Дерзкая императрица

Императрица Елизавета Алексеевна пришла в кабинет к императору Александру I в Зимнем Дворце и говорит: я ношу под сердцем чужого ребенка, от кавалергардского штаб-ротмистра Охотникова, поэтому прошу лишить меня императорского титула и отправить назад, к родителям в Баден. Александр был невнимателен к жене и только сейчас увидел подозрительную округлость в ее теле.
Чужой ребенок у императрицы, при живом муже, дело у Романовых неслыханное.
- Да как же вы успели?!
- Он пробирался ко мне в окно, во дворец на Каменном острове
- А я где был?
- На войне, но, в основном, в соседних комнатах.
Александр уехать не разрешил, тем более,  что Охотников к тому времени умер от чахотки.
Елизавета потребовала, чтобы Александр назначил ей строгое искупление - как провинившемуся солдату, тысячу палок.
Ее тайком высекли вожжами в дворцовой конюшне.
После экзекуции Елизавета дремала в алькове. Александр неслышно вошел, скорбно склонился над ней и оросил ложе слезами.
- Если при родах умрешь и вообще... знай, я признаю ребенка своим и дам ему надлежащий титул.
- Не дождешься, - сказала Елизавета, резво вскакивая с постели. - За женой смотреть надо, Фока Византийский! Как там в евангелие написано? То-то!

После эксцесса Елизавета жила в России еще много лет. Дерзила периодически мужу, матери мужа, его сестрам, а заодно своим Баденским и Баварским родственникам, когда они оказывались поблизости. Дружила с историком Карамзиным, прилежно учила русский язык - сроднилась с Россией так, что палкой не выгонишь. Мужа любила страстно, но за себя не ручалась.
Император Александр дочь (Лизавету Охотникову) признал своей, без особых раздумий и разговоров. Точно так же, как это сделали Огарев - по части побочных детей Мэри Панчулидзевой, и Герцен - в отношении ребенка своей жены Натальи Захарьиной и немца Гервига. Впрочем, Александр про них не знал, да и не было тогда их еще на свете,  ни детей, ни родителей.