Я извлекаю огонь. Глава 2. Вглядываясь в цветение

Не знаю, сколько я пролежал в этом измененном состоянии - минуту, час или год. Я понимал, что подобное заканчивается когда-нибудь, и, действительно, темные водовороты сна подходили ко мне ближе и ближе, окутывая мои мысли синим бархатом, приглушая звуки и страхи. Возможно, в какой-то момент насекомое все же вылетело на свободу или затаилось где-нибудь в укромном месте, но я не имел представления, когда именно это случилось.
Я проснулся от шума на кухне. Открыл глаза, увидев темноту, словно улыбку, перед собой. Понял, что отбросил мокрое одеяло в сторону, прислушался.
На кухне определенно кто-то находился. Шлепки маленьких, неумелых ножек по кафелю, смех, прерывающийся на середине, словно выключили звук, тяжелые вздохи и скрежет коготков. Каждый из этих звуков как будто бы не был завершен, обрублен, принадлежа другому месту. Я не пытался представить себе того, кто мог бы их издавать, но в моем воображении, словно проекторе на темном экране, возникали образы детских лиц с пустыми, неестественными глазами. Маленькие ладошки играли в какую-то странную игру, приглашая присоединиться, но для этого надо было встать и пойти на кухню.
Все это "представление" вызвало у меня только раздражение, ведь известно, что ночь - не время для игр, тем более для людей, вроде меня. Вот что действительно нужно было сделать, так это пойти и умыть лицо - во время своего заточения в одеяле я здорово вспотел, а сейчас мое тело было покрыто словно липкой пленкой.
Игнорируя звуки из кухни, я поднялся с пола, на котором всегда спал, предпочитая его чрезмерно мягкой кровати, вредной для позвоночника. Наспех закрыл окно, оставив лишь маленькую щелочку для вентиляции и щелкнул переключателем на лампе. Мое укромное жилище залил теплый электрический свет. Я потянулся со сна, радуясь тому, что обои в моей комнате, пускай и отходят в некоторых местах от стен, но зато замечательно впитывают в себя ночной холод, кормясь им и выбрасывая на поверхность эманации мягкости и уюта. Да, такие вещи замечаешь только по ночам, когда остаешься наедине с самим собой, царапаньем и шорохами в своем подсознании.  Сонный, я провел пальцем по корешкам книг на столе, поглядел на след, что оставил посреди пыли, попытался прочесть пару названий, но не узнал ни одно из них. Ничего, для таких вещей есть суета дня.
На кухне что-то упало, скорее всего, одна из кастрюль, а вслед за этим раздался тоненький воркующий голосок, словно упрашивающий о чем-то. Я прислушался, но слов было не разобрать.
В любом случае, меня это абсолютно не касалось. Конечно, могло бы быть, что некто проник ко мне на кухню, что бы приготовить что-нибудь вкусное, но аппетитных запахов я не ощущал(а жаль). Кто-то просто баловался, вместо того, что бы заняться более серьезными делами, тем более незаконно заняв при этом чужую площадь, ведь я жил один и всегда запирал входную дверь на ключ.
По привычке начертив у себя на лбу защитный знак левой рукой, я, тяжело вздохнув, попытался открыть выдвижную дверь в коридор. Делом это было отнюдь не простым, дверь заедало, и нужно было сперва потянуть железную ручку вниз, а затем медленно отодвинуть влево. Получалось это не с первой попытки. Тем не менее, мне удалось сделать это достаточно легко, и дверь со скрежетом отъехала, остановившись посередине. Дернув ее для острастки еще раз, я остановился, посчитав это положение оптимальным. Так, при случае, если мне придется бежать, можно будет закрыть ее за собой быстрее, одним сильным рывком, а дальше в ход пойдут символы, что я некогда нацарапал на ней гвоздем.
Коридор встретил меня недружелюбной темнотой, что было попросту непорядочно, ведь я всегда оставлял свет включенным. Сомневаюсь, что лампочка перегорела и в этот раз, нужно будет проверить утром.  Мне нужно было пройти всего пару шагов, дотянуться до переключателя в ванной, не смотря при этом на кухню. Если я не буду смотреть, они подумают, что меня нет - обычно это правило работает безотказно, кроме самых запущенных случаев.
Я услышал царапанье прямо рядом с собой и, быстро повернувшись, увидел в темноте только неразборчивый силуэт, быстро скрывшийся в стене.  Есть еще одно правило - никаких фонарей, особенно с этими новыми, модными лампами, разрезающими ночь, словно нож масло. Не стоит почем зря тревожить ночных созданий. Вот и сейчас я облегченно вздохнул, что у меня не было с собой фонаря, я не увидел того, кто так по-детски дразнит меня. Нет, мне и так хватает впечатлений, спасибо.
Пройдя мимо огромных часов с кукушкой, мимо ухмыляющихся картин на стене, я зажмурился и протянул руку вперед, щелкнув выключателем в ванной. Точное, отработанное движение, казалось, моя жизнь состоит из таких. Главное, даже краем глаза не увидеть того, кто играет на кухне, а сейчас шипит, словно взъерошенный кот.
Кто-то с силой ударил ладонью по столу, ну а я, словно в отместку, громко захлопнул дверь в ванную, закрыв ее на щеколду.

***

Подолгу вглядываясь в отражение, я замечаю все новые черты в своем лице.  Или же это обман зрения? В любом случае, меня совсем не устраивает то, что я вижу.
Несуразица какая-то. Слишком длинное, слишком бледное - похожее то на вампира из старого черно-белого фильма, то на непонятную геометрическую фигуру - оно надоело мне. Когда я вижу красивые лица, то мне, порой, хочется порезать их на лоскуты, а потом развесить на бельевых веревках. Когда вижу что-то, напоминающее мое, то - размазать по стенам, обдирая штукатурку, нанести тонким слоем поверх краски.
Но мне повезло - я не так уж и часто встречаюсь с человеческими лицами, а если и делаю это, то стараюсь подолгу не задерживать взгляд. Тут та же шутка, что и с зеркалами - не стоит пытаться понять то скопление линий, что они предлагают принять за реальность, дополняя ее ежесекундно все новыми и новыми, тем самым перегружая зрителя несущественными подробностями. Лица, зеркала и имена - вот те вещи, которые я не люблю.
Я поворачиваю холодную ручку и слушаю шум искривляющегося потока воды, сперва рыжего от ржавчины, затем чистого, словно слеза. Этот шум успокаивает меня, приводит мысли в порядок - так важно держать себя в руках по ночам, находить отдушину в подобных вещах. Ведь счастье, как говорили многие, заключается в том, что бы радоваться мелочам.
Я сажусь на край ванной и подставляю лицо под ледяную струю. Нахожусь в этом положении, пока не немеет кожа, потом отдергиваю лицо, забрызгав зеркало, но не встаю - продолжаю слушать. В потоке воды мои мысли становятся незначительными, я и сам не замечаю, как поднимается настроение. Мурлыча под шум воды забытый мотивчик, отмечаю, что голос кажется уже не таким хриплым, а слова не звучат, как карканье вороны.
Смотрю на свое отражение, вспоминаю, как кто-то назвал меня красивым. Улыбаюсь, но быстро отворачиваюсь - мне кажется, слишком ядовито. Пробую еще раз улыбнуться, по-доброму, но получается еще хуже. Просто сегодня не моя ночь.
И все же есть что-то неправильное в моем лице. Или оно мне просто надоело?
Хочется курить, но я забыл сигареты в своей комнате, а идти до нее и обратно совсем не хочется.  Нет, не стоит повторять один и тот же путь в ночное время. Я обещал себе быть непредсказуемым, пускай и в таких мелочах - верю, что когда-нибудь это поможет мне. Иногда я чувствую, что что-то стоит сделать именно так и не иначе, что бы не разрушить нечто, чего я до конца не понимаю. Можно назвать это по разному - Закон, Судьба, Воля Высших сил, не имеет значения. Чутье еще не подводило меня, может, поэтому я еще жив и не утратил рассудок с Той Самой Ночи, Когда Все Изменилось.
Время представляется мне паутиной, которую плетет безумный паук. Но я не чувствую себя жертвой, вовсе нет. Я - поток электричества, существующий  и питающий суть этих переплетений. Я смог приспособиться, и некого благодарить за это, кроме себя самого.
Обнаруживаю себя наклонившимся вплотную к зеркалу и шепчущим что-то себе под нос. Прерываюсь усилием воли и пытаюсь заглянуть в глаза человеку по ту сторону зеркала. Он выглядит осунувшимся и усталым, глаза с темными кругами под ними смотрят с какой-то печалью и осуждением. "Сколько так может продолжаться?" - шепчут непослушные губы, и я отворачиваюсь, вспоминая еще одно правило - нельзя оставаться в одном месте подолгу, даже в таком безопасном и залитом светом. Мне нужно держать себя в руках, не позволить этому вырваться на свободу, а еще занять себя чем-то до захода солнца, когда я, наконец, смогу спокойно поспать. Я надеюсь, что мне приснится что-то хорошее.
Мне нельзя подолгу вглядываться в черное пламя, что горит у меня внутри. Ведь я - Ночной Жилец, хочу я этого или нет.