Свадьба

       Больше всего глупостей о чудесах рассказывают священники, и они же в эти чудеса меньше всего верят. Почему так? Да потому, что. вся церковная атрибутика, вся служба, имеют своей целью мягко и незаметно подчинить сознание человека.

         Священники с упоением  рассказывают библейские байки о невероятных событиях далеких эпох. Что было, чего не было – пойди, узнай! Просто верь! И на дни сегодняшние у них припасено много чудных мелочей: про обновляющиеся иконы, возникающие картинки образов на пнях и разная прочая ерундовина. Среди верующих поощряются маленькие невинные побасенки, как молитвочка помогла им отыскать утерянные ключики от квартиры, или тапочки во тьме. В общем – умилительные религиозные уси-пуси. Таковы правила игры в религию. Нарушать эти правила не позволено.

        А куда деваться мне со своими мистическими «барабашками»? То, что они не вписываются в церковные каноны -  уяснила четко, особенно после того, как полгода прожила в монастыре, где откровенно не любят мистику.  Хотя то, во что они верят, как раз и является мистикой.

Вот и в этой истории, которую хочу рассказать, мои «барабашки» вольно гуляли по церкви, плевали на все каноны и батюшек не почитали. А кто они, эти загадочные «нечто»?

       Как – то, в весенний разгар, надумалось мне устроить для себя маленький активный отдых. Поскольку живу  в сельской местности и практически на природе, то прогулку решила устроить в большом городе. Наметила программу. И … поехала.

        Прибыла рано утром. Город старинный и не очень мне известный, так как обосновалась я в этом регионе недавно. Решила посмотреть некоторые достопримечательности и просто прогуляться по красивым местам города. Походила, посмотрела. Не обошла вниманием и старинный Троицкий Собор.  В Собор пришла, когда служба уже заканчивалась. Это  меня  устраивало. Не люблю долго стоять, как истукан, на одном месте.
   
         Верующие, умиленные окончанием службы, высыпали на улицу, с облегчением разминая затекшие ноги. В храме опустело. Мне нравится ходить в тишине помпезных сооружений, в которых притаились прошлые века. Вокруг массивных колон располагались скамеечки. Можно было присесть и отдохнуть. Остановилась  у одной такой колоны со скамеечками. А на колоне висит огромная икона Николая Чудотворца, на которой Чудотворец был изображен, подающим  мешочек золота. Посмотрела на икону и подумала с улыбкой: «Не плохо, было бы получить такой подарочек»… Села под этой иконой и печальненько вздохнула. Из тех денег, что взяла с собой, оставалось у меня деньжат всего да ничего. Могла себе позволить сходить в кафешку  съесть одну вкусняшку и отправиться домой.

         И  только подумала о тощем своем кошельке, как из-за колонны выходит старуха, становится напротив меня и протягивает руку, прося милостыню. Я замерла от увиденного. Зрелище было еще то! Грязная старушенция в резиновых сапожищах, в замусоленном пальто. И это при плюс двадцать по Цельсию. Из-под дырявого платка торчат седые космы. Она тянет ко мне руку со скрюченными пальцами серого цвета и набитой грязью под ногтями.

        А у меня в кошельке всего две купюры. Одна на дорогу, другая на кафешку. Все остальное успела растратить на достопримечательности, и на церковь, в том числе. Вот так Николашка учудил!  Думаете, я сразу деньги бабуляке выложила? Как бы, да не так. Изобразила тупую мину на фейсе, тихо сползла со скамеечки и за колону увильнула. Стыдно, конечно, признаваться, но так и сделала. Посидела немного. Кругом тихо. Ну, думаю, пора сваливать. Вперед за мороженным и пирожным.

       Только выползаю из-за колоны, а она, баба эта, бац! и опять передо мной выросла. И руку протягивает, и глазищами злыми зыркает. А мне и страшно, и смешно, и стыдно стало. Мороженого не видела, что ли? А пирожное, как известно, на заднице  откладывается. А у меня там жирку и без пирожного хватает. А кто знает, когда  эта старуха вообще ела? Короче, отдала я ей свою «кафешку».

        И собралась, уж было, уходить из церкви, как тут появились несколько человек, принесли ковры, большие вазы, свежие цветы. Стали празднично украшать центральный вход, стелить нарядную красную дорожку от входной двери до самого алтаря. Мне стало интересно.
       - Что здесь будет? – спросила у одного «старателя» в рясе.
        - Венчание.
        - Можно посмотреть?
        Он оглядел меня оценивающе и снисходительно махнул рукой.
         - Можно, - говорит, - только в сторонке, чтоб никто не видел вас. Здесь будут очень богатые гости.
         
         «Ох, ни фига себе», - подумала я.
Меня он, значит, оглядел. В сторонку задвинул, что б богатеев не опечалить. А я, между прочим, в кружевной кофточке, вся из себя, ничего так выгляжу, и пахну хорошими духами. Как же мы до такого дерьма докатились? До панов и до лакеев! Тоже мне, блин, панство сраное повылезало из щелей.

         А грязная старуха в сапогах на красную дорожку забралась и в ус не дует.  Смотрю  на нее и радуюсь. Только удивительно, что никто ее не гонит прочь.

         Наконец все обставили. Дверь распахнули. У входа уже гости собрались. Машинки стоят во дворе не хилые.  Все ждут молодых. Вот уже и батюшка, сияя нарядами, появился у алтаря.  А я все у той иконы, у Николашки, стою.   И старуха опять ко мне притопала. Хотела было посторониться от нее. А она мне так грозно:
         - Стой, - говорит, - и слушай!
          Я даже ойкнула от неожиданности.
         - Пойдешь сейчас к тому клоуну ряженному, - старуха зыркнула в сторону священника, готовившегося к обряду венчания, - и скажешь ему…
          - Никуда я не пойду, и ничего говорить не буду.
          - Пойдешь! И скажешь! Потому что свадьбу надо отменить!
          - Ой! Да что вы ко мне привязались? Как это свадьбу отменить? По какому праву…
            Старуха заглянула мне прямо в глаза, отчего в моей голове мысли, словно поплыли в дальние края. И я уже ей не сопротивляюсь, слушаюсь и повинуюсь.

           Как эта хреновина воздействует на человека? Хотела бы я получить конкретный ответ. А ответа нет. Является некто или нечто и подчиняет своей воле, как удав кролика. И почему вылупилась эта старуха в таком виде, как тролль из сказки? Деньги у меня выдурила. А на кой они ей сдались? В кафешку она не пойдет, и уж точно, жрать ничего не будет. Это я потом поняла… Бабуля  - может вовсе и не бабуля, а хрен его знает что…

         - Нельзя допустить эту свадьбу. И нужно сказать священнику, чтобы он все это остановил.
         - Почему нельзя? – вопросы я все же могу задавать, но все бабкины слова воспринимаются мило и спокойно.
          - Потому что свадьбы должно быть две, а не одна. Вот когда появиться у жениха невеста, а у невесты жених – тогда и будет две свадьбы.
          
Старуха говорит со мной как-то заковыристо. Может для того чтобы и вовсе меня сбить с толку. И ей это успешно удается. В моей голове складывается картинка о том, что еще должна прибыть одна пара для венчания, и только потом можно будет начать обряд. Вот с этой позиции я начинаю укладывать в своем «припудренном» сознании дальнейшие ее слова.
          - Жених и невеста, которые сейчас прибудут  - не пара. Они брат и сестра.
           - А, так вот почему нужно подождать! Здесь будет два венчания! Как красиво! Брат и сестра в один день венчаются! – радуюсь.
          
             -  У молодых одна родная мать, - продолжает старуха, не обращая внимания на мои выводы. Она просто вкладывает мне в мозги свои слова. – а у брата есть еще и приемная мать. Жених единственный приемный сын. Но об этом никто не знает. Мать невесты, будучи юной сына не взяла, и теперь должна признаться во всем. Тогда все поймут… Иди и все скажи.
            - Скажите сами, - прорвалось какое-то сопротивление с моей стороны.
             - Меня дурак ряженный не услышит и не увидит. А ты иди, пока не поздно.

            В этот момент в распахнутую дверь входит молодой щеголь и уверенно топает по красной дорожке.
         
 - Вон! Уже бежит сволочь! – старуха корявым пальцем тычет в сторону пижона. – Эта скотина сейчас начнет тебя выгонять. Потому что  он свадебку эту устроил. Ты его не бойся! Ничего он тебе не сможет сделать. А священнику передай мои слова. Ответственность теперь на тебе, коль знаешь…

          Старуха скрылась за колонной, а ко мне подошел странный франт. Худой, высокий, одет с иголочки. Костюмчик, лакированные туфельки с острыми носами, бабочка на шее, широкая улыбочка и зубы напоказ. Подходит ко мне эта картинка и зло так говорит:
          - Уходите прочь! Немедленно!
           Я даже съежилась. Но бабулякины слова помню. Нечего, мол, его боятся. Стою,улыбаюсь. А он продолжает.
          - Вы хотите людям праздник испортить! Вон отсюда! – молодчик как-то театрально кричит на меня, руками размахивает, но никто из присутствующих церковных служителей на его шум внимания не обращает.

          Наконец гости стали входить в просторный зал и располагаться по обеим сторонам дорожки. Щеголя оттеснили от меня. Он оказался посреди дорожки между гостей, которые его вроде как игнорировали. А на самом деле его просто никто не видел, кроме меня, мистической дурочки…Смотрю, а он юркнул в пробел между шикарными дамами и скрылся. А тут баба из-за колоны опять выглянула и шипит:
           - Иди!

           Я и пошла. Подошла к священнику и все выкладываю. Так, мол, и так, рассказала мне старушка в церкви о том, что жениху и невесте нужно подождать каждому свою пару. И будет две свадьбы. Говорю все это, как на автопилоте. Священник смотрит на меня странно и, вижу, не понимает.

          - Вы пожалуйста не мешайте, - пытается отодвинуть меня в сторону, - сейчас молодые зайдут. Здесь венчание…
          
 А я ему опять бабкины слова диктую. Про маму родную одну на двоих  рассказываю. Говорю, что она признаться должна, иначе беда будет. Мне, мол, велено сказать. Потому что о них, молодых, почему-то странная бабушка беспокоится… А если я не передам ее слова, то мне отвечать придется. Когда батюшка услышал про одну маму, лицо его озадачилось.
            
 - Почему я должен вам верить? – спрашивает.
            - Мне, главное, сказать вам надо, - отвечаю. – А что делать - сами решайте. Теперь вы отвечаете, - резюмирую и ретируюсь опять к колоне с Чудотворцем.

             Но из церкви не ухожу. Интересно посмотреть, как прибудут молодые, и как к ним еще одна пара присоединиться. Я хоть и передала старухины слова, все равно осталась при своих выводах о предстоящих свадьбах. И там, в церкви, до меня так и не дошло, что венчаться собирались брат и сестра, не подозревая о своем кровном родстве.

           Тут раздались возгласы приветствия и на дорожке появились жених и невеста в сопровождении родителей. Красивые!!!Молоденькие!!! Ах!!!
         
 Смотрю, батюшка поспешил навстречу, остановил торжественную процессию, отозвал в сторонку родителей. Стал с ними беседовать.  Указал на меня. Все недоуменно замерли. Вдруг одна из мам вскрикнула. А другая бухнулась на пол. Молодые растерянно стояли на красной дорожке. Кто-то из священнослужителей нес графин с водой. Другие подошли к молодым. В общем, церемония была прервана.  В церкви стоял ропот непонимания и удивления. Тогда гостей попросили тихо удалиться. Вся богатая толпа вышла на улицу.  Двери закрыли.

           А я все еще стояла у колонны и не понимала, что произошло. Вдруг, ко мне подходит священник, который должен был проводить обряд венчания и спрашивает:
           - Кто вам рассказал эту историю?
           - Старушка, - отвечаю, - она со мной рядом здесь стояла. Замурзанная такая.
          -  Не было здесь старушки. Я за вами наблюдал. Вы здесь сама с собой болтали. А теперь выдумали про старушку. Хотите прикинуться ясновидящей?

            У меня дар речи пропал, а милый батюшка продолжал:
          -  Вы не могли сказать родителям об этом раньше?  Нужно было дотянуть до свадьбы, людей заморочить, довести до сердечного приступа… Хотите, чтобы церковь вас признала? Как вам не стыдно!

             Я не понимала, в чем он меня винит, не понимала, что здесь произошло, потому что мои мозги все еще пребывали в измененном состоянии сознания. Поняла только одно – нужно быстро уносить ноги. Рванула к двери, выскочила на улицу, промчалась сквозь толпу расфуфыренных гостей, которые все еще стояли у порога церкви. Молодые и родители уже сидели в своих шикарных авто и выруливали из церковного двора.

           Продолжать прогулку по городу больше не хотелось. Поехала домой. Почему-то чувствовала себя разбитой и уставшей. И лишь на следующий день, проснувшись утром, вдруг ощутила прояснение мыслей. «О! Боже! – подумала – Какая жуткая история».

          И вновь, как всегда, в таких историях мне отведена роль подсадной утки, тупой крячки, которая выполнила чужие указания,
        Но кто они – эта старуха, этот щеголь? Кто?! Я понимаю, что нет таких, какими они мне представились ни в этом, ни в каком-либо ином мире. Кому или чему понадобился этот спектакль? Грязная старуха, открывающая мне чужие тайны. Значит, она хотела помешать свадьбе, которая вела к кровосмешению. А франт -  устроитель данной свадьбы. Как это понимать?  Он что, свел молодых вместе?
         Ясно лишь одно, что там, в церкви, нечто или некто представлялось мне в образах и играло свой спектакль. А я тупая курица в этом спектакле. И священник – ряженный придурок. Он ведь не верит в чудеса, но хочет, чтобы вы верили и денежку ему несли.