Дневник моей революции. 42

     Машина на автопилоте несется по автобану с огромной скоростью. Наш путь в соседний город. Там нам предстоит забрать Матвея и ехать на встречу с Андреем и Иваном.
     Надо было в клинику зайти, взять тест на беременность. Правда, что-то мне подсказывает, что пластыри, которые на меня лепил Саша, противозачаточные.
Никому я не нужна как тихая домашняя женщина. Никто не рассматривает меня как жену и мать. Всем нужна только революционерка Аня. Неужели я одна попала в такую ситуацию? Почему они не нашли более боевую подходящую под революцию кандидатуру? Их символ протеста от страха тихо плачет в подушку под одеялом. Как хочется просто отсюда сбежать. Но весь земной шар утыкан камерами слежения как кекс изюмом. Может собрать большую пресс-конференцию и рассказать, что мне просто страшно и оставьте меня, пожалуйста, в покое? Я даже согласна на седьмой класс, усердно работать и сдохнуть в 60 лет от болезней. Только опустите меня! Я слова против вас злого не скажу. Мне страшно.
     Машина притормаживает, и я вижу на обочине Матвея. С ним рядом стоит боевая установка. Она тоже робот, и у нее есть ИИ. Только вместо ног как у Матвея передвижной механизм, а рук, точнее механизмов, четыре штуки. Робот подъехал к двери багажника, открыл его и начал упаковываться внутрь. Матвей открыл заднюю дверь и помог мне выйти.
     - Сядь рядом с Ником, - раздалось у меня в ухе.
Едем дальше. Матвей на планшете показывает что-то снайперу. Они тихо спорят.
     - Ник, а у тебя есть связь с Матвеем? – спрашиваю Ника.
     - Нормальные мы бойцы, - усмехается Ник, - Матвей, дай нам динамики. И ты уже управляешь автомобилем?
     Ответа не последовало. Возможно, что Матвей ответил Нику в только что установленную каплю динамика. Мы остановились, выпуская снайпера, и проехали чуть дальше к главному входу пестрого бетонного здания.
     - Офисы юриста на первом этаже справа до конца коридора. Кабинеты 117, 118, 119 и 120. В подвале что-то типа комнат отдыха. Бильярд, карточные столы, переговорные и несколько спальных комнат. В одной из них Иван. Засады я не вижу. Охрана хорошая, но это полицейские, они нам не враги. В этом здании много офисов юристов, адвокатов, даже прокуроров. Верхние этажи сдаются под квартиры. Андрей снимает одну из них. Ивана к себе в квартиру не повел, значит, прячет от кого-то. В самом здании присутствие Ивана заявлено системой дома.
     Вся эта информация от Матвея прозвучала у меня в ухе, и, вероятно, в ухе Ника тоже.
     - Спасибо, Матвей. Мы пойдем.
     Очевидно, сканер здания сообщил Андрею о нашем прибытии.
     - Здравствуй, Анна, - тепло поздоровался со мной Андрей. – Приветствую, - пожал руку Нику. – Спасибо, что так быстро прибыли. Под утро за Иваном приезжал боевой робот!
     - Это наш, - перебил Андрея Ник.
     - Иван отказался с ним ехать. Сказал, что не верит ему. Что роботы это дорогое удовольствие, а у его сестры в бегах такого дорогого охранника быть не может.
     - Андрей, что с моим братом.
     - Он поехал в санаторий навестить жену с детьми и родителей. Вернулся мрачнее тучи и запил. Мать Эллен троюродная сестра моей матери. Я попробовал узнать через нее - в чем дело. Все, что смогли узнать, это случайная фраза Эллен, что Иван неудачник. Я звонил Эллен, она не берет трубку. Звонил матери Ивана, она расплакалась и отключила телефон. Иван пьет. Сейчас я запер его в бильярдной комнате. Там ори не ори – ничего не слышно. Оставил только витаминные коктейли, чтобы приходил в себя. Он просто лежит и смотрит в потолок.
     - Я хочу с ним поговорить. Пока одна. Если что, я позову вас.
     Мы спустились в подвал, Андрей открыл одну из дверей и я вошла. Брат лежал на кровати и смотрел в потолок.
     - Ванечка, - позвала я.
     Брат сел на кровати и я села рядом с ним. Мы обнялись и он заплакал. Навзрыд. Не стесняясь. Выливая боль через слезы. Так он плакал 2 раза в жизни. Первый раз, когда кораблик, который он делал целый месяц, раздавил сосед на автомобиле. Ване тогда было 6 лет, и мы испытывали тот кораблик в местной луже. Брат тогда побежал жаловаться нашей маме, а она, вечно запуганная и не говорящая людям слова лишнего, только и сказала – другой сделаешь. Тогда он обнял меня крепко и заплакал, словно, ничего страшнее и быть не могло. Наверно, тогда этот 6-летний ребенок и повзрослел, он понял, что вступиться за него некому. Второй раз он плакал, когда ему было 15. Одноклассница, за которой он ухаживал последние пару лет, заявила, что он для нее плохая партия, и он классом не вышел. Тогда он плакал от обиды на систему. Но, даже не будь этой системы, та девушка наверняка бы выбрала кого-то богаче. Есть такой тип девушек, которые всегда ищут где лучше.
Немного успокоившись, он обмяк в моих объятьях. Я подтащила подушку ближе, и мы улеглись, обнявшись как в детстве, и стали шептать друг дружке свои тайны.
     - Ань, она бросила меня.
     - Эллен?
     - Да.
     - Но это ей грозит опусканием на один класс.
     - Она не будет разводиться, и сказала мне, что лучше бы я исчез вообще. И не появлялся в ее жизни, и в жизни нашего отца.
     - При чем здесь папа?
     - Она ушла к нему.
     - Что?! – у меня перехватило дыхание.
     - Что слышала, - брат замолчал, я решила не давить на него.
     - Ему в этом году 80, - через несколько минут продолжил брат. – Он вышел на пенсию, омолодился и стал выглядеть лучше нашей матери. Ей 50, а ему теперь и 40 лет не дашь. Ты знаешь, что брак с нашей мамой у него второй? Он бросил свою 50 летнюю жену в свои 50 и женился на маме, когда той было 20 лет. Были ли у него дети в первом браке – я не знаю. Я даже не знаю, чем всю жизнь занимался наш отец. Информация об этом закрыта. Но папа очень богат. И вот этот старый ловелас, любитель молодых женщин, теперь живет с моей женой, а мама у них как прислуга, нянька за детьми. У них разница почти 50 лет. Ань, как такое может быть?
     - Знаешь, ты всегда западал на женщин, которым нужна была дорогая оправа. Помнишь свою юношескую любовь?
     Брат посмотрел мне в глаза и усмехнулся.
     - А ведь ты права, Аленький Цветочек. Я люблю ярких женщин, а они любят дорогие оправы. Ты права. Почему ты мне сразу не сказала, что Эллен сребролюбивая?
- Я мало с ней общалась, и не понимала – любит она тебя, или пользуется тобой. Эллен не любила меня, и я боялась, что сказав тебе такое, буду необъективна. Что ты обвинишь меня в зависти, и мы перестанем с тобой общаться.
     - Я был слеп. Ослеплен яркой дивой. А ведь звоночки к этому были. Она грызла меня постоянно, чтобы я делал карьеру, зарабатывал деньги, все время сравнивала меня с другими, пытаясь вызвать во мне зависть. А мне достаточно было просто просыпаться рядом с нею. Я был счастлив, когда утром варил для нее кофе. Я был счастлив, когда она спала, - помрачнел брат. – Потом она просыпалась, и ее ничто не радовало. Характер у нее как соляная кислота.
     - Помнишь, у нас в детстве был кот, который везде гадил. Мы мечтали, чтобы его украли. Иногда он терялся, люди прозванивали его чип и постоянно возвращали кота нам.
     - Помню, - усмехнулся брат, - к чему ты кота вспомнила?
     - У него тоже был несносный характер, может быть, возвращали именно поэтому. Ведь его приносили через несколько дней, а провести сканером по коту дело одной минуты. Так и твою Эллен еще возвратят. Проси тогда калым побольше, если захочешь принять ее обратно.
     - Ваня, а что ты делал после моего дня рождения? – мне надо узнать у него про Моррганнов.
     - Работал, встречался с парой друзей, навестил кое-кого, к семье съездил, запил.
     - И все? – я думала, что он в плену. А с чего я это решила? Паникерша. Надумала себе кошмаров.
     - Вроде, да, - Ванечка в задумчивости почесал голову, но больше ничего не вспомнил.
     - Что ты будешь делать дальше, - спрашиваю брата.
     - Хочу найти нашего деда, если он еще жив.
     - Деда? – я чуть не подавилась чаем, который нам принес в подвал Андрей.
- Да, отца матери. Однажды мне прислали файл. В нем были письма деда к своей дочери, нашей матери. В них дед просил у нее прощения, и хотел увидеться с ней и внуками, нами. Мама никогда не отвечала на его письма. Я узнал историю деда, и мне захотелось узнать – правдива ли она. Я написал ему. Он ответил. Мы встретились. Он сказал, что ты очень похожа на бабушку - его жену, но только внешне. Дед болен, очень болен. Я поместил его в клинику, заплатив  большую сумму. Из-за денег мы и поругались с Эллен. Работаю сейчас я, она в декретном отпуске. У нее и детей все есть, неужели я не могу потратить заработанные деньги на своего деда?
     - Можешь. А кто тебе прислал файл с письмами?
     - Дед говорил, что давно пытался с нами связаться, но получилось только сейчас.
     - Это точно наш дед?
     - Да, сканер подтвердил. Я еще очень на него похож.
     - Расскажи все с начала. В каком он классе?
     - В девятом. Они с бабушкой застали времена, когда был переходный период. Еще не везде были сформированы классы, и дети в некоторых регионах учились все вместе. Так они и познакомились. Она дочь художников, сама, правда, талантами не обладала, но была красива, и ее приглашали как модель. Он победитель всех олимпиад, отличник и гордость школы. Они рано поженились. Он учился и работал, чтобы содержать семью. Она жила богемной жизнью музы. Была очень популярна. Даже рождение ребенка не остановило ее от привычных тусовок. Дед ревновал, ругался с ней. Однажды у нее в сумочке он нашел несколько карт памяти. На них оказалась информация о готовящейся революции в одном из регионов. Пока они ругались между собой, приехала полиция. Карточки изъяли, на руки им надели электронные браслеты и сказали, что за сепаратизм дают пожизненный срок. Когда полиция уехала, бабушка сбежала из дома. За ней погнался полицейский наряд, и она прыгнула с моста. Деда арестовали, маму забрали в детский дом. Разбирались больше года. Когда он вышел из тюрьмы, его жизнь была разбита. Жена мертва. Дочь в приемной семье или интернате, он не смог ее найти. Предстояли годы возвращения на свой уровень, а с девятого класса это невозможно.
     - Как он выжил в девятом классе? Это сколько прошло? 50 лет?
     - Почти. Хочешь поехать к деду со мной?
     - Мне надо посоветоваться с Ником и Сашей. Я приехала сюда с охраной. Мы не знаем, чего ожидать в следующий раз.
     - Тебя продолжают преследовать?
     - Мне же не переписали чип личности. Моя без вести пропавшая строчка в досье исчезла – дроны уже отсканировали меня. Еще не все это знают, но скоро начнется.
     - Что от тебя хотят?
     - Шоу. На мне зарабатывают деньги, делают ставки. Кусок моей кожи сейчас торгуется на мировых аукционах. Я знакома с продавцами – серьезные люди. Там наверху боевые роботы, которые слышат о чем я говорю. И если мне будет угрожать опасность, ты чашку не успеешь поставить на столик, как они вломятся сюда. Мне страшно, Ванечка, но я не знаю, кого мне надо бояться больше.
     - Иди, советуйся со своими боевыми роботами, а я приведу себя в порядок. Встретимся у Андрея в офисе.
     Поднимаюсь по лестнице и думаю – семья разрушается. Жена брата ушла к нашему отцу. В голове такое не укладывается. Дед будет воспитывать собственных внуков. Но, насколько я помню, папа никогда не любил детей. В те редкие моменты, когда он заезжал к нам с работы, он смотрел на нас с братом и говорил – «Подрастают-то как быстро», и уводил маму в их комнату. Иногда мне казалось, что мы ему были не нужны, а нужна была только мама, только женщина. Наверно, так и было. Он просто ездил к ней. У брата личная жизнь разбита. У меня ее нет.
     Ник стоял на лестнице, готовый в любой момент ринуться в бой.
     - Ник, тут такие дела, - хочу рассказать ему весь разговор, но не успеваю.
     - Я все слышал. Матвей транслировал мне ваш разговор.
     - Это уже слишком! – возмущаюсь.
     - Речь о твоей жизни, подружка, - Ник целует меня в лоб. – Да, закрутились дела. Сама ты хочешь найти деда?
     Я киваю, обнимая Ника за талию, прижимаюсь, зарыв лицо в его куртку, вдыхаю запах. Так уютно прятаться у него на груди. Безопасно. Интересно, у меня есть хоть малейший шанс его соблазнить? У него есть сейчас любимый человек? А у меня? Есть ли у меня Саша?
     - А мы можем навестить Сашу? – отрываюсь с сожалением от Ника.
     - Надо у Матвея спросить.
     Ник стоит у окна в кабинете Андрея, и, кажется, что он тихо разговаривает сам с собой. На самом деле он общается с Матвеем, а может еще с кем-то. Я и не знала, что все дошло до такого уровня. Может уже существуют и более продвинутые технологии. Ходили слухи, что военным вживляют имплант, который позволяет управлять боем силой мысли. Я ничего не понимаю в технике. Самая технологическая вещь, которую я держала в руках, это голограммный телефон. Его обычно покупают парочки, чтобы создавать иллюзию партнера рядом с собой. А мы эти телефоны используем для презентаций.  Главное, чтобы и у тебя, и у твоего оппонента был именно такой телефон.
     Как давно это было – выставки, художники, фотографы, галеристы.  Как хорошо и счастливо живется, если ничего не нарушаешь и никому не переходишь дорогу. Может проще жить серым мышкам? Живешь себе тихо. Много не просишь. Тебя никто не замечает.
     - Иван рассказал мне про вашего деда. Он хочет его найти, но знаешь, Анна, я не рекомендую. Вы ничего о нем не знаете. Как он прожил все эти годы в таких условиях. Кем он стал. Это не благополучный класс, там не живут так долго. Еще удивительно, что он дожил до своих лет. Я же юрист, я проверил его, чтобы убедиться, что это действительно он. Так глупо получилось с вашей бабушкой. Ты же по себе знаешь – все эти революции к хорошему не приводят. Смена власти это только смена правящих людей. Сам строй редко меняется. Даже если сменится, все вернется на круги свои через несколько лет. Все бесполезно.
     - А если что-то не устраивает народ? Большинство.
     - У нас ведь демократия. Есть референдумы, можно предложить новый закон, провести опрос, создать петицию. Выбрать в парламент людей, которые проведут новые законы на смену старым. Нельзя быть дикарями и все рушить. Вот ты пропагандируешь замену закона …
     - Андрей, я ничего не пропагандирую, ни к чему не призываю, я пытаюсь выжить в этих крысиных бегах, и хочу все вернуть обратно.
     - Но ты тогда на выставке …
- Я была наивна и глупа. Если мне сейчас дадут шанс все вернуть обратно, то я буду заниматься знакомствами молодых людей, чтобы те нашли друг друга, и было меньше таких поломанных судеб как моя.
     - Ты и сейчас наивна. Знаешь, сколько брачных агентств уже существует? Я просто удивляюсь – как ты умудрилась пройти мимо. Этот закон давно пора менять. Но вернемся к вашему деду. 50 лет назад он был молодым и подающим надежду ученым, и если б не ваша бабушка, вы бы с Иваном родились в третьем классе, и у вас была бы серебряная ложка во рту. Но произошло, что произошло. Прошлое мы изменить не можем. Ваш дед отсидел в тюрьме, вышел и исчез из социальной среды на многие годы. Пока год назад он не попал в больницу с онкологией.
     - Онкологию сейчас лечат.
     - Лечат, но его организм оказался так изношен, что вылечить его полностью врачи не смогли. И вот когда ему сообщили, что ему осталось немного, он решил найти вас – дочь и внуков. Он бы никогда вас не нашел, но тут ты как звезда замелькала со всех экранов. Он узнал в тебе свою жену.
     - Замечательно!
     - Что замечательно, Ань. В его биографии столько белых пятен, которые я не могу объяснить. А я юрист. У меня к информации доступ очень высокий.
     - Андрей, а если все, что ты знаешь про моего деда, мы прогоним через Матвея?
     - Это кто?
     - Это робот, который приходил ночью за Иваном.
     - Ты ему доверяешь?
     - Да, он несколько раз спас мне жизнь и обещал на мне жениться, - пытаюсь пошутить я.
     - Кто обещал на тебе жениться? – Ник резко развернулся от окна.
     - А ты ревнуешь? – меня порадовал сей факт.
     - Вот за это я тоже не люблю женщин. Зачем вы флиртуете во всех случаях? Неужели нельзя просто ответить на вопрос, - начинает заводиться Ник. В гневе он прекрасен.
     - Ревнует, - констатировал Андрей. – У Хьюго Балина появился конкурент?
     - Появился, только это не я, - Ник еще злится.
     - Итого, Анна, у тебя трое мужчин, а ты умудрилась попасть в такой переплет, - рассмеялся Андрей.
     - Ну что, едем? – в дверях появился Иван.