаратах применяется опиум, то есть мак, это только для медицинских целей, ну а зерна – для кухни.
- И ты, конечно же, поверил? – чуть не рассмеялся я. – А травку, небось, свою куришь.
Парень ничего не ответил.
- А ты лично, как попал сюда, и что тебя здесь держит? Неужели эти наркоманки?
- А мне деваться некуда. Пришел пять лет назад по объявлению, сначала был охотником, потом перевели в элиту. На жизнь не жалуюсь, за каждую пристроенную покойницу мне платят, а остальное все бесплатно, и девчонки, и травка, привык я к ней, и к жизни такой привык. – Он докурил сигарету и потушил ее в траве.
- А скажи мне свое мнение, для чего здесь все так устроено? Зачем эти девчонки, не десятками, а даже сотнями, такие расходы и куча возни?
- А черт его знает? Мне самому странно, Роджер не вкладывает в это общество деньги, все самоокупается, все на месте. Но ведь и прибыли никакой, а только возня? Чудак он, только это его дело. Он доволен, и я доволен.
- Ладно, Эд, - я тоже потушил сигарету, - я тебе верю, что к Анжелике ты не имеешь никакого отношения. Только уговор остается в силе, если меня заложишь, в ближайшие дни жди пулю в лоб, на это я мастер, старый охотник. А ее я как-нибудь, но отсюда вырву, пока не поздно.
- Так что, я могу идти? – недоверчиво спросил тот.
- Иди, - я глянул на него в последний раз, выключил диктофон, засунул пистолет за пояс и повесил через плечо винтовку. Через пять минут я его уже не видел.
Отойдя подальше, я просто сел на траву и задумался. Те диктофонные записи, которые у меня остались, конечно, на суде не будут представлены, зато сколько умственной работы я сэкономил? СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ имела только Вику, и то собиралась ее забрать во вторник, а больше никого в Обществе из своих не осталось. Моя же информация стоила полгода работы федералов, сейчас я это осознавал и радовался. Единственным моим огорчением было то, что я так и не узнал, какого черта этот Роджер Уокер создал когда-то это общество, и зачем оно вообще ему. Про меценатство я не верил, раз тут были замешаны наркотики и даже смерти девушек. Я явно ощущал, что было что-то, чего я недопонимал, как не понимали и все остальные, с которыми я разговаривал. Добравшись до своей миниатюрной траншеи, я спрыгнул, сел, перекусил и быстро заснул.
Проснулся я поздно утром и сразу же посмотрел в бинокль: в лагере Общества, вроде бы все было как всегда. Теперь, когда я выполнил свою главную миссию, мне нужно было как-то вернуться на пятьдесят километров назад, но днем, меня бы заметил любой с биноклем. Ночью же, в ту сторону не проходить ни одна машина. И еще, что не давало мне покоя, сдержат ли слово те, с которыми я разговаривал, например тот же Эд, ведь он был из элиты, или Хуан из охотников. Я боялся этого не из-за себя, просто не хотел помешать или спутать карты СЛУЖБЕ БЕЗОПАСНОСТИ. Взвесив все За и Против, я решился двигаться по дороге обратно, к вечеру бы я дошел. Да, меня могут увидеть, но кто я и что тут делаю, никто бы не знал, а я бы прикинулся тем же охотником, и сказал бы, что просто заплутал. Как раз свое возвращение я до конца так и не продумал, прежде чем сюда лезть.
Позавтракав, я надел маскхалат, который был ни к чему, но сбивал с толку, и пощупал бороду. Перед выездом сюда я не побрился, и теперь у меня была уже четырехдневная щетина. Наверное, первому встречному я бы показался чудаковатым охотником немного не в своем уме, но это мне и надо было. Я вылез, прополз немного до ограждающей узкоколейку проволоки, и вступил на дорогу. Не оглядываясь, я шел вперед, погода была облачная, но дождя не предвиделось.
Я шел спокойным ровным шагом, но не останавливался для отдыха. Солнце стояло в зените, когда краем уха я услышал сзади какой-то шум. Повернувшись в пол-оборота, я заметил, как вдалеке меня догонял какой-то автомобиль. Я знал, что через меня он не проедет, и шел спокойно. Наконец автомобиль догнал меня и посигналил, я остановился и обернулся, водитель вылезал из машины.
Я мог представить любого охотника или из элиты, даже какого-нибудь родителя, но увидев самого Роджера, я остолбенел, хотя автоматически включил в кармане диктофон.
- Эй, приятель, - подошел он ко мне. – А как вы здесь очутились?
- Я охотник, просто заплутал тут у вас. А вы кто такой? – я с радостью понял, что тот меня не узнал, да и видел он меня во время нашего прихода лишь один раз, и я выглядел по-другому.
- Хозяин, - улыбнулся тот. – Только давайте начистоту, никакой вы не охотник, а скорее всего тот, кто ищет свою дочь. Кстати, она у меня в машине, и я везу ее к вам домой.
- Анжелика в машине? – я начинал разыгрывать сцену, и подошёл поближе. На заднем сиденье я увидел ту девушку, которую я отследил в парке в первый раз, но почему-то, она была связана на заднем сиденье, да еще и сидела с заклеенным ртом. – Как вы позволяете себе держать ее в таком виде? – грозно спросил я.
- Значит я прав, - усмехнулся тот, - вы ее отец, который искал ее вчера ночью. Честно говоря, у вас странные, и даже противозаконные методы, вы же забрались на чужую территорию и допрашивали нашу девушку Алису, ведь так?
- Ладно, - вздохнул я, - только откуда вы это знаете?
- Сегодня утром она сама все рассказала. Правда она не помнит, что было потом, но то, что вы искали именно недавно прибывшую Анжелику, это точно. Да, ее увезли, и она опять сбежала к нам. А завязана она потому, что не хочет ехать домой, брыкается и даже кусается. Вы были неправы, надо было просто без всяких ночных операций прийти ко мне, и я бы ее вам выдал. Сейчас же я облегчил вам работу, вот она, забирайте, и, надеюсь, я больше ее никогда не увижу, как и вас. – Он подошел и открыл заднюю дверь. – Анжелика, я говорю это тебе и твоему отцу, что если ты еще хоть раз покажешься в нашем Обществе, я просто вызову полицию. Забудь о нас раз и навсегда, я отвезу вас сейчас домой, и забудем этот инцидент тоже раз и навсегда.
- Черт, - наконец-то я понял, - Алиса была слаба на дурь, за информацию обо мне она явно выклянчила несколько лишних доз, это я упустил. Значит больше никто не сознался. И она помнила все до момента вдыхания дополнительной дозы, а до этого времени мы ни о чем серьезном не разговаривали, верно, я сказал, что я здесь делаю и кого ищу. Но теперь надо было как-то выкручиваться, ведь открой он ей рот, та сразу же заявит, что я никакой ни ее отец.
- Так что, развязать ее? – будто прочитав мои мысли, спросил Роджер.
- Нет, мистер, - я подошел и опустился рядом с Анжеликой на заднее сиденье, - будьте так любезны, довезите нас до шоссе, а там мы уже сами. Развязывать ее не надо, я сам это сделаю, когда серьезно с ней поговорю.
- То есть, вы не поедите домой? – не понял тот.
- Автостопом, - сказал я. – Честно говоря, мне не нравится ваше Общество, вернее то, что моя дочь туда сбегает, я хотел бы навсегда забыть о нем и о вас, извините за прямоту, и я не хотел бы, чтобы вы знали, где мы живем.
- Вот в чем дело? – усмехнулся тот, - я хотел бы того же самого. Раз вы просите до шоссе, я довезу вас дотуда и оставлю. Вы сами развяжете ее, когда посчитаете нужным.
- Я вам очень благодарен, мистер, – сказал я, несмотря на то, что девушка действительно брыкалась и что-то мычала.
До шоссе мы доехали за полчаса.
- Остановитесь, если не трудно в этой лесополосе, тут до шоссе рукой подать, мне предстоит долгий и серьезный разговор с дочерью. – Попросил я.
Роджер так и сделал. Высадив нас у лесополосы, он развернулся, и облегченно вздохнув, тут же поехал обратно, даже не попрощавшись, а я остался с Анжеликой.
Подведя ее к спрятанной мною машине, я насильно усадил ее на заднее сиденье и поехал на шоссе.
- Послушай меня, девочка, - сказал я, когда мы уже мчались по шоссе, и я снял с ее рта ленту, - он сказал правду, в следующий раз вызовут полицию и у тебя будут крупные неприятности. Я тебя довезу до дома, развяжу, и ты никогда в жизни не вернешься к этому мистеру, считай, что тебе повезло. Да, первое время ты будешь плохо себя чувствовать, но это пройдет, все восстановится и это Общество останется для тебя просто сном.
- Какой же вы гадкий! – истерично выпалила она, - какой вы мне отец? И везете меня зря, я все равно опять сбегу.
- Только он тебя уже не примет, - усмехнулся я.
Анжелика наговорила еще кучу гадостей, а когда мы въехали в город, то она попросила высадить ее возле парка, и так хлопнула дверью, что даже машина зашаталась. Я с облегчением вздохнул, значит, все окончилось хорошо. Остановившись в одном тупике, я переоделся в цивильное, и поехал домой. Кэт еще не было, я помылся и побрился, а так же спрятал все свои походные принадлежности.
- Быстро же ты вернулся! – удивилась Кэт, придя домой. – как там Жан, Мэри? - Передавали тебе огромный привет и ждут в гости. А что у вас?
- Работа идет, - она потерла руки, - послезавтра нас собирает Поль, ты как всегда в числе приглашенных, хотя для меня это странно.
- Просто я хороший пацан, - рассмеялся я, - разве ты этого до сих пор не заметила? Кстати, раз собирает, значит, есть что-то конкретное. Не расскажешь хоть суть?
- Ладно, суть можно, - она опустилась на диван. – Начнем с нас? Мы ничего не делали, и просто ждем вторника. Жан облетел на вертолете все владения Общества, и вот что он нашел. На соседней территории замечены большие заросли конопли и мака, сейчас выясняется, кому принадлежат эти земли. Сверху не видно, что все посажено людьми, будто это самосев, но ведь кто-то бросил туда сначала пару семечек? Хотя, если это Роджер, доказать будет трудно, ведь посевы не на его территории, но собирать урожай смог бы и он.
- А он не садился, чтобы посмотреть, какой мак? Дикий или культивированный?
- Почти что садился, мак не дикий, делай выводы. Дальше, Вальтер. У него как раз пролет, был он там под видом полицейского, но Роджер оказался хитрее. Он не дал список девушек, а попросил Вальтера фотографии и данные пропавших девушек, тогда он их сравнит, и он готов всегда помочь полиции. Джек займет место наблюдения за поворотом на узкоколейку только сегодня, он занимался установкой дополнительных камер в парке. Но самое интересное проделал Энрике, ему был отдан Детский дом. И знаешь, что там случилось? В начале этого года сгорели все архивы и компьютер с базой данных. Пришлось все восстанавливать по памяти за много лет, короче, путаница огромная. А, договор с обществом есть, они просто перезаключили его после пожара. Директор помнит, что за последний год поступили двое, один из них Даун, а о прошлых годах затрудняется ответить. Этим пожаром занималась полиция, но все свалили на электропроводку. И еще, крутится в Детдоме один такой мужичок, он и не в районе, но директор его всегда принимает первым. Ты же знаешь, как трудно усыновить ребенка, да еще именно того, кто тебе понравился. Этой связью уже заинтересовались, может друг директора берет взятки и отдает именно тех детей, да и с оформлением помогает. А потом оба делятся. Хотя пока еще это версия. Вот в принципе и все.
- Да, кое-что есть, но не густо. Кстати, - неожиданно мне пришла в голову мысль, - у тебя есть справка, что ты беременна и на каком месяце?
- Конечно, а что?
- Дай мне ее. И еще, скажи мне, как зовут директора этого детдома и его внештатного заместителя?
- Милый, этим занимается Энрике, я пока еще не посвящена в детали. Что ты уже надумал? – грозно спросила она.
- Давай справку, потом расскажу. – Я был заинтригован, но настроен решительно. Получив в руки справку, я попросил Кэт позвонить Энрике и узнать имена.
- Директор – Николас Родригес, а этого типа зовут Эдгар, или просто Эд, фамилия его еще не установлена, но Энрике говорит, что тот днями крутится в детдоме.
- А скажи, этот Детский дом имеет отделение и для новорожденных? – спросил я.
- Это самый крупный Детский дом в районе, наверное, имеет, ведь многих детей подбрасывают, или после родов отказываются от них, в основном малолетки.
Я постарался свернуть разговор, а назавтра утром, как только уехала Кэт, помчался в Детдом. Нет, я зашел туда только раз, но меня быстро развернули.
- А Эдгара можно увидеть? – спросил я.
- Вот он, перед вами, - рассмеялась женщина из регистратуры. Я и не заметил, как в дверях появился мужчина лет сорока пяти, или пятидесяти, невысокого роста и с круглым животиком.
- Спасибо, - улыбнулся я и повернулся к мужчине. – Мистер Эдгар?
- Да, а вы кто? – спокойно оглядел он меня.
- Меня зовут Жюль, и у меня есть одна проблемка личного характера, возможно, нам удастся договориться.
- Я вам что, директор? – буркнул он. – Ладно, выйдем на улицу.
Мы отошли от Детдома метров на пятьдесят, и я достал справку Кэт, что она беременна.
Эд внимательно прочитал ее всю, проверил штампы и печати, и вернул бумагу обратно. – И что?
- У нас должна быть двойня, - я говорил, как можно мягче, - только вот один ребенок не выживет, врожденный порок, врачи сказали, что безнадежно, это мальчик. Мы уже так настроились на двойню, купили им все необходимое, даже обставили детскую комнату. Скажите, мы с женой хорошо зарабатываем, есть ли надежда усыновить мальчика такого же возраста? Тогда все останется тайной, и у нас для всех родится долгожданная двойня. – Я заискивающе посмотрел ему в глаза.
- Может быть, - неопределенно сказал он. – Дайте мне еще раз вашу справку.
Взяв ее в руки, он достал сотовый телефон и позвонил врачу, который обслуживал Кэт.
- Извините, я звоню насчет Катерин Ладье, скажите, она действительно беременна? Нет, я лечащий врач ее семьи, спасибо, я подожду. – Он отвернулся. – Беременна? Огромное вам спасибо, буду начеку. – Он отключился. – Знаете, когда помогаешь людям, надо всегда быть начеку, - повернулся он ко мне. – Так вы что, хотите усыновить ребенка? Но в вашем случае, есть более легкий способ. Вы можете уехать на время родов, на какое-нибудь ранчо? А оттуда вернуться уже с двойней?
- Конечно. То есть можно даже без усыновления?
- Все можно, только, сколько это будет стоить, - он говорил со мной уже более откровенно. – В вашем случае проблем нет, и бюрократии никакой. Вы заказываете любого ребенка, такого же возраста, как и ваша родившаяся дочь, а потом приезжаете с ранчо и регистрируете обоих. Справка у вас на двойню, вот двойня и будет. Комар носа не подточит. Только это должно быть между нами, если вы сболтнете, сболтнут и другие, что у вас не ваш сын, и так далее.
- Да зачем мне кому-то говорить? – зажестикулировал я. – Я унесу это в могилу. Вы даже не представляете, как будет счастлива моя жена.
- Возьмёте с собой какую-нибудь старую медсестру, или врача на пенсии, заплатите, и конец.
- А сколько? – спросил я.
- Это уже зависит от вас, дорогой, на что вы рассчитываете. Есть безупречные по здоровью и красоте дети, это класс люкс, их покупают в основном богачи, и стоят они дорого, семьдесят пять тысяч.
- Извините, - прервал я, - но это же не ворованные дети?
- Что вы! – рассмеялся тот. – Я даже дам вам официальную бумагу об отказе матери от ребенка в вашу пользу, только впишем ваши имена. Много матерей отказывается от детей, но таких надо регистрировать, помещать в Детдом, а потом попробуй, усынови, получится дороже и с большой головной болью. Но самое главное, Детдом не даст вам никаких гарантий, а я вам даю, и на здоровье, и на внешность. Я сам видел этих матерей и отцов, они просто красавцы, молоды и физически здоровы.
- А дешевле? – задумался я.
- Дорогой, есть и по пятьдесят, и по тридцать, даже по десять, но такого вы уже точно не захотите.
- Может на пятьдесят я бы еще потянул, - сказал я, подумав. – И какие сроки?
- Максимум неделя-две, а может и в тот же день.
- Тогда я согласен. Только извините, я и не думал, что так сразу получится, и залога не взял. – Я растерянно достал портмоне.
- Вот вам моя визитка, позвоните, залог десять процентов наличными, остальное перечисление на пожертвование в одно из Обществ, тогда встретимся и обговорим детали. Вы говорили вас, зовут Жюль, и ваша жена Кэт? Не волнуйтесь, я запомню.
- Извините, а вот еще один вопрос, с моей женой работает подруга, она бездетна, но никак не может никого усыновить, везде ставят препоны, ведь она не замужем, и жилье небольшое.
- В таком случае ей просто надо опять же обратиться ко мне. Я сделаю ей липовую справку, что она на шестом месяце беременности, ей только придется пару месяцев поносить накладку на живот, чтобы все видели, что она беременна, а дальше как в вашем случае. Родит, кого захочет.
- У вас что, столько детей? – удивился я.
- Всем хватит, - рассмеялся тот и похлопал меня по плечу. – Короче, жду вашего звонка. Только о нашем разговоре никому. – Он пожал мне руку и побежал к входу в Роддом. Я же, выключил мой незабываемый диктофон в кармане, нашел ближайшую скамеечку и задумчиво на нее опустился.
Я начал эту историю в городском парке, а закончил только сейчас. Все, что зависело от меня, я сделал, и облегченно вздохнул. Пусть теперь копает полиция, федералы, они накопают, ведь лестница закончилась, и легче всего было не подниматься по ней, а оказаться на просторной крыше. Неожиданно в кармане я нащупал пачку от сигарет, в ней оставалась последняя. Я огляделся, и прикурил, тепло разливалось по моим сосудам, а голова отходила от напряжения.
Я вернулся домой лишь к обеду, где меня и застала Кэт.
- Жюль, я уже изнервничалась, - встретила меня она. – Поль перенес совещание на сегодня, на два часа, нам остался лишь час. Ты готов?
- Как никогда, - улыбнулся я. Мы пообедали и поехали.
Заседание, или просто сборка была в том же зале, и присутствовали там те же люди, я уже поздоровался за руку со всеми. Наконец вошел Поль и сел за стол, остальные сидели на стульях, многие с блокнотами.
- Сегодня утром была сборка всех начальников отделов, - сухо и угрюмо сказал он, - и самую большую клизму вставили именно нам. Наше дело взято под личный контроль начальства, а вы знаете, что это такое. Да, со мною все делятся, и мне было что ответить, что мы не бездействуем, но требуют-то результатов, а мы не сдвинулись ни на шаг. Жан, ты узнал, кому принадлежит тот соседний участок, где безмятежно растет мак и конопля?
- Там умер хозяин, и осталась куча наследников, насколько я знаю, жить там никто не хочет, а решают продать все и поделить деньги.
- И что нам это дает для расследования?
- Лишь то, что Общество *Свобода* может запросто выращивать там мак и коноплю. Но сейчас это не установишь, не сезон, поэтому прямой причастности не докажешь.
- А объем растений может покрывать употребление, к примеру, ста пятидесяти человек?
- Я бы сказал, что да, но не больше. – Бедный Жан вздохнул.
- Вальтер, я уже знаю, что большинство девушек из неблагополучных семей. Но ты просто подтвердил это. И что оно нам дало?
Вальтер потупился и промолчал.
- Энрике, пожар в Детдоме может быть интересен, а может, и нет. Чаще всего это искусственно делают для сокрытия финансовых махинаций, на наше дело оно влияет?
- Если бы знать мотивы, - прискорбно ответил тот.
- Джек следит за развязкой, понаставлено камер, и что из всего этого? Ну, хоть кто-нибудь может подать мне идею или просто мысль? Нас скоро всех уволят и правильно сделают. Если в прошлый раз я спорил с Жюлем, то теперь согласен с ним, надо же хоть что-то делать, нападать, провоцировать, а не просиживать брюки. Теперь мне придется каждый день краснеть на совещании и мямлить, что да, мы работаем. – В зале повисла тишина.
- Мне сегодня сон приснился, - наконец, вымолвил я. – Армейский. Вы тут федералы, у вас свои сны, а у нас свои. Рассказать?
Все сразу же заулыбались, а Кэт просто набросилась на меня.
- Говори, Жюль, - неожиданно резко прервал всех Жан, - и если можно, поподробнее.
- Короче, я как бы увидел все издалека, лишь иногда приближаясь. Сначала я увидел ферму, по которой гуляли коровы. Их доили, некоторые были с телятами…
- Жюль, - не вытерпела Кэт, - я тебя никогда таким не видела, ты хоть отдаешь себе отчет, где ты находишься? Твои коровы во сне никому не нужны.
- Катерин, - прервал ее Поль, - если ты еще раз встрянешь в его рассказ, я выставлю тебя за дверь. – Все сразу же зашушукались. – Продолжай, Жюль.
- Потом я увидел парк и стадионы тоже, кстати, и бегающих по ним спортивных молодых красавиц. У кого-то из них был самый, что ни на есть переломный возраст, другие жили в неблагополучных семьях, третьим все запрещалось, а другим наоборот, родителям до них не было дела. Так они бегали изо дня в день, а на глазах у них появлялись старшие по возрасту, симпатичные привлекательные ребята, в Обществе их было десять человек, и у каждого была своя машина. Им же был поставлен и план, привезти в гости четыре девушки в месяц, и платили им за каждую оставшуюся по тысяче долларов.
- Подожди, Жюль, - прервал меня Поль, - это как воспринимать твой рассказ, как проверенную информацию, или как сон, или просто твои мысли?
- А какая разница? - улыбнулся я, - у вас же, как я понял, ничего нет. Если не хотите, я пойду.
- Да я не об этом. Давай рассказывай дальше. – Попросил он.
- В обществе их называют охотниками, и они действительно охотники за девушками. Все пришли по объявлению в Интернете, кого-то взяли, других нет. Так вот, этот охотник следит за своей жертвой, и ищет случай с ней познакомиться.
- А почему именно в парке или на стадионе? – спросил Поль.
- А на дискотеках одна шваль, алкоголички, проститутки и наркоманки, плюс приводы в полицию. Им такие не нужны, им нужны здоровые красивые молодые девушки, начиная с четырнадцати лет и до восемнадцати. Наконец он познакомился, - продолжал я, - посидел с девушкой, поговорил, обаял ее и в конечном итоге рассказал о себе и пригласил в гости. Просто в квартиру девушка бы не поехала, она не из таких, а тут целое общество, больше ста ровесниц, и так далее. Она соглашается, ведь парень ведет себя очень прилично, и вообще, он ей понравился сразу. Они едут, девушка немного волнуется, ведь дорога идет за город, но в конце концов она выходит вместе с парнем у ворот Общества, и ее встречает сам Роджер. Тут же кормежка, общий показ, мнения других девушек, все просто на высшем уровне. На все это уходит полдня, наступает вечер. Девушка пообедала и поужинала, ее обслужили, и она выпила настой, о каком говорил Поль, что в первый обыск Роджер объяснил наличие в теплицах конопли как полезная трава к чаю-настою. В этих двух чашках девушка незаметно для себя проглотила не только действительно целебный настой, но и совсем небольшую дозу растворенного героина.
- Стоп, Жюль, - вмешался Поль, - если это факты, надо знать их источник, и все их задокументировать.
- Это же сон, Поль, - улыбнулся я, - дослушай до конца и решай. Так вот, девушка прибалдела от наркотика, ей все кажется безмятежным, здесь же ее парень. Он не сводит с нее глаз, и даже ведет на дискотеку. Можно делать все, хоть до утра, никто тебе ничего не запрещает, наоборот, идут тебе на уступки, могут принести еще один стакан чая. В конечном итоге, девушке показывают маленькую уютную комнатку, и предлагают переночевать, но если она не хочет, ее тут же отвезут обратно. Именно эта ненавязчивость покоряет ее, и она остается. Естественно, следующий день она полностью проводит со своим любимым, ей весело, она выпила за день три-четыре чашки чая, она парит в облаках, только вот утром ее начинает мутить. Парень приносит ей чай, и все проходит, к тому же, на следующий вечер, или через неделю, они уже спят вместе, как делают все, и никто на них не показывает пальцем. Девушка попадает в райскую жизнь, она даже сама помогает остальным копаться на грядках. Короче, через неделю девушка уже точно попадает в наркотическую зависимость, пусть даже и слабую. Роджер дает ей свой телефон, та звонит домой и говорит, что уехала искать счастья в Голливуд, и пусть ее не ищут, она сама найдется. Вот почему на большинство девушек в обществе нет ориентировок на розыск, их подают только те родители, которые спохватываются сразу же, остальным не привыкать, что их дочь ночует у подружек.
Наконец, девушка беременеет, а ее друг ее бросает. Но тут же находится новый, а затем другой, и она пошла по рукам. Дозу героина ей снижают только после пяти месяцев, постепенно, и девушка рожает. Очутиться с ребенком в пятнадцать лет, что это значит для нее? Полный крах, обуза на всю жизнь, но тут добрый Доктор Франк дает ей подписаться, что та навсегда отказывается от ребенка, что его сдадут в детский дом и никаких проблем. Подписываются почти все. Для исключений тем же доктором после родов оглашается заключение, что ребенок умер через день-два, но таких мало, особенно в самом юном возрасте.
Сразу же после родов девушке опять начинают повышать дозу героина, и так далее, пока она опять не забеременеет. И опять она отказывается от ребенка, или тот, якобы умирает. Опять героин, беременность, отказ или смерть, и так до двадцати одного года, за это время в среднем девушки рожают три-четыре ребенка, некоторые даже пять. Так вот, их переводят в другой корпус, совершеннолетних, но сначала тот же доктор им перевязывает трубы, рожать они уже никогда не смогут, да и после стольких лет даже слабого употребления героина, возрастает опасность заболеваний и смертей новорожденных. Девушка попадает на третий уровень и живет в пятиэтажке с десятью охотниками и пятью из элиты, внешне различить их трудно. Только здесь элита уже не дает чай девушкам, им запрещают общаться с малолетними, и вообще, они попадают в особый клан, где старшая медсестра Лилия распределяет каждой чистый героин в порошке, и через парней выдает порцию сразу же на неделю, хотя парни объясняют, что такая-то порция на каждый день не больше. Это уже не примесь, это полная наркота в чистом виде, девушке хочется все больше и больше, ей и увеличивают постепенно норму. Она иногда помогает по хозяйству, но в основном она всегда под кайфом. Чем же все это заканчивается, ведь в уставе Общество записано, что после двадцати пяти девушки обязаны покинуть общество? К сожалению, дольше всего прожила одна, она скончалась от передозировки героина в двадцать три года, остальные раньше. Девушки мрут как мухи, они уже никому не нужны, да и выпускать их на волю опасно. Очередную скончавшуюся находит элита чаще всего утром, а уже вечером везет ее в город, подкидывая тело близко к притонам, на окраинах их полно. За это он получает свою тысячу.
- Жюль, - не выдержал Поль, - ты рассказываешь, будто сам был там, даже называешь имена. На сон это не похоже.
- Я уже заканчиваю, - сказал я, - а вы уж сами потом решайте. Так вот к чему был сон с коровами и телятами. Извините сразу же за сравнение, корову, если пустить на траву, она будет все время ее есть. Девушек подсадили на растворенный героин, и они хорошо на нем сидели. Корову доят, так, просто для себя, девушек же пускали в общее пользование, вернее, они сами доились, с кем попало. И последнее, корова дает телят, девушки рожали. Старых коров, убивают, они уже не могут рожать, девушек с перевязанными трубами тоже доводили до этого. Телят часто продают, или на развод, или на молодое мясо, детей девушек тоже продавали и продают. Подойдите к Детдому к мистеру Эду, и попросите у него новорожденного ребенка, за две недели он вам его доставит, будто вы сами его родили. Если нет спроса, детей отдавали в сам детдом, а чтобы усыновить самого хорошенького, тот же Еду берет хорошие взятки, наверняка делясь с директором. Вы говорили, что тот сказал, что получил за год от общества двоих инвалидов. А где же еще больше сотни детей? Я хотел прикупить себе мальчика, цена от десяти до семидесяти пяти тысяч долларов. В лагере Общества около ста двадцати рожающих девушек, есть, что дети и умирают, как есть двойни и тройни. Тем более, после девяти месяцев беременности и родов, они быстро беременеют опять. Так вот, просто математически подсчитав, за год ничего не тратя, Роджер зарабатывает на детях до пяти миллионов долларов чистыми. Из них десять процентов наличными, скорее всего он отдает их Эду и директору Детдома, а остальное прямо официально на его счет, как пожертвования, что не обкладывается налогом. Вот и весь мой сон. Десять лет, Роджер миллионер, а кто-нибудь из вас узнавал, сколько у него на счету денег? Не удивлюсь, если миллионов пятьдесят.
- Мы узнавали, когда делали первый полицейский обыск, да, не помню сколько, но на счету были миллионы. – Опустив голову, сказал Поль. – Что, разве никто даже не поинтересовался, сколько у него сейчас денег? – грозно сказал он, обведя всех взглядом.
Все просто замерли, или от моего рассказа, или от тона Поля.
- Спасибо Жюль, сон твой действительно интересный, и какой-то складный. – Повернулся он ко мне. – Жаль, что это только сон, зато какой! Ладно, сейчас я тебя провожу, а мы сами возьмемся за дело, но уже настоящее дело. – Оглянул он всех.
Мы вышли из зала и прошли на улицу. Я незаметно достал диктофон и опустил его в карман Поля. Тот нащупал его и пристально посмотрел мне в глаза.
- Четыре свидетеля, надеюсь, хватит? - спросил я.
- Парень, - Поль вдруг встряхнул меня за плечи, - да тебе цены нет!
- Только, чур, я здесь ни при чем. Я сделал все, что смог.
- Я тебе верю. Я сейчас же прослушаю твои записи, может они подойдут для ордера на обыск и даже арест. А продажа детей, это уже не наш отдел, в этом месяце мы можем все это закончить, то есть наше. Спасибо тебе, солдат!
Мы обнялись, и я, не оглядываясь, пошел по улице к машине.
Вечером у нас с Кэт состоялся тяжелый разговор, она заявляла, что я выставил всех дураками, и спрашивала, откуда у меня эта информация, но я молчал как рыба.
Прошла неделя. В один вечер Кэт вернулась домой уставшая, но довольная.
- Не спрашивай, сама расскажу. Короче, кто-то инкогнито послал в СЛУЖБУ БЕЗОПАСНОСТИ по почте диктофон с записями свидетелей по делу о *Свободе*, пальчики были стерты, но суд на основании записей дал ордер на обыск и арест всего имущества *Свободы*, а так же Роджера Уокера. Мы сто раз прослушивали пленку, там столько деталей! Даже имена. Кстати, тот, кто записывал, один раз назвался Жюлем, да и голос немного смахивает на твой. – Она посадила меня на диван и впилась в меня взглядом. – Милый, я скоро стану матерью твоих детей, когда же ты перестанешь от меня все скрывать? Да тебя, в конце концов, сдала Мэри, жена Жана, женщины между собой всегда найдут общий язык. Не был ты у них. Или признавайся, или я буду подозревать, что ты смылся на пару дней к любовнице.
- Только ни это, - взмолился я. – Просто я хотел вам всем помочь. Помог же?
- Не знаю, как медаль, но грамоту и премию от СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ты получишь. У меня нет, а у тебя будет.
- Не нужны мне ваши грамоты, - улыбнулся я. – Так вы уже провели обыск?
- А почему я такая веселая? Дело закрыто, остальное передали в другой отдел, торговля детьми это не убийства.
- А кого-нибудь из мертвых нашли?
- Да, ночью от передозировки скончалась одна светловолосая девушка, кажется Алиса. Просто сейчас она попала в свою страну чудес. – Кэт поднялась, и пошла на кухню.
Мне вдруг стало нетерпимо душно, я понял кто это, и угрюмо опустил голову. – Жаль, что не успели, - только и сказал я.
- Вот и все, - закончил Жюль, - за рассказ они выпили еще по два бокала пива и были уже навеселе.
- Ай да инспектор, - удивлялся комиссар, - ай да молодец. Такое дело распутать. Теперь не удивляюсь, что тебя сразу взяли в инспектора в полицию, служба безопасности тоже постаралась, и не зря. Ну что, поехали по домам, армеец?
Они рассчитались и разъехались.
Комиссар Валье. Из жизни инспектора Жюля
© Copyright: Игорь Ассман, 2020
Свидетельство о публикации №220041501275
Свидетельство о публикации №220041501275
Рецензии