Дневник моей революции. 51

     - Мы возвращаемся к Дарье? – спрашиваю Ника, когда мы прошли уже много кварталов.
     - Нет, малыш, времени уже нет. Толку нет, если мы погибнем со всеми вместе. Хью наверняка сказал им, что будет зачистка, нам надо выйти отсюда. Жаль, нет связи, и мы не сможем забрать Дарью. Будем надеяться, что встретим ее по пути к выходу из этой зоны.
     Приближаясь к воротам резервации, мы увидели небольшую группу людей. Несколько женщин и дюжина детей, самому старшему из которых примерно семь лет, младшему около года и сидит он на руках молодой мамочки, которая сама почти ребенок. Грязные, оборванные, одежда на них перешита из взрослой, самодельная обувь. Испуганные маленькие жертвы взрослых игр. Среди женщин Дарья. Завидев нас, она быстро подошла к нам.
     - Ваш пленник умер, перед смертью он сказал, что резервацию зачистят. Сегодня в полдень начало. Он вернулся за тобой, Анна. Я думала, что он тебя любил, а ему просто пообещали огромные деньги за тебя живую. Я с таким трудом убедила женщин вывести детей, но мы не успели – на входе стоят военные. Никого не выпускают. Где Иван? – Дарья заглядывает мне в глаза, я их опускаю. Она смотрит на Ника, тот отворачивается. – Понятно, - тяжело вздыхает она, скорбно поджимая губы, как это иногда делал Иван, сильно огорчаясь.
     - Пойдем, поговорим с ними, - Ник кивает на военных.
     Мы втроем подходим к воротам. Тяжелые щиты военной техники перекрыли выход, оставив возможность пройти только одному человеку. Наш боевой дрон парит над нами, но только теперь его дуло развернуто в сторону, с которой мы пришли. В проеме стоит военный. Одет не как простой солдат, над ним кружат два маленьких дрона, в руках планшет. Хоть я и женщина, но с уверенностью в 99 процентов могу сказать – здесь всем командует он.
     - Вы двое, - показывает он на меня и Ника, - проходите. Остальные проваливайте обратно.
     - Возьмите хотя бы детей, - просит Дарья.
     - А вы чем думали, когда их здесь рожали? Вы двое, - опять обращается к нам, - вышли быстро из зоны.
     Что делать? Вытираю руками лицо и провожу ладонями по голове с моим отрастающим коротким ежиком. Военный смотрит на этот жест, и я замечаю в его глазах желание. С того, что ты женщина иногда можно извлечь пользу.
     - Стойте здесь, - говорю я Нику и Дарье, и направляюсь к военному. Ловлю его взгляд, и уже не отрывая глаз, подхожу к нему вплотную. Он слегка отступил, как бы давая мне пройти. Я оглядываю проем, давая ему возможность рассмотреть мою шею, солдат вблизи нет. – Вы тут главный? – спрашиваю, опустив ниже голос, как бы флиртуя.
     - Я, но у меня приказ, выпускать только людей классом седьмой и выше.
     - Прекрасно. Вы хороший солдат, и Вы имеете достойную оплату своего ратного труда. Когда Вы пойдете в отставку, то купите шикарный дом, и Ваша красавица жена нарожает Вам умных лицензированных детей. Вас же не осудят за зачистку резервации? Политика так быстро меняется. Вы ведь просто выполняли приказ. И Вас никто раньше времени не отправит на пенсию, лишив достойной выплаты за Вашу рискованную работу. Грязную работу. Вы сами это знаете. Повезет Вам или нет? Или Вас осудят за убийство людей?
     - Дамочка, Вы мне предлагаете, не делать зачистку и ослушаться приказа? – хмыкнул военный.
     - Я же не полная дура, - улыбаюсь я. – Я Вам предлагаю выпустить нас и детей, за Вашу страховку. У Вас 50 на 50, что Вас уволят после этой зачистки. А хорошая материальная компенсация от меня поможет пережить горечь обиды.
     - Материальная? Я уже думал, что ты будешь расплачиваться собой, крошка, и хотел сказать, что предпочитаю бабенок погрудастей, - усмехнулся военный, - так насколько большая компенсация?
     - Ты не пожалеешь, - я трясу расслаблено левой рукой, сбивая вниз на запястье браслет, и показываю его военному.
     Проведя по мне сканером, он задумался. Есть от чего. На моей руке болтаются несколько кадиллаков, и дюжина грудастых бабенок.
     - Отпусти нас, - прошу тихо я, - женщина рядом со мной это моя непутевая родная тетка. Дети вообще не могут отвечать за ошибки взрослых.
     - Могу выпустить только тебя с ангелом и детей, - застежка на браслете расстегнулась от касания пальцев военного и мой браслет уже не мой, - попрощайся с теткой, и проходите, - военный развернулся и скрылся за броневиком, загораживающим проход.
     Чтоб тебя! Возвращаюсь к Нику и Дарье. Вот только нашла тетку и тут же ее теряю.
     - Даш, выпускают только нас с Ником и детей.
     - Малая, да неужели ты подумала, что я брошу своих? Я же лидер сопротивления, это моя должность после отца. Это мой отец всех собрал, обучал нас взламывать сеть, многих учил просто грамоте, чтоб хоть книжку могли прочесть - говорил он, чтобы знали, что есть другая жизнь. Я не могу, моя семья здесь. Прощай племяшка, прощай Никита.
     Мы обнялись, и она пошла к женщинам и детям. Дети потянулись цепочкой к нам. Я взяла на руки младшего, дети выстроились за мной и так цепочкой мы вышли из зоны резервации. Последним вышел Ник.
     Стоим в кольце военных, закованных в броню. Эти военные через несколько минут начнут убивать их родителей и все это понимают. Дети жмутся к нам с Ником, облепив наши ноги. Младший цепко держится за мою шею. Дети необъявленной войны умеют подстраиваться, чтобы выжить.
     - Куда мне вас деть? – спрашивает главный военный, подойдя к Нику. - Ты еще и ранен, солдат.
     - Нам надо к тюремным воротам, в медсанчасть, - отвечает Ник.
     - В тюрьме тоже зреет бунт, - военный хмурится.
     - Нам надо в тюремный мед бокс. Нас предупредили о беспорядках.
     - Я дам вам охрану, мне все равно слать в тюрьму подкрепление, - обернувшись, командир подозвал двоих и приказал им перейти в подчинение Нику для нашей охраны.
     Мы уже грузились в машину, как я услышала первые взрывы. Бойня началась.