Комиссар Валье. Наглый гонщик

Сегодня, еще не зайдя в кабинет, комиссар Жорж Валье увидел у себя на столе средних размеров папку, и понял, что его шеф уже опередил его.
- Что ж, - разделся он и сел, - посмотрим, что здесь за дело… - ему самому всегда было интересно, когда дела начинались уже с хоть каким-то собранным материалом. – Жюль! – крикнул он инспектору, - зайди.
Появился Жюль и, сев рядом с комиссаром, оба начали изучать дело. Оно оказалось странным.
Недалеко от Парижа разместились два небольших городка, в тридцати километрах друг от друга: Жерле и Маните. Городки были тихими, с малым количеством высокоэтажных зданий, парками, фонтанами и приличными прихожанами. – Дальше шло подробное описание дух этих городков, но они перевернули страницу. – Оба города были известны, оказывается, не только в округе, а и во всей Европе! Особенно Жерле, где была уникальная клиника по пересадке органов под руководством профессора Жака Ренет. У того было три сына Эндрю и Габриэль, двое уже практиковали как и их отец, только в другом городе, они закончили медицинский институт именно по этому же направлению, а третий, самый младший, Карл, видимо в науку не пошел, а остался работать у отца водителем скорой помощи, но так же имел свою собственную мастерскую по ремонту машин, он был отъявленный гонщик, и отец так и не смог поставить его, как тех других, на свою профессиональную тропинку. Ходили слухи, что Ренет сказочно богат, но тот, кто вел это дело сначала, разобрался во всем.
Когда родился Карл, Люси, жена Ренет умерла при родах, она была из знатной семьи и достаточно богата, чтобы поддержать стезю своего мужа и открыть клинику, причем закупалось самое передовое оборудование, да и сама клиника была похоже на пятизвездочный отель. Она же воспитывала сыновей в духе, чтобы они, после окончания колледжа, поехали в Европу, и закончили профессию своего отца именно по пересадке органов.
Честно говоря, сам Ренет, после такой учебы и еще и профессорской должности, совсем сел на мель, то есть истратил все свои запасы, но Люси полностью обеспечивала и его, и всю свою семью, ее смерть был шоком для всех.
На сегодняшний день, картина семейной жизни отца и трех сыновей складывалась так: сам Ренет был гением в своем деле, но его знали не только по этому признаку, в Европе были и похуже, но и получше его. Зато у него всегда были недостающие органы, но операции стоили почти в два раза выше, чем в среднем по Европе. Тот, кто попадал к Ренет, ждал от силы неделю, и нужный орган появлялся для пересадки. Кажись, здесь должен был быть свой секрет? Такового не было. Ренет был ответчиком в сотнях судебных делах, которые возбуждали родственники погибших в автокатастрофах, и у которых органы были изъяты немедленно, не спросив их согласия. Виновник во всех случаях отделывался штрафом, если еще учесть, что родной брат покойной жены был начальником здравоохранения той области, куда входили эти два городка, и на заседаниях суда всегда вытаскивал Ренет на довольно-таки средний штраф. Даже тем, кто не подавал в суд, Ренет давал довольно-таки значительную компенсацию, и судов не возникало, но сам он появлялся в здании суда только во время его проведения, все остальное время он был занят в клинике. Вот, откуда светила медицины брал банк данных. Естественно, он делился и с сыновьями органами, но там расчет шел семейный и о нем никто не знал. Зато за десять с лишним лет работы клиники, Ренет сказочно разбогател, к нему всегда была очередь из богачей, как, кстати, и к его сыновьям, ведь банк органов отец распределял и сыновьям, а именно подходящий орган и было главным залогом успеха в их семейном бизнесе. Многие жители обоих городков уже даже подстроились, стоило произойти какой-то аварии, первым, кому звонили, был клан Ренет, а уж потом скорая помощь. Естественно, за такую информацию платились деньги, иначе, кто бы звонил наперегонки?
И еще один интересный момент, который нашли в деле комиссар с Жюлем. Между городами была обычная двух полосная дорога. Вообще, всю территорию области нельзя было назвать горной, но по-видимому, когда-то она ею была, потому что повсеместно были разбросаны большие и средние камни, и даже глыбы скальных пород. Так вот, дорога была еще из тех, обочина была узенькой, и машина на нее полностью не вмещалась, она могла только заехать на нее одним колесом, а дальше был кювет, где повсеместно были разбросаны камни. Бедняга, вылетев в кювет, если он был пьян или уснул за рулем, неизбежно сталкивался с камнем или камнями, и машины дальше восстановлению не подлежали. Ну, а что говорить о тех, кто сидел в машинах? Выживало мало, здесь не любили пристегивать ремни, плюс вдоль дороги было несколько забегаловок, где можно было свободно пропустить рюмочку. Эффект выливался в значительную цифру в год, но, перейдя к Ренет, эта цифра очень его устраивала. Мгновенно, неизвестно как, первый звонок чаще всего шел ему, а уж второй – в больницу скорой помощи. Но Ренет не был жаден, и иногда, раз-два в год отдавал другим больницам какой-либо орган бесплатно, за что те были ему благодарны.
Эндрю и Габриель работали в такой же шикарной клинике, как и их отец, только делились, восемь часов дежурил один, другие восемь – другой. Отец же, как казалось, работал весь день один не преставая. Его Карл водил специальную машину скорой помощи, которая была приспособлена именно для перевозки органов и считался лучшим гонщиком. Всего таких было две, но автомобильная мастерская Карла располагалась совсем недалеко от госпиталя, и если что, он бросал свою механику и мчался первым забрать тела погибших, когда из другого городка вылетала такая же скорая помощь с одним из братьев, чтобы констатировать смерть и не перепутать случайно живого с раненым, а заодно согласовать, в какую именно клинику везти труп, хотя изъятие многих органов наступало уже сразу после попадания несчастного в машину.
По статистике, большинство вылетов в кювет было именно на этом тридцатикилометровом участке дороги, и с каждым годом росло, но, кроме как полиции, похоже дела до этого было кому-либо мало, и вылеты на обочину увеличивались с каждым годом в большем процентном отношении.
Оба прочитали еще несколько печатных листов, но там было для них слишком много информации, видимо дело поручили вести новичку. А в чем собственно оно состояло? В показании двух свидетелей, с разницей в год, которые утверждали, что сзади появлялась машина и просто спихивала их в кювет. Оба, к счастью выжили, но настаивали, что машина была похожа на микро скорой помощи.
- Наконец! – стукнул по столу комиссар и рассмеялся. – Это же надо было столько прочитать, чтобы узнать, а в чем в принципе дело. Жюль, как ты думаешь, этим двум выжившим счастливчикам следует верить?
- Ну, если не считать, что один ехал издалека, а у второго была неплохая доза алкоголя в крови…
- Да, у страха глаза велики. А что хотят от нас? Чтобы мы попросту опровергли это? Тогда вперед, за дело, нас ждут два красивых городка, давай я возьму Жерле, а ты – Маните. Или наоборот, мне все равно. Надо поймать невидимого и пока никем не подтвержденного наглого гонщика, который сталкивает машины в кювет. Только послушай, а может доктор Ренет вообще не имеет ничего общего с этим, и мы будем беспокоить такое важное лицо двумя непроверенными показаниями? Может и есть такой наглый гонщик, который ради игры спихивает машины в кювет? Разве нет? Пацан или молодой парень, считающий себя супер гонщиком. Да, уж, пока что пошли, собирайся, а я доложусь начальству и в обед мы выедем.
Ровно в полдень они выехали в ту сторону, и разделились по городам, комиссар остался в Жерле, а Жюлю предстояло сделать эту знаменитую тридцатикилометровую трассу, чтобы добраться в Маните. Был вечер, и Жюль спокойно ехал по трассе, пока его не догнал какой-то белый фургон и помигал ему дальним светом, ослепляя. Жюль прижался еще больше и даже колесом выехал на обочину, но тот сближался, чтобы просто пихнуть того в кювет, это было неопровержимо. Другой бы вступил в борьбу, но Жюль сделал хитрее, он просто на всю начал на тормоза и его машина встала. Фургон тоже остановился, и сразу же дал задом, пихнув Жюля в капот, и тот, кувыркаясь как на горках, медленно слетел задом в кювет, его остановил огромный валун. Жюль глянул на дорогу, но никакого фургона там даже и в помине не было. Стекло разбилось, на нем было множество царапин, но самое главное, что он был жив, и ни один орган не был серьёзно задет.
- Дурак! – он схватился за голову, - я даже не посмотрел его номер! Хотя… - он почесал голову, - фургон показался ему новым и без номера. Чертовщина какая-то! – буркнул он, и вылез через стекло.
Каково же было его удивление, когда через пятнадцать минут на дороге остановился белый фургон, такой же, какой опрокинул и его, и к нему уже бежал врач.
- Как вы? - тот уложил его на траву, но обследовав пациента, он похлопал его по плечу и куда-то уже звонил по сотовому телефону. – Повезло вам, - сказал он, прежде чем уйти.
Потом показалась настоящая скорая, она летела со всеми сигналами, звуковыми и световыми. Его ссадины просто смазали йодом, проверили еще раз его тело, заставили пройтись, и попрощавшись уехали. Последней была дорожная полиция.
- Ну что, чувак! – улыбаясь вышел полицейский, - доигрался? Как же ты туда попал?
- Меня столкнул белый новенький фургон без номеров. – Он подал руку и его вытащили на дорогу, где он представился.
- Ух, ты! – присвистнул один, - даже из Центрального управления столицы! А что вы здесь делаете? – сразу же перешел он на ВЫ.
- Ищу этого самого придурка, который меня спихнул, то есть, видимо это уже не первый случай.
- Бросьте, давайте мы довезем вас куда скажете, и если захотите, даже составим протокол.
Они поехали в Жерле, где в полиции Жюля уже ждал озабоченный шеф, тот уловил минутку и звякнул ему. Протокол составили, Жюль рассказал все, что видел.
- Постойте, - сказал комиссар, - но если он его подпихнул к кювету, на его бампере должен остаться след.
- А вы думаете это наш горожанин? - усмехнулся полицейский, - эта дорога ведет в десятки таких городков, может, хотел пошутить, а получилось, как вышло?
- Нет, - настаивал Жюль, - он именно хотел меня сбросить в кювет.
С него взяли пробу на алкоголь, и, извинившись, отпустили. В гостиницу шли молча, правда это была гостиница клиники Жака Ренет.
- Что мне было делать, если меня засунула сюда администрация, после того как я познакомился с профессором. – Сказал комиссар. – Не волнуйся, давай-ка мы будем поближе друг к другу, невероятно, ты стал жертвой Наглого Гонщика, так мы его и обзовем.
- Да, куда там, - махнул рукой Жюль, - может и правда какой пьяный или малолетка решил поиздеваться, ведь в окружности не было ни фонаря.
- Если бы ты не затормозил а вылетел хоть и на небольшой скорости, от твоей машины осталась бы гора металлолома, а от тебя…
- У меня еще есть неплохие органы, - сострил Жюль.
Да, в гостинице по просьбе комиссара, им дали двухместный номер, но он был люкс. Еще переговорив немного, они пошли в ресторан, поужинали и спустились в бар опрокинуть по бокалу-два пива.
Назавтра утром комиссар не находил себе места, он хотел за один день поговорить со всей семьей Ренет, но ни смог поймать никого, все были на выездах или операциях. Тогда они пошли в полицию.
- Вы не ведете статистику вылетов в кювет на трассе между двух городов? – невинно спросил комиссар местного начальника отделения полиции.
- А зачем? Может и ведется. Только я вам больше расскажу, вылетают одинаково и утром, и ночью и днем, мне не надо никакой статистики. К сожалению, водители практически все погибают, по моему, оставалось двое, которые каким-то чудом выжили. Да, они уверяют, что их скинули. Может вам сначала лучше поговорить с ними? – Он написал их адреса и телефоны.
- С первым повезло, он был пенсионером и сидел дома.
- Мсье Ян, вы помните тот день, когда с чьей-то помощью вылетели в кювет и чуть не погибли?
- Как такое можно забыть? – сурово сказал он, - если я один-то и выжил, а двое… - царство им небесное.
- Расскажите, как это было?
- Но ведь меня уже спрашивали, а потом просто отправили домой. Да, я принял немного алкоголя уже за несколько десятков километров от дома, так что, я из-за этого чокнутый? - он стал распаляться.
- Не горячитесь, лично мы вам верим. Так что же случилось?
- Я ехал не спеша, оставалось действительно километров двадцать, когда сзади меня ослепил какой-то белый фургон, он шел на обгон и я обложил его матом. Но поравнявшись со мной, он вдруг начал резко уходить вправо, и чтобы с ним не столкнуться, я сделал тоже самое… К сожалению я не посчитал, что места до кювета было совсем мало, и просто автоматически повернул немного руль от этого фургона. Что было потом я не помню. Полет и звук битого стекла. Да, у меня отрезали ногу, но я остался жить.
- А вы заметили номер фургона?
- Что вы! Мне было не до этого, но он был как новенький и белого цвета, каких-то росписей на нем я не увидел. Единственно, его стекла были тонированы то темноты, и я даже не увидел, кто примерно сидел за рулем. Ничего.
- Что потом?
- Да, ничего. Очнулся я в госпитале, ногу уже отрезали, но моя жена и ее сестра погибли, мы все были не пристегнуты. Как мне потом сказали, их двух забрали в клинику профессора Ренет и изъяли почти все органы. Я ходил к адвокату, и он сказал, что можно возбудить уголовное дело за незаконное изъятие органов, но сначала посоветовал поговорить с самим профессором. Разговор состоялся, тот предложил мне увесистый чек, и я подумал, их же уже не вернешь с того света, уголовное дело еще не ясно, выиграешь или нет, тем более против миллионера, а наличные деньги всегда нужны, вот я и согласился.
Больше вопросов не было, и они распрощались. А к вечеру удалось встретиться с другим пострадавшим. К сожалению, он все рассказал почти слово в слово, как и первый, только потом он подал в суд на Ренет, погибла его жена, нанял адвоката, но много слов уделялось и Альфонсу Поте, завотделом областного здравоохранения, который говорил и давил на публику, что мертвых не вернешь, а благодаря их органам выжило на свете аж три человека. Короче, суд выписал Ренет штраф и на этом дело закончилось. Я уже жалею, что не взял предложенные им деньги, бес попутал.
Уже сидя у себя в номере гостиницы, комиссар с Жюлем обсуждали положение.
- Хитрый лис, - махнул головой комиссар, - так подогнул под себя всю систему, что всегда выходит сухим из воды. Хотя, честно говоря, то, что он делает имеет долю правды, труп уже никому не нужен, а вот органы… Сколько людей он спас?
- Людей? Да, они же все миллионеры, даже часть не французов, а приезжих. – Вставил Жюль.
- Все равно люди, - развел руками комиссар. – Только мы приехали сюда не судить профессора или его сыновей, а найти того, кто столкнул тех двоих и тебя в кювет, то есть, зная, что там камни, он завуалированно шел на убийство. Давай начнем с белого фургончика, узнай, продаются ли они в двух городках, и кто ими владеет, особенно теми, которые как новые, в хорошем состоянии. Не думаю, что кандидатов будет тысяча. Иди.
Жюль встал и направился к двери.
- На, вот, мои ключи от машины, пока тебе твоя страховка что-либо сделает… Пользуйся моей.
Жюль вышел и отправился по заданию, а комиссар задумался. Вопрос был важным: были ли все попадания в кювет за год естественными, или спровоцированными Наглым Гонщиком? Наверняка, могли быть и те, и другие, но сколько, какое соотношение? Ведь попасть в кювет на скорости фактически означало смерть не только водителя, но и всех пассажиров. И куда смотрели эти два города? Можно было уже давно сделать металлической бортик у этого участка дороги. Но никому не было дела, никто ничего не делал, лишь Ренет получал свеженькими свои органы, перепродавая их по баснословным ценам. И то, как он держал на связи несколько фургонов скорой помощи, и люди, которые первыми звонили ему об аварии, а потом получали за это деньги, - все было поставлено просто совершенно. Комиссар задумался, сколько же им тут ловить этого наглого гонщика, и из этих ли тот мест.
Потом комиссар поехал в отделение полиции и добился сводки за прошедший год, сколько машин упало в кювет, и сколько людей погибло, вернее, сводки такой не было, он ее делал сам. Да, таких машин было много, по крайней мере, чтобы заметить это и принять какие-либо меры, ведь это лишь маленький участок в тридцать километров! Но никто на это не обращал внимание, умышленно или сознательно? – подумал комиссар. Ответ на этот вопрос в корне менял суть дела. Но у кого спросить? – Он задумался и вернулся в клинику, спустился в ресторан и подошел к бару. Бармен был типичный как и везде, ему казалось, что все бармены одинаковы и ростом, и возрастом и повадками. Никого не было и комиссар подозвал того.
- Дай мне бокал пива, и вот тебе за разговорчивость, - он положил на стол две купюры, - я новенький тут, и меня интересует, изменилась ли жизнь Альфонса Поте, комиссара полиции и может быть судьи за время, когда здесь возник центр пересадки органов мсье Ренет? Это если взглянуть со стороны.
Было видно, что бармен знал все обо всех.
- Еще как изменилось, - усмехнулся он. – Вы не видели их дома до и после, сейчас у каждого дворцы. А личные машины? Будто фортуна повернулась лицом сразу к троим. Просто так такого не бывает, я в это не верю, - подвел итог бармен, - чем богаче становится Ренет с сыновьями, тем лучше живет эта святая троица. – Тут он приложил палец к губам. – Только я вам этого не говорил.
- Спасибо, - комиссар допил пиво, рассчитался и пошел в номер. – Значит в чем-то он был прав, - подумал он по дороге, - здесь все учтено до мелочей, а такую мелочь, как количество погибших в кювете было на руку мсье Ренет, и вероятнее и трем другим. Вот почему не ставят ограду, начальник здравоохранения и судья так твердо защищают его на судах, что он отделывается незначительными штрафами. И вообще, о кювете никто не заботился, кому-то он был нужен. А для того, чтобы тот просто не простаивал, появился Наглый Гонщик, который загонял туда машины, как одиноких овец.
Судя по тому, что он нарыл в полиции, не было какой-либо схемы аварий в кювете, а значит, Наглый Гонщик появлялся тогда, когда это было надо. – Комиссар и не заметил, как уже определил его в круг остальных, то есть, он верил, что тот исполняет свою функцию в бизнесе Ренета, как и Альфонс, брат покойной жены, суд и начальник полиции. Но раз Жюля столкнули сейчас, значит Гонщик до сих пор охотится на нужную овечку, а это как раз удобно, чтобы с ним познакомиться, а лучше еще – поймать.
Жюль появился усталый к вечеру, и сначала принял душ.
- Короче, - начал он, когда оба сели за стол, - таких машин сотни, я не преувеличиваю. В каждом городе есть свой огромный магазин автомобилей, и у каждого в продаже имеются белые, и только белые фургоны, напоминающие наш. Не знаю, с чем это связано, но они хорошо раскупаются, что даже все отделы мэрий имею по одному экземпляру на всякий случай.
- А полиция, суд? – вставил комиссар.
- Можете включить и их. На их базе созданы и машины скорых помощь в госпиталях и больницах. Дурное дело вычислять владельцев, а тем более наобум искать среди них нашего Гонщика.
- Да уж, - откинулся комиссар, - куда-то мы залезли, вернее, пока начинаем залезать, в определенную схему, построенную ни кем иначе, как мсье Ренет. Хитрый тип! Он становится богаче с каждым разом, я даже сказал бы, с каждым попаданием машины в кювет, но он не жадный, а делится между участниками своей же схемы. Поэтому нам здесь никто не поможет, надо надеяться только на себя.
- И что же мы можем сделать?
- Давай-ка пока вечерок, и им срочно нужна машина в кювете, к сожалению, ты им не понадобился, просто остался жив, выедем и покатаемся по этой тридцатикилометровой дороге, в надежде, что скоро что-то должно случиться. Твой кювет им не понадобился, ты выжил.
Через полчаса они выехали. Они катались до двух ночи, когда им несказанно повезло. На одном из участков прямо навстречу им летел белый фургон с единственной светящейся фарой, правая была разбита и болталась. Фургон пронесся, мимо, когда оба увидели, что номер был полностью залеплен грязью, и комиссар резко развернул машину и погнался за ним. В город они въезжали вместе, и, проехав такое знакомое здание клиники, фургон остановился через полтора квартала возле высоких ворот автомобильной мастерской.
- Жюль, - весело сказал комиссар, - а тебе не кажется, что мы случайно взяли и поймали Наглого Гонщика? Смотри, когда тот будет заезжать, я прижмусь к нему сзади, и мы въедем вместе. Настрой пока рацию на полицейскую волну.
Они стояли еще на другом квартале, но тут из фургона выпрыгнул человек, нырнул в само здание, и видимо открыл ворота. Когда тот сел и стал заезжать, комиссар рванул, и въехал вместе с ним, а потом уже оба выпрыгнули из машины. Водитель бросился бежать в конец автомастерской, когда Жюль опередил его и в броске ударил рукояткой пистолета по макушке. Тот упал и отключился.
- На пятнадцатом километре по ходу из города Жерле, в кювет слетела машина Опель с тремя пассажирами, все трое погибли, по прибытию полиции их тела уже были забраны машиной скорой помощи и доставлены в Жерле в клинику Ренет. – Послышалось из рации в машине.
Жюль связывал парня, лет тридцати, а комиссар звонил в полицию. Примерно минут через двадцать пробыл сначала сам комиссар полиции, а за ним патрульная.
- Какое вы имели право вторгаться на частную территорию без ордера? – налетел на комиссара начальник полиции.
- Один мой звонок, - комиссар был во гневе, - и тебя отправят патрулировать улицы своего города, ты забываешься, с кем разговариваешь. Доставить задержанного в отделение, и сделать экспертизу всех повреждений фургона. Пришлете сюда экспертов, эта машина вероятнее всего сбила и отправила в кювет ту, которая пострадала. Я сам поставлю того, кто будет вести это дело. – Тот стоял и моргал глазами. – И вообще, вон отсюда! – Жюль таким комиссара еще никогда не видел.
Начальник полиции развернулся, что-то сказал патрульным, и вышел на улицу. Те долго приводили в чувство водителя, потом надели на него наручники и медленно подняв, повели его к патрульной машине.
Мастерская осталась без хозяина, с открытыми воротами. Комиссар долго рассматривал правый бок фургона, особенно полосы соприкосновения с другим автомобилем, пока не вздохнул.
- Это он, Жюль, - удовлетворенно сказал он, - наш Наглый Гонщик, а по мне – младший сын Ренет, Карл. Номера заляпаны грязью, их смыть – пять минут. А так, как он сам механик, машина бы завтра уже была отремонтирована и подкрашена, не осталось бы никаких следов. Кстати, надо дать задание экспертам, были ли раньше боковые повреждения машины, закрашенные и отремонтированные. Поехали, нам больше нечего здесь делать. 
Они приехали в отделение полиции, и комиссар сам выбрал следователя из пачки личных дел. Сам начальник полиции даже не показывался на глаза. Комиссар был прав, личность задержанного была установлена, это был сын Ренет, как он и думал. Но в комнате для допросов тот только молчал, иногда требуя адвоката. Как ни странно, даже в такое позднее время адвокат нашелся, это был пожилой человек в толстых очках.
- Каким образом вы разбили правую переднюю фару? – задал вопрос комиссар, и Карл посмотрел на адвоката.
- Разрешите мне сначала переговорить с обвиняемым, - сразу сказал адвокат.
Все вышли, а те о чем-то долго шушукались. Потом все вернулись в комнату.
- Я ехал по встречной, обгоняя один автомобиль, но тот неожиданно дал влево и разбил мне фару, здесь же произошел и контакт двух машин.
- Да, но в кювете он, а не вы. Чем вы это объясните?
- Он просто не справился с управлением, разбил мне фару и оставил полоски на кузове справа.
- Вы видели, что он вылетел на обочину, а потом и в кювет?
- Нет, я дал газу и обогнал его, но свет сзади меня, который бил мне в затылок, потом исчез, и я подумал, что тот просто остановился.
- Почему были замазаны грязью номера?
- Мне выдалась трудная поездка. – Ответил Жак, и его адвокат шепнул, что больше ни слова.
- Мой клиент устал и хотел бы отдохнуть. К тому же, ему нечего больше добавить. Извините нас. – Адвокат поднялся. – Мы можем продолжить завтра.
Комиссар развел руками и все поднялись. Они с Жюлем вышли из полиции и поехали в клинику. Странно, но Ренет не спал а руководил несколькими операциями сразу, поговорить с ним не представлялось возможным, и те направились в свой номер.
В семь утра прозвенел будильник, а в восемь, чуть позже, комиссар уже разговаривал со своим шефом. Около десяти минут ему понадобилось, чтобы объяснить вкратце суть дела.
- Жорж, тебе нужна помощь? Если да, то какая?
- Очень нужна, здесь все коррумпировано, как в паутине. Мне нужны наши эксперты, это раз. Мне нужен обвинитель по делам трансплантаций органов, это два. И мне нужно, чтобы начальника полиции хотя бы временно отстранили от дел, я бы вообще снял его.
- Но это, последнее, невозможно. Нужны основания. А первые просьбы будут исполнены, я направлю людей прямо сейчас. Держись там, если что, звони.
Они договорились, как найти комиссара, и на этом разговор окончился. Следующим шагом была сама клиника. Внутри в холле все места были заняты, хотя было еще раннее время.
- Кто это? - спросил комиссар, показав удостоверение, у администратора.
- Часть из них родственники погибших сегодняшней ночью, другие – семьи тех, которым сейчас имплантируют органы, они дожидаются результатов операций. Если хотите, я вам их позову.
- Мне нужны родственники жертв, - попросил комиссар, - и небольшая комната.
Через десять минут они уже расселись в каком-то классе, где стояло много столов и стульев.
- Как вы смотрите на то, что у ваших родных, без вашего на то разрешения, берут или уже взяли органы? – обратился он, оглядывая всех. – И вообще, вы все родственники, или ехали незнакомые люди?
- Родственники, - заплакала одна женщина. – В машине был мой муж, он вел, потом его сестра и мать. Мы будем подавать в суд, если вы хотели знать именно это, кроме его сестры, она разговаривала с профессором, и забрала свое заявление из полиции.
- Значит суд будет по двум персонам. Интересно, - обратился он к сестре, - сколько вам пообещали заплатить?
- Это не ваше дело, - грубо сказала она, было видно, что она уже рассорилась со всеми остальными, или те с ней.
- Что ж, я из полиции Парижа, и наши специалисты, которые приедут уже сегодня, возьмут дело под свой контроль. Обещаю вам свою помощь. А вы увидите, как вы продешевили, - зло бросил он сестре. На этом заседание окончилось и все вернулись в холл.
Оба поехали в мастерскую, там уже работал персонал с другими машинами, но один ремонтировал фару белого фургона, комиссар накричал на него и отправил работать.
- Везде нужен глаз, они бы ее отремонтировали и покрасили, с них сдастся.
Но к обеду прибыла делегация, которую направил шеф, и они разместившись в небольшой гостинице неподалеку, сразу же взялись за дело. Прибыла и пожилая женщина, обвинитель по делам незаконной трансплантации органов, ее звали Сара. Она прямиком направилась сначала в полицию, а потом в саму клинику, и о чем-то долго разговаривала с самим Ренет. Потом комиссар рассказал ей о местных связках, откупных судах по этим вопросам и другим трудностям.
- Не в первой, - заявила она, - значит, одну уже он купил? Шустрый профессор. Ну, ничего, мне нужны доказательства, что его сын специально столкнул, а вернее, убил трех людей для дачи отцу их органов. В остальном можете на меня положиться.
- Будем стараться, - сказал комиссар.
К вечеру у него уже лежало два экземпляра экспертиз, одна местная и одна от приезжих. В обоих краска на борту фургона совпадала с краской разбившейся машины, только в местной экспертизе больше не было ни слова, а свои отчетливо написали, что фургон первым задел нос Опеля, то есть ударил его в передок по направлению к обочине, и при этом разбил фару. Дальше полосы показывали сближение двух транспортных средств под углом, фургон буквально загонял Опель в кювет. Да, такая экспертиза многого стоила, но эксперты не уехали, по просьбе комиссара, они обследовали слои краски и автомобильной штукатурки, были ли и раньше инциденты такого же типа, и как оказалось на следующий день, в их заключении четко просматривалось еще пять или шесть таких же маневров. Экспертиза была заверена, и те уехали, а комиссар поднял бумаги, этот фургон был новый, но даже работающие в мастерской подтверждали, что у хозяина всегда был белый фургон. То есть этот мог быть, третьим, пятым, десятым… – и все для одного и того же. Роль Карла и его вина были почти доказаны.
Мало того, на следующий день он позвонил шефу и попросил прислать его ревизионную комиссию из Центральной налоговой инспекции, чтобы проверить финансовое состояние начальника здравоохранения, комиссара полиции и судьи, уплачены были ли ими налоги на такую вздувшуюся за время клиники Ренет собственность. Это был, конечно, удар в спину, но комиссар шел на все, чтобы доказать эту преступную группировку, хотя шансов доказать, что все принадлежали к единой паутине было почти ноль, если кто-либо сам не расколется, а дураков не было.
Прошла неделя, с того момента, как в клинику, вернее, гостиницу при клинике профессора Ренет заехали комиссар и инспектор, а два дела все обрастали большими подробностями. Те, кто недолюбливал эту тройку, получавшую взятки за помощь Ренет, давали свои показания, только все они были голословными, ни одного факта передачи дел не было, и это было естественно, Ренет рассчитывался с каждым из рук в руки.
Наконец были собраны две толстые папки, которые ушли в суд. Сара тоже старалась, как могла, она даже подняла предыдущие дела за год, и выявила много правонарушений в судебной системе. Наконец был назначен вроде бы нейтральный судья, не тот, который все время судил подобные дела.
Наконец началось слушание дела, где присутствовал и комиссар, и Жюль. Адвокат у Карла был хороший, но группа обвинения была не хуже. После нескольких дней судья зачитал приговор, Карлу дали пять лет. Затем суд рассматривал финансовую связку Ренет и его высокопоставленных помощников, но обвинение проиграло, и вопрос был снят за недоказуемостью. Однако уже планировались несколько дел по факту сокрытия налогов и незаконного присвоения тел погибших Ренет для трансплантации органов, но ни комиссар, ни Жюль не остались в городе, их вызывал шеф.
Уже будучи в Париже, до них дошли слухи, что суд наказал Ренет и двух его практикующих сыновей сумасшедшим штрафом, но никто из них под суд не пошли. Так же штрафами были обложены и высокопоставленные друзья Ренет, их сняли с занимающих должностей.
В одну пятницу комиссар встретился с Жюлем в их постоянном круглосуточном баре по поводу закрытия этого дела.