Детские воспоминания о папе

                Открывая двери в душу,
                тихой поступью входя,
                предо мной всплывает образ,
                образ моего отца...

               
О папе внукам и правнукам.

Это маленький рассказ моим внукам о  папе, бесконечно добром человеке - Гусеве Леониде Григорьевиче. Сегодня 1 апреля 2020 года, ему  было бы 92 года...Леонид родился в Калуге, на станции Желябужская в 1928 году. Был самым младшим ребёнком в семье. Когда он родился, отцу Григорию было 58 лет. Лёня был жизнерадостным и изобретательным мальчиком. У меня нет его детских фотографий, а лишь с  момента службы в Советской Армии. Я помню альбом с фото его мамы и папы, сестер и братьев. Это была очень большая и дружная семья.

Леонид любил чинить абсолютно все механизмы: от наручных часов, будильников до автомобильных и лодочных моторов. Это было его самым большим пристрастием – что-то чинить. Помню, что чинил всю механику даже находясь в больницах брал с собой инструмент, оптические приспособления и чинил, корректировал наручные часы, будильники медперсоналу, пациентам.  Любил делать все просто так, для души,думаю, что такая забота поддерживала пациентов. Именно его хобби - ремонтировать моторы и спасло мне жизнь. Но об этом чуть позже...


Любил также металлургию, был прекрасным специалистом в области металлургии и обработки металлов, готовил диссертацию по сварке. Многим помог с диссертацией. Поступил в аспирантуру к академику Патону, - видел в семейном архиве его письма  из Киева. Тогда папа преподавал в Ташкентстком институте путей сообщения. Очень хотел переехать в Киев и учиться в аспирантуре у Патона очно. Но в одном из писем академик сообщил, что квартирный вопрос они решить не смогут. Папе пришлось поставить крест на очной аспирантуре, так как у него уже была семья. Вскоре, сразу после ташкентского землетрясения, произошедшем в 1966г., он получил приглашение на крупную должность  Главного металлурга завода-гиганта во Фрунзе. Он увлекся производством.

Леонид очень любил фотографировать – всегда с ним был фотоаппарат «Зоркий», сам печатал фотографии, в зрелом возрасте из старого шкафа сделал дома фотолабораторию.  Там всегда было установлено все необходимое для печати: увеличитель, красная фотолампа, ванночки для проявления, полосканий и закрепления снимков...

Любил паять, разбираться в радио и  телевизионных схемах, ремонтировать электропроводку. Будучи мальчиком, подрабатывал электриком, любил рыбалку... сам делал снасти.

Лёня часто видел в детстве основоположника  отечественной космонавтики К.Э. Циолковского, помнит его со слуховой трубой на веранде дома.

Папа в детстве построил и запустил много воздушных змеев, делал это с большим умением и энтузиазмом. Как-то раз, он смастерил мне большого воздушного змея, мы вместе запустили его – потребовалось для управления связывать толстые нитки, нескольких огромных катушек... Потом змей очень далеко улетел и упал в километре или даже двух от нас.  Мы долго бежали к месту падения, успели, забрали  у местных ребят, которые прибыли раньше нас и внимательно его изучали...
 
Лёня в детстве очень любил кататься на велосипеде.  Как - то раз мальчишкой, не справившись с управлением, врезался на мостках в молочницу с бидонами… Все молоко вылилось... Сами представляете, что было... Был очень озорным, делал в детстве рогатки, стрелял из них по мишеням... Папа мог постоять за себя, но был спокойным и справедливым.

Он был на фронте, но совсем недолго, - в 1945 с апреля. Его отправили на войну с Японией.

Войну ощутил сразу в 1941 году, когда в их дом в Калуге пришли фашисты...
Семья была большая - восемь  детей.  Родители были очень аккуратные, работящие и чистоплотные. Дом был большой и один из лучших в Калуге.  Сразу после оккупации в нём поселились немецкие офицеры - настолько был хорош этот большой дом. Папе 13 лет, а сестре Наташе – 16. Вечером фашисты за ужином, сидя за семейным столом, позвали папу, начали ему что - то говорить. Потом громко смеялись, кинув ему под стол куски сахара, продолжая смеяться... Потом их внимание привлекла сестра Наташа...

Ночью папа с сестрой, оценив обстановку, поняв, что оставаться опасно, решили бежать из Калуги через фронт в Москву...Это было крайне сложно, все равно, что перейти через границу, т.к линии фронта усиленно охранялись обеими сторонами. Но у них получилось. Побег удался, они добрались до столицы. Всю войну работали за токарными станками на военном заводе, где папа ходил в деревянных башмаках. Точил снаряды для Победы, готовился к обороне...

Как только Леониду стукнуло 17 лет, он тут же написал заявление на фронт, его взяли. Был командиром танка, старшим сержантом, в апреле отправили в Японию, а в мае кончилась война, но он служил в армии еще три года. Был требовательным  командиром. Хорошо физически сложен: все, кто рядом с ним на фото, выглядят как детишки - неокрепшие и невозмужавшие, а он взрослый, крепкий и жизнерадостный.
Все время шутил, пел песни, а самая любимая: «Капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка это флаг корабля....».

Праздновали его день рождения в семье обычно второго апреля. Но его настоящий день рождения - первое апреля. Папа по этому поводу всегда говорил:

- Первое апреля - это день дурака, а я умный!

Папа, окончив ремесленное училище и техникум, учился в Уральском Политехническом Институте в Свердловске. У него был свой мотоцикл, на котором он любил ездить  сам, катая своих друзей и подружек.

Был актером в драмкружке, играл в спектаклях, наизусть знал «Евгения Онегина».

Он был спортивным, ходил на лыжах и любил участовать в соревнованиях.

Папа помнил Ельцина, который был очень хорошим волейболистом,  учился на курс младше него.

Помимо учебы Леониду приходилось подрабатывать на электроподстанции, где были ртутные выпрямители - крайне вредная работа. Однако, "полетели" зубы,  поредели волосы...

Работать Леонид Григорьевич любил, был изобретательным и творческим человеком. Преподавал в Ташкентском институте путей сообщения. Потом стал главным металлургом крупного завода в Киргизии - Фрунзенский экспериментальный ремонтный завод (ФЭРЗ), где директором был Плоткин, главный электрик – Семён Алескер. Среди его друзей были Юрий Матвеев, Валерий Кондаков, Владимир Ааб и Геннадий Салеев.

Леонид прекрасно играл в шахматы и почти всегда занимал первое место на заводе. У нас дома образовалась целая коллекция его шахматных наград.

Он очень любил ходить за грибами в горы и просто в дальние походы. Расположившись на лужайке, мы разжигали костры, жарили картошку, грибы, готовили окрошку и салат, где иногда приходилось прятаться от града в горных пещерах…

Леонид Григорьевич Гусев занимал третью по рангу позицию в руководстве завода, но  был доступен для обычных рабочих. Всем помогал и ему отвечали взаимностью.

У него  было много идей, он даже дома вырезал из воска пресс-формы для отливки новых деталей... Изобретал, патентовал... Водил меня на свой завод и показывал основные процессы: изготовление восковых литейных форм, литье в кокиль, металлобработку литейных изделий и т.д. Активно внедрял свои изобретенния. Завод поставлял свою продукцию в более чем 30 стран мира. А пресс-подборщики сена были вовсе уникальными - никто в мире таких не производил.

Меня он очень любил. Играл со мной в шахматы, всячески развивал. Я отвечал ему тем же - с огромным удовольствием помогал во всем.

После смерти дедушки Пети, когда мне было 15 лет, папе передали часть пасеки. Я стал усиленно обмениваться своими познаниями в пчеловодстве, так как на пасеке дедушки я начал посильно работать с 4 лет.

В 16 лет разрешал мне водить новую машину "Жигули", ВАЗ-01.  Я ее мыл, сам ставил в гараж. Помню, что уже в 16 лет он доверил мне вести автомобиль из Фрунзе до Ташкента, а это - 500 км!

Очень любил ездить с ним на рыбалку. Это просто сказочное явление. Вставали в 4.00, шли к берегу по холодному песку, где по дороге он мне рассказывал частушки, прибаутки, стихи...Все время шутил, пел, потом садились в лодку. Сидя за веслами, он раскатисто пел, а лодка шла по ночной глади безмолвного киргизского моря... Потом опускали донки, кидали закидушки. За два-три часа рыбалки вылавливали ведро чебачка, а то и два.  Я пересчитывал и записывал результаты улова для статистики, а он шел за солью на общественную кухню пансионата. Солил рыбу и развешивал перед деревянным домиком... Потом, через три дня, когда чебачок завялится, садились за деревянным столом на веранде. Он приглашал всех, наливал пиво, весь чебачок "расходился", ничего после посиделки не оставалось...
 
За пивом ездили на моторке из села Долинка до поселка Чолпон-Ата, находящегося в 10 км. В Долинке располагался шаш заводской пансионат "Жемчужный".

К папе многие шли за житейским советом... Помню его всегда компанейским, складным, оптимистичным, задорным, красивым, и очень жизнерадостным.

Вспомнил случай - мне было, примерно, 5 лет. Мы только что приехали в пансионат. Папа сразу же спросил о моторке, которая давно не использовалась, так как сломался мотор.

Папа взялся за ее восстановление. Разобрал все на деревянном столе, потом собрал и моторка стала "находу". Мы сидели и обедали большой дружной компанией всего пансионата. Взрослая шумная компания мне была не очень интересна. Я незаметно ушел на берег.  Сел на катамаран, стал крутить педалями и фантазировать, что я плыву по бескрайнему океану. Смотрел на свои ноги, крутящие педали, при этом напевая любимые песни.

Но когда я поднял голову вверх и оглянулся, то увидел, что начался шторм. Вдали по морю шел смерч большим кривым столбом, море стало грозным, а берег  таким далеким... Доплыть до него было немыслимо... Четырехлетним мальчишкой я не умел плавать. Но решил, что смогу дойти до берега по дну. Взявшись за нижнюю перекладину катамарана, опустился в воду, но не ощутил под собой дня. Вода была уже темно-синяя...

Меня очень быстро унесло далеко в море... Нужно сказать, что на Иссык-Куле постоянно идет сражение между двумя ветрами: один - Улан, второй - Санташ.  До сих пор помню легенду об этих двух ветрах. - Полюбили чудесную Чолпон два джигита — Улан и Санташ, - Сильные, смелые, готовые отдать жизнь за ее сердце. Не знала она кому из них отдать предпочтение. Начали джигиты между собой борьбу: одежду изорвали в клочья, поранили друг друга, кровь ручьем потекла. Но не могут они победить один другого. Вступили  в борьбу и родственники джигитов.  Не знает Чолпон, что ей делать. Не хочет, не может она обидеть ни того, ни другого.

Я все время лихорадочно обдумывал ситуацию:

- Что же мне делать?

Но понял одно:

-Ничего страшного…,  меня все равно найдет папа!

Я стал замерзать. Катамаран кидало как щепку в море....

И вот вдали послышался звук мотора, я увидел знакомый силуэт моторки,. В ней один человек - мой папа за ручкой мотора на корме.  Он снял меня с катамарана, посадил в лодку. Мы очень долго плыли, папа все время молчал.  Очень переживал.

Катамаран нашли в 10 км от пансионата на следующий день после шторма. Обратно выменяли за бутылку водки.

Потом папа давал мне управлять моторкой. Помню, что заводить мотор мне было тяжело - не хватало сил и длины рук для выдергивания длинного заводящего шнура. Нужно было сильно дергать за шнур и удерживать мотор. Папа помогал мне, но чтобы дернуть шнур сильно, ему нужно было крепко сжать мою руку и выдернуть шнур. Мне было немного больно, поэтому заводить я очень не любил. Но ради того, чтобы управлять моторкой, я был готов терпеть боль...

Мы каждый год ездили из Фрунзе на Иссык-Куль.  Своим положением Главного металлурга завода папа никогда не пользовался.  Ездили в обычном грузовике, сидя на скамейке. Иногда и на корточках, крепко держась за борт. Все время кто - то рассказывал смешные и интересные истории. Ехали долго, несколько часов, так как от Фрунзе до Долинки более 200 километров. Дорога проходит через горы. Была одна остановка на «Оленях» у родника, где всегда продавали шашлык и манты. Это было очень вкусно. Ели и шашлык, и манты, пили вкусную родниковую воду...

Помню смешную историю на рыбалке.
Как-то раз мы поехали на рыбалку на моторке с директором пансионата – Павлом Якубовичем. Он сын одного из чешских переселенцев, организовавших в Киргизии в 1925 году артель по ремонту сельскохозяйственных машин, из которой потом возник большой ремонтный завод - «Киргизсельхозтехника» (ФЭРЗ), на котором работал папа.  Павел Якубович был уже в приличном возрасте, лет семидесяти, худощавый, строгий, очень хозяйственный человек, а также комендант пансионата, при обладая прекрасным чувством юмора.

Папа очень уважал Павла Якубовича и хотел завоевать его авторитет. Для меня тогда это было новое слово - "авторитет",  я с любопытством стал присматриваться, как это завоевывают авторитет... ?! В основном он завоевывался в установлении порядка в лодке надо мной....  Видимо, мне он так сказал, чтобы я случайно не обиделся на новый формат общения взрослых людей на моторке. Мы очень успешно рыбачили. Шёл хороший клёв,  были рады выбранному месту. Внезапно появилась моторка с надписью на борту «Рыбнадзор». Она недалеко от нас стала делать какие - то виражи, от чего вся рыба исчезла. 

Павел Якубович стал нервничать и произнес ворчливое пожелание:

- Чтоб вы перевернулись, черти...

В тот же момент моторка пошла на новый вираж рядом с нами и, вдруг, не справившись с управлением,  ее нос поднялся, а два пассажира выпрыгнули за борт, лодка перевернулась,  утонул бензобак. На этом шум прекратился, также как и наш хороший клев чему я был очень огорчен. Пассажиры перевернувшейся лодки пытались поднять бак, но не смогли, так как глубина была очень большой. Люди на лодке с надписью "Рыбнадзор" уплыли к берегу с помощью весел. Мы сменили свое месторасположение... Пожелание стало заклятием для нарушителей спокойствия. Меня это очень удивило, хотя, конечно же, это была смешная случайность. Но что-то от старика Хоттабыча в Павле Якубовиче было.

Отец часто ездил в командировки, раза 2-3 в год, привозил мне подарки: новые диафильмы для фильмоскопа, марки, сувениры.

Известно, что брат отца - Александр был директором завода на Магнитке, но пока я не нашел никакой информации о нём. Муж папиной сестры Наташи, с которой они когда-то перешли линию фронта – Яков Фёдорович Перфильев, в годы войны был майором – заместителем командира Дальневосточной Армии по физкультуре и спорту.
Сам Яков Федорович - сталинградец, поэтому в 1943 году ему было поручено провести футбольный матч на руинах Сталинграда. Он мне показывал газету 1943 года, где он в числе организаторов матча - того самого матча "На руинах Сталинграда", фото, которого в 1943 году облетело весь мир. В 30-е годы он был капитаном "Спартака" - была фотография у тети Наташи, где муж находится в центре команды. Помню, что в 80-е годы он в пожилом возрасте летал в Ташкент и восстанавливал команду «Пахтакор».

Я, безгранично, любил своего папу - бесконечно дорогого и родного человека. Мы могли часами обсуждать различные темы, жизненные ситуации и во всем у него была своя точка зрения. Он ее никогда не навязывал, но проговаривал. Был мне не только папой, но и добрым, настоящим другом. Его мне очень не хватает...