Командировка

Микроавтобус мчался по удивительно гладкому, пока ещё без признаков разрушения асфальту. Выездная бригада специалистов образования спешила в соседний районный центр. Ежегодно весной они объезжали близлежащие районы области, где их ожидали не очень-то довольные, хмурые родители с детьми, приглашенные для «беседы со специалистами».
Светлана рассеянно смотрела в окно «Газельки». Молодые берёзки и осинки, чередуясь, уплывали вдаль, исчезали где-то за спиной. В голове крутилась одна и та же фраза: «Топчутся на месте. Топчутся на месте». Хотелось остановить машину, выйти на свежий воздух, побродить среди деревьев.
Небо было изредка покрыто лёгкими прозрачными облаками. Таким же прозрачным казалось и само небо. Солнце по-весеннему мягко и ласково светило. Ветерок легко теребил сухостой, перебирал перезимовавшие под снегом бурые, помятые листья. Снега на обочинах практически не осталось, но молодая поросль ещё не проглядывалась сквозь плотно слежавшуюся прошлогоднюю траву.
Навязчивая тревога охватила Светлану. Словно невидимая холодная рука тянулась внутри от груди к горлу, нащупывала его и тихонько сдавливала. Светлана делала несколько глубоких вдохов-выдохов, и тревога на время отступала. Получилось отвлечься на мысли о предстоящей работе: «Сколько нужно будет обследовать детей, и будут ли среди них «тяжёлые»? Будут ли интересные случаи? Удастся ли повеселиться с коллегами?». Практически у всех людей, долго занимающихся одним и тем же делом, происходит своеобразная профессиональная деформация. Иногда во время длительного тестирования одна из коллег начинала безобидно шутить. Эти шалости были заметны только членам комиссии: по подчеркнуто серьёзному тону во время опроса; по широко раскрытым, округлённым глазам при ответе ребенка на вопрос; по промелькнувшей лукавой улыбке. Все эти ужимки, намёки помогали справиться с усталостью и снять возрастающее напряжение.
Тревога возвращалась. Вместе с ней появилась досада на себя, на вынужденную командировку, на гул в микроавтобусе, от которого закладывало в ушах. Но где-то глубоко в душе зарождалась надежда. Она, подобно волнам при усиливающемся ветре, всё громче заявляла о себе каким-то не осознаваемым радостным звучанием и ощущением чего-то приятно-трепетного. Чем ближе подъезжали к районному центру, тем более противоречивые чувства охватывали Светлану: непонятная радость перемежалась с тревогой и разочарованием.
«Газелька» остановилась у здания школы. Местные жители называли её новой, хотя со времени постройки прошло достаточно много времени. Коллеги поспешным шагом направились в школьную библиотеку. Возле библиотеки, где предстояло работать бригаде, столпилось десятка два родителей. Дети играли в догонялки, заполнив своими криками холл первого этажа. Светлана вдруг поймала себя на мысли, что успела пробежать взглядом всех, собравшихся в холле, словно пыталась увидеть знакомое лицо.
«Глупо, конечно, с чего ему здесь быть? А вдруг вернулся в свой родной посёлок и живёт здесь с семьёй? Сын уже в школу ходит? Хотя вряд ли у сына есть проблемы в учебе». Уже войдя в библиотеку, Светлана вспомнила, как бывший возлюбленный рассказывал о том, что его жена работает в школьной библиотеке. Интересно, о какой библиотеке шла речь?
О том, что Олег женат, Светлана узнала случайно. В то время они учились в одном университете, но на разных факультетах. На ноябрьские праздники решено было поехать в гости к родителям. Каждый ехал к своим. Купить железнодорожные билеты в те времена было не просто, удалось приобрести два плацкартных билета в разные вагоны. Спасибо, мужчина с верхней полки согласился поменяться местами и перейти через какое-то время в другой вагон. Пока продолжается посадка, места в купе всем хватит.
Воспоминания о том, что происходило дальше, до сих пор ранят сердце, спустя много лет. Эти воспоминания отрывочные, словно отдельные остановившиеся кадры из кинофильма.
- Ты меня не знаешь, я тебя тоже.

Поспешность и оживленность, с какой была произнесена Олегом фраза, вынудили Светлану повернуть голову к окну и делать вид, что внимательно рассматривает перрон. Хотя всё внимание было приковано к голосам и репликам в купе. Прозвучал гудок, поезд тронулся, набирая скорость, наполняя вагон мерными посторонними шумами. То, что в купе вошла пожилая женщина, знакомая Олега, проживающая в его родном посёлке, стало понятно сразу. «Но почему надо скрывать то, что мы знакомы? День свадьбы ещё не назначен, но мы уже сняли однокомнатную квартиру. Всё идёт к тому, что мы скоро поженимся. У Олега, конечно, сложный характер. Но ведь и я «не подарок». Самое главное, что мы любим друг друга».
Вопрос, заданный женщиной, дошёл да сознания не сразу: «Сколько сейчас вашему сыну?». Дальнейшие расспросы о тесте, тёще, казалось, обрушили мир. Появилось ощущение возникшей огромной чёрной ямы под ногами. В висках стучала кровь, шумело в ушах. Вагон начал раскачиваться. Ещё одно мгновение, и всё рухнет, провалится в бездну.
Лицо горело от стыда и от гнева. Когда женщина вышла в туалет, Светлана повернулась от окна, протянула руку и смогла произнести только:
- Билет?

Лицо Олега выглядело настолько жалким от страха и вины, что Светлана на мгновение почувствовала брезгливость и тошноту. Она не помнит, как оказалась на верхней полке в другом вагоне, но помнит, как всю ночь не могла сомкнуть глаз, как пыталась осознать произошедшее, уставившись в одну точку. Да, именно так банально: уставившись в одну точку, не сомкнув глаз. На самом деле, мысленный взор был обращен вглубь сознания и блуждал между тупиковыми вопросами, на которые не находилось ответа: «Как так? Почему? За что?»
Когда они случайно снова встретились в городе, был тот же жалкий взгляд Олега, попытки всё объяснить, просьбы о прощении... Если бы по ТВ демонстрировали такое же количество «мыльных опер» и сериалов, как сейчас, возможно Светлана прониклась бы масштабом, в основном, женской доверчивости и смогла «не купиться» на лживые раскаяния и обещания. Но, как это часто бывает, мы с чувством превосходства, снисходительно отмечаем наивность, глупость других людей. Других, но не свою. Поджимая губки, усмехаясь, мы начинаем их ругать: «Сами виноваты». Практически, никогда не жалеем. Нас то наши избранники любят по-настоящему и не способны обманывать и предавать.
Олег заверил Светлану в том, что с «бывшей» женой его ничего не связывает. Женился он «по залёту». Боялся признаться, потому что не хотел потерять Светлану навсегда. Очень скоро он разведётся с женой, только бы она позволила ему видеться с сыном.
Проблема была в том, что Светлана любила Олега и очень соскучилась по нему. Ей очень хотелось верить каждому слову, и она верила, надеялась, любила ещё какое-то время. Она уже сама не вспомнит, сколько прошло времени прежде, чем, бросив всё в городе, она переехала в свой родной маленький городишко.

Работа отвлекла от грустных воспоминаний, развеяла тяжелые чувства. Дети в отдалённых районах области, как правило, демонстрировали слабые результаты при тестировании. Удручающим было количество детей с задержками и нарушениями развития. И каких только историй не наслушаешься во время обследования! С какими любопытными персонами из числа родителей приходилось общаться. В посёлке, где работала бригада, располагалась исправительная колония общего режима. Большинство жителей посёлка, так или иначе, было связано с колонией: кто-то там работал, у кого-то близкие «сидели», а кто-то и сам отбывал срок заключения, а затем остался жить в посёлке. Соседство с колонией накладывало свой отпечаток: люди были более замкнутыми и суровыми на вид.
В перерыве, понимая, что другого случая может и не представиться, Светлана подошла к женщине, работающей библиотекарем. В два предыдущих приезда она так и не решилась на разговор с кем-то из местных жителей. Светлана старалась сохранять непринужденный вид, расспрашивая об Олеге и его семье. Не хотелось выказывать излишнюю заинтересованность и свои истинные чувства. Она придумала какую-то путаную историю, но скрыть волнение было, всё равно, сложно. Коллеги невольно начали бросать вопросительные взгляды в сторону Светланы.
«Библиотекарь с нужной фамилией никогда не работала ни в этой, ни в других школах. Женщина с подходящим именем давно уволилась из школы, одна воспитывает сына. Её муж, кажется, умер. Жила в посёлке семья с такой фамилией, но они давно переехали в северную столицу».
«Значит, переехали. Ну да, конечно. Это она «застряла» в своём городишке. Хотя, грех жаловаться. У неё хорошая должность, любимая работа. С замужеством как-то не очень получилось, быстро развелись. И, слава Богу. Самая большая радость в жизни – это её дочь». Светлана частенько «про себя» называла дочь «моя половинка». И готова была, если потребуется, броситься на амбразуру. Случалось, отец Светланы в сердцах выговаривал ей за то, что балует дочь. Возможно, он прав…
Светлане вспоминалась ещё одна поездка в посёлок, вскоре после переезда из города на родину. Вспоминала, как в прошлый раз всю обратную дорогу в электричке проплакала. Незадолго до даты своего дня рождения Олег разыскал Светлану, сообщив, что окончательно развёлся с женой. Пообещал, что скоро они будут вместе. В день рождения Светлана купила торт и решила преподнести Олегу сюрприз, неожиданно «нагрянуть» в гости. Благо, ехать до посёлка на пригородном поезде меньше часа. Дома Олега не оказалось. Соседи подсказали адрес и порекомендовали поискать его там. Светлана разыскала указанные улицу и дом. На верёвках возле дома развевалось постиранное бельё, среди которого было много детских вещей. Из-за дверей доносился детский крик. Олег вышел к ней не сразу. Светлана поняла, что её опять обманули. Давно она не плакала так откровенно и с таким отчаянием.
 
Обследование, наконец-то, было закончено, подписаны все документы. Члены комиссии устало плюхнулись на сидения микроавтобуса. Проезжая знакомую улицу, Светлана ещё раз с грустью взглянула в сторону дома, в котором когда-то жил Олег. Сегодня она стала дальше от некогда любимого человека, от того, чтобы узнать, как сложилась его жизнь. Желания быть вместе, конечно, не было, но в глубине души всё ещё теплилась надежда, что Олег, хотя бы иногда, вспоминает, как им было хорошо вдвоём.
Микроавтобус мчал специалистов бригады домой. Очередная командировка, посёлок, дети, их родители – всё осталось позади, в прошлом. На протяжении всего обратного пути Светлана задумчиво молчала. В это время заключенный Воробьев Олег со скучающим видом листал русско-немецкий словарь. От нечего делать начал изучать немецкий язык. Он отбывал второй срок за мошенничество в колонии общего режима, которая располагалась в его родном посёлке. Жена подала на развод сразу же после вынесения первого приговора. Мужчина утвердился в мысли, что все бабы - стервы, и ни одной из них нельзя верить. Сына Олег не видел уже года два. Чувство одиночества и жалость к себе, презираемые раньше, время от времени тревожили и мешали спать по ночам. Только старенькая, больная, всё понимающая и прощающая мать изредка навещала его в колонии.