Рубины уст и жемчуг взгляда...

           "Рубины уст и жемчуг взгляда..."
В Курском театре кукол – премьера. Спектакль
по пьесе Е. Сперанского «Гасан – искатель счастья»

   Как хочется любви! В этом неласковом, вздыбившемся мире так не
хватает любви! И на экране, и в прессе, и на сцене, если и говорят о ней, то
все больше о жестокой, «чернушной», уродливой. Но потребность в
светлом и настоящем сильна в нас, несмотря ни на какие проблемы,
горести, политические и экономические катастрофы – и в женщинах, и в
мужчинах, и в детях.

  Новый спектакль театра кукол о любви. О красивой, чистой, избранной, не
подвластной искушениям времени и ударам судьбы любви. Это – восточная
сказка, а о том, как воспевают любовь на Востоке – возвышенно и изысканно –
как поклоняются возлюбленной восточные поэты, говорить не нужно. Возьмите
томик Хайяма. Низами, Рудаки, Саади… В песнях, которые звучат в спектакле,
слышатся голоса этих поэтов. И не только в песнях. Атмосфера Востока во
всем – в музыке, в танцах, в костюмах, в оформлении.

  Оформила спектакль молодая художница Татьяна Чиликина, и эта
работа – ее несомненная и серьезная удача. Восточный орнамент из
стилизованных растений на заднике сцены, арабески на занавесе, силуэты
минаретов, синее-синее небо – то с луной, то со звездами, то с аппетитным и
ярким солнцем...
Великолепны ее куклы, каждая – не пpocтo типичный характер, а
индивидуальность. И даже восточные красавицы (попробуй тут избежать
повтора) у нее не трафаретны, а удивительно своеобразны, не похожи одна на
другую. Нежная, изящная Шахсенем, яркая и хищная Гюзель, лукавая и
зажигательная, вся какая-то сочная, отнюдь не с повадками серны, Фатьма.
Лицо судьи Аяк-Аги, как фасад старинного здания, блеклое, серое, будто время
высушило в нем все земные страсти и краски. А вот толстый, краснощекий
жених его дочери, купец Куршуд-бек, наоборот, жаден до жизненных красок,
он все хочет сделать своим, и его глаза, нос, выражение лица рассказывают всю
правду об этом недалеком, сластолюбивом и скупом человеке.

 Любовь бедного певца Гасана и дочери судьи Шахсенем – та, что от
судьбы, от Бога, с первой встречи. Шесть лет длилась их разлука, шесть лет
Гасан зарабатывал деньги, чтобы заплатить выкуп за любимую. И ни любовь
дочери султана Гюзель, ни угроза смерти, ни происки врагов не помешали ему
вернуться к Шахсенем.
 
 Серьезно, умно, как со взрослыми, разговаривают актеры с юными
зрителями о любви. Характеры их героев неординарны, артисты рисуют их не
только темными и светлыми красками – их палитра гораздо богаче, тоньше,
разнообразней. «О, моя бессердечная дочь!» – зовет султан Гюзель. Сначала
она – злой своенравный чертенок, способный лишь топтать цветы, отрывать
крылья у бабочек, издеваться над вельможным отцом. Но шесть лет каждый
день слушала она песни Гасана, пока в ней не заговорило сердце.
  Женское  сердце, от природы способное любить, но как это часто бывает с безмерно избалованными детьми, слушающее лишь беса разрушения. Ей трудно
смириться, что песни Гасана предназначались другой, ей невыносима мысль о
разлуке. «Лучше мертвый, но мой», – решает Гюзель.
На мой взгляд, Гюзель – лучшая роль Елены Жуковской за последние
годы.
 Девчонки-школьницы затаили дыхание, когда гордая и жестокая
красавица Гюзель признавалась в своем чувстве – мучилась, ревновала,
ненавидела и все-таки любила.

 Вообще в спектакле много удачных ролей. Гасан (Евгений Гордин)
сдержан и потому очень убедителен в своей любви, о ней рассказывают его
глаза, его песни. Песни Евгений поет сам, и звучат они в его исполнении
трогательно и мужественно одновременно. А иногда в них вплетается нежный
голос Татьяны Гаркавцевой (Шахсенем).
 Композитор А. Смирнов сделал очень
многое для того, чтобы размягчить и наполнить светлым чувством сердца
зрителей.
   
Восточная покорность с трудом дается дочери судьи. Шахсенем
Гаркавцевой, несмотря на внешний облик благоуханного цветка, – натура
страстная, умеющая любить и ждать, бороться за свое счастье. Ее служанка
Фатьма у Жанны Жемериной умна, хитра, чужда предрассудков. И образ,
созданный ею, и Фатьма-кукла удивительно колоритны, подходят друг другу.
   
  Хорош пес Сулейман Евгении Афанасьевой. Хитрый и добрый, верный и
остроумный. Трактовка своих героев артистами Владимиром Савеловым (купец
Куршуд-бек) и Виктором Дородных (судья Аяк-Ага) тоже здорово совпадают с
обликом их кукол. Судье уже недоступно такое чувство, как любовь, а купец
считает, что все можно купить за деньги.

  Султан Сулейман у Владимира Черкашина – не жестокий правитель, а
несчастный отец своей своевольной дочери и недалекий государственный муж.
Разбойник Али Геннадия Кузнецова, несмотря ни на что, все-таки способен к
уважению чужих чувств.

  В спектакле есть и роли «в живом плане». «Мудрецы Вселенной» –
Абдурман-короткий (Виктор Дородных) и Абдурман-длинный (Геннадий
Кузнецов) – и рассказчики, и клоуны, и глашатаи. Не только бубны и их
«безупречно восточная одежда», но и их манеры, движения, мимика, речи – все
«работает» на атмосферу, органически вплетается в действие. Их шутки вовсе
не мешают серьезному спектаклю, ребята воспринимают их появление на
авансцене с удовольствием.

   Чудо как хороши восточные танцы (балетмейстер – Алексей Ловчиков)!
Стройные танцовщицы в «шальварах» и тюрбанах тоже безукоризненно
выдерживают стиль спектакля. Жанна Бебия, Галина Сурженко, Татьяна
Гаркавцева, Ирина Куцевол и прежде доказывали свою пластичность,
музыкальность, способность к хореографии.

  Словом, спектакль Анатолия Сезоненко (давно уже не было таких
бесспорных и ярких удач у этого талантливого режиссера) получился
красивым, добрым, насквозь проникнутым любовью. Взаимная и отвергнутая,
грустная и счастливая, она правит здесь бал. И, честное слово, грешно было бы
не использовать возможность дать нашим юным «предпринимателям» и
скептикам (спектакль, безусловно, предназначен школьникам) прикоснуться к
этому светлому источнику, чтобы хоть на минуту (как у «бессердечной
Гюзель») чаще забились их сердца и горячее сделалась кровь.

(«Курская правда», 18 апреля 1992 года)