Внучка на даче ползунковый период

Как только отпала зависимость от мамкиной груди, мы стали забирать нашу любимицу на все лето на дачу. Она так украсила и преобразила нашу жизнь, столько принесла радости и восторгов, сколько мы не испытали их с нашим единственным и любимым сыном.
Каждый  выезд сопровождался такими подготовительными мероприятиями, что невольно напоминал известный из классики эпизод выезда барыни на лето в деревенскую усадьбу. Вещей набиралась полная машина с багажником,  не считая коляски (позднее велосипеда) на крыше.
При этом наша  прима ещё держала в руках самую необходимую и  жизненно важную для нее вещь. Одно время это была облезлая обезьянка, о которой ходили слухи, что она переходит из поколения в поколение, так как ею играла еще то ли бабушка, то ли мама, а  может обе вместе, разумеется, не в одно и то же время. Потом ее сменил тряпочный тигр почти в натуральную величину, затем Барби с полным набором  дамских аксессуаров. Словом, этому не было конца.   

Солнечное утро. Теплынь. Птицы поют. Стелим на траву коврик, простынку, усаживаем в центре нашу королеву. Она ещё совсем кроха, только-только научилась самостоятельно без поддержки сидеть, ещё никто не видел ее ползающей.
Отвлеклись на минуту по неотложным делам, куда она денется?
И тут произошло то, чего никто не ожидал и не мог предвидеть. Малышка шустро перевернулась на живот, дотянулась до края подстилки - причем, с той единственной стороны, что граничила со свежей вскопанной грядкой. Никто не успел глазом моргнуть, как она загребла полную горсть земли и моментально отправила ее в рот.
Далее - картина, достойная кисти мастера. Вначале она не заплакала, не заревела. Она обратила ко  мне свой возмущенный взор. На ее мордашке отразилась сложная гамма чувств: неожиданность, удивление, разочарование, страдание и обида. Она смотрела на меня с возмущением: чего, мол,  ты мне дед подсунул какую-то гадость?
И через две три секунды глубокий рёв обиды и возмущения. Бабки-няньки всполошились, кинулись дитя спасать. Спасли. Успокоили. Впредь стали осмотрительнее.

Буквально через пару-тройку дней она освоила классический способ передвижения, который прошло все человечество: на четырех конечностях и частично на животе. Но у нее был собственный своеобразный стиль типа того, что применяет спецназ. Она была спокойной и сосредоточенной, сама себя чем-то занимала, не привлекая внимания и усыпляя бдительность надзирающего. Когда же ее  привлекало нечто в дальнем углу комнаты, она принимала боевую стойку и стремительно перемещалась к цели. Глядь, а ребенка-то нету! Случались курьезы, объектом ее внимания могли стать шлепанцы под кроватью, да что угодно. К тому же у нее сохранилась привычка все незнакомое пробовать на вкус. Точно, как у всех нас. Я, к примеру, еще не встречал среди своих ровесников такого, кто не знал бы, каков  вкус железа на морозе.

Быстро и незаметно ребенок встал на собственные ножки. Забот бабе и деду прибавилось вдвойне. Пришлось прятать все ножи, ножницы, вилки, иголки, гвозди, шурупы, слесарный инструмент, которого у меня всегда было в изобилии. А заодно и посуду. Жизнь потекла как на осадном положении: бдительность и бдительность. Но вот что выяснилось. Неведомыми путями дитё знает, где что лежит от нее спрятанное.
- А где же у меня спицы? - вопрошает бабушка, выбрав свободную минутку для рукоделия. Внучка молча показывает, где именно. Причем, безошибочно.

Ребёнок был спокойным, наблюдательным, молчаливым. Так, какие то междометия, жесты типа хочу-не хочу, нравится-не нравится, изредка авральная сигнализация  - подать немедленно, иначе за себя не ручаюсь. Словом, как все дети. А потом сразу и вдруг заговорила  фразами, связными предложениями. К сожалению, не вели дневниковую запись, как-то все не до того было.
- Что же мне положить в суп? - спрашивает бабушка сама себя, занимаясь на пару с внучкой готовкой обеда. И тут же впадает в полушоковое состояние от удивления.
- Гоёшек, укоп, юк, - подсказывает малая, загибая пальчики.
 У кого подсмотрела? Когда освоила огородный ассортимент?
А дальше случились совсем другие истории. Иного уровня и масштаба.
О них в другой раз.