Танец со вселенной

Серые со стальным отливом глаза, русые кудряшки до плеч (никогда не понимала, зачем тебе длинные волосы) и опять эта извиняющаяся улыбка, от которой так невероятно больно и в то же время... тепло.
Смотрю на тебя, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься и не прижаться всем телом. Обещаю, что эта встреча последняя в череде всех наших последних встреч. Я же хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы радовался той жизни, которую выбрал, жизни без меня. Зачем тебе мои слезы? Да и значат ли они еще хоть что-то?
Я разворачиваюсь и ухожу, знаю, ты не будешь меня догонять, знаю, но так хочется. Вот сейчас, еще секунда, теплая рука ляжет на плечо, и голос – такой родной, такой все еще любимый – скажет просто и обманчиво буднично: «Детеныш, пошли домой».
Но с каждым шагом я понимаю, что этого не будет, и мой мир, омываемый слезами, превращается в звенящую пустоту. Мне кажется, я умерла, меня больше нет и не будет, а когда я окончательно растворюсь в бескрайней безразличной вселенной, не станет и боли, выжигающей сердце, испаряющей душу и превращающей тело в бесформенную бесчувственную амебу.

С неба, словно все понимая, хлещет дождь, нераскрытый зонт в моей руке стонет о своей бесполезности, но я не сдаюсь. Холодные капли смешиваются со слезами, и мне становится легче. Я ничего не чувствую, просто иду и ловлю ощущение дождя, заползающего под одежду.

«Знаешь, мне легче, не переживай», – говорю я тебе, но ты не слышишь.
Ты очень давно меня не слышишь, но я все еще кричу в пустоту. Кричу, срывая голос и дергая за веревку, которой привязана к тебе, а на другом конце больше никого нет. Я не хочу, не могу вынести этой свободы, этой невозможности отдавать всю свою нежность, радость и счастье тебе. Этой клетки одиночества, в которой вся я превращаюсь в механическую птицу, у которой давно кончился завод. Птицу, ржавеющую под дождем из слов, событий и людей, которые ничего не значат.

«Знаешь, я до сих пор не понимаю, как это – выжить после такого? Выжить на обломках разрушенной сказки – расскажи мне?!» – я опять разговариваю с пустотой, ты молчишь, тебя больше нет, я окончательно и бесповоротно одна.

Внутри остались лишь ошметки от разорванного сердца. Я поднимаю глаза и вижу на ладони солнечного зайчика: наверно, дождь закончился, а я и не заметила – зачем замечать такие мелочи, когда твой мир превратился в труху? Когда тебе хочется отрастить крылья и без всего этого междустрочия сигануть в рай, потому что тебе-то понятно, что за все эти страдания полагается вечное блаженство. Иначе для чего все это?! Для чего?!

Зайчик все прыгает по раскрытым ладоням, намекая, что моя одежда промокла насквозь и только он спасает меня от холода того, что снаружи, – и, главное, того, что внутри.
Я сжимаюсь комочком и понимаю, что сижу на лавочке. Когда только успела? А зайчик перепрыгивает на ухо и ласково трется о щеку. От его тепла кажется, что кто-то в этом мире меня все еще любит. Я поднимаю глаза: зайчик перебегает на асфальт, следуя за карманным зеркалом в твоих руках, и исчезает так же внезапно, как и появился.
Ты смотришь на меня и улыбаешься, в карих глазах прыгают искорки, а левая бровь выгибается каким-то непостижимым образом. Мне смешно до колик. Я точно знаю, что ты это ты, просто потому, что родилась с этим знанием. Просто потому, что неважно, какого цвета у тебя глаза и волосы, на каком языке ты говоришь и какими словами признаешься в любви. Просто потому, что ты совсем даже не человек, а мой танец со вселенной, в котором мне вновь подают руку.
Я утопаю в твоих глазах, находя за ними миллионы смыслов, и так безумно хочу лишиться страшной оглушительной свободы одиночества... но еще рано, и я просто улыбаюсь в ответ.