8 Крах Самогонного Синдиката

Крах самогонного синдиката.

Так промелькнул и канул в Лету целый год!!! Я уже целый год водил «самогонный экспресс» по лагерю. И наша контора процветала. В то числе и благодаря моему бездонному ящику с инструментами сантехника. Я никогда не возвращался в котельную пустым. Пара кульков конфет там, горсть леденцов тут, килограмм другой сахара. Все шло на прокорм ненасытного перегонного куба. Сырья было столько, что оставалась куча невостребованной продукции. Зеки, конечно, гады и сволочи. И ничего святого у них отродясь не водится. Но даже у них не поднималась рука сливать лишний самогон в шлакоотвал. Приходилось искать выход из назревающего кризиса перепроизводства.

Вся бригада АХЧ круглые сутки пила не просыхая. Постепенно к ней присоединился раскройный цех. А потом и столярка. Хотя столярка пила в долг. Но зато как пила!!! С песнями и танцами. Редкая ночная смена обходилась без драк на молотках. А вот лесопилка пила не в долг, а на давальческом сырье. Лес завозили с воли грузовиками, и они как-то договорились с шоферами, чтобы каждым рейсом они завозили мешочек другой сахара. Причем покупали его не в поселковом магазине, а по дороге. А брагу ставили прямо в сушилке. Там готовые доски сушили паром, и поэтому брага созревала быстро. При таком изобилии сырья на горизонте вставал призрак кризиса перепроизводства. Самогона было столько, что каждую ночь полсотни в сопли пьяных убийц насильников, разбойников заблевывали все углы и закоулки, а потом обнимались, каялись и вспоминали о маме. И опять дрались. Пьяная «промка» на всех пьяных парах весело неслась к неизбежному финалу.

И однажды все рухнуло.
 
Новый Год — это праздник по своим разрушительным способностям способный на равных спорить не только с дураками и дорогами, но и со стихийным бедствием средней руки. Такое ощущение, что все население страны верит, что с наступлением нового календарного периода обнуляются старые грехи и проблемы и нужно срочно создать новые. В Новый Год пьют все. Пьют так, как будто дают душе и памяти наркоз. И отпускают тормоза.
 
Естественно, что все попавшие в смену 31 декабря менты начали выпивать еще с утра. А уже к обеду дежурный капитан Бородин потерял сознание в кабинете. Оставшийся за главного старший прапорщик Бармалеич, орал из окна второго этажа дежурки   – Вперед, мои верные гренадеры! Три тысячи лет смотрят на вас с высоты этих пирамид! Еще взойдет солнце Аустерлица в этой заднице мира. Отступать некуда. Впереди Москва, которую мы спалим к чертовой матери. Пора врезать рок-н-ролл в этой дыре. Даешь пятилетку в три года! Ура, товарищи!!!

Бредущие в раскачку в столовую, нетрезвые гренадеры подбрасывали вверх головные уборы и орали революционные лозунги. К ужину уже, и несгибаемый боец Бармалеич пал. Навыки условного прямохождения он еще сохранил, но способность ориентироваться в пространстве и реальности утратил окончательно. С кем - то ожесточенно спорил по фене, рвался в драку с невидимым собеседником, справил малую нужду на крыльцо штаба. Зеки, прекрасно понимая, что из всей охраны трезвы сейчас только караульные собаки, свободно ходили в строю, и даже открыто курили. В любой другой день подобные проступки против правил внутреннего распорядка мгновенно карались двумя неделями карцера, но новогоднее чудо уже объявило амнистию всем и на все. И отпустило всем грехи прошлого Рождества.

Поэтому, когда около одиннадцати часов вечера загорелся гараж, все посчитали это весьма веселым событием. И отличным началом праздника. Все, кроме Матроса, завгара. А когда обожженный и закопченный Матрос отплевался и выматерил наконец, что в гараже стоял Форд начальника 6 го отряда, все чуть от хохота не подохли. А уж когда из окон барака неугомонного второго отряда полетели тумбочки и «козлы» радости не было предела. Зечье аплодировал и болело, как на футбольном матче. В общем, дед Мороз к нам не явился, да и Снегурочку не докричались, но праздник удался.

Но так уж устроена жизнь, что за каждую радость приходится платить. Никто из зеков, да и из сотрудников не знал одного. Расплата уже приближалась. Своим слепым орудием жизнь назначила генерала.
 
Генерал Келанов, свеженазначенный царь и бог затхлого заполярного ФСИНа тоже встречал Новый Год. На дальней охотничьей заимке. И что - то там у них не заладилось. То ли водка была теплой, то ли девки оказались холодны. Кто знает почему, но генерал, в крайне плохом расположении духа, да еще и трезвый как огурчик, возвращался ранним утром 1 января в областной центр. Поскольку наш лагерь был по дороге, он решил устроить внезапную проверку. В шесть утра, 1 января! Зверь!!!

Жизнь в лагере должна начинаться в 6 утра, с массового отправления малой нужды под государственный гимн, именуемого режимом – подъем. В шесть утра бодрые служивые должны шнырять по баракам, выявляя кто из зеков злостно нарушает режим, оставаясь в кровати, и кто нарушает форму одежды. В шесть утра уже должна кипеть бурная деятельность в пищеблоке и хлебопекарне. И уж конечно, в любое время, не только в 6 утра, охрана должна во все глаза бдеть, заранее напустив на себя вид молодцеватый и идиотский, чтобы разумением своим не смущать начальство, глядеть на узкую дорогу, не покажется ли вдалеке одинокий генеральский лампас или погон. Чтобы успеть построится с оркестром и ковром, для долгожданной внеплановой проверки.
 
Но не тут -  то было. Генерал долго сигналил под воротами, потом пинал железную дребезжащую воротину и орал на кнопку не работающего звонка. В конечном итоге в щель двери КПП высунулась заспанная морда в арестантской робе и такой же кепке, и с ходу послала высокое проверяющее лицо в пешее эротическое путешествие. А когда в свете фар генеральского «лексуса» мелькнули золотом погоны, нахальная морда пискнула – Ой, мама!!! – И захлопнула калитку перед багровеющим начальственным носом.

Нет, ну конечно, потом все равно пришлось пустить генерала. Сначала «шныри» растолкали «козлов», потом «козлы» разбежались в поисках офицеров и прапорщиков, ну или хотя бы хоть кого - то из контролеров. В результате экстренных поисков в туалете штаба был обнаружен и приведен в относительно дееспособный вид капитан Бородулин. Пока он наконец понял, что за беда стоит у ворот, пока собирался с духом застрелится, пока «шныри» искали и не нашли пистолет…

Все это время генерал мерил шагами снег под воротами. И настроение его за это время ни на капельку не улучшилось…

Поскольку немедленно карать и казнить охреневших сотрудников и распоясавшихся зеков генерал не мог, всю свою энергию он бросил в телефон.

В 06 11 звонком был поднят по тревоге отряд спецназа ФСИНа. Ну как поднят? Как по тревоге? Как это вообще можно первого января?

В 06 15 звонком был поднят зам генерала, полковник Долгополов, которому поручили срочно, чрезвычайно срочно, безотлагательно, сформировать из сотрудников управления оперативную обыскную группу и в кратчайшие сроки прибыть. Полковник бодро ответил – Есть! – и продолжил пить.
 
В 06 19 заместитель по БиОР полковник Шульженко был выведен из анабиоза звонком. Какое-то неизвестное лицо требовало срочно сформировать несколько оперативных групп из сотрудников других лагерей управы, и срочно прибыть… Полковник, что-то буркнул в трубку, что с одинаковой вероятностью могло быть и бодрым – Слушаюсь! Разрешите исполнять! – и столь же бодрым – Да пошел ты, мудак.

Лишь только отключив абонента и разглядев, кто ему звонил, Шульженко испуганно икнул, встал по стойке смирно перед телефоном и приложил руку к пустой голове. От этих манипуляций простыня упала и шлюхи, прапорщицы центра оздоровительной реабилитации при санатории ФСИН, разразились было хохотом.

Это нарушение субординации прекратил полковник Дурков, заслуженный ветеран – конвойник, ректор ведомственного училища, депутат облдумы, председатель фонда ветеранов боевых действий, орденоносец и матерый штабной волк.

В 06 21 он сам позвонил генералу Келанову и доложил, что группа стажеров выпускного курса поднята по тревоге и срочным маршем движется в сторону злополучного лагеря…

Кто знает, кого бы еще побеспокоил раскаленный от праведного гнева генерал, и какую бы поднял суету, но калитку открыли в 06 22.

Этот подвиг, навсегда вошедший в легенды, совершил шнырь КПП Кирюша Вязников. Любого, кто носил пятнистую робу, бешеный генерал загрыз бы на месте. Но увидев арестантскую робу просто сплюнул и вошел в зону. Генерал носился по лагерю, тщетно разыскивая жертв. Он жаждал крови. Но рвать было некого. Капитан Бородулин тихо покрывался испариной в штабе. Бармалеич безмятежно дрых в библиотеке, закрывшись изнутри.
 
Не протрезвевшие с ночи зеки с хохотом прятались от генерала за бараками. Когда генерал обходил барак, все зеки перебегали за следующий угол. Веселью не было предела. Особую пикантность ситуации придавало то, что вся мелочь из охраны, все контролеры и контролеры-операторы, тоже прятались среди толпы черных роб. Такая ситуация продолжалась до обеда. Хотя ни обеда ни даже завтрака в тот день не было. Вся кухонная банда, во главе с завстоловой «бугром» Жирным, так же как остальные зеки с восторгом предавалась игре в прятки с настоящим генералом.
В 09 00 дежурную смену должны были сменить. Но прибывшие на работу сотрудники, увидав у ворот генеральский лексус, а на крыльце перепуганного Кирюшу Вязникова, мудро решили взять на сегодня бюллетень. На работу так никто и не вышел.

А генерал, понимая всю нелепость своего положения, вышел из лагеря. На прощание, обматерив Вязникова за нарушение формы одежды. У того из-под робы нахально торчал воротник спортивного костюма. И именно в этот момент у ворот лагеря затормозил скрипучий ПАЗик. Оттуда вывалился полковник Дурков и бодрым голосом доложил.

- Группа стажеров вверенного ему училища прибыла для проведения режимных мероприятий. Прибывшее подкрепление состояло из дюжины курсантов разных курсов, лично отловленных и мобилизованных полковником в общежитии училища. Большей частью это были первокурсники из отдаленных деревень. Многие даже вполне протрезвели за дальнюю дорогу в холодном автобусе.

Генерал плюнул под ноги полковнику и похвалил его. Однако даже он понимал, что запускать это грозное воинство в зону, где несколько сотен насильников и душегубов полны пьяного задора и молодецкой удали будет несколько рискованно. Он тяжело вздохнул и отправил восвояси всех. И сам отбыл в неизвестном направлении.
Зеки, гроздями висевшие на заборе, наблюдая ретираду ПАЗика и Лексуса ржали и улюлюкали. Кирюша Вязников демонстративно подмел крыльцо, по русской примете, чтобы не возвращались. Но более опытные зеки понимали, что порча, наведенная при помощи веника не может помочь, и что меры обязательно будут приняты. Причем в самом ближайшем времени.

Щегол, пожилой и поживший бугор бригады АХЧ, приказал срочно перегнать все запасы браги в самогон. Один хрен при неизбежном тотальном шмоне они будут обнаружены и уничтожены. А самогон приказал срочно утилизировать. Единственным доступным способом. По баракам самогон растаскивали ведрами. Охрана, так же ожидавшая шмона, была занята по горло заполнением всевозможных тетрадей учета и графиков выдачи, носилась сломя голову по лагерю и плевать на это хотела. Им было не до таких мелочей. В вечеру 2 января все зычье перепилось до такой степени, что «смотрящие» сами изъяли у всех ножи и молотки и приказали «шнырям» отнести это на КПП, где Кирюша Вязников запер все в каморке с тряпками и ведрами.

Спецназ прибыл третьего января. В 04 55 ворота распахнулись, и в зону влетела орда «космонавтов» Шлемы с масками, щиты, и дубинки. Которые раздавали всем налево и направо. Отмудохали всех. Начиная с Кирюши Вязникова и заканчивая Бармалеичем, который чинно опохмелялся с бугром бригады АХЧ в библиотеке.
Конечно, бывалому зеку не привыкать к кулакам и дубинкам. Но если есть в нашей стране чем гордится, так это подготовкой спецназа. Эти простые, не далекие от народа парни, отобранные и обученные умеют от души лупить безоружных. Сомкнутым строем, плечом к плечу, с лицами скрытыми забралами прошли они по зоне. И летели как тряпки в стороны сломанные тощие зеки, и прыгали по баракам железные панцирные койки. И каждому хватило кулаков, дубинок, ботинков. Не зря те, кто думает, что они на воле, платят налоги. Чувствовалось, что эти парни не только умеют, но и любят свою работу. Хотя хватило их максимум на час. Через это время все зеки были расставлены по феншую. Раком. Руки на стене, ноги расставлены широко. Эта идеальная поза была плодом многолетней работы лучших умов ФСИНа. Зека удобно лупить по мошонке, по голеням, по внутренним поверхностям бедра, по почкам, по спине, а он даже не видит, кто и когда его ударит. На морозе холодно стоять без дела, спецназ снова отлупил каждого. Но уже без азарта, а так, по обязанности, без огонька. Но тщательно. По очереди. Каждого. Без разбора по мастям.

И от этого начало появляться у офигевших от такого зеков чувство некоторой справедливости и общности. И чувство холода появилось. Особенно быстро замерзли руки. Но все стояли молча, ожидая неизвестно чего. Хотя сначала самые прошаренные зеки, а потом уже и все потихоньку поняли, что самое плохое кончилось. Раз не ревут у ворот автозаки, то и не будут лагерь раскассировать. Спецназ, рано или поздно уедет, и жизнь пойдет своим чередом.

Еще час стояли раком. Пришло время завтрака. А пайка это святое. Это входит в общественный договор между людьми в пятнистой робе и людьми в черной. Им же приходится, как-то выстраивать коммуникации, следовательно, у них должны быть какие - то общие моральные ориентиры. И частенько нравственная парадигма тех и других полностью совпадает. И пайка – это святое. Лишить зека пайки нельзя. Иначе он откажется строить пирамиды и Колизеи, копать беломорские каналы и шить тапочки для больниц министерства обороны. И тогда он уже и не нужен. А если не нужен зек в черной робе, то не нужен и вертухай в пятнистой. И в этом случае пятнистый проигрывает гораздо сильнее. Черному то чего, оторвал бирку с фамилией от фуфайки и растворился в окрестностях. Ни кола, ни двора, ни отца, ни матери. А у пятнистого ниссан «кашкай» в автокредите, и дом не достроен. И идти ему некуда. Ни пахать, ни воровать, не научен. Он государев человек и умеет только служить. Хотя, служить, и пудель умеет. Так что, лучше не разрушать эту сложную взаимопроникающую колобарацию. Поэтому пайка это святое.

В 06 55 первый отряд должен быть в столовой. Завтрак. Перловка, или ячка, или, если повезет, пшенка. Но, для того, чтобы сварит эту кашу, надо отпустить всю кухонную банду. А так же бригаду «шнырей», чтобы расчистить снег. И, естественно, привилегированная бригада АХЧ оптом и кочегары в особенности. Без них замерзнет не только лагерь, но и поселок. А еще бригада с обоих лесопилок тоже должна подготовить к работе пилорамы. План горит. А это деньги. Да и швейный цех. И раскройный. К 09 00 выяснилось, что стоять по феншую раком некому. Все, кто не занят на срочной и важной работе, либо инвалиды, либо пенсионеры. Либо сотрудники спецназа. Которые к тому времени на морозе уже утратили весь задор, и прыгали от холода. Каска плохо защищает от мороза. Да и вообще, они начинали понимать, что в прекрасный план операции вкралась ошибка. На плечах штурмующего спецназа в бараки должны были влететь оперативно-розыскные бригады и потрошить зеков и бараки на предмет незаконного хранения, пока они еще ничего не соображают. Но ворваться было некому. 3 января. Все опаздывают.

В 15 45 ворота распахнулись, и в зону вошел генерал Келанов. Выбрит, подтянут. Глаза пылают оперативной мыслью. Хоть сейчас на плакат к 23 февраля. Лычки закрасить, и вылитый герой-освободитель. За собой вел генерал неисчислимое воинство. Не выспавшиеся опера и контролеры с других лагерей, вырваные командировочными предписаниями из долгого поединка с зеленым змеем. Хмурые пузатые сотрудники управы, поднятые по тревоге. Даже курсантов местного училища ФСИН опять бросили на обыски. Все трезвые как стеклышко и злые как собаки. Всем испортили праздник. Кстати, отряд кинологов из СИЗО тоже прибыл. Хотя его бойцы как раз неудовольствия не выказывали, а наоборот проявляли рьяное трудолюбие и срывались с лая на хриплый свист.

Вызванные генералом с других зон оперативные бригады явились во всеоружии. Гвоздодеры, пилы по металлу, длинные металлические крюки, зеркала на раздвижных палках. Не было щели ни в зоне, ни в зеках, куда бы не заглянули пару тройку раз бдительные командировочные. Все они были страшно благодарны генералу за рождественское приключение и искали, на ком бы сорвать охватившее их чувство. Крушили все подряд.
 
Искали, естественно, самогон. И не нашли ни капли. Ищи дураков, кто же его оставит на завтра?! Зато нашли разнообразные наркотики, от банальной анаши, до кустарного метадона. Телефоны и ножи изымались мешками. Заодно изъяли все полотенца и пододеяльники, которые хоть чем - то отличались от казенного образца, то есть практически все. Во всей зоне не осталось ни одного не вспоротого матраса, ни одной не выбитой тумбочки. Даже тюбики с зубной пастой и кремы для бритья выдавливали в целлофановые пакеты, внимательно следя, не покажется ли там сим-карта или трубочка денежных купюр. Деревянную мебель разбирали на части или ломали в щепки. Отрывали обшивку стен и срывали потолки. Нашли много такого от чего охренели и самые матерые зеки. Кто и когда это прятал, и откуда оно вообще взялось, вспомнить уже не могли. Боксерские груши и перчатки, пояса тяжелоатлетов, электроплиты, порножурналы, гражданских образцов обувь и одежда, фонари, радиоприемники, ноутбуки, самодельные искусственные вагины, извлекались из самых труднодоступных мест. Особенно сильно порадовал всех мотоцикл «Юпитер» рухнувший из потолочного пространства над свинарником. Вот уж, действительно, сюрприз. А когда «Юпитер» завелся, все охренели.

Но генералу этого было мало. И даже найденные в шлакоотвале 7 мешков сахара и мешок дрожжей не принес ему полную уверенность в победе над Зеленым Змием.
Генерал облаял командира спецназа такими словам, что зекам даже стало его ненадолго жалко. Во-первых, он действительно не знал, где сволочи зеки прячут спиртное. А во-вторых его - то сотрудники отработали вполне прилично. Работой спецназа зеки остались довольны. Каждому хватило с лихвой. Командир спецназа сорвал голос и забрызгал слюной забрала пары своих офицеров, те рыкнули на бойцов, а те – заученно и быстро избили и поставили раком к стене пару сотен зеков, оказавшихся слишком любопытными и слишком близко к процессу.

В ход пустили все достижения современного прогресса, включая три вида металлоискателей. Именно ради новой техники и испортили каникулы курсантам. Они что - то подобное проходили. Но, как выяснилось уже в ходе тотального шмона, проходили мимо. А может быть, просто преподаватели неверно перевели инструкцию с китайского на английский, а потом на русский. Кто знает, почему в деревянных бараках, исколоченных гвоздями металлоискатели пищали дурниной безостановочно, но самогон находить отказывались. Пускающий из ушей струйки пара генерал долго и изобретательно орал на полковника – начальника училища. Когда полковника отпоили чифиром и корвалолом, он долго орал, срываясь на поросячий визг, на преподавателей, те в свою очередь на курсантов. Избытые и расставленные раком с руками на стене зеки, падали на колени от хохота. Их снова били, и снова ставили в эту позу, но под масками спецназовцев уже тоже выступали инеем слезы хохота. И даже бойцы отряда кинологов выражали своими мордами простую мысль о том, что сложная техника в руках папуаса – груда металлолома.

Самогон не нашли. Так же как не нашли ни браги, ни перегонного аппарата. Но продолжали искать. Тяжело искать черную кошку в комнате, где её давно уже нет. Но люди служивые, то есть подневольные, работают не на результат, а на показатель. Поэтому снова все крушили, рвали, ломали, портили.

Лагерь строгого режима – маленькая модель общества. И, как всякое общество, держится на материальном неравенстве. Зек все время озабочен улучшением своего материального положения. А обладание чем-то, или доступ к какому-то источнику блага повышает его самооценку и статус. Все, как у тех, кто думает, что они на воле.

В теории в лагере должен быть полный коммунизм. Два комплекта робы черной. Три пары обычных носков, черных, пара шерстяных, две простыни, наволочка, полотенце вафельное, кусок мыла, зубная щетка, вот и все, что должно быть у зека. Но это в теории. А на практике в бараке царит неравенство. У кого-то в один чехол наматрасник вшиты два, а то и три матраса. И поверьте, обладание столь ценным предметом повышает самооценку не меньше, чем покупка новой машины у того, кто ходит в пятнистой робе. Или лишний слой ватина в фуфайке, или собственная ложка, в специально сшитом чехле, пристегнутом внутри фуфайки на специально пришитую для этого пуговицу. А уж наличие пододеяльника и вовсе поднимает статус владельца. По той причине, что добыть эти блага и излишества очень непросто. И наличие их говорит о том, что владелец удачно встроился в экономическую систему лагеря. Что он эффективен и платежеспособен. А если он позволяет себе носить под робой свитер или, бывают и такие богатеи, спортивный костюм, то это значит, что его материальное положение прочно, и он купается в излишествах.

Теперь все это кончилось. После работы оперативно-обыскных бригад ни у кого ничего не осталось. Все матрасы выпотрошены, фуфайки распороты, а свитера и спортивные костюмы свалены в кучу у штаба и сожжены. И от этого дыма проникала в головы зеков мысль о том, что коммунизм, который так долго обещали их отцам, удалось, наконец, построить. В отдельно взятом лагере. И что вот так оно и выглядит – равенство. Во всяком случае её марксистская версия.

Генералу Келанову за один рабочий день силами вверенного ему управления ФСИН удалось то, что не удавалось ни великим вождям, ни мудрым теоретикам марксизма. Он построил общество полного тотального равенства. От которого уже раз плюнуть и до братства. Он построил настоящий коммунизм. И это была настоящая победа.
Генерал вышагивал вокруг вонючего костра, полной грудью вдыхая запах заслуженной победы. Горящие спортивные костюмы, пододеяльники и прочие не положенные материальные блага даже с бензином горели плохо. Едкий вонючий чад стелился над лагерем. Его армия выходила нестройной колонной. В арьергарде шел спецназ и собаки. И только когда последняя каска скрылась в проеме ворот, он вышел из лагеря сам. И зеки правильно расценили этот жест. Может быть, был он и полный законченный патентованный болван, но с огромными стальными яйцам. Таких и любят бабы. А Ника, хотя и богиня, но все - же не лишена женских слабостей.

А то, что самогонный аппарат так и не нашли, так это уже не его вина. Как найти среди трубок и труб парового котла тот маленький котелок? Тут нужна минимальная техническая грамотность. А где её взять служивым людям.

Продолжение http://proza.ru/2020/04/16/1744