Бумажные цветы
В школе записались девочки на танцевальный кружок. Лада быстро научилась танцевать и танцевала лучше всех. Майя Львовна, их руководительница, готовила с нею отдельный танец к областному смотру-конкурсу. Вдруг перед самым конкурсом Лада потеряла к танцам интерес, в один день, без всякой причины, охладела и всё. Майя Львовна с ней и по-хорошему говорила, и угрожала, даже домой приходила, с родителями беседовала, – Ладка так и не согласилась выступать. Арина её танец знала, заменила, но она – это уже не то. Лада танцевала в десять раз лучше.
Чуть позже этого случая записывали сестёр опять же в школьный хор, а этот хор в районе считался лучшим, поэтому к нему было особое отношение – детей просто принуждали в нём участвовать, тех, разумеется, кто прошёл прослушивание. Причём не спрашивали: хочешь-не хочешь. Если годен – однозначно участвуешь. Арина прошла отбор и попала в хор, как все прочие, но Лада и тут отличилась. Хормейстер их, Нина Павловна, заставила её спеть не один куплет на прослушивании, а несколько разных песен.
– Тебе нужно работать над голосом. У тебя есть способности, – сказала она, хотя вообще хвалила детей редко, и предложила заниматься вокалом не в хоре, а индивидуально.
Ладка вначале согласилась, но и это занятие ей скоро прискучило. Она бросила пение, когда у неё стало получаться, чем очень обидела Нину Павловну.
Впрочем, такой талантливой Лада была во всём, что не касалось учёбы. В школе она закончила только восемь классов, и то на тройки-четверки, и поступила в финансово-экономический техникум на бухгалтера. Через год туда же поступила и младшая сестра. Но какой же из Лады бухгалтер? Она могла увлечься всем, чем угодно, только не цифирками.
В то время среди их друзей был очень популярен Александр Розенбаум, и Лада стала сочинять песни: и стихи, и музыку. Она сама пела их под гитару, когда в сентябре весь техникум ездил убирать картошку. Подружки не верили Арине, что Ладка написала эти песни сама, а она не могла этого доказать и сердилась. Потрясающие были песни, о любви, о несчастной любви.
На втором курсе Лада училась уже через силу. Она записалась в драмкружок. Те, кто учился в одно время с сестрами, наверное, помнят, как она читала со сцены стихотворение Мусы Джалиля «Варварство». Страшное стихотворение, в котором говорится, как фашисты заставили женщин копать себе могилы, а потом расстреляли их вместе с детьми. Когда его на сцене читала Лада, в зале плакали все. Даже Калерия вытирала слёзы, замдиректора, «железная леди».
Ничего удивительного в том, что Лада бросила техникум и уехала в областной город поступать в театральное училище. И ведь поступила! С тех пор сёстры стали видеться совсем редко. Арина вышла замуж на третьем курсе, одного за другим родила детей, стала работать по специальности. Обыкновенная, вполне счастливая жизнь.
Она надеялась, что Лада, наконец, найдёт себя в театре, но ошиблась – и сцена Ладе надоела. Ещё работая в театре, она устроилась в стриптиз-клуб с целью подкалымить, а потом ушла туда совсем. Арина не видела её выступлений в стриптизе, но могла представить, что там творилось – Ладка всегда умела делать с публикой то, что хотела.
Два года от неё не было вестей. Родные не знали, где она и что с ней. Арина даже не смогла сообщить ей о смерти мамы. Лада сама узнала от кого-то и примчалась, когда маму уже похоронили. Погостила у сестры три дня. Этого хватило, чтобы Аринкин Генка в неё влюбился, всё забыл: и семью, и детей, ходил за ней, как привязанный, а Арина делала вид, что не замечает. На третий день за Ладой приехали на иномарке – какой-то крутой, весь в коже, мордоворот. Сказал:
– Всё, детка, твой отпуск кончился, пора на работу, – и положил руку Ладе на плечо, нагло так, по-хозяйски.
Арину как током ударило, она поняла, чем Лада эти два года занималась.
– Дай хоть с сестрой попрощаться, – попросила Лада.
– Только быстро, – милостиво разрешил Мордоворот и убрал руку с её плеча.
– Оставайся дома! – сказала Арина, позабыв, что на Ладу положил глаз муж. – Не уезжай с ним!
– Я давно бы ушла, – грустно ответила сестра, – но боюсь. Они меня убьют.
И Арина так ясно представила, что и это занятие сначала было для Лады игрой, искусством, в котором она опять оказалась талантливее многих. Арина заплакала.
Лада быстро поцеловала её и убежала к машине.
Трёх дней хватило Ладе, чтобы нарушить равновесие в Арининой семье, которое налаживалось годами. Заметила Арина: Генка ходит сам не свой, тоскует, не спит, не ест. То засмотрится на жену, то грубить начинает – это когда она голос подаст. Терпела она долго - полгода, надеялась, что позабудет он – нет. Вызвала Арина его на откровенный разговор. Он запираться не стал:
– Люблю её, только о ней и думаю.
– Да чем же она лучше меня?
– Она вся огонь, она…
– У вас с ней что-то было?
Генка покраснел.
– Я её поцеловал один раз. Но зато какой это был поцелуй!
Арина поняла, что много дней и ночей Генка вспоминал этот поцелуй и воображал,
какое могло бы быть продолжение.
– Ну, конечно, – сказала Арина ехидно. – Это же поцелуй профессионалки.
– Дура ты, – обласкал её Генка и отвернулся.
Когда он уснул, Арина собрала самые необходимые вещички, взяла деньги и отправилась на вокзал, а Генке записку отставила: «Позаботься о детях, пока я опыта наберусь». Купила билеты на электричку и поехала в город. Она совершенно серьёзно намерилась найти Ладку и подучиться её ремеслу.
Электричка прибывала рано утром. Лада как-то обмолвилась, что её можно найти в ресторане гостиницы «Москва». Арина нашла эту гостиницу, хотела снять номер, но денег у неё хватало только на двое суток, поэтому она решила остановиться у Генкиной тетки, пока не найдёт сестру. В ресторан ей посоветовали прийти вечером, попозже.
…На вечерней электричке, следом за Ариной, приехал Генка.
– Я вижу, ты совсем ненормальная, – он всегда умел говорить комплименты. – А ну, поехали домой.
– Не поеду, – заупрямилась жена.
– Понял, – сказал Генка.
– Что ты понял? – спросила Арина.
– Лада – это сон, гипноз, мечта. Я проснулся и понял, что мне нужна только ты.
Арина разревелась и бросилась ему на шею.
– Всё равно я хотела бы Ладу проведать, раз уж приехали. Уж очень она нехорошо уезжала, – сказала Арина несколько погодя. – Пойдёшь со мной в ресторан?
– Уж не думаешь ли ты, что я тебя одну отпущу?
Муж с женой отправились в ресторан «Москва». Несколько девушек определённой профессии, которых нетрудно было узнать, там отирались, но Лады не было.
– Давай у девчонок спросим, – предложила Арина.
Они подошли к одной девице, описали Ладу, в ответ услышали: «Нет, не знаю такой».
Другая, рыжая, попроще, сказала:
– Она уже давно не работает. У неё крыша поехала.
– Какая крыша? – не поняла Арина.
– В психушке Лада, – пояснила рыжая.
– Что ты несёшь? – перебила её подружка. – Идите-ка вы отсюда.
Муж с женой вернулись за свой столик и больше к этим девушкам не подходили.
Рано утром Гена уехал домой к детям, Арина отправилась в психбольницу – искать Ладу. Сразу её к сестре не пустили, сначала пришлось встретиться с лечащим врачом.
– Ваша сестра социально опасна.
– А?
– Она пыталась убить человека. – Арина вытаращила глаза. – Да ещё кого!
«Не иначе своего Мордоворота», – подумала Арина.
– Самого Тищенко! – не удержался, сказал врач.
Тищенко был таким человеком, которого знала вся область. Его физиономию можно было видеть в телевизоре почти в каждом выпуске новостей.
– Видимо, он был её клиентом, – продолжил врач. – Слава богу, не убила, только ранила. Мы наблюдаем Ладу второй месяц. Поведение, вроде бы, стабилизировалось. Полагаю, что встреча с близкими пойдёт ей на пользу.
Сёстры встретились с Ладой в особой комнате с решётками. Охранник находился за дверью.
– Лада, как ты могла? – спросила Арина.
– Он сидел напротив меня за столиком, чавкал. – Лада говорила легко, весело.
Содеянное нисколько не жгло её изнутри, никаких мук совести она не испытывала. – И тут я услышала голос: «Возьми нож и ударь его. Тогда ты освободишься».
– Какой голос? – перебила Арина.
– Т-ш-ш, – сказала Лада и поднесла палец к губам. – Это ангелы. Когда я их слушаюсь, всё получается хорошо.
– Лада, милая, что ты несёшь? Какие ангелы? Признайся, что ты просто придумала новую игру! Поиграешь и опять станешь моей прежней сестрёнкой!
– Я и раньше их слышала, ещё с шести лет, но никому не говорила. Вы бы испугались, а они добрые, они хорошие.
– Ладушка! – в Аринином голосе прозвучало отчаянье.
– Ничего, сестрёнка, – сказала Лада. – Ведь я это я, такая же, как и была.
Арина молчала, пытаясь справиться с комком в горле.
– Мне здесь совсем неплохо, – нарушила молчание Лада. – У меня даже есть для тебя маленький подарок.
Она порылась в карманах больничного халата и извлекла на свет букетик цветов.
– Это мы здесь своими руками делаем из папиросной бумаги и лоскутков – трудотерапия называется. Мой букетик – лучший, – с детской гордостью сообщила Лада.
– Ну конечно, родная, – сказала Альбина и обняла сестру.
Цветы были как живые.
Свидетельство о публикации №220041501934