На порядок нужней

Вовка был парень лет шестнадцати, с грустным незагорелым лицом и худощавой натурой. Он не был нелюдим, но друзей, с которыми ему было бы приятно проводить время, он вспомнить бы не смог. Вовка - это человек, который сам себе на уме, который живет мыслями далеко от реальности, в его вымышленном мирке, запертом от цивилизации в черепной коробке.

— Ты что же домой не заходишь, Вовчик?

— Здрасьте, тёть Клав. Сейчас захожу.

Он проводил соседку взглядом, но не сдвинулся и с места. На лавке у подъезда на порядок комфортней, чем в замкнутом пространстве с чужими стенами и пугающими тенями, именуемыми почему-то "родной дом". Вовка не спешил домой. Святая для каждой души обитель, дарящая тепло и заботу, - Вовке не принесла ничего, кроме печали и детских горьких слёз. И ведь дело было даже не в самой квартире. А в тех безобразных воспоминаниях, что исковеркали его некогда светлую сущность.

Запив горсть таблеток от приступа паники водой, взятой тут же в портфеле, Вовка с удивлением отметил, что уже начало темнеть. "Ух-ты, еще ж только лето, а уже так рано заканчивается день!". Но часы на правой руке показали, что время было - начало девятого. Как бы ни не хотелось возвращаться домой - всё же пришлось.


Просторной трехкомнатной квартиры хватало на всех ее обитателей, и в то же время ее не хватало никому. Пришедшего домой Вовку встретил шум голосов пьяных дебоширов и причитающих старушьичих соплей. Попытку Вовки прошмыгнуть как можно скорее в свою комнату незамеченным пресекла дама преклонного возраста.

— Ой, Вовушка, сынок, пришел!

— Я к себе в комнату, ба.

— Здесь такое творится! Опять привели домой всяких бомжей, и тут начали...

Вовка не стал слушать дальше. Его бабушка - единственный из взрослых человек, который был "нормальным". Она всю жизнь проработала на стаж, не пила и не курила, но единственное, что было ей ответом на это от жизни - пожилой маразм. Нет, мозгом она всё еще оставалась чиста. Но ее характер, ее манера выражать свои мысли и передавать информацию другим - обросли зарослями беспросветного негатива. Не было и дня, чтобы от нее можно было услышать что-то хорошее, что-то приятное, на позитиве. Возможно, этому можно было найти объяснение - мол, человек говорит о том только, что видит, - но постоянно, день ото дня, в разговоре с ним самим или при общении с другими, Вовка только то и слышал, что жалобы на судьбу. Это угнетало парня. Его жизнь и так далеко не "юппи", чтобы еще регулярно капать ему на мозги.

Запершись в своей комнате, он достал с рюкзака ноутбук. Забыть обо всем, унестись прочь из этой квартиры, напрочь пропитанной вонью перегара, Вовке всегда помогало одно - его увлечение создавать собственную реальность на страницах блокнота. Ему нравилось это занятие - писать повести и рассказы. Часто по ночам, выбравшись на крышу, звезды на небе могли слышать, как коротко отстукивают клавиши ноутбука под скорыми худыми Вовкиными пальцами. Иной раз, поймав волну вдохновения, строки сами собой лились из-под его рук, помогая пресловутым сыщикам-ищейкам поймать очередного вора бриллиантов, сделать первый подвиг раннего мальчишки или отыскать одинокому юнцу его настоящую любовь.
 

Открыв ноутбук, Вовка несколько минут смотрел на мигающий курсор. Затем, силясь не слышать шум подвыпившей возни с соседней комнаты, своими отпечатками пальцев забегал по клавиатуре. "Владимир Н. Привет от немезиды". Неожиданно раздавшийся громкий стук о стену заставил его вздрогнуть. Пару секунд он смотрел на написанное заглавие, параллельно ощущая в голове пустоту. Покуда его дверь с шумом не распахнулась.

— О, Володька, ты дома?

Подпирая стену, в комнату ввалилась женщина, которая Вовке подарила жизнь. Такую несладкую, такую безутешную.

— Давай, сынок, начисти нам картошки. Бестолочь такая.

Вовка посмотрел на нее. Человек, за последние годы ставший настолько чужим... Когда был жив его родной отец, а не этот плешивый альфонс-выпивоха, присосавшийся к их семье, всё было по-другому. Мать была матерью, жизнь была жизнью. Существовала семья.

Захлопнув ноутбук, Вовка хотел было по привычке направиться на крышу, чтобы сбежать в тишину и уединение, где ему никто бы не мешал. Но вдруг вспомнил, что вход туда с недавнего времени запаян.

— Вот уроды, со своими разбросанными шприцами...

— Что? Что, Володька? Что ты там мямлишь под нос, отпрысок?

Вовка не знал, кого больше ненавидеть - посторонних наркоманов, из-за разгульных действий которых запирают двери на крыши, или собственных родных, которые день за днем отравляют его жизнь своим перегаром.

— Я попозже.

— Давай, Володя, не это... Не бзди.

Тело матери скрылось за дверью. Через несколько секунд шум веселящейся компании заглушился ревом шипящего старого телевизора. Вовка, вновь открывший ноутбук, тупо уставился на экран, на котором всё еще ничего не было, кроме заглавия. Пытаясь сосредоточиться, он автоматически стал набирать текст, но очередная волна шума заставила его остановиться. Он прочитал то, что получилось.

"Веечером, в пятницу,, когда закогнчатся дщожди, люди ложатся под"

Неудовлетворенный написанным, он выделил весь текст и нажал кнопку удаления. Руки сами потянулись к ушам, чтобы перекрыть поступление доносящегося шума, который раздражал, выводил из себя. Но просидеть долго так не удалось. Убрав руки с ушей, Вовка услышал в коридоре прощания, и за неизвестными гостями хлопнула входная дверь. Скоро приближающиеся шаги ознаменовались повторным появлением матери.

— Володя, где картошка?

— На кухне...

— А ну не умничай мне тут!

Свое недовольство мать подчеркнула отвешенным Вовке добротным подзатыльником.

— Давай, бестолочь, иди, жарь картошку!

— Да отстань ты...

— Что ты сказал???

— Не буду!

Мать схватила Вовку за шиворот, но тот стал брыкаться.

— Пусти, тварь!

— Тварь??? Ах ты ж мерзость!

Звонкая пощечина эхом отразилась на лице Вовки красным отпечатком. Рассвирепев, Вовка вытащил с кармана складной ножик и выкинувшимся лезвием полоснул по материнской шее. Струйка крови брызнула ему прямо в лицо. Он поморщился.

— Сынок...

Его мать упала перед ним на колени, зажимая рану рукой. Вовка стоял и молча смотрел на нее. Через минуту она затихла.

— Вот и всё, мама.

До Вовкиных ушей вдруг донесся резко большой уровень шума с соседней комнаты.

— А, еще нет...

Войдя в родительскую комнату, Вовка застал там маминого сожителя сидящим на полу перед телевизором, и что-то себе под нос бубнящим. Лицо Вовки скривилось от ненависти и отвращения. Недрогнувшей рукой он несколько раз опустил нож на голову выпивохе. Пуская носом пузыри, тот забился в конвульсиях, но вскоре успокоился. С парочкой алкашей и с их телевизором было покончено.

Выходя из комнаты, Вовка услышал противно раздающийся голос бабушки, доносящийся из ее спальни.

— Ой, Верочка, у меня так сердце болит, так сердце болит, если бы ты только знала!

Опять негатив... Вовка непроизвольно заскрипел зубами. Сколько это еще будет продолжаться???

Увидев внука, всего в крови и с ножом в руке, у пожилой женщины вырвался нервный смешок.

— О, да! А вот это-то тебя развеселило!

Точным ударом в сердце Вовка отправил старушку к праотцам. Уходя, она оставила на своем лице кривую ухмылку.

— Она вам не перезвонит.

Выдернув телефон с розетки, Вовка отправился к себе. Аккуратно переступив через кровоточащую мертвую мать, он уселся на кровать. Кинув в рот очередную таблетку, назначенную врачами, Вовка открыл ноутбук. "Владимир Н. Привет от немезиды". Минуту он прислушивался, не побеспокоит ли его некий посторонний шум. Удовлетворившись услышанной тишиной, Вовка вдохновленно пустил свои пальчики в пляс. Больше его никто не потревожит.

*

*

*

http://vk.com/shkid_space