Дневник моей революции. 48

     - Тетя Аня, смотри, какой я камушек нашла! – подбегает ко мне София.
     Софии 6 лет, она дочь нашего врача Светланы. Муж Светланы погиб при взрыве в научной лаборатории, она собрала все их деньги и построила клинику на границе поселений десятого класса. София легальный ребенок рожденный по лицензии. В этой местности у нее нет друзей среди детей. Детей здесь прячут. Они вне системы. Плохо это или хорошо – не мне судить. Раньше я считала, что это однозначно плохо. У детей нет медицинского ухода, хорошего образования, полноценной еды. Они не получают того развития, которое получают их ровесники из высоких классов. Бывает, что они умирают от давно забытых болезней, или гибнут от рук взрослых. Только единицы из них достигают взрослой жизни, и среди них есть прекрасные люди. Детей у десятого класса изымают. Будут ли дети более счастливы там, куда их заберут? И не эгоизм ли рожать детей здесь, в этих условиях. А может, виновата сама система, что в наше время люди вынуждены так жить? Я уже не знаю.
     - Прекрасный камушек, Солнышко! Не подходи близко к воде, - улыбаюсь ребенку.
     Светлану почитают здесь святой - она ходит лечить больных в резервацию десятого класса. Власти каждый раз просят ее не делать это. Ей не гарантируют безопасность. Но врачу не нужны гарантии. Ее встречают на границе жители резервации , для которых она часто  единственный шанс выжить. Если бы не всемирная известность, Светлана бы лечила людей находясь в заключении.
Когда настанет время Софии идти в школу, Светлана отвезет ее к своим родителям. Иначе ее сочтут плохой матерью и изымут ребенка. В наше время можно обучаться в виртуальных школах и даже университетах, но при условии, что ребенок нормально общается со сверстниками и психолог не найдет у него отклонений. Светлане придется или закончить свою миссию, или расстаться со своим ребенком. Тяжелый выбор.
     Мы возвращаемся с Софией в поселение, давшее приют мне и Нику. Иван и Дарья ушли в резервацию десятого класса. Нашего деда нашли в пустом доме, он был мертв. Повстанцы предполагают, что его убил газ, который усыпил нас. Дед из-за старости просто не смог проснуться. Кремацию сделали без нас. Иван, как его единственный объявившийся родственник, забрал через поверенного урну с прахом, который мы развеяли над океаном, в местах, где дед прожил последнюю часть своей жизни.
     - Давай возьмем капусту, теть Ань, - просит меня София, когда мы проходим мимо рынка, - морскую, с кусочками соленой рыбки, - голос ребенка переходит на хныканье.
     - У меня нет денежек, Солнышко. И нам нечего дать на обмен, - вздыхаю от досады, знала ведь, что обратной дорогой София вильнет к рынку.
     - А мы возьмем в долг, а отдадим потом. Мы часто так делаем с мамой, - не сдается ребенок.
     Капуста у нас как раз закончилась, можно и взять. Мы сворачиваем к скудным рядам рынка. Здесь местные люди продают излишки, что бывает не так уж часто, а иногда и последнее – чтобы выжить. Почти все сделки на рынке это бартер. Мы возьмем пакет с капустой, а расплатимся упаковкой леденцов, которые варит санитарка Светланы, или пластинкой таблеток. Иногда продавец тут же выкладывает выменянное на продажу  рядом со своим товаром. Товаров очень мало. Что может дать людям северное побережье? Морскую капусту, мелкую рыбешку которую можно словить, не отплывая далеко от берега на маленьких лодках. Иногда продают зелень, выращенную на собственных окнах, мелкие северные яблоки. Привозного ничего в продаже нет. Все необходимые продукты  можно получить в столовой во время еды. Это еще один способ власти бороться с нелегалами из десятого класса. От девятого класса и выше всех кормят в столовых, приходи и ешь, бесплатно, сколько хочешь, но вынести ничего ты не сможешь. Но люди на то и люди, у каждого есть запасец на черный день. Есть еще нелегальный рынок. Но я не знаю где он, что там продают и как туда попадают продукты и вещи. Эта тайна только для своих.
     София как солнечный лучик, мечется среди рядов, здоровается, болтает, что-то уже жует. Ей все радуются, многие просто протягивают руки, чтобы погладить ее. Редкая экзотика для этих мест – ребенок.
     Мы с Ником живем сейчас в клинике у Светланы. Дарья показала дорогу до больницы, потом села за руль и они с Иваном уехали в резервацию. Так мы оказались жильцами в квартире главного и единственного врача этого поселка.
     На входе в клинику нет сканера – тут принимают всех. Информация пациента по отпечатку пальца. От властей помощь минимальна. Если человек болеет, то строго на него пришлют нужные лекарства. Но лекарств часто не хватает. Через различные фонды Светлана их закупает, если есть деньги или финансовый ангел.
     Пройдя через холл клиники, мы свернули в проход, ведущий в жилой сектор.
     - Дядя Юра! – София бросается на шею коренастому пожилому человеку в униформе, сидящему за столом рядом с Ником и Светланой.
     - Здравствуй, мое Солнце, - басит дядя Юра, усаживая ребенка к себе на колени. – Я принес тебе апельсины!
     Взвизгнув от восторга, София прижимает к своему лицу яркий цитрус, вдыхая его ароматный запах. Нет, это все-таки преступление растить здесь ребенка.
     Дядя Юра врач тюремной больницы, который изредка помогает Светлане на сложных операциях, и опекает мать с дочерью как своих родных людей.
     - У нас проблемы, Анют, - сказал Ник, - садись и слушай. Свет, повтори, пожалуйста, для Анны.
     - Ситуация такая, - начала врач, - мне позвонили днем и настойчиво рекомендовали отвезти ребенка на каникулы к бабушке с дедушкой. Это не приказ отдать ребенка, через пару недель я смогу ее забрать. Тут приходит Юра и сообщает, что им приказано поехать на медицинские склады и получить лекарства. Партия на получение очень большая. Здесь нет ничего странного, сейчас время закупок лекарств, но дело в объемах. Лекарства хватит на войну между двумя тюрьмами, причем на рубку до последнего стоящего на ногах. Вот это странно. Перепроверили. Ошибок нет. Юра заберет меня и Софию с собой. Туда подъедут мои родители и увезут внучку на каникулы. Но это не проблема. Проблема в том, что у меня на счету ноль денег, банк заблокировал все мои счета и счета благотворителей. Я не могу купить лекарства для своей клиники. И судя по тому, что сюда переводят военных, что-то намечается.
     - Софийка душа моя, пойди, помой апельсины, - пробасил Юра, ссаживая ребенка с колен. – Я думаю, ожидается очередная зачистка резервации.
     - Такое уже было? – спрашивает Ник.
     - Да, тогда они укрыли беглых из тюрьмы. А до этого там исчезла большая партия наркотиков. На резервацию спустили армию, после боевых роботов слишком много потерь получается. Точнее, никто не выживает, а ведь у них там дети, много женщин.
     - А какие нарушения у резервации на этот раз? – Ник смотрит на руки Светланы, которые бессознательно потянулись к Юрию и он накрыл их своими большими ладонями. Она боится.
     - В городе появились иностранные туристы. У нас в городе! – сделал акцент на эту фразу Юрий. – Что у нас можно смотреть? Заводы по переработке? Еще над городом повисли несколько спутников. На тюрьмы не смотрят, следят за городом и резервацией. Лодка подводная в территориальных водах всплыла. Странно все это. Противоречиво. Нашему руководству велено вскрыть неприкосновенный продуктовый запас и питаться только оттуда, воду тоже пить можно только из спец фильтров.
     - А как же люди в городе? – забеспокоилась Светлана.
     - Простые люди наше руководство никогда не волновали.
     - Сколько денег надо на закупку лекарств, - спрашиваю у Светланы.
     - Много, Анют, в прошлый раз я потратила примерно миллион кредиток. А это стоит как чертов кадиллак, - вздыхает врач.
     Я снимаю браслет. Один шарм, это крутая машина, два шарма – чертов кадилак. Отстегиваю два шарма.
     - Это долго продавать? – спрашиваю ни у кого-то конкретно, просто даже не знаю, кто из них даст ответ на эту информацию.
     - Ань, и ты так просто по городу с этим ходила? – у Светланы перехватывает дыхание. – Ты хоть знаешь сколько здесь людей, способных тебя за новые сапоги продать?
     - Я повторяю вопрос, это сложно продать?
     - Любой банк возьмет, если это не фальшивка, - ответил тюремный доктор.
     - Вот и славно, забирайте шармы, Соню и возвращайтесь быстрее с лекарствами.
     - Спасибо, - шепчет Светлана, забирает шармы и уходит собирать в поездку дочь.
     - Ребята, - Юрий достает из кармана 2 карточки, - это пропуска в тюрьму для работников тюрьмы и членов их семей. Это на случай, если вам надо будет укрыться под надежным крылом. Вы можете с собой провести ваших родственников или друзей. Если они из десятого класса, то дальше КПП их не пустят, но они хоть будут внутри. Я бы сейчас забрал вас с собой в свою квартиру, но вы ведь пойдете в зону за Вашим братом, Анна? - я кивнула. - До часа икс всего двое суток, но все может случиться и раньше, так что не задерживайтесь там. В тюрьме есть бункеры, где можно год пережидать любой апокалипсис. Главное в эти бункеры попасть.
     - Спасибо, - благодарю врача.
     - Юрий, такой вопрос, - Ник ждет согласия продолжения беседы от врача. – Почему проблемы со связью происходят? Это как-то связано? – врач кивает. – А где хорошая связь? Мне своим надо сообщить.
     - Дроны о вас уже все сообщили. А если вам нужен не совсем свой, то обратитесь к так называемым повстанцам. Они и Папе Римскому могут позвонить. Старый черт Ваш дед, Анна, был тот еще шутник. Зря правительство с ним так поступило, умных людей нельзя вытеснять в оппозицию, их надо вербовать и всячески ублажать.
     - Юрий, а кем был мой дед?
     - Программистом у повстанцев. Но это наши догадки, что там было на самом деле – мы не знаем. Кто лидер – тоже не знаем, и есть ли он, или это все стихийно, от отчаяния. У Вас оружие есть?
     - У меня есть Ник.
     - Ник, может Анне лучше побыть под охраной стен нашего учреждения? Вас я тоже зову с нами. Неспокойно мне.
     - Мне тоже, Юрий. Вы знаете, что Анну пытались выкрасть представители иностранной корпорации? – Юрий кивает и Ник продолжает. – Какого плана ЧП вы ожидаете?
     - Наши аналитики выдвинули несколько версий. Самая маловероятная - это захват нашей территории иностранной корпорацией. Самая вероятная это зачистка резервации, но сюда не вписываются лекарства. Госпиталь у Светланы маленький, тюремный еще меньше. И мы никогда не брали на лечение свободных людей. Может реально ожидается бунт в тюрьме или эпидемия. Скорее бунт, судя из списка лекарств. Возможно, боятся побега, отсюда эвакуации Сони. Но чтобы не ожидалось – будет бойня.