Дахау

Он прыгал у яркой светящейся тумбы.
– Что это, а? – приговаривал медведь. Приседал, смотрел внутрь.
– Что с ними? – спрашивал он, тыкаясь носом в стекло.
Я уже рассчитался за пиво. В холле супермаркета сиял аппарат. Плюшевые мелкие звери лежали вповалку. Опустив монету, можно попытаться извлечь трупик с помощью небольшого crab-crane.
– Что это, а? – медведь подбежал ко мне, растерянно водил лапами.
Я… я…, мне было плохо.
– Дахау, – ответил я и сделал глоток. – Концлагерь такой, а это газовая камера. Видел? Все умерли.
Я сперва даже и ничего не понял. Медведь, раскинув лапы, опустился на кафельный пол.
– Я видел, видел…, – рыдал он. – Я видел!
Попробуйте поднять на руки пятилетнего ребёнка, если он этого не хочет. Я попробовал. Медведь сопротивлялся.
– Я видел! – он смотрел на меня. – Я не хочу! – говорил он.
Мне было страшно. Я нёс его по тёмной, грязной улице, он сопел, уткнувшись мне в плечо. И я дал себе слово никогда так больше не шутить.