Письмо пчёлам

«Deutsche post» правильные строгие буквы неумолимо чернели на жёлтом боку большого фургона. Ещё там был рожок. Такой же чёрный, строго правильный.
«Эдельвейс, твою мать», – подумал я, – «горная дивизия СС».
Медведь пыхтел за столом и мусолил карандаш.
– Привет! – гаркнул я. – Чё творишь?
Медведь вздрогнул и обернулся.
– А, это ты, – пошевелил он ушами и вздохнул, – да, вот письмо заканчиваю. Щас, подожди…
Он склонился над конвертом, потом хлопнул по нему лапой.
– Ну, вот и всё, – произнёс довольно, – пойдём, они ждут!
– Кому письмо-то? – спросил я, догоняя его.
– Пчёлам! – ответил он просто. – Почтальоны уже ждут.
В жёлтом фургоне сидели «они». В немыслимой форме оба. Толстый, розовый как молочный поросёнок, деловито протирал тряпочкой «шмайсер», курил и насвистывал одновременно. Худой водитель возился с приёмником. Завизжал убойный маршик. Худой довольно откинулся.
– Aber gut. – Произнёс толстяк и выплюнул в окно окурок.
Медведь робко приблизился и протянул конверт. Толстый взял конверт и широко улыбнулся.
– Danke! – сказал он и повернулся к водителю.
Лязгнул металл, толстый пристроил куда-то свою опасную игрушку. Легко завёлся мотор. Что они говорили я не разобрал, часто слышалось слово «fahren».
– Так как же…, – начал я, – куда, как они довезут письмо это… Пчёлы ведь, они…
– Эти…? – прервал меня медведь, – эти довезут.
Медведь мрачно посмотрел на удаляющийся жёлто-чёрный фургон.
В тишине гулко и грозно гудела ближайшая трансформаторная будка. Как дисциплинированный рой альпийских пчёл. На серой броне её металла чернел жёлтый знак: череп, кости, молния.