Семья Блох. 15. Леонид Рафаилович Вайнцвайг -2

               
        Воспоминания  подполковника  Леонида  Рафаиловича  Вайнцвайга (часть 2)


                О МОЕЙ ЖИЗНИ В ВОДОВОРОТЕ  ХХ ВЕКА



 Вот туда я доброволно и прибыл 15 сентября 1941 г. по путевке Харьковского Военкомата и был зачислен курсантом.  Мою близорукость во внимание не приняли. Вскоре на фронте мои очки были разбиты, и я в течение всей войны всегда ходил с биноклем на шее.    Проучился в этот раз я не долго. Успел пройти курс молодого бойца и принять присягу. А 15 октября училищу был получен приказ эвакуироваться, а из курсантов создать пехотный полк и выступить на защиту Ростова. Кстати, начальником штаба этого полка был назначен мой дядя, капитан Яков Блох.
  Для зачитки приказа о выходе на фронт нашу учебную батарею  построил ее командир. Он зачитал приказ и после этого стал называть фамилии курсантов, которым приказал выйти из строя и построиться отдельно. Среди этих курсантов оказался и я. Нас отправили на кухню чистить картошку, а остальным было велено собрать личные вещи в вещмешки и приготовиться к походу. По приходу на кухню  увидел горы картошки, которые надо перечистить. Я побежал обратно за вещами и успел стать снова в строй. А те, кто вышел из строя, поехали как эвакуационная команда в Ставропольский край к новому месту дислокации училища.
  По прибытию на место назначения в составе курсантского полка  я был определен конным разведчиком. Так как немцы были еще далеко от наших позииций, то нам попарно был выделен район, который мы каждый день от рассвета до конца дня объезжали и проверяли на отсутствие противника.
  В первые дни я не знал о том, где мой дядя, а через несколько дней я с ним столкнулся у штаба полка. Надо было видеть его удивление, когда он меня увидел. Но надо отдать ему должное, он меня не ругал. Я же считал, что кто-то должен служить в пехотном полку, защищая Ростов.
  Погода стояла в это время мерзкая, дождливая. Ночевали мы в палатке навалом на земле, в воде. В итоге к началу ноября я подхватил воспаление легких с высочайшей температурой , был  почти без сознания и меня решили отправить в санчасть полка.  Лежу там, и  вдруг слышу: "Под Самбеком прорвались немецкие танки".  Это недалеко от нас. Нас, больных из санчасти, везут прямо на вокзал в санитарный эшелон. И к вечеру, когда наш эшелон переезжал мост в Батайске, нас уже обстреливали немецкие автоматчики. Санитарный поезд успел прорваться. На следующий день немцы захватили Ростов.
  А мой санитарный поезд продолжал свой путь в Тбилиси, как потом оказалось, опять повезло. По прибытии в Тбилиси меня определили в госпиталь, где я прошел курс лечения.
Чего только я не подхватил, и желтуху, и воспаление легких, и малярию. Вот что значит интеллигентское воспитание и образ жизни. Правда, после этих болезней у меня выработался такой иммунитет, что после  этого я никогда и ничем не болел, даже гриппом.  В конце концов, к началу декабря меня вылечили и стали выписывать из госпиталя.
Стал вопрос - куда. Вышел приказ - курсантов возвращать в свои училища.
  А где находится мое 1-е Ростовское Артучилище в Тбилиси никто не знал. Так как на той же улице через дорогу от госпиталя находилось Тбилисское Артучилище, то меня туда и направили. Там меня, естественно, не приняли, а послали в Ворошиловск (Ставропололь). Оттуда - в Армавир, а потом я оказался на станции Кавказская.  Сидя ночью на вокзале, случайно услышал  разговор двух старших лейтенантов. От одного из них узнал, что едет он с курсов усовершенствования командного состава при 1-ом Ростовском Артучилище. Я спросил их о его местонахождении. Они мне дали адрес: Станция Карамык недалеко от Буденовска. Наутро пошел к коменданту станции и получил проездные документы. Сел в поезд и поехал. Поезд прибывал туда ночью.  Я попросил проводника меня разбудить, но он конечно забыл. Проснулся я на следующем полустанке. Вокзала нет. Стоит несколько домов. Мороз, снег. Решил выходить. Пошел стучаться по домам. В самой неказистой хате пустили и сказали, что мимо их дома проходит дорога, по которой утром едут на базар, как раз в то место где находится мое училище.  А завтра должно было быть воскресенье ; базарный день. Так я и сделал, и утром на санях после двухнедельного путешествия приехал в свое училище. Сразу в училище я не пошел. Я знал, что моя тетя Маня (жена дяди Яши - Л.Г.) работает в учебном отделе училища. В штабе училища мне дали ее адрес.
  Так мы встретились, и я узнал, что мой дядя Яша на фронте. Встретился и со своей двоюродной сестричкой Жанной, и двоюродным братом Стасиком. О моих родителях не узнал ничего. На следующее утро пошел в училище и был зачислен для дальнейшей учебы.
  Это было в середине декабря 1941 года. Через несколько дней после моего возвращения все училище было возвращено с фронта. Потекли обычные будни ускоренного обучения. Тогда еще артиллерия была на конной тяге. За каждым курсантом была закреплена лошадь, которую мы должны были каждое утро чистить вместо физзарядки. Мне и здесь не очень повезло, досталась лошадь командира нашей учебной батареи, на которой он любил красоваться перед девками и требовал, чтобы лошадь сияла. А оказывается, лошадь сияет и чиста, когда кроме того, что ее чистят щеткой и скребницей, ее обильно кормят овсом, а где было его взять? Вот мне и доставалось. Лошадь была красивая, стройная, но норовистая, то и дело норовила укусить или лягнуть. А чистить ее надо было в любую погоду на улице без перчаток и без одежды.
 

Мария Исааковна и Яков Климентьевич Блох, 1930-е годы, Харьков
Эту фотографию дядя Яша подарил своей двоюродной сестре - моей маме, Анне Моисеевне Блох. В это время он жил в Харькове, где преподавал в Танковом Училище.




 Продолжаю знакомить читателей с представителями ветвей моей родословной.
 Помещаю фрагменты из моей книги, опубликованной на портале Евгения Берковича в альманахе "Старина" (№100)