Амшель и тысяча минут его жизни

Очередной скучный день начался. Амшель проснулся на огромной круглой кровати в своём особняке на берегу шотландского озера Оссиан. Вокруг него мирно спали десять из двенадцати молодых полуголых девушек, оставшиеся две недавно поднялись и сейчас сидели, уткнувшись в свои телефоны. Увидев, что Амшель встал, они громко прошептали хором:

-- С добрым утром, Амшель!

Он молча кивнул в ответ и посмотрел на часы: '12:01'. Амшель неспешно подошёл к гардеробу, выбрал костюм и оделся. Хотелось завтракать, но он был готов потерпеть ещё полтора часика. Париж, Брюссель или Амстердам? Пожалуй, Париж.

Молодой человек вышел на взлётную площадку перед особняком, по пути поправляя воротник своей хлопковой сорочки. Цессна уже ждала его с заведёнными двигателями, а услужливый герр Шпюденшпилль помог взойти на борт самолёта.

После взлёта бортпроводник подал стакан молока, а затем принёс виски и каталог плотских утех. Амшель лениво полистал страницы: карлики, животные, ампутанты, мужчины, женщины, дети... Он закрыл каталог и отбросил в сторону. Настроение было не подходящее, да и еды хотелось гораздо сильнее, чем любви.

Уже спустя сорок минут стремительный Ля Воитюр Нуар мчал Амшеля в ресторан высокой французской кухни Епикюр. Там он заказал поджаренные эскалопы фуа-гра с инжиром и тунцом, а также два бокала белого десертного Сотерна.

Позавтракав, мужчина вновь посмотрел на часы - до заседания в австрийском Тельфсе оставалось чуть меньше двух часов. Он сел в автомобиль и приказал шофёру трогаться обратно к самолёту.

***

Трое задерживались, и остальные дожидались их, обсуждая всякие пустые мелочи вроде погоды, здоровья близких или охотничьих качеств легавых пород собак. Амшель молча разглядывал узоры лепнины на потолке. Наконец, в дверях возникла троица опоздавших. Они извинились, расселись по своим местам и заседание началось.

Первое слово взяла худая женщина с каре и длинной сигаретой в руках:

-- Друзья! Я не буду тянуть со вступлениями и перейду сразу к сути того, ради чего мы собрались здесь в этот день. Как вы все знаете, прямо сейчас мир находится на пороге Шестого технологического уклада. В процессе этого резкого перехода нас ждёт смена финансовых потоков и владельцев активов. Без катастрофических социальных последствий, как вы тоже знаете, нам при этом не обойтись. Уже пару лет назад было понятно, что начнётся крупный экономический кризис и значительная рецессия.

-- Подождите, но ведь переход между укладами всегда сопровождается масштабной войной. - Перебил говорящую мужчина с безумной причёской и странным острым лицом.

-- Да, вы совершенно правы. - Выступающая продолжила. - Войну мы сейчас никак не хотим и не можем себе позволить. Поэтому наша задача - придумать, как сделать так, чтобы все её функции выполнялись. Это и есть повестка нашей сегодняшней встречи.

Лысеющий старик в круглых очках встал с кресла и заговорил:

-- Шестой технологический уклад - это полностью роботизированные производства и удалённое образование. Безработица будет повсеместной и может достигнуть восьмидесяти процентов. Нам необходимо организовать эту безработицу так, чтобы никто и не подумал обвинить в ней политиков или экономистов. Чтобы вину на себя взяла, хм, какая-нибудь независимая внешняя сила...

-- Недуг. - Все собравшиеся за круглым столом перевели взгляд на голого малыша с полностью чёрными миндалевидными глазами и серой кожей. - Пусть это будет пандемия.

-- Позвольте, но эксперимент с вирусом семнадцать лет назад показал, что...

Малыш не дал говорящему закончить:

-- Этот сценарий позволит ввести любые, даже откровенно незаконные меры. При этом наибольший процент популяции будет поддерживать их и даже считать недостаточными. Уже сейчас социальная ткань истончилась настолько, что серьёзные протесты не возникнут. Мы же спокойно извлечём выгоду из резкого понижения цен на рыночные активы. Мировые биржи продолжат свою работу и будут объявлены важным типом деятельности. При этом всё население будет сидеть дома и перераспределение ресурсов произойдёт прямо у него под носом.

На несколько секунд в зале повисло давящее молчание. Его прервала девушка с каре:

-- Йошимура-сан, у нас есть сейчас что-нибудь подходящее?

-- Да, мы как раз недавно закончили одну разработку, которая подаёт большие надежды.

-- Отлично, тогда мы можем начать с Китая. Операция назначается на завтра, если никто из присутствующих не против. Объявляю голосование!

Собравшиеся начали нажимать на парящие перед ними голубые шарики. В результате получилось семнадцать голосов 'за' и один воздержавшийся. Это был Амшель, который уснул ещё в середине заседания.

***

Поздним вечером Амшель покинул свой спальный домик и теперь брёл тропинками среди многовековых секвой, которыми был наполнен заповедник калифорнийского Монте-Рио. Он прошёл шесть секторов лагеря и приближался к искусственному озеру, лежащему в середине рощи.

Около сотни человек уже собрались здесь для проведения ритуала, и Амшелю вручили серебряный плащ с красной накидкой - в такие же были облачены все присутствующие.

Амшель занял своё место в огромном круге людей и теперь смотрел, как в центр ведут двоих обнажённых - юношу и девушку. Их уложили на стальной постамент, и Амшель поёжился, представив, как, должно быть, холодно соприкасаться голой кожей с ледяным металлом.

Над телами двоих возникла жутковатая фигура в костюме Совы, громко произнесла ритуальные стихи на латыни и занесла над головой длинный блестящий кинжал.

Амшель буднично наблюдал, как у пары на постаменте заживо вырезают сердца и как они заходятся в булькающе-хрипящих воплях. Сова извлёк содержимое из грудных клеток, и теперь обходил круг собравшихся, давая каждому откусить кусочек. Когда очередь дошла до Амшеля, он со скучающим видом попробовал солоноватое сердце на вкус и сделал вид, что жуёт. Но как только Сова удалился, Амшель повернул голову и выплюнул крохотный кровяной сгусток в траву.

Когда началась оргия, Амшель не стал принимать участие, а вместо этого поспешил во Дворец, спрятанный глубоко под землёй в южно-восточной части рощи. Сверху никак нельзя было назвать сооружение дворцом - скорее маленькой будкой. Но, пройдя в неё, Амшель оказался в лифте, который спустил его в гигантский богато убранный и украшенный комплекс.

Пышные залы Дворца поражали воображение. Сплетениями коридоров Амшель проходил их один за одним: викторианский, ампир, рококо, готический, и, наконец, классический. Именно в конце последнего зала находилась ничем не примечательная и несколько выбивающаяся из благородного интерьера дверца. Амшель потянул на себя декоративную ручку и оказался в гигантской комнате с хирургически стерильными белыми стенами, полом и потолком. Помещение было абсолютно пустое, за исключением круглого металлического возвышения с двумя гладкими поручнями по пояс высотой. Об этом месте знали всего триста человек на земле и некоторые из их родственников, в число которых входил и Амшель.

Изнемогая от предвкушения, молодой человек взошёл на конструкцию, взялся за поручни и стал нетерпеливо их поглаживать. Куда? Ох, куда бы?... Он закрыл глаза, сконцентрировался и начал приближаться. Восточное полушарие, северо-запад России, Ленинградская область, Санкт-Петербург, Фрунзенский район, южное Купчино, Бухарестская улица, наугад выбранная многоэтажка, обшарпанная двухкомнатная квартира, продавленный диван, спящий лысый мужчина, его ухо... Щёлк!

Вован резко проснулся и неистово поскрёб пальцем у себя в ухе. Посмотрел на маленький катышек коричневой серы и вытер его о диван. Эх, щас бы пивка...

Он вышел на кухню, где курила растрёпанная Машка, положив ногу на ногу.

-- Мать, пожрать есть чё-нибудь у нас?

-- Какое пожрать? Я тебе вчера сказала картошки купить, а? А ты чё? С Лёхой набухались на все деньги, а потом ты приполз пьяный, весь в дерьме и блевотине. Только щас проспался, скотина!

-- Ну ладно тебе Мань, ну так получилось, ну чё ты, ну... - Вован полез целоваться, но Машка резко и грубо отпихнула сожителя.

-- Ну ты и сука! -- Мужчина наотмашь ударил Машку по лицу, та упала со стула и завизжала, закрывая лицо руками.

-- Вааа-а-ай! Люди, помоги-и-ите, убива-а-а-ют!

-- А ну заткнись, шкурятина! - Вован кинулся на Машку и они покатились по грязному полу кухни, перевернув стол и сбивая хлипкие деревянные табуретки.

Спустя пару мгновений дерущиеся уже слюняво лобызали друг друга, а затем занялись любовью прямо на полу. Через пятнадцать минут, красные и потные, они сидели напротив друг друга и по очереди затягивались последней оставшейся сигаретой.

-- Маш, ну может хоть выпить есть чё, а? Ну так, чисто горло смочить? Ну подлечиться, а?

-- Ой, да иди ты, тоже мне... - Наигранно хмурящаяся Машка сделала кокетливое выражение лица. - В левом шкафчике там посмотри.

Вован вскочил, открыл дверцу и расплылся в широкой дебиловатой улыбке: внутри шкафчика стояло шесть банок крепкой 'Охоты'.

***

Через три часа парочка отправилась в магазин за добавкой. Кассир, заметив, что Вован спрятал в кармане шоколадку, позвал охранника. Но мужчина резко ударил пожилого блюстителя по носу, схватил Машку за руку и они побежали, не заплатив за прихваченные пакеты с выпивкой и большой пачкой сухариков.

Спустя двадцать минут они уже сидели на детской площадке в компании Андрюхи, Славика, Светки и Мишани Черномыжного. Вован со словами 'это тебе, любимая' вручил краденую шоколадку Машке и та, смущённо краснея, поцеловала добытчика в щёку.

Пиво закончилось очень быстро и в ход пошла бутылка коньяка без этикетки, принесённая Славиком. Он расставил на газете пластиковые стаканы, и, разливая выпивку, начал рассуждать о том, что доверие к президенту и его действиям в последнее время как-то снизилось. По крайней мере, у самого Славика.

Трое из выпивающих были категорически не согласны, один выразил поддержку Славику на сто процентов, а Мишаня Черномыжный сказал, что его это не волнует и в политику он не лезет - грязное это дело. Через полчаса собравшиеся затеяли между собой громкую драку, и жителям двора пришлось вызвать наряд полиции.

Полицейские без труда растащили плохо стоящих на ногах дерущихся, а затем побросали их всех в автозак. Спустя час дебоширов доставили в вытрезвитель и развели по комнатам: Машку со Светкой в одну, мужчин - в другую. Толстый дежурный запер камеры и медленно ушёл по коридору, бряцая ключами и насвистывая 'Песню о друге' Высоцкого.

Пьяный Вован долго не мог уснуть, прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Размышления были неоформленными и смазанными, но, пока он погружался в сон, одна чёткая мысль всё же промелькнула в его голове. Прежде чем окончательно отключиться, Вован успел подумать: 'Эх, вот она! Вот это и есть яркая, настоящая и нескучная жизнь, наполненная увлекательными событиями!'

***