Алхимик. Часть 1. Глава 18

  Вдоль и поперек изучив подвал церкви, где еще прошлой ночью на Альбера и Викторию напали, юноша направился в сторону поместья, домой. Погода была прескверная. А церковь еще и затопило немного, так что Альбер шел домой чумазый и весь промерзший и промокший. Огонек мирно ждал его дома, в своем новом домике, который он сразу невзлюбил, о чем порой сообщал Альберу частым потрескиванием и шипением.
  Однако Альбер не мог не признать, что без огонька в руке перемещаться по городу было куда удобнее и безопаснее.
  И вот, Альбер вернулся в поместье. Аннет тут же сообщила, что Калеб спрашивал его, а затем поднялась на второй этаж и сообщила Калебу о возвращении юноши. Однако, ответом ей была тишина, и она, пожав плечами, удалилась со второго этажа, продолжив свою работу.
  Альбер вычистил сапоги от грязи, всю промокшую и грязную одежду скинул в подсобное помещение, где хранилось все белье и откуда обычно прачки забирали его и приносили чистым и сухим, и только после этого закрылся у себя в комнате, решив заняться изучением книги, которую ему дал профессор Клорард.

  … Ближайшие два дня ничего не происходило. Альбер прочитал больше половины книги о Малефиках и ему не терпелось поскорее потренироваться, но поскольку погода на улице была более чем мерзкая и почти целый день лил дождь, он обратился к Калебу. Тот с удовольствием принял его в лаборатории, и оба они занимались каждый своим делом. Впоследствии Калебу стало интересно, изменятся ли результаты его опытов, если вместо некоторых простых элементов он будет использовать магические. Так, если ему требовалась вода, огонь, или даже новый сосуд, он обращался к Альберу. Тот с легкостью, благодаря малефику, создавал небольшие стеклянные вазочки и емкости, подогревал растворы, остужал их, разгонял… и к приятному удивлению Калеба, результат действительно был совершенно иной.
  Часть его механизмов и склянок была качественно лучше и удобнее, механизмы, которые представляли собой результаты его трудов, как то, что зажигало пламя на ладони, были пересобраны и стали теперь куда проще и изящнее в носке и обращении.
  Оба они признавали, что такое сотрудничество пошло лишь на пользу. Оба они сидели в лаборатории безвылазно почти сутками, а питались они тем, что приносила Аннет к дверям лаборатории.
  К её сожалению, теперь ей всегда приходилось приносить еды на двоих.
  Далер де Тронзак хоть и негодовал, что его сын почти не вылезает из поместья, все же радовался в глубине души, что никакой опасности с его стороны и со стороны мальчишки-конюха нет.

  Спустя еще четыре дня молодых людей вывела из транса Аннет, сообщая, крича через дверь, что к Альберу пришла его сестра. Тогда оба молодых человека впервые за последние сутки вышли из лаборатории, выпустив в коридор пряный запах горевшего масла, дыма, уксуса и, отчего-то, сладкий запах карамели.
  Аннет, сморщив нос, поскорее побежала открывать окна, чтобы дом не пропитался этой ужасной смесью ароматов.
  Виктория была немного обескуражена внешним видом молодых людей: оба они были чумазые от сажи, но при этом на их одежде была мелкая блестящая крошка, словно пыльца. И пахли они странной смесью сырой земли и углей.
  Сама же Виктория была одета в нежно-фиолетовое платье до колен, высокие черные сапоги на небольшом каблуке, в легкое пальто черного цвета, её руки до запястья закрывали черные перчатки из тонкой ткани. Темные длинные волосы были красиво заплетены в пышную косу и уложены на правую сторону. Девушка, казалось, вся светилась от счастья.
  И пока Калеб зачаровано наблюдал, как она плавно, красиво, грациозно заходит в холл первого этажа, Альбер, ничуть не зачарованный красотой сестры, уже подходил к входным дверям и обнимал её, приветствуя.
  – Добрый день, Калеб. – Улыбнулась девушка, чуть кланяясь.
Молодой человек кивнул в ответ.
  – Прости, мы там немного были заняты. А ты как? Как ты добралась? – спрашивал Альбер, отойдя от сестры на пару шагов, чтобы отряхнуться.
  – На улице потрясающая погода! Весна, наконец-то! И… сегодня первый день каникул, поэтому я решила заехать к вам, – она украдкой посмотрела на Калеба, втайне надеясь, что он этого взгляда не заметит, однако он не отрывал от Виктории взгляда ни на секунду с того момента, как она вошла в дом.
  – А добралась я на лошади. Она стоит у забора. У вас так и не появилась конюшня. – Девушка сделала глубокий вдох и перевела все внимание на брата.
  – К сожалению или к счастью, но отец занят другими делами. Зато, он научился арендовать лошадей в городской конюшне и, кажется, ему так даже больше по нраву. – Объяснил Калеб.
  Виктория сначала улыбнулась, но потом с тревогой посмотрела на брата: работы у него нет, тогда что будет?
  Тот лишь молча пожал плечами.
  На немой вопрос Виктории Калеб ответить не мог, поэтому вмешиваться не стал.
  – Не хотите прогуляться? Слишком хорошая погода, чтобы сидеть дома. Заодно поделимся новостями, а?
  Виктория переводила взгляд с брата на Калеба, но оба они молчали, ожидая, что ответит второй.
  Со стороны смотрелось более чем глупо. Альбер сдался первым и согласился, сказав только, что не помешает переодеться. Виктория обещала подождать на улице.
Со сменой одежды Альбер справился быстрее приятеля и тут же вышел на улицу. Действительно, погода разительно изменилась за последние несколько дней, что он сидел с Калебом взаперти. Солнце било в глаза так, что юноше потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть и не щуриться. Уже начинала зеленеть трава. И было достаточно тепло. Вымощенные камнем дорожки были очищены от грязи и остатков снега, и город приобретал опрятный, величественный вид. Казалось, будто все вокруг проснулось и ожило после такой долгой зимы, и потому цветет с такой пышностью: город буквально преобразился до неузнаваемости. Альбер наконец смог разглядеть расцветающие деревья вишни и сирени, клумбы на полянках перед домами, заборы уже были украшены цветущими лозами и лентами. Даже ограждение поместья банкира было нарядно расшито ленточками и еще не расцветшими бутонами какого-то неизвестной Альберу растения.
  – Это риценит.
  – Кто? – переспросил Альбер сестру.
  – Риценит. Пустынный плющ, цветок с юга. Я читала, что они хорошо переживают засуху и жару. Я так понимаю, самое то для этого дома?
  – Не совсем. – Вмешался Калеб, как всегда неслышно появившийся рядом. – Я сам его выбирал и долго упрашивал отца пускать по весне именно этот плющ на украшение сада.
  Калеб подошел чуть ближе и любовно взял один из бутонов в ладонь.
  – Когда бутоны распускаются, то напоминают словно распушившиеся лилии, а цвет их никогда нельзя угадать. Ходят легенды, что на цвет лепестков влияет время, в которое он решил распуститься. Распускаясь ночью, они приобретают оттенок жемчужно-белый или ярко-голубой, днем они расцветают бирюзовыми, темно-синими или бордовыми, к зависимости от погоды, а вечером… вечером они цветут серебром или иссиня-черным.
  – Я не видела, чтобы эти цветы когда-либо распускались, Калеб. – Поспорила Виктория.
  – Да, я тоже. – Молодой человек выпустил бутон из рук и втянул носом воздух. – Но я верю, что когда это наконец случится, наш сад будет самым прекрасным садом в Салеме. Осталось дождаться.
  – Куда мы пойдем? – перевела тему Виктория, отвязывая лошадь от забора.
  – Для начала я хотел бы узнать о новостях. Профессор так и не объявился?
  Виктория поравнялась с молодыми людьми и они двинулись в сторону парка.
  – Нет. О том, что он вот-вот должен вернуться, говорят уже несколько дней, да только вот никто даже не знает, где он сейчас.
  – А если не Дален, то кто может помочь?
  Виктория потупила взгляд.
  – Честно сказать, не знаю. Я пыталась поговорить с некоторыми из преподавателей, но дела пока что так себе. Я не знаю, кому из них можно доверять так же, как и Далену. Большинство преподавателей состоят в совете и при любой удобной возможности они собираются, чтобы решить не столько возникшую проблему, сколько то, «пора ли миру вновь узнать о магии или нет» – неожиданно басом произнесла Виктория последние несколько слов, словно передразнивая кого-то.
Калеб усмехнулся, но ничего не сказал.
  – Какие у тебя планы? – спросил Альбер.
  – На каникулы? – уточнила Виктория. Её брат кивнул. – Я думала поехать домой, навестить родителей. Ты может хочешь тоже поехать? Ингима будет только рада.
Альбер замялся с ответом. Он всерьез задумался о том, а хочет ли он домой? Да и вдруг, пока он будет дома, в Салем решит наведаться профессор?
  – Да, понимаю. Мальчишеские дела. Ребячество. – Засмеялась Виктория.
  – В смысле? – опередив Альбера, обиженным детским тоном спросил Калеб.
  – Ну у вас там двоих. Вы что-то колдуете, верно? Не просто же так вы вышли все чумазые.
  – Это не ребячество, миледи. – Фыркнул Калеб. Он вроде бы собирался сказать что-то еще, но словно сомневался, стоит ли.
  – Но ты права, мы колдуем. – Улыбнулся Альбер.
  Виктория сделала быстрый и резкий шаг в сторону, чтобы толкнуть брата в плечо, и засмеялась. Альбер засмеялся следом.
  – То есть те слухи, что ходят по городу о сыне Далера де Тронзака… правдивы? – лукаво улыбнулась Виктория, глядя перед собой, чтобы не встречаться взглядом с Калебом и даже братом.
  – О каких слухах речь? – с напряженностью в голосе спросил Калеб.
  – О том, что сын банкира помешался пару лет назад на магии, а после того, как его подняли на смех, стал нелюдимым и сидит дома, практикуя темные науки. – Вздернув нос, с улыбкой ответила Виктория.
  Калеб прыснул и сощурился:
  – А слухи о том, что я ставлю эксперименты на людях? Я, по крайней мере, знаю, что такое тоже рассказывают.
  – Хмм… нет, такого я еще не слышала.
  Калеб кивнул. Виктория с сомнением посмотрела на Калеба, но тот больше ничего не произнес.
  – Он шутит. – Покачал головой Альбер.
  – А вдруг нет? – поспорил Калеб. Лицо его вытянулось, а глаза округлились.
  Альбер медленно, с лицом, выражающим чуть больше, чем ничего, повернулся в сторону молодого человека и вперился в него взглядом.
  Калеб покачал головой. Альбер, вздохнув, отвернулся и заговорил с сестрой о пустяках.
  – Чем вы там занимаетесь? – уже более серьезно спросила Виктория, когда все их с Альбером шутки и разговоры закончились.
  – Мы-ы-ы-ы… – протянул Альбер, поворачиваясь в сторону Калеба. Тот никак не отреагировал и Альбер, решив, что раз запрета рассказывать не было, то можно поделиться, продолжил: – Если кратко, то мы объединяем науку и магию.
  – Науку и магию?
  – Да. У Калеба есть много различных механизмов и… как это сказать… наработок, которые при взаимодействии с моей магией дают очень необычные результаты. Пламя, которое не обжигает, хоть и полученное химическим, а не магическим, путем. О, а самое интересное – это светящаяся радуга внутри стеклянного сосуда. Надо сказать, получилось на удивление красиво. Словно маленькое разноцветное облако, такое же настоящее по виду, как и те, что мы видим каждый день над головой.
  Альбер восхищенно продолжил рассказывать о некоторых совместных изобретениях, активно при этом жестикулируя. Все это время Виктория мечтательно смотрела на брата, иногда украдкой поглядывала на Калеба: тот, вопреки её ожиданиям, совсем будто и не гордился тем, что его кто-то нахваливает. Однако, любопытство девушки никак не стихало, и как только брат её закончил рассказывать, Виктория наконец выпалила:
  – Калеб! – вдруг подскочила девушка, словно вспомнив что-то очень важное. – Вы можете показать мне? Я очень прошу! – взмолилась Виктория, смотря то на Калеба, то на брата. – Пожалуйста!
  Калеб округлил глаза будто от ужаса.
  Альбер же согласно закивал сестре:
  – А почему бы и нет? Это ведь не такая уж и плохая идея…
  – Неплохая идея?! – встрепенулся Калеб. – Еще чего!
  – Но Вы ведь знаете наш секрет. – Обиженно надулась Виктория. – Вы знаете про магию, и Вам помогает мой брат, почему я не могу?
  – Вам не кажется, что это уже будет чересчур? – Калеб стиснул зубы, заложил руки за спину, сцепив их в замок, и упрямо пошел вперед.
  Альбер нагнал его мгновенно, Виктория – через пару секунд. Её замедляла лошадь, которая, будучи незаинтересованной в разговоре, едва плелась следом.
  – Нет, Калеб! А что такого? Она права, ты ведь знаешь про нас с ней, и про магию! И я думаю, Виктория вполне может хоть раз увидеть лабораторию и результаты наших экспериментов! Оно ведь того стоит! Не вечно же это все прятать…
  – Когда придет время, не сомневайся, это увидят все, но сейчас я не собираюсь устраиваться в свою лабораторию экскурсии, Альбер! Зачем это все?
  – Если рано или поздно результаты Ваших, Калеб, работ, увидят сотни людей, почему вы боитесь показать их мне? Я ведь не собираюсь поднимать вас на смех, я верю в то, что вы делаете! Я хочу посмотреть!
  Калеб вновь прыснул, но промолчал. Её слова на минуту заставили его задуматься, но все же недоверие побороло желание поделиться успехом. И молодой человек замотал головой.
  Виктория застонала, закатив при этом глаза.
  – Что у тебя там такого страшного?! – воскликнула она.
  Калеб отпрянул и удивленно посмотрел на девушку. Такого возмущения в свой адрес он не ожидал. Виктория не моргая смотрела на брата и Калеба.
  Альбер поддержал сестру и начал вновь уговаривать Калеба пустить Викторию в лабораторию хоть ненадолго.
  – А я ведь тоже могу помочь, а? – встрепенулась девушка после очередного отказа Калеба. – А? Альбер? Я ведь тоже владею магией, и мы можем объединиться. А?
  Виктория то и дело смотрела молящими глазами на Калеба, но тот упрямо смотрел только перед собой, не поддаваясь на уговоры и не говоря ни слова.
  Все внутри него бесновалось. Он никак не мог понять, чем вызвано такое непреодолимое желание у Виктории навестить его лабораторию, а вместе с этим пытался так же разобраться, что же на самом деле его пугает?
  За разговорами и уговорами прошло немало времени, и вот трое сделали круг по парку и вернулись к дому банкира. Калеб облегченно выдохнул и вот уже простился с гостьей и скрылся в поместье.
  Виктория, потеряв все надежды на успех, насупилась. А затем, чтобы отвлечься, начала разговор с братом. Встреча их подходила к концу, поэтому Виктория спрашивала только то, что её действительно волновало больше всего в данный момент.
  – Может, ты все-таки навестишь вместе со мной родителей?
  – Ты думаешь, стоит?
  – А разве ты не соскучился по матери? Ингима, думаю, будет только рада, если ты приедешь. Как и Элой, кстати. Да и когда ты покажешь там малефика, ты представляешь, как все удивятся?! Думаю, даже моя мама не сдержится от восхищения.
  Альбер фыркнул и опустил голову, хоть и улыбнувшись при этом.
  Виктория схватила брата за руку, как маленький ребенок, и начала его дергать:
  – А-а-а-а-альбе-е-е-е-р… – мученически простонала она. – Пожалуйста. Мы так редко виделись в последнее время, а этот безумный ученый проживет без тебя как-нибудь пару дней, я уверена! Вот наверняка он там уже закрылся в своей комнате и занят своими делами! Не ждет же он тебя под дверью, пока ты освободишься.
  Альбер молча пожал плечами, в действительности задумавшись над этим вопросом. И правда, с Калебом ничего не случится, в этом Виктория права. Однако Альбера волновало немного другое: а не пропустит ли он сам что-то интересное, пока будет в отъезде?