Кончик

    Гриша укладывал очередной трофей, женские колготки, в коробку и думал о том, что и на этот раз всё прошло удачно. Гриша хвалил себя за осторожность, за не спешку, за подготовку к своему любимому, с недавних пор, делу. Сколько раз он, сидя в парке на скамейке и заглядываясь на проходящих женщин, особенно молодых, он пытался сделать это. Но не хватало какой-то малости, чтобы приступить к осуществлению своих мечтаний. И, наконец, оно свершилось. Жена в очередной раз обозвала его тюфяком, раз он не может содержать достойно, а это означало - содержать как её подруг. Гриша выскочил на улицу и пошёл бродить по району, чтобы погасить закипевшую в нём злобу, и ненароком не придушить свою жену. И в один момент оказался на безлюдной улице, с одной стороны густо заросший кустарниками. И судьба приготовила ему желанный случай – из переулка вышла женщина, погружённая в свои мысли, и направилась в сторону Гриши. Всё дальше происходило для него как во сне. И дар кулаком по голове поравнявшейся с ним женщине, куда Гриша вложил всю злость, накопленную на жену, волочение её в заросли кустарника, срывание белья и, даже, сам половой акт. Затем он, озираясь и прислушиваясь, вышел из кустарников. Тяжело дыша, он направился прочь от этого места и только через десяток метров почувствовал, что держит что-то в руке. В его руке оказались женские колготки. Гриша уже сделал движение закинуть их подальше в кусты, но что-то удержало его. И ему пришла мысль сохранить свой трофей, что бы потом было что вспомнить. Гриша свернул колготки в тугой сверток, сунул их поглубже во внутренний карман и направился домой.

    С этого времени у Гриши появилась тайна.  Она лежала в коробке из-под обуви, глубоко в нише на полке в сарае; за старыми, и уже никому ненужными, приёмником, телевизором и швейной машинкой.  Колготки с первой жертвы. И эта коробка стала пополняться, не часто, но довольно регулярно, новыми трофеями.  Это, как правило, были колготки или чулки. Погода в этом году была прохладная, что было на руку Григорию. И жена предъявляла претензии, с подначивания мужа, всё эмоциональнее, что только заводило Гришу.

    И вот очередной трофей. Закрыв коробку и попробовав её в руке на вес, Гриша стал пристраивать её в нишу. Бережно двумя рукам он проталкивал её вглубь, что бы никто, случайно, не добрался до неё. И тут он почувствовал, как чьи-то крепкие руки схватили его за запястья. Гриша невольно дёрнулся телом назад, намереваясь выдернуть руки. Но те, другие, сильные и цепкие руки, медленно стали втягивать его в его любимую нишу. И тут Гриша заметил, что у ниши нет задней стенки. Была видна только густая темнота, в которую втягивали его. Он хотел крикнуть, позвать на помощь, но спохватился, что надо будет объяснять, что он здесь делал. Тогда он решил зацепиться за что-нибудь ногами, но ему это сделать не позволили. Резкий рывок и Гриша исчез в нише…

   Пугали не руки, зажавшие его запястья, а кромешная темнота. И чувство подвешенности в воздухе, когда не чувствуешь опоры под ногами. Но с ним, его телом, определённо что-то делали. Гриша хотел окликнуть кого-нибудь, но звук тонул в этой густой темноте. Внезапно руки отпустили его, и Григорий тут же почувствовал опору под ногами. Вспыхнул яркий свет, больно ударив по глазам. Наконец глаза привыкли к свету и Гриша, перестав щурится, огляделся. Пустая комната с одной дверью и без окон. Сам Гриша стоял, закреплённый за руки и ноги, в какой-то раме с установленными на ней небольшими приборами и устройствами. В руках у него, по прежнему, была его заветная коробка. Около стены стояло два человека одетые в фиолетовые  трикотажные костюмы. На головах были натянуты капюшоны с сеткой на глазах.

    Пока Гриша озирался по сторонам,  дверь открылась, и вошёл человек. Он был кроме фиолетового костюма одет к тому же в белой медицинский халат и держал небольшой ящик. Такие обычно носят с собой работники скорой медицинской помощи. За ними в дверь вплыла белая фигура. Всё на ней – мантия, капюшон, маска на лице с прорезями для глаз – были белого, ослепительно белого, цвета.

   - Вместе с коробкой прибыл? – в голосе белой фигуры чувствовалась ирония. – Это замечательно! Но смотреть мы её не будем. Потому что и так знаем, что в ней лежит. Вопросы есть?

   - Кто вы? – с трудом выдавил из себя Гриша.

   - КТО Я?  - задумчиво произнесла фигура. - Кто я…. Я, на данный момент, твой судья и палач.

   - А  что случилось.… Почему палач.… Где я… - заплетающимся языком, от нахлынувшего на него страха при слове «палач»,  спросил Гриша.

   - Откройте коробку – приказала белая фигура одному из фиолетовых.

   «Фиолетовый» легко выхватил коробку из рук пленника и открыл её. Затем стал разворачивать и вешать на плечи Гриши чулки и колготки. Всего набралось восемь пар.

   - И ты спрашиваешь: что случилось? – в прорезях маски засверкали синие огоньки. – Жили себе люди, планы строили, а ты вот так, из твоей больной прихоти, поломал им жизни. Хорошо хоть никто не умер. Тебя сегодня поймают и осудят. Полицейские уже стоят около твоего дома. Но ты не думай, что раз тебя там нет, они уйдут ни с чем. Они уйдут вместе с тобой. Вместе с твоей коробкой. Они заберут её у тебя, в качестве улик. Неопровержимых улик. Судья отберёт у тебя хороший кусок свободной жизни.  Но, к сожалению, они не смогут отобрать у тебя твои воспоминания, твои гормоны. И ты сможешь лежать на нарах, предаваться воспоминаниям и получать удовольствие. – Последовала небольшая пауза. - Я тоже не смогу забрать у тебя воспоминания. И на гормоны не смогу повлиять. Но я смогу сделать так чтобы ты никогда не вспоминал свои приключения. А если тебе всё-таки захочется их вспомнить.… Впрочем, об этом узнаешь в своё время. А сейчас тебе проведут стандартную процедуру для насильников: укорочение члена до естественно – надобных размеров. Проще говоря – до двух пальцев. Приступайте.

   Рамка, к которой был пристёгнут пленник, стала разворачиваться и превратилась в стол. Человек в медицинском халате открыл свой саквояж и, достав шприц, наполненный какой-то жидкостью, сделал укол в район паха. От ужаса от предстоящей процедуры Гриша не мог даже кричать....

   Очнулся Григорий от голоса белой фигуры.

   - Ну что, операция прошла успешно.  Осталось только  надеть сеточку, наш бонус, на мошонку и можно отправлять обратно.

   Рамка вернулась в исходное, вертикальное, положение. Доктор собрал свои инструменты и вышел из комнаты. Тут же появились помощники и всунули в руки Гриши его коробку. Все зажимы, сковывавшие руки и ноги пленника, одновременно открылись, погас свет, и он повис в темноте. И через мгновение впереди забрезжил светлый прямоугольный проём. Опять сильные руки подхватили его, и повели к этому проёму, который по мере приближения оказался проходом в его сарай – в нем виднелся их инвентарь, развешанный  на противоположной стенке. Уже около самого проёма его развернули ногами вперед и протолкнули внутрь сарая….

   Гриша продолжал сидеть на полу сарая, когда дверь в него резко открылась, и во  внутрь ворвалось несколько полицейских. Григорий ещё успел оглянуться, перед тем как его вывел из сарая, на нишу. Но увидел только старую стенку….

   Прошло несколько месяцев, пока Григорий наконец пришёл в себя и привык к своему укороченному члену. Следователи, конечно, не поверили рассказу подследственного и сошлись во мнении, что это был акт членовредительства перед страхом будущего ареста. И готовили дело для передачи в суд.

   Цокот каблучков, проходившей мимо сотрудницы СИЗО, Гриша слышал и раньше, но не обращал на них никакого внимания, слишком свежи были воспоминания о его укороченном члене.  А сегодня он, вдруг, вслушался в их стук, и ему так захотелось вернуться в прежнюю жизнь, где были его дни. Дни приключений и удовольствий. Он повернул голову к двери и представил её без одежды….

   В следующую секунду соседи по камере увидели, как Гриша упал на пол и стал по нему кататься с диким криком: «Мошонка, мошонка, мошонка»….