Праздники моего детства

Их несколько, таких праздников, которые запомнились на всю жизнь. Вернее, не столько сами праздники, сколько подготовка к ним и эпизоды детства, связанные с ними.
Главный, конечно же, Новый год. Готовиться к нему начинали заранее.  Это и лепка пельменей, и шитье из марли костюмов снежинок и зайчиков для новогоднего веселья, заучивание стихов и песен, изготовление корон на голову, бумажных игрушек, гирлянд, вырезание снежинок из серебристой конфетной фольги и даже из промокашек. Бумажные разноцветные цепочки подвешивали к потолку, снежинки наклеивали на окна.  Красивыми салфетками, тоже из бумаги, украшали полочки, божничку, короче, всё, что можно было украсить. И конечно же, каждый старался сделать лучше, красивее, наряднее, чем у других. Это, пожалуй, было важнее и интереснее, чем сам праздник.
Пельмени  –  особая статья в подготовке к Новому году. Кто-то замешивал и раскатывал тесто, нарезал стаканом кружочки, кто-то готовил фарш. Лепили всей семьёй, с шутками, с сюрпризами, гадая, кому он достанется. Как правило в качестве сюрприза был пустой, из одного теста пельмень или с 1-копеечной монеткой.
Затем шла подготовка к Рождеству Христову. Мама разучивала с нами рождественские стихи и песни, из которых я запомнила всего несколько слов. Вот, например, такие: «Рождество Христи Боже нас…». За достоверность этой фразы ручаться не могу, но всякий раз вспоминаю перед Рождеством именно её.
Утром рано в праздничный день, когда на небе ещё гуляют звёздочки и луна, с холщёвыми сумками через плечо мы отправляемся славить. Выбираем, кто к кому пойдёт. Всем, конечно, хотелось попасть к тёте Оле Лисицкой, которая любила детей, всегда встречала очень тепло и щедро одаривала всех. Обычно на Рождество и Крещение всегда были сильные морозы. И вот весело похрустывает снежок под ногами, мы идём от дома к дому, где уже ждут маленьких гостей. Поём песни, читаем стихи, а в благодарность за это наши сумки наполняются конфетами, пряниками, свежеиспечёнными булочками и пирожками, кто-то одаривает кусочком сала. С полной сумой разрумянившиеся и довольные мы возвращаемся домой, обязательно сверяем свою добычу: кто больше наславил, кто меньше.
Часто по весне вспоминаю, как мама пекла нам жаворОнков, как говорила она, и тоже что-то напевала, приговаривала, когда выставляла их на стол.
 В Вербное воскресенье мы просыпаемся от нежного прикосновения пушистенькой веточкой вербы – сибирской мимозы и от маминых слов: «Не я бью, верба бьёт…». После этого что-то тёплое и ласковое проникает в мою детскую душу. Я улыбаюсь сквозь чуток приоткрытые ресницы, сладко потягиваюсь, досматривая свои сны.  Эти ощущения маминого тепла согревают мою душу по сей день.
Светлая Пасха. После окончания начальной школы в родной деревне нам приходилось встречать её чаще всего в соседнем селе Устье- Юл, где продолжалась наша учёба. Но всякий раз, когда предоставлялась хоть малейшая возможность, мы на своей утлой лодчонке старались прорваться домой, к маминым куличам и другим праздничным вкусностям. Однажды мы пришли в Прокопьевку на Пасху по последнему льду и на целую неделю застряли дома. Вскоре начался ледоход, и нам пришлось ожидать, когда очистится река. Помню ещё один случай. Едва дождавшись окончания ледохода, мы со старшей сестрой Валей рванули на Чулым. Спустили лодку на воду и погребли к родному дому. Подплываем к старице, на берегу которой стоит наша Прокопьевка, а оттуда на нас наплывает лавина льда. Оказывается, в старице был затор, и в этот момент его прорвало. Кое-как прорвались и мы. Нас, конечно, дома не ожидали в эту пору.  Первым почуял нас Бобик. Мама с тятей, послушные его зову, встречали нас уже во дворе. Взволнованные, но счастливые. А утро было такое солнечное, такое яркое!  И лица родителей, и весь двор были залиты каким-то особым праздничным светом радости.
После семилетки пришлось учиться в Батурино и жить на квартире у бабушки Чернышихи, так все звали эту строгую, но добрейшую старушку. Обычно я столовалась отдельно. Но на Пасху бабушка в обязательном порядке поднимала меня с постели рано утром и усаживала за стол, который ломился от всякой вкуснятины. А в окно ярко светило ликующее солнце. Именно ликующее, столько тепла и света излучало оно именно в это Пасхальное утро.
И, наконец, Троица. Троица, Троица, земля травой покроется… Подготовка к этому празднику начиналась, как, впрочем, и к любому, с тщательной подготовки жилища. Моем, чистим, до бела отскребаем голиком и песочком деревянные половицы в избе. После этого бежим в соседнюю рощу, срубаем молоденькие березки, рвём кукушкины слёзки и венерины сапожки, свежую шелковистую травку и возвращаемся домой со всем своим богатством. Берёзки, как постовые, занимают своё почётное место на крыльце у входной двери, букет из синеньких цветочков в стеклянной банке украшает стол, а травой устелен весь пол. В воздухе витает аромат леса, чистоты и свежести. И опять в памяти всплывает яркий солнечный свет этого дня.
Такими ли солнечными были на самом деле праздничные дни моего детства, или это видение порождено яркими воспоминаниями о них, теперь уже затрудняюсь сказать. Но то, что вижу это сияние до сих пор и ощущаю его всей душой, это точно. Оно греет и радует, наполняет мою жизнь особой теплотой и светом.