Слабое утешение

Я зашел к тебе случайно, в поисках К.  Когда ты открыла дверь, я сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Обычно у тебя было оживленно: из комнаты показывался белобрысый братец, навстречу выскакивал с лаем эрдельтерьер, на кухне шумела компания, и по доносившимся голосам можно было различить, кто здесь.
Последнее время мы чаще встречались в пивном погребке на Савушкина, в пяти шагах от твоего дома. Я спускался туда по отполированным ступеням, делая каждый шаг осознанно, чтоб не навернуться, а вы уже сидели за деревянным столом с полными кружками.

Я не спросил с порога – что случилось? Даже пытался шутить, чтобы развеять грусть, витавшую в воздухе, как дым сигарет, после того, как все разошлись. Я пытался шутить, чувствуя нарастающую неловкость.
Мы прошли в твою комнату и сели рядом на диван. Ты была в черном платье, как будто собиралась на торжественный прием, но опоздала. Ты повернула ко мне свою изящную голову, и посмотрела пристально. В твоих, обычно насмешливых, глазах наворачивались слезы. Я спросил, уже догадываясь, - что случилось? И ты ответила, что вы расстались, - не как раньше, временно, чтоб быстро помириться, - а навсегда. Слезы покатились, как бусы, сорвавшиеся с нитки.

Мне не первый раз приходилось утешать брошенных девушек. И все же, это происходило неожиданно и впервые. Я обнял тебя, и ты зарыдала сильнее  -  у меня на плече. Жилетки к тому времени я перестал носить, а раньше их было две – кожаная и атласная. И ты смогла бы  поплакать в любую из них.
Я говорил тебе все, что приходит на ум по такому поводу: все проходит, в том числе, и чувства,  и все впереди, ты  – очень милая, и любой, оказавшись на его месте, оценит это, а у вас все итак шло к финалу. И когда мы ездили с тобой в Москву, он отпустил нас вместе, не столько доверяя, сколько из безразличия.
В Москве, по правде сказать, всем было хорошо. Помнишь ночной клуб «Четыре комнаты» и концерт «Воплей Видоплясова»? И общагу Универа на Ленинских горах с бесконечными коридорами, где мы искали Кирилла или Вадима? И ВДНХ с «Бураном» и свинками?

На каждый твой всхлип я отвечал мудрой сентенцией, но это мало помогало. Будущего не было, а в прошлом все было чудесно, и непонятно, почему все кончилось…  Слезы капали, -  рубашка, и даже щека у меня были в твоих слезах. Тогда я стал гладить твои ноги в колготках, благо платье было коротким, и целовать тебя чисто по-дружески. Ты немного успокоилась, и мы решили выпить. Открыли холодильник, и нашли там пяток бутылок «Невского» и гирлянду копченых колбасок.

Усевшись на кухне, мы попивали пиво прямо из бутылок. Ты взяла гитару, и медленно подбирая аккорды, стала напевать… Ты ведь грузинка по отцу, а грузины – поющий народ. Меня только удивляло, как ты получилась почти блондинкой?
Мы пили и ты пела. В открытом окне темнел двор с большими деревьями. Мы вспоминали твоих нелепых одноклассников-качков, собиравшихся у тебя на кухне, и сто раз рассказанные анекдоты и случаи из жизни. Тебе нравилось быть в центре внимания – что уж скрывать? Но за воспоминаниями тенью стоял К. – куда ж ему было деться? Благодаря ему мы ведь и познакомились.

На часах была полночь, - по другим приметам летом это не так заметно, - и я сказал, что никуда не поеду, тем более, что не могу оставить тебя в таком состоянии. Твои родители уехали на дачу, а младший брат загулял на дне рождения друга.  И ты сказала: конечно, оставайся!

Тебе и вправду не хотелось оставаться дома одной. Я стал помогать тебе расстаться с платьем, и, в результате, мы оказались вместе под одеялом. А ты все говорила в ответ на мои прикосновения: давай останемся друзьями! Как люблю я эту не раз слышанную фразу. Интонации в ней меняются в зависимости от того, что хочет девушка – продолжения или прекращения, сохранения отношений или разрыва. Впрочем, бывает, она сама не знает, чего хочет.

Короче, в ту ночь мы так и не выспались: на утро я ехал на работу с квадратной головой. Но, вместе с тем, с радостной уверенностью, что ты не наложишь на себя руки, проглотив горсть таблеток снотворного, или чего-то еще. Я знал, что такое случается не только в кино.

Из лишней самоуверенности, я думал, что умею отгонять смерть. И совсем не предвидел, что она подкараулит тебя через несколько лет, - на испанской дороге, на огромной скорости, посередине лета…
Влада, давай останемся друзьями!