Переход

Он встал перед пешеходным переходом, рядом со светофором.

Обычное мартовское утро. Солнце лениво облизывало квартал за кварталом, люди торопились опоздать на работу. Толпа марширующих тел остановилось по приказу красного человечка. Машины проскакивали в право в лево, раздражая ожидающих. Все было знакомым. Как всегда, кто-то из толпы зацокал, а кто-то перемялся с ноги на ногу. Наверное, думая, что столб с фонариками поймет и выгонит зеленого тунеядца. Он вышел. Толпа вылилась на переход. Казалось, она собралась затоптать бедную зебру, в ответ на возмущенное гудение сигналов.

Ни один не заметил оставшегося на другой стороне человека. Он остался под светофором. Просто не перешел на другу сторону и все. Люди шли, омывая его безразличием и важностью собственных действий. Через пару сотен толп, их движения стали казаться человеку механическими, натренированными.

Он почувствовал нарастающее беспокойство, в среде пустых тел и размытых лиц. Так ярко и крепко, поверил в общее одиночество, что не в силах был сделать шаг. Внезапно для него люди начали исчезать за толпами безликих лиц. Куда и как идти, если ты один? Как быть, если ты всего на всего мысль. Одна маленькая идея в темной голове.

Страх держался, первые семь минут, сжимая внутренности в кокон. После тишина и НИЧЕГО. Человек чувствовал, вокруг себя марионеток, привязных в темноте. Верёвочки настолько слабы, что куклы, сами начали накручивать все больше и больше. И вот их уже держит канат из миллионов ниточек ведущих в пустоту. Единственная функция, которого сдерживание марионеток друг от друга.

Человек простоял, несколько часов ожидая, когда НИЧЕГО отпустит, и он сможет сделать шаг. Нити, запутавшиеся в канаты, проносили мимо его дёргающихся глаз тела, управляя мыслями в их головах. В страхе посмотреть вверх, и обнаружит себя ещё одной тенью в кишащей пустоте, он продолжал смотреть вперед.

А люди шли, и солнце, укатившись за последний дом, пропало, блеснув огнем. Глаза на мгновение наполнились густым трепетанием, после чего оно разлилось по всему телу. От чего человека немного колыхнуло, но он продолжил стоять. Ноги его уже крепко вцепились в землю. Окаменев от напряжения, они стали крепким постаментом.

Людей становилось все меньше, и ночь облила черной краской улицы города. Это было не ласковое утро, словно кошка, вылизывающая своего котенка, а разрушенная дамба, сносившая все на пути. Люди, дома, улицы, прополи в течение получаса. Остался он один в окружение черного света ночи.

В темноте, человек неожиданно для себя почувствовал, как напряжение крошиться и в образующиеся трещины, залезает осознание. Они наполнялись новыми мыслями, которые разрывали их ещё больше. Пока на месте сжатого комка, не образовалась единственная мысль. Повергшая человека жестокостью и безразличием.

Некоторые машины продолжали резать ночь отблесками фар. Водители, занятые дорогой, не обращали внимание на одинокую фигуру рядом с переходом.

Когда утро, высушив город от теней, обозначило начало дня, идеи вновь вывели на улицы тела. Сталкивая друг с другом; творения играли создателями.

Человек не ушел. Всю ночь, стоял рядом с светофором, перебирая в голове: кто он, кем он был, куда шел, нужно ли ему теперь все это. Куча людей остановилась на красный сигнал. Люди в машинах начали движение, разбавляя шум выхлопов, ревом сигналов.

Толпа, порабощенная нитями, цокала, переминалась с ноги на ногу и подозрительно оглядывала себя изнутри. Зеленый свет вытянул её на пешеходный переход, передавая противоположной стороне. Тысячи нитей переплетались, вытягивались и ослабевали, давая другим более крепким вести. НИЧЕГО держало их, подпитываемая неуверенностью и страхом, из закостенелого кокона веры.

Словно по сигналу зеленого человечка, глаза его медленно поднимались вверх, пока не увидели над головою НИЧЕГО. Оно связанное из идей: паршивых и грязных, жадных и гнусных, милосердных и мстящих, добрых и сумасшедших; зависло над ним. Выжидая, когда он пустит свои нити, закрепив его. Человек не боялся облика его, ожидая, что вот-вот разглядит нить, связывающую их. Долго стоял он, всматриваясь, но ничего так и не нашел.

Прошло несколько дней, а он все стоял и смотрел. Люди продолжали двигаться, подрагивая на ниточках, не замечая побледневшего незнакомца смотрящего в пустоту.

Кто-то маленький дернул его за рукав и шепотом спросил: «Вы тоже видите?»— рядом с человек в толпе стояла маленькая девочка . Он опустил голову и сердце охватил холод, ни одной нити не поднималось от этой девочки. Сотрясая губы, он растянул их в улыбки, как бы ни понимая вопроса.

НИЧЕГО потянуло нитки, и перед человеком оказалась женщина, обмотанная крепкими нитями в некоторых местах связанными узлами.

«Извините, дети. Сами понимаете. Стоит только отвернуться и…»--остальное проглотил шум толпы, растворив девочку с матерью. Человек потерялся, разбившись о мгновения этой встречи. Произошедшее подтолкнуло его к мысли, обещающей стать надеждой.

Кто-то из людей стал бросать подозрительные взгляды, кто-то отводил глаза. Это ощущалось так явно, что он был уверен в этом.

Чувство свободы от нитей придавало огромную неописуемую легкость, одновременно не позволяя сдвинуться с места. Там в мире свободы от нитей, он не мог увидеть ИДЕЮ, к которой так привык.

Чистая, ясная потребность, единственное, что могло подвигнуть на действие. Заставив сдвинуться тело. Она казалась лучшей заменой.

Почувствовав болезненные спазмы в желудки, вызванные его пустотой, человек сделал первый шаг. На противоположной стороне находилась хлебная лавка, и он пошел. Поглощенный чистой потребностью, устремился удовлетворить её, под непонимание и гневные выкрики толпы. Человек не видел красного человечка. Человек был кристально чист и невинен. Человек был сбит.