Фейерверк

– Ненавижу фейерверки. – Я с раздражением захлопнул окно.
– Ага! – медведь наблюдал за мною. – Знаю.
– Откуда? Что ты знаешь? – спросил я сварливо.
– Ты ненавидишь фейерверки, потому что никогда их сам не устраивал. – Медведь улыбался и пялился в окно.
В чернилах заоконного неба распускалось и бахало. Бахало и распускалось.
– Ну, не устраивал. – Я уже успокоился. – Где уж мне. Да, бог с ними, с этими фейерверками. Зато я рад вон за них. Слышишь, как орут? Им нравится. Значит им хорошо. А раз им хоро…
– Я тебе помогу, – медведь дружески пихнул меня мохнатым плечом и шмыгнул носом.
…
– Ну, ты доволен? – медведь поднял обрывок газеты и вытер лапы. – Чёрт! – сказал он, – всё равно воняет.
От нас и вправду за версту шибало бензином.
– А нормально получилось, – глупо гигикнул я.
– Ну! – хрюкнул медведь и захихикал. – Как ты картиной махал и орал! Обалдеть можно!
– Дыра, между прочим, в ней…, – заметил я.
И понял, что меня это совсем не трогает. Две пожарные машины ещё гудели и цвели синим. Там же суетились какие-то люди. Проём окна моей бывшей комнаты тлел как новогодняя гирлянда. Я вспомнил, как мы убегали от длинных, оранжево-жёлтых языков, и засмеялся.
– Слушай, а ведь спалили всё к чёртовой матери! Как только других не сожгли, – я вытер лицо влажной ладонью.
– Ты копоть, вон, размазал, – улыбнулся медведь. – Ничего! Ситуация была под контролем. На то он и фейерверк.
Медведь подхватил пару обожженных картин. Я поднял сумку. Она была совсем лёгкой. Люди за кустами продолжали суетиться. Торчали шланги и лестницы.
– Куда пойдём-то теперь? – я оглянулся на синие всполохи.
– Куда-нибудь! – уверенно ответил медведик и подтянул картины.
Неуютная днём улица по-домашнему желтела фонарями. Мы уходили. Было спокойно и хорошо.