Коля

Коля.

Снился Коля. Брат.
Вспомнилась его фотокарточка, где он совсем молодой .
В военной форме. Очень красивый. Правильные черты. Огромные глаза и чистый взгляд. Сержант.
Есть кем гордиться отцу и матери. И беспредельное уважение к родителям. Мамо. Тато. И только на Вы.
Как жаль, что эта важная черта жизни полешуков канула в лету.

Вспомнил, когда мне было лет восемь, старшие братья взяли нас, малых, летом на рыбалку , на устье Ствиги. Раннее утро. Солнце ещё красное.
Коля взял у товарища моторку на сплавной, посадил меня и повез немного прокатать по реке, показать красоту и мощь Припяти. Выходим из Ствиги в Припять. Слева остаётся длинный цыпель с одиноко стоящей цаплей. Широкое место. Вода из торфо-шоколадной становиться светлой, желто-песочной. Мотор шумит, винт быстро гонит нас по течению. На высоком обрывистом берегу, справа, стоит дуб, солнце подкрашивает его листья в красный цвет. Левый берег оккупирован кустами лозы, круглыми шарами спускающимися в самую воду. Коля кричит: малы, держись!
Крепко хватаюсь за борт.
Коля даёт газу и резко уходит в разворот.
Брызги обдают меня холодом. Я ёжусь. Коля смотрит на меня и улыбается. И я улыбаюсь.
Мой старший брат.

Последний раз встречались осенью. На похоронах шурина.
А до этого на похоронах сестры Нины, до этого ещё одного шурина. До этого на похоронах тети Оли, до этого дядьки Коли..Петра, Поли, Анюты...

И по порядку... Дядьки, тетки.
Кого Чернобыль не прибрал - вирус клятый добирает.

К Тамаре, любимой супруге, отправится на покой брат Коля.
Полешук. Хозяин. Большой любитель природы.
Рыбалка, охота. Но все в меру. Ибо ценил и понимал природу. Заберёшь лишку - потом и ничего не получишь.
Эх, брат, жить бы тебе да жить.
Долго , долго я собирался на к тебе на рыбалку. Очень долго.
Слово себе давал: в этом году обязательно , на Днепр. Теперь не судьба.
Теперь только там, наверху. На небесах встретимся.
Жди меня брат.

Похоронили Николая в деревне. На древнем кладбище. Рядышком с любимой женой Тамарой. Под двухсотлетним дубом.
Старое кладбище, дуб на нем растет у входа, более пятисот лет ему. Немцы не спилили в войну. В 70-е придурковаты председатель колхоза закомандовал - спалить.
Выгорела середина. И все. Стоит дуб. Дальше растет. Давно ни немцев , ни коммуниста-председателя нет. Хотя как нет. Тут где-то , среди дубов покой обрёл.

Спи мой брат. У полешуков свой Рай. Отдельный.
И мой брат там.

Друзья-охотники, говаривали, любил Николай , в печали или в радости, порою взять фляжку, и пойти на старое, заброшенное еврейское кладбище.
Долго там сидеть в одиночестве. Прикладываясь к фляжке , смотреть на небо. На вросшие надгробия. Мог и поспать летом там.
Спросил охотников , а почему так?
Николай говорил - великий народ, страдалец. И победитель.
И смотрел на Днепр.

Льет слезы Днепр сегодня.
И мы льем.