ИС-3

– Ну, вот! – сказал я. – Здесь мы устраивали «пикник». Прямо садились на баки, ели курицу, пили пиво. Ещё сын любил на нём лазить.
Медведь с любопытством осматривал танк, медленно обходя его вокруг.
– А он ездит? – он трогал пыльное огромное колесо.
– Да, нет, – засомневался я, – он же старый, пустой.
Потом мы стояли на башне, ещё холодный ветер трепал медвежий шарф и относил мои слова.
– Это ИС-3, тяжёлый танк! – почти кричал я.
– Да. Тяжёлый. Точно. – Согласился медведь. – А что внутри? – спросил он вдруг.
– А я откуда знаю, – пожал я плечами, – люк запаян.
Медведь наклонился и… легко открыл тяжеленный зелёный блин. Взглянув на меня, он с каким-то танкистским остервенением нырнул внутрь.
Тут же внутри зажёгся тусклый свет.
– Послушай! – заорал я, упав на колени и пялясь в нутро танка.
Я уже пришёл в себя и не знал что делать.
– Давай сюда! – зло проорал медведь. – Быстрее…
Танк вдруг чихнул, затрясся, и из-под него поползли чёрные клубы дыма. Не помню, как я оказался внутри. Было тесно и затхло. Острые углы везде. Внизу деловито возился медведь, передвигал какие-то рычаги, щёлкал тумблерами, время от времени припадал к смотровой щели.
– Люк закрой, – коротко сказал он, – мухи налетят. – Ну, вот, – медведь что-то тронул, танк качнулся.
– Поехали! – повернулся он ко мне, улыбаясь.
– Правая, – бормотал он, – ага, теперь вперёд…, ограда, да бог с ней, с оградой.
Я стукнулся лбом о железяку.
– В окуляр смотри! – приказал мишка. – Я – водитель, мне некогда. За Родину, за Сталина! – заорал он, хохоча, и взглянул на меня совершенно безумными глазами.
Ствол танка угрожающе шевелился. Кто-то седой и старый, сперва ещё бежал за нами, потом отстал. А мы уже выползали на шоссе. Было жутко весело. Вернее и жутко и весело. Вспарывая гусеницами асфальт, мы набирали скорость. От нас шарахались машины, резко в сторону метались троллейбусы, срывая штанги.
– Поймают ведь! – орал я, смеясь.
– Пусть только попробуют, враги! – отвечал медведь.
– По врагам отечества-а-а бронебойным, – на распев тянул я и разворачивал башню.
– Боезапаса нет, – медведь двигал рычагами, – да и ни к чему это.
– Куда прём-то? – спросил я его.
– Сюрприз, товарищ лейтенант. – Улыбался медведь. – Что впереди?
– Магазин, – ответил я, взглянув в оптику, – продуктовый, подъезжаем уже.
– Ага! – медведь сделал резкое движение, мы встали.
– Ты чего? – удивился я.
– Щас. – Медведь прыгнул вверх и рванул люк.
Внутрь ворвался свежий ветер.
– Карамельки есть? – спрашивал медведь верзилу в комбинезоне.
Тот разгружал немецкий фургон.
– Сливочные такие, – объяснял медведь.
– Эти? – верзила осклабился, держа в руках пакетик.
– Ага, кидай!
– А что, война? – неуверенно поинтересовался он.
– Да у вас тут всегда война. – Ответил медведь, поймав пакет. – Ну пока! – он прошмыгнул мимо меня.
И мы опять взревели.
…
Я разворачивал карамельку и посматривал в окно. Медведь тоже грыз и щурился на яркое солнце.
– Ты же говорил, – продолжал он, – что тебе надоела эта куча мусора. А теперь вот…
Я снова посмотрел в окно. Вместо привычного хлама на небольшом пустыре зеленел танк. Надёжно и прочно. Как будто стоял здесь годами. Вокруг него бегали, ходили. Люди в форме, типы в штатском. Один тщетно пытался поднять крышку люка. Несколько пялились под танк.
 – Облепили, как муравьи, – улыбнулся я, – сейчас по домам пойдут опрашивать…, чё говорить будем, мишка, а?
Я легонько щёлкнул его в нос.
– А мы тут причём? – медведь наконец разгрыз карамельку и теперь разворачивал другую.
– Вот ты умеешь водить танк? – спросил он меня.
– Нет! – засмеялся я.
– Ну, вот и всё. – Убеждённо сказал медведь, улыбаясь. – Хотя, учись, – добавил он, вдруг становясь серьёзным, – в жизни всё может пригодиться!