Астравгард. Продолжение

17

 Женераль говорит, что порой со мной бывает тяжело. Я, конечно, знаю, что я далеко не подарок, но что именно он сам вкладывает в это понятие, мне не совсем понятно. Я однажды, правда, невольно подслушал его разговор с Охрой обо мне.
 -Да ты понимаешь, - говорил он, думая, что я еще не закончил свои утренние дела поодаль в кустиках; а я как раз возвращался и за одним из кустов замер, - какой-то он не такой, какой-то неправильный.
 -Кто?- горячо, со всей своей обжигающей страстностью возмутилась Охра. – Наш Откад? Он самый правильный молодой человек, мой драгоценный, просто образчик правильности.
 -Так и я о чем? Он правильный, слишком правильный, а это неправильно. Я вот себя вспоминаю…
 -Мне кажется, нет, я даже настаиваю, что в свои юные годы ты едва ли мог оказаться типичным представителем своего подрастающего поколения.
 -Да нет, как раз я был довольно-таки… типичным, как ты сказала. Но я не был таким! Как тебе объяснить?
 Я их не видел, но догадывался, что Женераль испытывает явное затруднение. Очень живо представлялось, как он мотает своей огромной башкой, морщит узкий лоб, может быть, даже трет свое грубое лицо заскорузлыми ладонями в тщетных попытках оформить внятную мысль. Бьет себя по щекам… нет, это я малость преувеличил. Звуков ударов не слышалось.
 Охра, видимо пожалев, прервала его тягостные раздумья:
 -Все это оттого, отрада моих глаз, что в положенный всяким сущим созданиям срок твое юное, трепещущее сердце не пронзили стрелы Амура. Осмелюсь предположить, что произошел какой-то досадный сбой.
 -Да причем здесь это, мать? Я сейчас совсем о другом. Послушай меня. Рядом с ним я как будто в прошлое погружаюсь. Такой он знаешь… викторианский!
 -Романтизм- это так мило, так мило! Не передать словами, как мое сердце с нежнейшей благодарностью отзывается…
 -Не пойми меня неправильно, парень мне нравится, действительно нравится. И зря ты пытаешься записать его в свои подружки. Никакой гомофобии с моей стороны, сразу оговорюсь. Ну да, он слегка нежный, но я вижу в нем этот стержень и знаю, что из него получится настоящий мужик. Иначе он бы до сюда не доплыл.
 Голос Охры вдруг стал на редкость колючим, такого я еще не слышал- холодного и презрительного. Не хотелось бы оказаться на месте Женераля.
 -А стало быть, настоящая женщина не смогла бы доплыть? Или там ненастоящий мужик? Что это вообще такое- «настоящий мужик»?
 -Ты прекрасно поняла, что я хотел сказать. И я предупредил тебя, что ничего такого не имел в виду. И не надо меня передергивать и вырывать слова из контекста. Я в конце концов с эльфом- веганом вожусь, как ты прекрасно знаешь. А по сравнению с этим все остальное- сущая мелочь. И вообще я говорил не о каких-то там предубеждениях, зачем ты пытаешься свернуть на эту скользкую дорожку? Я говорил о том, что удивляюсь тому, откуда вообще появился наш парень. В смысле, откуда? В смысле, неужели такие еще есть на свете? Это в наше-то время? В эту эпоху стяжательства, глупости и потребления? В унылые времена почти полного отсутствия эмпатии?
 Охра почему-то хихикнула.
 -Ты, как всегда, все утрируешь, мой хороший, - сказала она. – Это все твоя армейская натура и твое адъютантское прошлое.
 -Я всего лишь хотел сказать, что удивлен.
 -Следует ли это понимать так, что ты считаешь, что наш мальчик не совсем приспособлен к современной жизни?
 Женераль что-то пробурчал, прокряхтел прежде чем ответить внятно.
 -Ну… примерно так. Но я не сказал- обескуражен, я сказал- удивлен. Понимаешь, где-то я даже рад и горд, что в нашем циничном мире еще встречаются подобные экземпляры. Кому как не тебе это понимать? А что касается приспособления, что ж… опыт, как говорится, дело наживное. Настоящий мир его изменит, и ты это тоже знаешь.
 -Не со всем могу согласиться. Изменит, конечно, но быть может, он сумеет сохранить в себе свой собственный неприкосновенный настоящий мир. Ничто так не наполняет мое сердце материнской гордостью, как возможность с благодарностью прозревать его будущую судьбу со всеми открытыми перед ним величественными и добрыми дорогами, со всеми восхитительными возможностями. Женераль, мы же станем ему мудрыми наставниками?
 -Хм, давай-ка оставим пока эту тему. Кажется, наш парень уже скоро просрется.
 -Фи! Статус, кошмар! Дай мне бинт и зеленку, у меня кровь из ушей пошла!
 -Если бы… А еще у него совершенно нет чувства юмора. Даже как-то жалко стебаться.
 -А кто из нас не бывает слишком серьезен в свои семнадцать? Да еще если влюблен? – Охра вздохнула. – Правда, я-то, насколько помню, была довольно легкомысленной девицей. А может, это мне сейчас так кажется. Может, и я воспринимала себя чересчур серьезно. А ты не в курсе, наш юный друг пишет стихи?
 -О, господи! – вскричал Женераль. – За что мне все это?
Нехорошо было подслушивать, но то, как они обсуждали меня за моей спиной, было тоже нехорошо. Вся ситуация была гадкой.
 И то, что они упомянули про стихи, заставило меня вздрогнуть, но сильнее всего меня покоробило от парочки других моментов. Во-первых, и это было наиболее болезненным, мне не понравилось, что Охра по всей видимости считает меня каким-то ребенком, и говорит так, словно она моя мать. Это было… неприятно.
 Ну и про чувство юмора мне тоже не особо понравилось. И кстати о нем. Я честно, вот честно не знал, пошутил ли Женераль сказав, что они искали меня целую неделю, но мне очень хотелось надеяться, что все же пошутил. Пусть так, пусть я не понимаю шуток, что поделать, но пусть это будет именно шутка. Ну пожалуйста.
 Это было мое желание, моя мольба, но чувства не обманешь. В глубине души я знал, что сейчас никому не до шуток.
 -Неделю прождали, -  повторил Женераль тем сразу ставшим неуютным вечером. – Не знали, что и думать.
 Есть больше не хотелось. Я молча встал и отошел как можно дальше в сторону вдоль по линии пляжа и там уселся на ракушечник, но так, чтобы не терять из поля зрения моих компаньонов.
 Было страшно.

18

 Пару дней спустя Женераля опять накрыло. Мне казалось, я уже должен привыкнуть к его выходкам, но к этому привыкнуть нельзя. По счастью, до нас ему дела не было- он не узнавал нас или вовсе не видел. Он то пропадал, то появлялся, а когда появлялся, вел только ему понятные разговоры, спорил с кем-то невидимым, угрожал, а один раз даже подрался, а в другое время он веселился и смеялся, а также, как я понял, совершил некий воображаемый героический марш- бросок и единолично захватил пару крепостей. Женераля не было с нами почти сутки. В этот раз все как-то затянулось, что признала и Охра.
 -Вероятно, это из-за полнолуния? - задумчиво произнесла она, провожая взглядом пробегающего мимо нас Женераля, абсолютно голого, весело что-то кричащего. – Впрочем, справедливости ради, мой сладкий, вынуждена с неизъяснимой и неизбывной тревогой, с трепетом самых сокровенных струн души признаться, что раньше такого не наблюдалось. Нет, но как бежит? Аполлон!
 В целом же Охра не казалась хоть сколько-нибудь встревоженной.
 -Кстати, - сказала она следом, - посмотри-ка на меня. Как тебе такое сочетание смоки-айз и нюдовой помады? Не слишком вызывающе? Мне кажется, помада немножко смягчает образ. Я права?
 Я, конечно, посмотрел на нее, но почти сразу отвел взгляд. Само собой, я опять покраснел и мог лишь пробурчать в ответ нечто невразумительное.
 -Все собираюсь сходить к нашему шару, - перескочила Охра, сделавшись на удивление практичной и нехарактерно для нее приземленной: она не заламывала руки, не вздыхала томно, ничего такого, и оттого казалась почти такой же неузнаваемой, как и Женераль в эти сутки. – Столько ткани пропадает, а ведь это настоящий шелк. Поможешь мне с этим?
 Я не успел ответить, а Охра снова перескочила.
 -Расскажи мне о своем доме. Об острове, где ты жил.
 Что-то такое было в этом, что-то психологическое, или Охра с присущей ей проницательностью выбрала верный момент, но это я уже потом начал соображать. А тогда, слегка помявшись, но, скорее, для приличия, я мало-помалу начал рассказывать. Я говорил обо всем и ни о чем. Под далекий хохот и угрозы Женераля поведал о своей не самой выдающейся жизни, о родных и близких, о нашем скромном быте и совсем чуть-чуть- о Полине. В порыве странного вдохновения коснулся даже  сакральной темы своих чаяний и надежд. Своих смутных и призрачных мечт. И все больше осознавал, насколько же все это может показаться скучным и банальным. Но Охра внимательно слушала меня, не перебивая, и глаза ее сияли непонятным светом. Охра молча подливала мне чаю и угощала пироженкой. Когда я выдохся, она вдруг воскликнула:
 -Милый, милый мой Откад! Твоя пронзительная поэма проникла в самые сокровенные тайники моей души! Пролилась как живительный источник на сухую, истосковавшуюся по благодатному дождю землю, и глаза мои полны слезами возвышенной печали и радости! Той печали и той радости, что облагораживают наши сердца и заставляют их биться в унисон с на миг распахнувшимся словно волшебная книга, но по-прежнему таинственным мирозданием!
 В какой-то момент я начал стыдиться и жалеть о том, что сам так глупо открылся.
 А потом Охра сказала:
 -Я подумаю над этим. И спасибо тебе. Не возражаешь, если я Статусу перескажу вкратце? Все-таки смотри, как он старается, какой цирк устроил. Переживает.
 Меня хватило только на то, чтобы как бы безразлично пожать плечами. Но я действительно не возражал. Иногда тяжело все время держать в себе свою собственную жизнь. В какой-то степени я был даже благодарен. В какой-то мере я почувствовал себя легко.

19

 Женераль присоединился к нам вечером. Он казался несколько изможденным, его глаза лихорадочно блестели, но по всем остальным признакам он был в порядке. Насколько это для него достижимо. По крайней мере он снова нас узнавал. И на том спасибо.
 Женераль подсел к костру в густых, привычно пахнущих морем сумерках, к счастью, опять одетый.
 -Приятно видеть вас в добром здравии, - сказал он.
 Мы с Охрой синхронно поперхнулись.
 -Спасибо, - осторожно поблагодарил я.
 -А что у нас на ужин? – бодро вопросил Женераль.
 После чего нас ожидало предсказуемое и не самое приятное зрелище. Наконец, когда Женераль успокоился и лениво попивал пиво, удобно расположившись в шезлонге, он решил поделиться с нами своим новым откровением.
 -Хроностазис, - изрек он таким тоном, будто это должно было нам все объяснить.
 Охра поморщилась и запустила в него пригоршней льда из ведерка.
 -Охладись-ка немного, молодой человек! Больше нет сил тщетно молить тебя не выражаться при…
 -Чего? Что я сказал? Хроностазис?
 -Вот он опять за свое! И что с этим поделать? Как донести до него, как вложить в его пустую голову определенные, устоявшиеся в обществе нормы, которые делают нас приличными людьми, достойными гражданами своей страны?
 -Эй, сама остынь, мама! Это просто слово!
 Охра всплеснула руками.
 -Просто слово! А это просто мое холодное презрение, очень приятно!
 Женераль скрежетнул зубами. Его состояние было шатким, и я боялся, что он прямо сейчас опять сорвется в непостижимую пучину. Но вояка сделал глубокий вдох, а следом могучий глоток из горлышка в целях успокоения.
 -Мы однажды беседовали об этом с Кармой, - сказал он.
 И Охра, и Женераль одинаково вздрогнули. Я же и не пытался понять. На самом деле я все еще гадал, откуда у нас взялся лед.
 -Я сам недавно вспомнил, - продолжал Женераль. – Так называется эффект субъективного замедления времени. Все это как-то связано с саккадами.
 -Божечка! – простонала Охра. – Ниспошли ему кусок мыла в его грязный рот!
 Женераль картинно надулся.
 -Не буду ничего говорить!
 Однако я уже был всецело захвачен.
 -Пожалуйста, - несмело, но все же попросил я. – Что это значит?
 Широкая, торжествующая улыбка легла на лицо Женераля, он снисходительно глянул на Охру, потом подался ко мне.
 -Думаю нам стоит поговорить без посторонних. Как взрослые люди. Как открытые свежим идеям люди. Как люди без занудства и с уважением друг к другу. Совсем не как некоторые люди.
 Охра закатила глаза.
 -Ой, да говори уже!
 Женераль степенно прокашлялся.
 -Я сам толком не знаю всех нюансов, - поведал он, - не довелось вникнуть. Но, судя по всему, мы сами ответственны за наше восприятие времени. Наш этот… как его?.. мозг. Как-то там все так хитро. Глазки дергаются, картинка подгружается… и подтормаживает.
 -Ну все понятно, - вздохнула Охра, - все ясно как день. Лучше бы ты просто матерился.
 -Понимаете, я это к тому, что все это нам только кажется. Все у нас в голове. В головах.
 -В голове, - поправила Охра. – В первый раз было правильно. Хотя я не в малой степени удивлена столь царственным «мы» в твоей искрометной речи. Это придает ей некоторую чрезмерную пафосность, и я предлагаю тебе задуматься о том, что в общем-то, друг мой, это- моветон.
 -Я вообще-то не о себе говорил. Не только о себе. Я говорил обо всех.
 -А вот это, к тому же, весьма самонадеянно. Мои-то глазки ни в коем разе не дергаются. Совесть моя чиста, и нервы в порядке. В свою очередь могу предложить тебе зеркальце, и ты посмотришь в него беспристрастно и убедишься, что у тебя глаз и в самом деле задергался. Я надеюсь, ты сможешь сделать из этого соответствующие выводы. Но умоляю тебя, не замыкайся, не держи в себе, ты всегда сможешь поговорить об этом с нами. Прошу тебя, смело и без сомнений рассчитывай на наше дружеское участие.
 Женераль зарычал, потом на время опять присосался к бутылке.
 -Как я уже замечал, - наконец сказал он, - некоторые люди просто не способны принять суровую правду о себе.
 Охра сделала вид, что приглаживает несуществующие складки на своем шелковом вечернем платье, при этом выражение ее лица было весьма лукавым, а в уголках губ таилась ехидная улыбка, как будто она обдумывала некий едкий ответ. Наверное, так и было.
 Но меня нисколько не интересовала их привычная пикировка, поэтому я решился вмешаться.
 -То есть… - несмело начал я, не зная толком, как сформулировать, - ничего такого не происходит? Все это не по-настоящему? Со временем все в порядке?
 -Со временем всегда все в порядке, - мудро и устало изрек Женераль. – Все дело в нашем его восприятии. Правда, не совсем понятно, почему наши саккады так… замедлились. Но вместе мы сможем решить эту проблему.
 Неожиданно Охра развеселилась.
 -Ага! – воскликнула она. – Ах, Откадик, не слушай его, закрой ушки! Это всего лишь очередной безумный прожект Статуса! Клонирование Затрапезно, а?
 Женераль вдруг густо покраснел, да что там- побагровел. Я видел его таким впервые. Казалось, еще секунда, и он начнет все здесь крушить. Как тот танк. Я давно знал, что все страхи в отношении него далеко не беспочвенны. Сердце мгновенно ушло в пятки, но я сам не заметил, как оказался на ногах- встал между ним и Охрой.
 Женераль глянул на меня. Густые брови его поползли вверх, в глазах постепенно появилось почти человеческое выражение.
 -Мужик,- почти неслышно прошептал он.
 Потом он посмотрел на Охру, и почему-то на сей раз в его взгляде читалось едва ли не удовлетворение.
 -Ты жестока, - сказал он ей, - но меня это не удивляет. Ладно, кто старое помянет. Только замечу, что тебя там вообще не было!
 -А есть разница? – усмехнулась Охра. – Это исторический факт.
 -Послушай, что ты делаешь женщина! В то время как я пытаюсь разрядить обстановку, ты ее, наоборот, накаляешь. Дестабилизируешь.
 -А зачем, позволь смиренно поинтересоваться, мой сладкий, ты пытаешься ее разрядить?
 -Да господи! Ты сама посмотри! Парень не в себе! Я пытаюсь свести ущерб к минимуму. Пытаюсь донести, что ничего такого не происходит. Что мы должны расслабиться и отдыхать. Что все хорошо.
 -А если не хорошо? Я с огромным сожалением прошу твоего великодушного прощения, но с еще большим сожалением не могу не обратить наше внимание на то, что вся эта твоя теория звучит, мягко говоря, неубедительно.
 -А ты можешь предложить что-то иное?
 -Ах, дурачок, зачем мне это?
 -Если что-то знаешь, не молчи.
 -Меня и так все устраивает.
 В продолжении этой перепалки я так и стоял дурак дураком. Обо мне как будто вовсе забыли, а я молча слушал и все больше расстраивался. Я уже совсем запутался. Одно было понятно: оказывается, никто не мог твердо пообещать мне, что все у нас в действительности хорошо. Неожиданно это подтвердила и сама Охра.
 -Мой бесконечно дорогой друг, - сказала она, обращаясь к Женералю, - я могу понять, что ты действуешь из лучших, самых благородных своих побуждений. Но мы не должны давать несбыточных иллюзий, питать ложные надежды. В конце концов, это неправильно. Невероятная и в то же время восхитительная ответственность лежит на нас, и мы должны подойти к ней со всей серьезностью, tu comprends?
 Женераль прожег ее своим знаменитым долгим взглядом. Попытался. Охра была непробиваема. Охра неподражаемо улыбалась.
 Женераль махнул рукой, видимо, признавая свое поражение.
 -Хотел, как лучше, - вздохнул Женераль и вернулся к своей недопитой бутылке, с видом полного безразличия откинувшись в своем шезлонге.
 Охра посмотрела на него с неожиданной теплотой.
 -Ты всегда хочешь, как лучше, я знаю, милый.
 -Да пофигу, - вяло огрызнулся вояка. – Лично я намерен и дальше предаваться безделью. Я в отпуске.
 -Не самая худшая позиция, - протянула Охра, а сама, чуть нахмурившись, смотрела при этом на меня, словно о чем-то задумавшись.

20

 На следующий день или день спустя Женераль пребывал уже в совершенно другом настроении. Он с благодушным отеческим видом отозвал меня в сторонку и затеял просветительскую беседу. При этом был очень словоохотлив и красноречив. Охра же все это время держалась на расстоянии. Беседа заключалась в изложении некоторых примечательных фактов из бурной на события биографии Женераля и компании с неизбежными нравоучениями и моралью. Но было познавательно, этого я не могу отрицать. Но стали ли мои спутники мне более понятны после того, что я услышал и что еще только предстояло переварить? Вот уж нет. И вся Большая Интраэлия, куда я так стремился тоже не стала мне ближе и понятней. Но она по-прежнему манила, заставляя меня задуматься о своем месте в мире.
 Я не знаю, почему Женераль вообще затеял со мной этот разговор. Возможно, ему просто захотелось поболтать о былом. Подозреваю, многие это любят под соответствующее настроение. Но я неожиданно усвоил, что и Женераль, и Охра- это часть команды, часть чего-то большого, и не сказать, что это меня не завораживало.
 А на следующий день, когда я все еще переваривал историю, Женераль снова переменился. С самого утра я наблюдал, как он хмурится, слоняется туда-сюда, пару раз его даже кратковременно накрыло, вследствие чего он безуспешно пытался заставить Охру отжиматься, а потом сам зачем-то выкопал довольно глубокий окоп и некоторое время из него настороженно выглядывал при помощи примотанного к ветке украденного у Охры зеркальца. После того, как Женераля отпустило, он, все такой же хмурый, даже сердитый на что-то, вдруг объявил:
 -Устал я ничего не делать.
 Я в это время подбрасывал ветки в костер, который у нас никогда не гас, а Охра бамбуковыми палочками деликатно и демократично, как она сама подчеркнула, ела рамен из бумажной миски.
 -Не будь к себе слишком строг, мой героический соратник, - сказала она. - Мы все видим и восхищаемся плодами твоей бурной деятельности. Это… фортификационное сооружение, правильно?.. уверена, нам очень пригодится.
 -О чем ты, женщина?
 -Да забудь.
 Женераль все же глянул на нее с подозрением. Я не в первый раз подумал, запоминает ли он свои выходки, и как все это объясняет сам себе.
 -Так вот, - веско заявил он, для убедительности рубанув воздух ребром ладони. – Хватит бездействовать. Я хотел быть снисходительным, но ты не позволила.
 Охра с удивленным видом втянула губами лапшичку.
 -Я? Не слишком ли нетактично с моей стороны будет предположить, что ты меня с кем-то путаешь или владеешь неточной информацией?
 На мгновенье взгляд Женераля расфокусировался, но затем он тряхнул головой, не позволяя сбить себя с толку.
 -Можешь говорить и думать, что хочешь, - сказал он, - но я пришел сообщить вам, что настало время быть суровыми. Настало время бескомпромиссных решений.
 -О, как ты великолепно, упоительно агрессивен сегодня! Но что это значит?
 -Это значит, что мы должны действовать. Хватит прохлаждаться.
 -Это прекрасно, просто восхитительно прекрасно! Но что это значит?
 Женераль издал раздраженный рык. Если честно, я тоже пока еще не догадывался, к чему он клонит, хотя что-то явно намечалось, но я помалкивал, потому что, в отличии от Охры, побаивался его сердить.
 -Мои слова недостаточно ясны? – Женераль снова рубанул воздух.
 -О,  дорогой, я вижу, ты полон решимости. Твое лицо и принятая тобою поза в данный момент являются идеальным воплощением этого качества. Это мгновение можно запечатлеть в бронзе или в мраморе. Я так и вижу мысленным взором потрясающую скульптуру с внушительными пропорциями.
 -Не говори мне ничего о скульптурах с внушительными пропорциями! – сверкнул глазами Женераль. – Лучше посмотри сюда.
 Он ткнул пальцем в мою сторону.
 -Парень тревожится, разве не видно? И если мы перестанем закрывать глаза, то увидим, что проблема действительно существует. А значит, мы должны ее решить.
 -Кажется, ты меня утомляешь, - немного подумав, решила Охра. – Будешь маффин?
 -Да, спасибо.
 -Кофе?
 -Да, тоже пойдет. Сливки, сахар, ну ты знаешь.
 -Так о чем ты там говорил?
 -Я?
 -Ну да, ты. Держи кофе.
 -Благодарю. Что это?
 -Капучино.
 -Сойдет. Мое имя с ошибкой написали. Так что ты там говорила?
 -Я говорила, что ты там говорил?
 -А да. Ты сама сказала, что на нас лежит ответственность. Или это я сказал? Нет, кажется, ты. Да неважно. Суть в том, что мы от этой ответственности уклоняемся. Не спорь со мной, сначала выслушай. Я пообещал пацану, что помогу ему.
 -О, да? – Охра с ироничным сомнением приподняла бровь. – И в чем же? Неужели я замечаю тайное желание заделаться свадебным генералом?
 -Что? Ты о чем вообще? Нет, я пообещал разобраться с проблемами. А главнейшей из них я считаю темпоральную…
 -Не говори, я помню. Так ты полагаешь, мой хороший, что основная проблема заключается в этом?
  -А в чем же еще? Ты же видишь, ему не по себе.
 Мне и правда было не по себе, но причина в данном случае была совсем иной. Мне вообще не нравилось, когда они затевали разговор, совершенно не считаясь с моим присутствием. Наверное, я бы улизнул по-тихому, но любопытство меня останавливало.
 -Кажется, тебе не приходило в голову заглянуть немножечко поглубже, - говорила Охра. – Или ты вообще пропустил мимо ушей… скажем так, историю?
 -Чего? Какую нахрен историю?
 -А какая история может быть более прекрасной, чем история о настоящей первой любви?
 Женераль сдвинул брови.
 -Ты стебешься надо мной? Причем здесь эта фигня? Я говорю о серьезных вещах, а ты с какими-то мелочами. Не сбивай меня!
 Охра подняла руки.
 -Хорошо! Давайте же все дружно послушаем, что предлагает наш дорогой Статус! Мы же этого до сих пор не услышали, правда? Так что ты предлагаешь? Может быть это, осмелюсь понадеяться, что-то конкретное?
 -А как же, - Женераль со значительным видом откашлялся в кулак. – Завтра с утречка пойдем на холм.
 -Неожиданно, - сказала Охра и для убедительности похлопала ресницами. – А что дальше?
 -А дальше пойдем за холм.
 -Вот как! Совсем неожиданно.
 Признаться, я тоже был немало удивлен. Я допускал, что есть какой-то план, но в чем он заключался? Я ждал чего-то интригующего, но, немного узнав Женераля, не мог даже приблизительно предположить, что он предложит. Неожиданность- это то, что я испытывал каждое мгновенье в компании моих новых друзей.
 Женераль, интригуя, присел на корточки рядом со мной, задумчиво протянул руки к огню, словно греясь. А чтоб вы знали, холодно не было. Было даже жарко. И вообще, костер был скорее декорацией или на худой конец некой традицией. Мы на нем даже готовили редко.
 -Было это, когда мы тщетно искали тебя по всему острову, - произнес Женераль, все так же задумчиво глядя в бледное при свете яркого дня пламя, будто это был зачин какой-то походной байки. Охра скептично поджала губы, но ушки, кажется навострила. Я сам был весь внимание. – Сбиваясь с ног, ты знаешь. Нет, это не упрек, я все понимаю. Твоей вины здесь нет. Непреодолимые обстоятельства. Далеко не всегда мы можем контролировать…
 Охра нарочито зевнула, прикрыв рот ладошкой, а Женераль отчего-то вздрогнул. Недовольно покосился на нее.
 -Ладно, если вкратце, заприметил я там одну нору. Пещеру, я не знаю. В общем, вход куда-то.
  -Где? - спросил я, еще более удивленный.
 -На той стороне холма, я же говорю. Туда мы и отправимся. Думаю, если холм полый, то это неспроста.
 -Ничего такого я не видел, - засомневался я.
 -Мало ли. А оно там есть.
 -А что там внутри? – предельно лаконично для себя спросила Охра.
 -Я не заглядывал.
 -Да ладно! Мы повсюду искали нашего Откада, а ты не заглянул в какую-то пещеру?
 Женераль пожал плечами.
 -Мой косяк, признаю, чего уж. Но в тот раз мне не захотелось туда заглядывать. И это о чем-то говорит.
 -Да, мой хороший, это о чем-то говорит.
 -Давайте пойдем, - неожиданно для самого себя сказал я. – Мне кажется, мы должны пойти.
 -Что, паренек, интересно стало? – ухмыльнулся Женераль. – Вот и мне интересно. Значит, на том и порешим.
 -Ужас как интересно, - покачала головой Охра. – Просто ужас как интересно. И за какой же непостижимой надобностью нас вдруг заинтересовала какая-то никчемная нора?
 -Ну как же, - ухмылка Женераля стала еще шире. – Это тайна.

21

 -Напомни мне, - говорила Охра, - почему я решила, что это хорошая идея? Ой, минуточку, я же этого совсем не решила. Но почему я согласилась?
 -Потому что, - самодовольно отвечал Женераль, - мы все порой не можем устоять перед тайной. Поиск ответов манит.
 Он небрежно полуобернулся к нам, что называется, «рабочей» стороной, и на фоне восходящего солнца выглядел впечатляющей иллюстрацией, словно на постере.
 -Я что-то не уверена, что это твои слова и твои мысли, - проворчала Охра, с минуту полюбовавшись видом. – Ну вот, мы здесь. Что дальше?
  Кажется, поход Охру слегка утомил. Ну да, выдвинулись мы еще засветло, но на всю дорогу до вершины холма, как ни странно, у нас ушло минут пять. По ощущениям, если хотите, но я даже проснуться толком не успел. Потом мы немного постояли на вершине, а потом и рассвет занялся.
 Женераль покачал головой, снял фуражку, промокнул платком лоб.
 -Да нифига мы не здесь, - сказал он. – То есть, мы здесь, конечно. Технически. Но мы не там. Я же говорил, нам надо на ту сторону.
 -Боже! – воскликнула Охра. – Ты меня совсем не жалеешь, вот нисколечко!  Что же, предлагаешь теперь спускаться с этой ужасной горы?
 -Спускаться будет легче.
 -А зачем вообще надо было подниматься? Откад, мой сладенький, раз уж мы здесь, загляни-ка в корзину, мне помнится, там…
 -Вперед! – вдруг решительно гаркнул Женераль и целеустремленно зашагал вниз по пологому склону.
 -Эй! – крикнула ему в спину Охра. – Полегче, я на каблуках!
 Женераль, не оборачиваясь, рассеянно покрутил в воздухе рукой. Да уж, весь его вид красноречиво говорил о том, что он наконец оказался в своей стихии и готов проявить лучшие лидерские качества. Надо сказать, эта его решительность внушала доверие.
 Охра посмотрела на меня вроде бы капризно, но мне показалось, что она прячет улыбку. Я смущенно пожал плечами.
 -Подай мне руку, мой благородный рыцарь, - сказала она. – Ничего не поделаешь, пойдем догоним это чудовище. На обратном пути напомни поискать в корзине циновочку для роллов. Ты же знаешь, как я люблю готовить.
 Ничего такого я не знал, но не спорил. Мне достаточно было того, что рука Охры была в моей, и я совершенно не способен был хоть сколько-нибудь отвлечься от этих ощущений, похожих на электрические искорки. И еще я страшно боялся, что моя ладонь начинает предательски потеть. Я тщетно пытался убедить себя, что это же Охра, она так же далека, как звезды на небе, но что мы такое против неумолимых сил природы? Остается только безмолвно трепетать.
 А Охра беззаботно порхала рядом со мной. Каблуки или нет, но на легкости ее походки это никак не сказывалось, она словно бы скользила над землей, и никакие травы не путались в ее ногах. Чего нельзя было сказать обо мне. Я-то шел под уклон, едва не спотыкаясь. Уж не знаю, кто из нас кого поддерживал.
 У самого низа пологий в целом склон в одном месте отвесно обрывался примерно на высоту человеческого роста, как будто кто-то отъел кусочек гигантской ложкой. И вот там в получившемся подобии некой беловатой известковой стены и обнаружился таинственный вход. Строго говоря, это была дверь. Настоящая такая, добротная деревянная дверь, даже с глазком.
 -Вот это место, - сказал Женераль, горделиво подбоченясь. – Не подвела память.
 Я, забыв обо всем, уставился на дверь в немом потрясении. Сколько раз здесь ходил. Ну не мог я ее не заметить!
 Охра избавилась от моей неуклюжей руки и порхнула к самой двери, пытаясь заглянуть в глазок.
 -Ой, - воскликнула она, - хорошо, что я оделась подобающе. А мы подарки захватили? Было бы невежливо прийти в гости без подарков. Чисто символических, вы понимаете. У кого-то ведь новоселье? Прекрасно, прекрасно, Статус! Наконец мы выбрались в люди!
 -А кто-то идти не хотел, - проворчал Женераль, страшно собой довольный. – Папа плохого не посоветует. Давай, звони.
 Охра повела головой, потом недоуменно развела руками.
 -Некуда звонить, ты представляешь?
 -Хм, видимо, еще не достроились. Двери-то тоже в прошлый раз не было. Позволь-ка мне вежливо.
 Женераль потеснил Охру и замолотил в дверь.
 -Доброе утро! – кричал он при этом. – Есть кто дома? Мы ваши соседи!
 А мне почему-то захотелось спрятаться. Дверь меня смутила, конечно, нечего и говорить. И ничего-то в ней не было такого страшного, но все равно…
 -Вдруг это опасно? – я это скорее прошептал, чем сказал, и не удивительно, что меня не расслышали. Но если что, я ведь предупредил, правда?
 Женераль продолжал радостно долбиться, и неожиданно после очередного удара дверь распахнулась, криво повиснув на одной петле.
 -Оказывается, не заперто, - сообщил воитель.
 -Меня восхищает твоя напористость, - отметила Охра.
 -А-то, - ухмыльнулся Женераль. – Зацени бицуху.
 -Ах, не ввергай меня в волнение!
 -Ладошки, систр. Так что, войдем?

22

 Не знаю, что я ожидал увидеть, но за дверью нас действительно ожидало нечто таинственное, Женераль не обманул насчет этого. А вот что именно нам только предстояло выяснить. Потому что за порогом открывалось нечто наподобие туннеля, насколько я мог это оценить. Ну как открывалось, вообще-то там было абсолютно темно, и лишь небольшой участок у входа едва освещался снаружи. Стены туннеля выглядели вполне себе естественно- ничего искусственного вроде ненароком снесенной двери больше не наблюдалось- обычный такой ход под землю, откуда вполне предсказуемо тянуло сквозняком и сыростью. Но вот насколько он далек и глубок, оставалось только догадываться.
  -Дело серьезное, - сам себе кивнул Женераль. – Попрошу без шуточек.
 Он посмотрел на меня как-то оценивающе, подумал о чем-то.
 -Нет, к тебе это не относится. Ты можешь шутить.
 Еще подумал.
 -Не та интонация. Вообще-то это был вопрос.
 Мне бы обидеться, но я уже вроде как привык. Да и как обижаться на таких людей, тем более, следом Женераль произнес:
 -Благодарю за своевременное предупреждение о возможной опасности. Я это оценил и учел.
 Похоже, он был в своей стихии. Он и раньше демонстрировал кипучую энергию, но сейчас как будто бы упивался ситуацией. Такое вот складывалось впечатление. Вероятно, это было его призвание- что-то организовывать, вести к цели. Быть лидером. Или просто обстоятельства так сложились.
 -Значит так, - заявил Женераль, положив мне руку на плечо, проникновенно и строго заглядывая в глаза, да так, что мне хотелось куда-нибудь вжаться, все равно куда. – Раз уж мы все это ради тебя затеяли, тебе и идти первым, боец.
 -Мне? – пролепетал я. -Ну… если надо…
  Я со страхом посмотрел в темноту. Женераль похлопал меня по плечу.
 -Достойный ответ. А еще лучше было бы : «Есть! Разрешите исполнять?», но так тоже приемлемо. Ладно, не боись, это была проверка. Первым пойду я. Из нас всех фонарик есть только у меня.
 -Принимается твой героический порыв, - легко согласилась Охра. – Откадик, дорогой, держись за мной.
 Женераль выпятил грудь и решительно шагнул за порог.
 Сердце мое колотилось, но отнюдь не от страха, как я с удивлением осознал. Предвкушением это тоже не было, но вне всякого сомнения нас ждало приключение, и что бы там ни было, я не собирался от него отказываться. Какие ответы нас ожидают, какие волнительные разгадки? Впереди была тайна, Женераль не обманул.
 Охра велела мне держаться позади, но я не послушался и шагнул за порог следом за нашим воителем. Высота и ширина открывшегося прохода вполне позволяла идти нормально, но я все равно инстинктивно пригнулся и слепо развел руки. Несколько шагов, и я словно провалился в темноту, и все стало казаться чужим, странным и враждебным, каковым, собственно, и было изначально. Широкая спина Женераля впереди окончательно потерялась во тьме, и только за спиной еще тускло, ничего не освещая, светилось маленькое пятнышко дневного света, и на его фоне стробоскопической тенью смутно угадывался силуэт Охры. Я знал, что мои товарищи рядом, слышал их и ощущал их присутствие поблизости, но все равно почувствовал себя одиноким. Казалось, с каждым шагом я все больше теряю направление и вскоре совсем потеряюсь, и если захочу, к примеру, дотронуться до стены, чтобы сориентироваться, то не обнаружу ее и окажусь совсем один в абсолютной темноте и пустоте. Вы не поверите, но мне и теперь было не так уж страшно. Я лишь с некой внутренней дрожью ожидал того таинственного, что скрывалось где-то там, впереди. Потому что мы просто обязаны были найти ответы, не могло быть иначе. И я крайне осторожно переставлял ноги, и вскоре последний хиленький лучик света позади погас окончательно. Тьма сомкнулась, как говорится. Обострившимся слухом я различал шаги, дыхание, непонятные шорохи. Еще мерещился какой-то гул подобный тому, как гудит порой ветер, но едва угадываемый. Может, это у меня внутри головы гудело.
 -Статус! – позвала вдруг Охра, и ее голос отразился гулким эхом, а я от неожиданности вздрогнул. – Ну и где твой фонарик?
 Откуда-то из темноты и издалека донесся ответ:
 -Не с собой. Но он у меня есть, отвечаю.
 -Просто замечательно! – судя по голосу, Охра была где-то недалеко от меня, и это успокаивало. Голоса вообще как-то оживили чуждую пустоту. – Не возражаешь тогда, если я пойду первой?
 -Да пожалуйста! - чересчур быстро отозвался Женераль. – Дамы вперед! А-то я что-то слегка заблудился. Неловко признавать, но это так.
 Пока они разговаривали, я стоял на месте, а тут закружился, расставил руки словно вратарь. Но все равно не успел. По движению воздуха я понял, что Охра легко проскользнула мимо меня. И я почувствовал или мне показалось, что она почти невесомо и ласково погладила меня по голове, едва коснувшись волос.
 -Подождите! – воскликнул я. – Но так же нельзя! Давайте я пойду первым в конце концов!
 -Милый мальчик, - донесся голос Охры уже издалека, и почему-то был он несколько чопорным и почти таким же холодным, каким казался этот туннель. Чем я ее обидел? – Это очень благородно с твоей стороны, очень, я бы сказала, по-рыцарски, но у нас вопросы решаются без гендерных предубеждений. Тебе, юноша, стоит это запомнить.
 -Она права, - сказал Женераль. – Да ты не переживай, все хорошо.
 Чего уж тут хорошего. Кажется, я сел в лужу, а почему, так и не понял. Мне было грустно оттого, что я чем-то расстроил Охру, и все остальное отошло на второй план. Чего-то я действительно не понимал. И почему все в жизни должно быть так сложно?
 -Видишь ли, - говорил Женераль назидательно, и меня внутренне коробило от этого тона, - здесь вся штука в том, что с нами, я имею в виду нас с тобой, может случиться какая-нибудь беда. Ты ведь и сам обратил внимание, что ситуация потенциально опасна. А с Охрой в свое время все уже случилось, так что вполне логично, что она станет нашим авангардом.
 Я помотал головой, хотя в темноте этого никто не мог видеть. Чувства протеста и несправедливости владели мной.
 -Почему? – спросил я. – Бессмертных же не бывает.
 -Ой, котик! – смех Охры колокольчиком прозвенел в гулком пространстве. – Я вовсе не бессмертна, ты, конечно же, прав.
 -И когда-то она это успешно доказала, - усмехнулся во тьме Женераль.
 -Я ничего не понял, - признал я, - но все равно это… неправильно!
 -О, мой друг! – сказал Женераль. – Ты и не должен понимать, это нормально. Ты столько пропустил или столько еще не постиг, но со временем наверстаешь. А время ведь такая удивительная штука, скажи? Собственно, это мы и идем выяснять. А что касается твоего протеста, то здесь важно знать контекст, а ты его не знаешь, просто тебе не рассказывали. Это удивительная история, которая берет начало в далеком прошлом, когда еще не родился почти никто из ныне живущих, включая и меня, история с одним мрачным замком и примерно такими же неуютными подземельями. История, в которой однажды появился и я сотоварищи, а Охра в ней уже была, что наводит на мысли о взаимосвязанности вещей и неслучайности событий, а также о том, что подлинная история может только продолжаться, как собственно и сама жизнь, и любой финал, это дело случая или точки зрения, потому что теперь и ты в некотором роде в этой истории. Возможно, когда-нибудь ты ее услышишь, а пока просто прими на веру. Охра пойдет первой. Подобные места ей знакомы больше, чем нам. Гм… хотя должен признаться, что настоящая причина в том, что я слегка очканул, если уж по-чеснаку, но, если что, я этого не говорил.
 -Конечно, спасибо от всей благодарной души за оказанное беспрецедентное доверие, - подала голос Охра, и кажется, он немного потеплел, несмотря на напускную ворчливость. – Отдельное спасибо за довольно бестактное упоминание о возрасте. Но в целом я вынуждена со всем согласиться. Тем более, что речь была проникновенной и зажигательной. Иногда, к своему стыду, я забываю, каким блестящим оратором ты способен быть.
 Женераль не без самодовольства хмыкнул.
 -В свое время я был адъютантом как-никак. Порой мне доводилось читать пространные лекции перед самой сложной, но неизменно восхищенной аудиторией. Иногда мы все способны удивлять в хорошем смысле этого слова, потому что, как сказал один потрясающий человек, мы потрясающие.
 -Ты сделал мой день! – воскликнула Охра. – И теперь мое вечно юное сердце по-настоящему пылает.
 -Тогда вперед!- поддержал Женераль.
 -Вперед! – откликнулась Охра. – Вперед, мои храбрые и любезные друзья! Откад!
 -Я здесь! – отозвался я, поневоле заражаясь этим общим чувством.
 -Статус! – позвала Охра, словно устраивая перекличку.
 Женераль не отвечал.
 -Ста-а-тус! Где ты, дорогой?
 Тишина. Слышно только тяжелое дыхание, неизвестно чье, но предположительно Женераля- хотелось надеяться.
 Охра вздохнула.
 -Господи! А вот это совсем не вовремя! – но голос ее звучал беззаботно и почти весело, у меня же, наоборот, тревожно кольнуло под сердцем.
 Мне казалось, у меня глаза лопнут, до того усердно я пытался вглядеться в то, во что в принципе вглядеться невозможно. Темнота была абсолютной.
 -Что делать? – задал я один из фундаментальных для мироздания вопросов предательски дрогнувшим голосом.
 -Ничего, - я не видел, но вполне мог вообразить, как Охра рассеянно, не считая это чем-то важным, пожимает плечами. – Пускай сам отходит. Переживать не стоит, оклемается потихоньку. Как всегда. Давай мы с тобой пойдем потихоньку, а он догонит, когда надумает. Если надумает.
 -А вдруг с ним что-то случилось? – спросил я, как бы признавая, что Женераль уже где-то не с нами и это не его дыхание звучит поблизости. – Мы же не знаем наверняка.
 -Не знаем, но не будем забивать себе голову, - сказала Охра. – Пойдем уже, вот моя рука, я здесь. Ах, Откад, наш солдафон в чем-то прав! Все это, знаешь ли, будит во мне такую светлую ностальгию! Словно вернулась в старые добрые денечки. Чувствую себя такой живой!
 Находясь здесь и сейчас, я совершенно не мог вообразить и даже не старался, что тут может напоминать «старые добрые денечки». Для меня в настоящем контексте эта фраза вообще звучала бессмысленно. Но я не собирался спорить. Набравшись решимости, насколько мог, я сделал неуверенный шаг в неизвестном направлении.
 -Нет, я здесь, - поправила меня Охра. – Иди на голос. Протяни руку.
 И я пошел. И почти сразу почувствовал раскрытую мне навстречу ладонь.
 Но не сразу понял, что это не ладонь Охры.
 Огромная лапища стиснула мою руку как в тисках. Я догадывался, что это Женераль, ну а вдруг нет? В эти мучительные мгновенья мое сердце буквально перестало биться. Однако он горячо зашептал мне в ухо, и сомнения рассеялись. Однако это меня совсем не успокоило.
 -Это насекомые! Насекомые, Карл! Ты их слышишь?
 -Слышу, - зачем-то согласился я.
 Женераль чуть возвысил голос:
 -Ты должен уходить, боец. Я прикрою. За мной не возвращайтесь. Передай нашим, кротовые норы были ловушкой. Скажи, что разведотряд пал с честью. Впрочем, нет, отставить. Они сами поймут. Они поймут.
 -Откад, мальчик мой, с кем ты там беседуешь? – спросила Охра откуда-то поблизости.
 -Жж-жж… - попытался ответить я.
 -Не жужжи, пожалуйста, заклинаю тебя. Это не совсем прилично.
 -Насекомые, Карл!
 Я попробовал вырвать свою руку из мертвой хватки, одновременно протягивая другую в пустоту, коснулся чего-то- кажется, волос, кажется, Охры- и не смог сдержать визг. Я этим не горжусь.
 -Осторожнее, прическа! – воскликнула Охра.
 -Прическа- огонь!
 -Спасибо, это очень мило. А кто это сказал?
 -Это я.
 -ЭтОя?
 -А-а… пусть будет так.
 -А кто ты, ЭтОя?
 -Никто. Абсолютно никто.
 -Но я никого не вижу, - голос Охры звучал озадаченно.
 -Ну как бы… в этом и смысл.
 -Не открывай! – закричал вдруг Женераль, отпуская мою руку. Судя по энергичным звукам, он заметался вдоль невидимой стены. – Нас нет дома! Скажи, чтобы уходили!
 -Ах, Статус! – сказала Охра со снисходительным порицанием, словно балованному ребенку. – Это крайне невежливо! Где твои манеры? Кто так гостей встречает? Ну, по крайней мере я вижу, что ты уже пришел в себя и очень этому рада.
 -А я никуда не уходил, - проворчал Женераль.
 -А я прям вижу.
 -Подождите, - снова вклинился незнакомый голос, - каких еще гостей? Как раз я-то у себя дома.
 -Здесь кто-то есть, - громко прошептал Женераль.
 -ЭтОя, - сказала Охра.
 -Это ты?
 -Нет, дурашка, это он. То есть, ЭтОя. Он сказал, что он никто. Или она сказала, или оно, как правильно?
 -Какого хрена ты ломаешь мой мозг?
 -Дружочек, я совершенно не причем. Это все оно. ЭтОя.
 -Прекрати, блин, - огрызнулся Женераль.
 -Ах, - сердито воскликнула Охра и как будто топнула ножкой в темноте, - я совершенно поспешила с выводом, что ты пришел в себя.
 -Да я никуда не уходил.
 Где-то поблизости прозвучало нечто похожее на стон.
 -Хватит! – прогремел голос, отражаясь эхом от невидимых стен. – Говорите, зачем пришли и что вам нужно!
 -А кто спрашивает? – поинтересовался Женераль.
 -ЭтОя, - сообщила Охра. – Оно так сказало. Оно не очень вежливое.
 Новый стон, еще более горький.
 А теперь должен признать, что все это время я стоял один-одинешенек посреди звуков, словно бы примороженный к месту. По большей части от страха. Но вдруг я подумал, что вся эта перепалка может продолжаться вечно, и страх ушел. А вместе с тем проснулось любопытство.
 Я кашлянул, не зная как еще привлечь к себе внимание.
 -Простите, - сказал я. – Мы не хотели никого тревожить. Мы ищем ответы.
 -Я буду говорить с тобой, - произнес голос. – Чего ты хочешь?
 Я на секунду замешкался, как никогда чувствуя важность момента, а меня уже перебил Женераль.
 -Выходи! – крикнул он – Ты окружено! Шутки в сторону, мы люди не робкие!
 -Чего ты хочешь? – повторил таинственный голос, и я почему-то знал, что он, проигнорировав все прочее, обращается именно ко мне. И для меня тоже как будто перестало существовать все, кроме этого голоса.
 Чего я хотел?
 Это было очень важно. Это было серьезно. Было взаправду.
 Я хотел многого. Я хотел одного.
 Я не мог этого слышать, но- странное дело- мне казалось, что неведомый голос, его загадочный обладатель где-то там понимающе улыбается.
 В этот момент откуда-то из невозможного далека прорвался другой голос, который как раз был мне знаком.
 -Охра! – крикнул он отрывисто и на удивление собранно. – Мы его не обманули! Зажигай, а-то уйдет!
 -Завали хлебало! – и это кричала Охра, и я бы повергся в шок, без сомнения, не будь уже так погружен во что-то иное. – Пацана держи!
 А другой голос, таинственный, голос, которого я ждал, быть может, всю свою жизнь, по-прежнему говорил со мной, только со мной, спокойный и слегка вкрадчивый, словно ничего вокруг не происходило:
 -Чего ты хочешь? Чего желаешь? Ты уже выбрал?
 -Я хочу… - прошептал я, и воздух покинул меня, я как будто задохнулся в сомнениях, в противоречивости своих мыслей, не в силах вымолвить больше ни слова.
 Но голосу этого хватило, что-то он услышал, несказанное.
 -Исполня-а-а-ю! – донеслось до меня.
 Пару мгновений тишины. Удары сердца. Шорох эха.
 -Чертов Макгаффин, - прозвучал в тишине усталый голос Женераля.
 А потом все провалилось. Я провалился.

 окончание следует...