Молдавские тапочки

Она не боялась темноты, не боялась одиночества. Ещё в детстве, когда ей было восемь-девять лет, Она ночью шла к автобусной остановке встречать маму, больше было некому, а мама боялась в темноте возвращаться домой. Мама даже когда по вечерам садилась на диван, то поджимала под себя ноги, Она-то знала, что у мамы эти страхи с детства, поэтому отвлекала её как могла. Мама была очень красива и непохожа на других своих сверстниц, наверное поэтому с ней все обращались очень деликатно, нежно.

И вот подвернулся случай, который показал, что у мамы все страхи сохранились где-то глубоко в душе...
Мамина подруга, портниха тётя Рая, как-то предложила вместе с ней поехать в Румынию, заработать денег путем вывоза советских товаров и ввоза иностранных. Она этим занималась, когда уставала обшивать клиенток, большинство из которых были жены номенклатурных работников. Это потом их назовут челноками.

Как только путевки были готовы, Она вместе с мамой пошли в универмаг, купив почти на всю мамину зарплату все по списку, который надиктовала по телефону тетя Рая. Никто не представлял, чем это обернётся, да и сама мама как-то удивительно весело относилась к этой поездке, называя её авантюрой.

На время поездки Она переехала жить к бабушке. Ба жила пару остановок ниже, да и лето было впереди, каникулы... Каждое утро было приятно просыпаться в большой кровати, чувствуя запах оладушек, испеченных бабушкой на завтрак и, неспешно одеваясь, приводить себя в порядок.

Двор был заросший кустами роз, шиповником и высокими тополями. По вечерам тополя шумели серебристой листвой, прогоняя дневной зной. Это было и будет так всегда: летом в городе с вечера дул прохладный северный ветер с гор, моментально исчезала духота и все выходили на улицу. Кроме неё, конечно. Она была во власти книг Ба: отпирала книжный шкаф и читала всё подряд: сначала рассказы Чехова, Ги де Мопассана, Бунина, а потом перешла на Бальзака... Особенно уютно было читать вечером, при свете дедушкиного ночника с зеленым стеклянным абажуром, такой всегда фигурировал в старых советских фильмах.

Иногда приходилось участвовать в домашних делах, как-то Она даже открыла дверь почтальону, который заботливо спросил её почему глаза красные, пришлось ей ответить, что плакала из-за книжки, чем вызвала недоумение у человека.

В день приезда мамы, Она с Ба купили букет пахучих пионов и поехали на вокзал встречать. Поезд подъехал вовремя. Маму и тётю Раю сразу нашли, мама была какая-то невесёлая, бледная, похудевшая, а тётя Рая была как всегда - яркая, шумная и активная. Поехали сразу домой. Она чувствовала, что у неё плохое настроение, было ощущение, что мама готова разреветься.

Зайдя, раскрыли все окна: свежий ветер проник в квартиру и унес застоявшийся запах запертого дома. Она поставила чайник, Ба из сумки сняла миндальное печенье, купленное утром, мама расставила чашки, и все сели за стол. После небольшой паузы, пока Она, умело придерживая крышечку, разлила чай во все три чашки, мама начала свой сбивчивый рассказ.

- Подарков, мои дорогие, я не привезла, только вот эти войлочные тапочки всем нам троим, они молдавские, - когда мама выговорила с трудом эти слова, а из глаз медленно покатились слезинки, которые так и остались на щеках в ожидании, что их смахнут...

Дальше был рассказ о том, что, оказывается, у мамы в паспорте не было выездного штампа, об этом она узнала прямо на границе, что и сделало невозможным въезд в другую страну, и так её с чемоданом, набитым разным барахлом (дрель, походный утюг, слесарные ключи, фотоаппарат, радиоприёмник) оставили на перроне молдавского городка Унгены. Она затаив дыхание слушала и представляла этот кошмар, когда мама осталась одна с невозможно тяжелым чемоданом в незнакомом городке, а день шёл к исходу, ночь наступила наотмашь, сразу, как бывает в начале лета.
- А как же тётя Рая? - спросила Она.
- Тётя Рая уехала, мы даже не успели переговорить, я не смогла передать всё ей, хотя у неё своего барахла было в два раза больше...
- Ужас...
- Вот именно, на перроне никого не было, я потащилась с чемоданом на привокзальную площадь, такое место с парочкой скамеек, а кругом никого, только один фонарь. Села на скамейку и со страха ничего не соображаю. Кругом темно, какие-то птицы ухают, прямо бессарабская ночь то ли по Пушкину, то ли по Гоголю, всё же, учитывая жуть ситуации, больше по Гоголю... Через полчаса появились два парня и девушка, у одного радиола на боку надрывно что-то пела, все втроём курили, о чём-то говорили и смеялись. Я в их сторону не смотрела, старалась. Зато их я заинтересовала и, выкурив сигареты, они направились ко мне. Девушка мне сказала «Здравствуйте, что с вами, вам плохо?», и тут у меня слёзы рекой. Одним словом, я им все рассказала. Это были два брата с сестрой, жили они недалеко от станции, вот, забрали мой чемодан и меня, повели к себе домой. Всё. Так я у них пожила десять дней, пока поезд с Раей приехал. А барахло ребята помогли продать, ну не вести же назад домой эту тяжесть. Вот такие дела... Я больше никогда никуда не поеду, не хочу...
- Мамочка, главное, что всё хорошо закончилось, ты приехала, все мы опять вместе, - Она встала и обняла маму.
- Не было в нашей семье торговцев и, скорее всего, никогда и не будет, - глубокомысленно сказала бабушка и пошла мерить молдавские войлочные тапки.

10 апреля 2020