Дневник моей революции. 55

     Наверно сейчас уже глубокая ночь. Я только засыпала вторую кастрюлю с кашей. У меня кружится голова. Я уже падала от усталости. Спас крепкий чай, который я нашла в запасах у Светы. Злой Светы. Как же спать хочется.
     - Еще не спите? – в приоткрывшуюся дверь заглянул сержант.
     - Нет, -  я рада собеседнику, боюсь проспать и устроить пожар, - заходите. Хотите чаю.
     - С удовольствием, - сержант закрыл плотно дверь и в ручки засунул ножку стула.
     Зачем он запер дверь? Мне немного страшно, но сил на сопротивление нет. Включаю чаеварку, заливаю в нее воду и бросаю брикет чая, выбираю программу. Через минуту будет готово.
     - Это Ваш, - сержант протягивает мне электрический пистолет, - поставьте его на зарядку, пока есть электричество.
     Это просто чудо! Хочется расцеловать охранника. Он все-таки вышел ради пистолета на улицу. Ставлю на зарядку за холодильной камерой, чтобы оружие не бросалось в глаза посторонним.
     - Детей мы уложили спать. Они молодцы – послушные, не шумят.
     - Иначе там не выживешь, - вздыхаю.
     - И это Вам, - сержант, усаживаясь за стол, протягивает мне око дрона.
Дрон взлетает с руки и начинает осматривать пространство. Я с удивлением смотрю на сержанта. Чаеварка пискнула, сообщая о готовности, мы разливаем чай на две чашки.
     - Я вышел на улицу, как стемнело, за Вашим пистолетом. Дрон висел возле стены. Он позвал меня за собой и показал на пистолет. Потом я увидел видео. Бойня в моей казарме. Снято тепловизором. Там было месиво! - сержант опустил голову, и потер ее руками. - Хорошо, что меня там не было. Потом дрон попросил, чтобы его доставили к Вам. Вот я его и принес.
     - Спасибо, - у меня шок, ведь Саша хотел, чтобы мы шли в тюремный госпиталь. Зачем? Или изменились обстоятельства, или это была ловушка. Хочу думать, что изменились обстоятельства. Ведь только в тюрьме был надежный бункер.
     Смотрю на дрона, он изучает кухню. Подлетел к нашему столу и включил видеосвязь. На нас смотрел военный. Охранник вскочил, но военный четко, но тихо сказал – «Отставить».
     - Доброй ночи, Анна, сержант. Отставить, - это на желание сержанта ответить на приветствие чина выше него по званию. – Сержант, сидите тихо, и не козыряйте. Отставить!
     Взволнованный сержант взял себя в руки, вздохнул и сделал несколько больших глотков чая. Он даже не ощутил, что это почти кипяток. Военному примерно лет 40, короткая стрижка, на переносице следы от очков. Какие очки? Сейчас эту операцию делают за одно посещение врача. Это как к косметологу сходить. Значит это след не от очков.
     - Сержант, сейчас поднимаете детей, и тихо выводите их на улицу. Ваших людей и детей роботы проведут в здание с подвалом. Анна, как только выйдут дети и солдаты тюремной охраны, к Вам на помощь будут направлены наши люди. Закроетесь с ними в операционной. Никого кроме Вас, вашего ангела и наших там не должно быть. Задачи ясны? – Мы кивнули. – Выполняйте.
     Экран свернулся, дрон подлетел к моим рукам, и я спрятала его в карман. Встала, отключила все приборы, и вытянула из шкафа мешок с галетами.
     - Кто его знает, сколько это все продлится. Или, может, с сухим пайком мешок возьмете? Они по весу одинаковые, - предлагаю сержанту.
     - Спасибо, нам с галетами проще.
Сержант вынул стул, запиравший дверь, выглянул в коридор, подхватил мешок и тихо вышел. Я еще раз все проверила. Сняла с зарядки пистолет. Жаль, что каша не успеет довариться. Захватила с собой 4 сухих пайка и, не выключая свет, выскользнула из кухни. Тихо прошла в операционную. В кармане завибрировал дрон. Я выпустила его, и мы вместе с ним склонились над Ником.
     «Отключите капельницу» - дрон вывел мне сообщение. Как ее отключать? Я подцепила ногтем пластырь и просто выдернула иглу. Полилась кровь. Вот я неумеха. Леплю на руку тот же пластырь, что удерживал иглу. А если кровь не остановится? Шорох за моей спиной. Я холодею внутри. Тянусь к заткнутому за пояс пистолету, и вижу  голограмму от дрона – «Это свои». Оборачиваюсь и вижу двух боевых роботов. Хороши «свои». Такие же роботы нас охраняли по пути сюда. Может это они и есть. Один из них занял позицию возле входной двери, второй переместился ко мне. Смотрит на меня внимательно своими глазами видеокамерами. Подносит конечность к моему уху, и у меня в ухе начинает работать радио. Робот настраивался на динамик Матвея.
     - Здравствуйте, Анна. Кивните, если слышите меня, - механический голос как у Матвея. Киваю. – Сейчас начнется штурм. – Робот переместился к Нику и начал делать с ним какие-то манипуляции. – Не волнуйтесь, у нас все под контролем.
     Штурм против кого? Светланы? Или людей в подвале? Как страшно, когда не понимаешь, что происходит. Мне этой железяке и вопрос задать страшно. Что он делает с Ником? Я надеюсь, что он на нашей стороне.
     Робот на дверях выпустил дрона из операционной. Замкнул дверь. Переместился вниз, словно готовясь прыгнуть, и выставил перед собой два механизма, завершающиеся оружием. Робот рядом с Ником перенес операционный стол с лежащим на нем пациентом в дальний угол. Позвал меня и сказал, чтобы я спряталась под столом. Сижу как маленький ребенок под столом, смотрю на механизмы-ноги страшного робота, надеюсь, что нашего охранника. Как ты могла в это вляпаться, Анна. Электрический пистолет больно вдавился мне в живот, вытаскиваю, чтобы переместить в другое место и замечаю смотрящего на меня робота. Он опустился низко, чтобы быть на одном уровне со мной. Протянул конечность и забрал у меня пистолет. Проверил заряд. Отключил.
     - Вы умеете из него стрелять, Анна?
     - Я стреляла из него.
     - Хорошо. Заткните его сзади за пояс брюк или ремень. Он заряжен не полностью, но убить пару человек из него можно.
     - Убить это пятью выстрелами?
     - Да, - подтверждает робот. – Сюда идет врач. Не отзывайтесь, сидите тихо.
     Ручка на двери операционной тихо повернулась. Дверь не открылась. Ручка дернулась еще раз, еще и еще. По ту сторону двери кто-то нервничал. Зазвенели ключи, провернулся замок, тихо открылась дверь. Звук борьбы и заглушенный вой. Выглядываю из-под стола. Робот на вытянутой конечности держит Светлану за голову. Клешня его механизма закрыла ей рот, отсюда и вой. Тело Светы дергается, ноги бегут по воздуху, а руки пытаются оторвать от себя механическую руку робота. Треск электричества и врач обмякает тряпичной куклой. Робот на входе протягивает тело второму роботу. Через пару минут Света уже привязана к системе отопления. Я вспомнила себя, когда была под воздействием электрического разряда. Ощущение ужасное.
     Робот опускается вниз, один из его манипуляторов приближается к лицу Светланы и проникает в рот. Она не сопротивляется. Ее мышцы еще под воздействиям электрического удара, а отвисшая челюсть не мешает проникновению.
     - Что вы сейчас с ней делаете? – боюсь, что он ее пытает или убивает.
     - Беру слюну и элементы слизистой на анализ, - слышу ответ в ухе.
     - Зачем? – скорее всего, я получу ответ – «Так надо», но в память о былой Светлане я интересуюсь, что с ней происходит в данный момент.
     - Анализ на наркотики, - последовал ответ, которой я не ожидала услышать.
     - Какие наркотики? - не может быть! Она же врач и знает о последствиях принятия наркотиков.
     - Плохие люди воспользовались горем женщины после смерти ее мужа, и подсадили ее на наркотики. Она втянулась. Чтобы беспрепятственно их принимать, она переехала в эту зону для якобы помощи обездоленным людям. На деле она и сообщники занимались контрабандой и распространением наркотических средств.
     Да, это вписывается в ее поведение. Но в клинике должны быть обезболивающие средства. Я не врач и не наркоман, я не разбираюсь в этом деле. Но Ник! Чем она обезболивала его, и почему он все время спит?
     - Что с Ником? – спрашиваю робота.
     - Он в порядке, должен скоро проснуться. Она держала его в режиме сна, чтобы он не начал выяснять, что тут происходит.
     - А кто те люди в подвале?
     - В подвале наркодилеры, - ошарашил меня робот.
     - А что с ее дочерью?
     - Сейчас уже у бабушки с дедушкой. Она была похищена наркодилерами как гарантия, что врач будет выполнять их требования.
     - А кто вас сюда прислал? – надеюсь, что он назовет Сашу.
     - Корпорация. Вы представители седьмого класса, а их мы еще защищаем.
     - Если бы у меня был восьмой класс, то вы бы меня не защищали? – Вот ведь как все просто. Защита до седьмого класса, а дальше твое спасение только твоя забота.
     Робот закончил манипуляции с врачом и присоединился к другому роботу. На мой вопрос он не счел нужным отвечать. Интересно, у него свой ИИ, или он находится под управлением оператора?
     Вздрагиваю от шороха. Светлана не шевелится. Значит, мне показалось. Как в наше время кто-то может распространять и употреблять наркотики? Любой унитаз сразу сообщит об этом в полицию. Алкоголь, лекарства – ничего не скроешь. А я ей еще шармы отдала. Они на них наркотики купили! Может, те два шарма спасли бы Дашу. Что там с ней? Надеюсь, что жива. Хочу верить.
     Опять шорох. Это не Светлана. Вылезаю из-под стола и смотрю на Ника – у него мышцы рук и ног сокращаются. Мелкая такая дрожь по всему телу. Так и должно быть?
     - Эй, - зову робота, вряд ли у них есть имена, - ему плохо.
     Робот подходит, смотрит на Ника и корректным движением отправляет меня под стол. Дальше я вижу только его нижние конечности, перемещающиеся по операционной. Что-то открывается, закрывается, льется, бьется и наконец-то робот наклоняется, держа в своих механизмах Ника, и устраивает его рядом со мной под столом.
     - Укрой его, и сидите тихо, - робот протягивает мне теплое электроодеяло.
     Заботливый какой. Укрываю Ника. Он мычит, или стонет, его тело трясет, словно в лихорадке, капельки пота бисеринками покрыли лоб. Трогаю лоб. Температуры нет. А он мечется. Бледный. Хочется пнуть эту наркоманку, наорать на нее – у него только рана на руке, причем навылет. Почему он до сих пор в таком состоянии?
     Взрыв!