Поле

В 2006 году я с семьёй был вынужден переселиться из собственного дома в центре города Геленджика в девятиэтажку, расположенную на окраине Толстого мыса. Мои окна к восходящему солнцу открывали вид на обширный виноградник, поднимающийся по косогору до нагорного горизонта. Совхозные виноградные шпалеры лоз винных сортов, оказавшиеся частной собственностью прохиндеев, без надлежащего ухода начали чахнуть и в скором времени подверглись выкорчёвыванию. Территория, очищенная от кольев и проволоки попала под жилую застройку, обогащая новоявленных нуворишей.
     Торгашеские застройщики корыстно-меркантильные, принялись лепить коттеджи и пятиэтажки плотными массивами, обступающими городской канализационный отстойник. Зловоние миазмов обволакивающих прилегающие дома придушило строительный бум, сохраняя прибрежное поле.
     В послевоенные годы нагорье Толстого мыса поросло черноморским шибляком из сообщества листопадных кустарников: грабинника, держидерева, шиповника, боярышника. Плоскогорье с наклоном в бухту имело множество родников дренажирующихся к низменности по многометровому слою залегающей глины.
     Полуденное солнце к закату скатывалось над Толстым мысом, благодатно взращивая полевую растительность. Старый Геленджик, в четыре квартала облегающий бухту, ограждался от шибляка грунтовой улицей названой «Полевая». В настоящее время огороженное строениями остаточное от виноградника поле с укатанными проездами и утоптанными тропинками, является притягательным полигоном для собачников – мизантропов – человеконенавистников, выгуливающих своих зверских питомцев. Вооружённый мачете, осмеливаюсь прогуливаться по последнему природному островку, радующему весенними первоцветами, обильному цветению кизила и тёрна. На тропинки выползают погреться гусеницы, подбираемые объевшимися птицами.
     К летнему зною поднялась травная разнообразная растительность, обильно подпитанная удобрениями бывшего виноградника, расцвечиваясь сезонными цветами. В травном царстве полёвки жиреют на свежей сочной зелени. В небе барражирует хищное семейство пустельги, зависая, прицеливаясь на зазевавшихся грызунов. Поле звенит трескучими кобылками, мелкие коньки то и дело выпрыгивают из-под ног, будоража зелёных кузнечиков, вспугивая насекомых попадающих в цепкие лапки стремительных стрекоз. Разнообразные бабочки присаживаются на травинки, складывая разрисованные крылышки. Ползающие жуки неуклюже задевают натянутые пауками сети, беспокоя скрытных хозяев. Благоденствующее поле, к морю обрывается пятидесяти метровым отвесным обрывом, по кромке заросшим дубами, вязами, ясенем и грабинником с терновым подлеском. Стволы старых деревьев обвили вечнозелёные плющи. Проход через кустарники выводит к «Лупянке» – осыпной круче, с опасным спуском к морю, используемым местными жителями для нудистского загорания и купания в относительно чистой воде.
     Поле в верхней части упирается в ущелье, заросшее непроходимым смешанным лесом, открывая замечательный вид на крутое холмистое побережье до Джанхотского мыса, сливая береговую зелень с морской синевой и голубизной небосвода. Отсюда просматривается живописная панорама Геленджикской бухты.
     Осень обогащает флористический колорит жёлтым и красным цветом. Хмель опушил кустарник, тропинки заросли колючей иглицей. На сырой почве распадка плотно разросся уже пожухлый тростник, кланяющийся венчиками ветру. Солнечным бабьим летом мириады надоедливых мух доживающих свой век, опьянённые непотребной вонью от ближайших нечистотных бассейнов, назойливо облепляют открытые части тела.
     Безудержное городское строительство с увеличивающемся населением, переполняющем природу своими выделениями, фатально предопределяет незавидную судьбу горожан, располагающих рядом с собой канализационные отстойники сливающие отраву в морскую среду, лишая привлекательности пляжный фактор курорта Геленджик, а меня прогулок по травному полю.