Чашка, сказка

   
Жила-была чашка. Она жила в большом кухонном шкафу. Ее окружали похожие на нее чашки, стаканы тонкого прозрачного стекла, бутыли, заполненные маслом и много других полезных в хозяйстве вещей. Жила она спокойно и тихо, иногда переговариваясь с соседками по полке, такими же, как и она, фарфоровыми чашками. Они обменивались впечатлениями, разными новостями, которые кто-нибудь из них заносил в старый настенный шкаф. Соседки были разные, разной работы, но жили мирно, потому что в основном они были похожи: все они были чайными чашками.


Иногда дверца шкафа открывалась, на несколько минут открывая другой, неведомый мир, хозяйка быстро и уверенно ставила или брала что-нибудь с полок, но вот дверцу закрывали и опять становилось темно и тихо. Эта перестановка всегда меняла что-то в их маленьком мирке и они вынуждены были к этому привыкать и приспосабливаться. Но иногда она вносила в их мир перемены: появлялась новая соседка или приходила та, что когда-то забрали и теперь вернули на место. О, сколько они могли тогда им порассказать! Конечно, если они были словоохотливы, что за   чашками водится крайне редко. Но если попадалась такая, она описывала им удивительный мир, где почти всегда светло. Или от огромных окон, в которые рано утром начинают бить солнечные лучи, или, когда настает вечер, от круглого красного в белую клетку абажура с кистями, висящего над столом. Она рассказывала об огромном количестве предметов, о людях, о животных и растениях, обитающих в этом мире. Нельзя сказать, что соседки об этом совсем ничего не знали.  Почти каждую из них когда-то уверенной хозяйской рукой брали с полки и ставили на стол в столовой. Но было это нечасто, чашек было много и они не знали, когда придет их очередь. Правда, было несколько чайных пар, особенно любимых хозяевами. Их доставали каждый день, ставили на плотную льняную скатерть и тонкой струйкой чайник вливал в них ароматный чай. Этим чайные пары очень гордились и поэтому не любили разговаривать с обычными чашками. Они говорили только между собой.


Чашки на полке к этому давно привыкли и не ждали от них рассказов. Зато как они радовались, когда возвращалась такая же, как и они, чашка без пары! Вот у той уж можно было порасспросить!  Ведь новости в кухонном шкафу – такая редкость! А каждому хочется узнать что-нибудь новое, когда в твоей жизни нет никаких изменений и никакого, увы, разнообразия!  Они задавали прибывшей массу вопросов, спрашивая обо всем сразу, перебивая друг друга, забегая вперед, и, в конце концов отбивая желание что-либо рассказывать. Постепенно все понимали, что новостей больше не будет и в шкафу воцарялась тишина. Слышно было только, как перешептываются между собой чайные пары, готовясь к новому путешествию.


Наша чашка ничем особенным не выделялась, если не считать того, что была очень тонкой работы и покрыта розовым перламутром. Она не была похожа на другие чашки, потому что у нее не было даже ручки.
- Фи! - говорили соседки - Какая уродина! Ее никогда не поставят на стол! Пить из такой невозможно!
 И розовая чашка грустно вздыхала, она и сама знала, что отличается от остальных. Но были соседки, которые сочувствовали нашей чашке, они каждый раз после возвращения старались рассказать ей все самой-самой первой. Это радовало и приободряло, ведь нашей чашке еще не доводилось покидать свое место на кухонной полке. После рассказов о свете, новых предметах и таинственных существах, обитавших за дверцей шкафа, чашке тоже начинало казаться, что когда-нибудь эта дверца откроется и для нее. А пока ей оставалось об этом только мечтать.


Но дни проходили за днями, переставлялись предметы на полках, но ни одна рука ни разу не притронулась к ней, не достала из шкафа. Мечты оставались мечтами, она привыкла грустить и даже присущее ей раньше веселое настроение стало от нее уходить. Если кто-то, пусть даже чашка, теряет веру в себя, то становится очень грустным. Но вот однажды…


Однажды дверца шкафа открылась и в проеме показалась женщина со светлыми вьющимися волосами, убранными на затылке. Она окинула взглядом полки и, громко крикнув кому-то: «Она здесь!», протянула руку к розовой чашке. Душа чашки затрепетала: она не верила, что это ее взяли нежные руки и что это она плывет по воздуху к свету, рассматривая все то, о чем раньше столько слышала: абажур и стол со скатертью, высокие, под самый потолок, окна, непонятное пушистое создание с длинным хвостом, которое сладко зевало и потягивалось на подоконнике.


Чашка плыла над полом, над красным, с кремовыми цветами, ковром, мимо тюлевых занавесей, темных и светлых проемов, множества совершено незнакомых ей вещей, пока не очутилась в небольшой комнате. Там ее опустили на изящный туалетный столик рядом с небольшой низкой лампой и статуэткой.


Она стояла, затаив свое фарфоровое дыхание и слушала, что о ней говорят. Ее поразило не то, что восхищались ее тонкой работой, цветом, изяществом формы, а то, что ее называли Вазочкой. Ее удивило это слово, она совсем не понимала, что это, но вот какая-то смутная догадка… Где-то очень давно она слышала его. И тут она вспомнила! Да, да, она, эта она, она не чашка, не чашка, а Вазочка, она только теперь это вспомнила!


С той поры она всегда стояла рядом с кремовой настольной лампой под шелковым абажуром и хрустальной статуэткой, это было чрезвычайно приятное соседство. По вечерам лампа мягко светила, рядом с ней всегда было тепло и уютно, статуэтка рассказывала забавные истории, и вазочке казалось, что вся прошлая жизнь в шкафу – просто далекий, далекий сон.


Но почему-то, когда в нее ставили ландыши, принесенные из сада, и запах разливался по всей комнате, на ее розовом перламутре появлялись небольшие капельки, очень похожие на слезы...
 1995