Пролог. Знакометь Смерш,

Я лишь тень человека, которым был. Я страшный сон человека, которым мог стать. 
Если мысль такого рода первое, что приходит тебе в голову, когда ты просыпаешься, то начинает казаться, что у тебя проблемы. Я поднимаюсь с кровати, опускаю ноги в тапки-вьетнамки. Сейчас двенадцать часов дня, за окном солнечно. Я осматриваю свою комнату в общежитии.
Весь пол покрыт черными липкими разводами от пролитых алкоголя, газировки и, насколько я помню, маринада из-под корейской морковки. В нашей комнате три кровати, две из них никогда не заправлялись, третья перестала недавно. Самый чистоплотный из нас опустил руки. Еще у нас имеется холодильник, который греет еду, и четыре стола. Три письменных и один уродский. Он находится слева от меня, примерно в центре комнаты. Это маленький горбатый стол из «ИКЕА». Он выглядит как уродливая черепаха из-за того, что он весь в мелких дырочках, которые постоянно чем-то заливали. От этого он весь покрылся бугорками, словно панцирем или чешуей.
Все мои соседи ушли на пары в наш институт. Я единственный вчера не пил, но все равно никуда не пошел. Это не удивительно. Обычно я главный инициатор пьянок. Всегда выпивал больше остальных и вел себя отвратительно, но всем это нравилось, это была моя фишка. Но меня все заебало, даже пить. Не говоря уже о парах.
Ощущение, словно потерял нить, которой снабдили родители, когда отправляли во взрослую жизнь. Я толком не могу сосредоточиться ни на одной вещи, ни на одной мысли. Начинаю обдумывать важный вопрос, но через десять секунд теряюсь, размышление переходит в другое русло. От всего этого тело словно опустело, но затем наполнилось ватой, пропитанной ртутью. Все конечности кажутся неподъемными, в туловище стоит ком, и преследует ощущение, что каждая секунда отравляет тебя.
Поднимаю голову, вижу: противопожарный извещатель закрыт полиэтиленовым пакетом из магазина «Карусель» и обмотан скотчем. Вчера этот девайс сделали, чтобы курить в комнате кальян. Значит, я могу сегодня покурить из окна.
Встав, я подошел к столу своего соседа по комнате. На нем стояла недопитая бутылка водки, а под ним несколько допитых. Шляк-шляк. Я подошел по мерзкому полу нашей комнаты к своему столу, взял стул и поставил его рядом с «черепахой». В глаза бросилось, что одна ножка стола обильно заблевана. Пол рядом с ней тоже. На секунду меня охватило чувство мерзости, за этот миг я подумал, что надо бы убрать, затем, что заблевавший сам должен убирать, а потом мне стало вообще все равно. Шляк-шляк. Я подошел к стулу и сел на него.
За окном раскинулся серый кашалот окраин Петербурга. Через мутное, грязное окно я увидел здание цвета «лазурный» в представлении человека, который всю жизнь прожил в болоте. Это обычный жилой дом. Таких много, особенно в нашем районе. Но только есть одна деталь. Это здание идентично со зданием нашей общаги.
Каждый живущий здесь человек мечтает побыстрее съебаться. А когда видит крыс на втором и третьем этажах, сразу слезно начинает звонить матери, прося снять хоть какое-то жилье. Многие получают отказ, но тешат себя мыслью, что в конце концов все равно свалят отсюда.
На общем балконе здания-«близнеца» курит мужик. Еще пару мгновений, он выкинет окурок и вернется в свою квартиру, такую же, как наш общажный блок. Посмотрит на свою семью, выпьет кружку чая. Он владелец помещения, подобного тем, из которых хочет свалить добрая тысяча человек.
Страшно понять, что ничего не изменится. Остановиться в один момент и почувствовать ощущение, схожее с заворотом кишок, только в сердце. Впервые за долгое время посмотреть в будущее дальше чем на неделю. От этого чувства решить что-то менять, причем немедленно, прямо сейчас! Например, пойти другой дорогой домой. Не привычной, по которой ходишь каждый день, а той, по которой никогда не ходил. Пусть будет дольше, пусть можно немного заплутать, но это уже начало. Идти вот так, даже радоваться, что у тебя получилось и, возможно, есть шанс выпутаться. Закурить, проходя мимо здания, точно такого же как твой дом, и увидеть табличку: «Общежитие номер 10». В такой момент понимаешь, что ничего и не менялось с подросткового возраста. А о том, чтобы что-то изменилось в будущем, даже речи быть не может.
Мои мысли снова начинают путаться, я не могу вспомнить, к чему это было, к чему вел. Есть ощущение, что я что-то забыл. Оглядевшись по сторонам, вижу немного помятую пачку сигарет. Шляк-шляк. Беру ее, осталось несколько штук. Стоп, минус одна. Сломанная. Шляк-шляк-шляк.
Нигде нет зажигалки. Смотрю в одних и тех же местах из-за того, что у меня ощущение, что я там не смотрел. Мысли разбегаются, как тараканы, когда включаешь свет в нашей ванной комнате.
Стою под люстрой, думаю прикурить от лампочки. Разбить ее купол и прижечь от скрученной проволоки. И тут понимаю, что дальше так продолжаться не может. Нужно собраться в кучу. Заняться тем, что я всегда хотел делать. Писать книги. Сделать на это основной упор. Издаваться, ездить на презентации, давать интервью.
В семнадцать лет я захотел стать писателем. Тогда я писал о девочках, которые мне нравились. В этих текстах было мало смысла, но много чистой эмоции, словно в стихах поэтов-школьников. Но ведь и Бродский, и Есенин, и Рыжий тоже когда-то были школьниками.
Мои мысли снова путаются. Нужно собрать все мои планы на будущее в одну точку, жгучую, как правда, сказанная в лицо. Шляк-шляк.
Я выхожу из блока с сигаретой в руке, пряча ее от камеры, чтобы охранники не увидели. Захожу на общую кухню, включаю электрическую конфорку. Чтобы она разогрелась нужно минут семь, а то и десять. Пока вернусь в комнату. Не часто удается побыть одному.
Шляк-шляк. Бардак такой, словно тут живут звери. Вокруг меня человекообразные обезьяны, черепаха, кашалот, но живем мы все равно в свинарнике. Я захожу в туалет. Это единственная комната, в которой нет тараканов. Потому что в ней есть пауки.
Потерять что-то важное для человека, который во всем ищет смысл – все равно что умереть. Нужно сосредоточиться на важных вещах и выбрать самую важную. Пусть она будет ориентиром, смыслом. Хоть на время.
Я лишь тень человека, которым был. Раньше были только мечты и ощущение того, что они точно сбудутся. От этого организм наполнялся харизмой и уверенностью.
Я – страшный сон человека, которым мог стать. Но мечты все дальше от меня, появились проблемы и осознание, что если просто писать про девчонок, которые тебе нравятся, то далеко не уедешь. А как начать писать по-другому, я не представляю.
Шлякаю по полу в сторону кухни, краем тапка наступаю в блевотину. И думаю, что остается одна надежда. Мой жизненный опыт, который говорит, что самые страшные сны часто становятся реальностью.
Прикуриваю сигарету, выключаю конфорку. Иду по общему коридору очень торопливо, прикрывая сигарету. Двигаю свой стол. Он стоит прям у окна. Беру рукоятку, поднимаю наверх и тяну на себя. Меня обдает свежий воздух. Он оказался чуть холодней, чем я ожидал. Солнце обмануло меня. В Питере ему нельзя доверять, но так хочется. Оно улыбается на тебя. Красная точка, в которой собрана вся жизнь нашей планетки. Погаснет оно, потухнем и мы.
Нужно собраться, собрать все важные вещи, выделить что-то одно. Я докуриваю сигарету и тушу ее о тыльную сторону ладони. Все мое существо собирается в одну жаркую пылающую точку, словно маленький солнечный диск упал мне на руку.
В этот момент в комнату входит Она.