Первая рана

Мой дед, Пётр Васильевич (светлая ему память) не любил говорить о войне, и вообще был неразговорчивым человеком.  Иногда, когда мы с братом вдвоём подступали к нему с вопросами, отвечал скупо и коротко. Обычно мы выспрашивали у него о том, где и как его ранило  потому, что в бане (в мыться мы ходили каждую субботу) видели его шрамы: разорванное левое плечо, страшный шрам на бедре, глубокую  рваную ямку под лопаткой, мелкие рябины на лице и белый рубец под подбородком.
К нашему удивлению в одну из суббот, когда мы разомлевшие и чистые сидели за столом и пили чай, дед вдруг спросил:
- Хотите, я расскажу вам, как получил свою первую рану? –
-Хотим! Хотим!
- Дело было под Сталинградом. Тогда я, еще младший лейтенант, командовал пулеметным взводом. Зима стояла лютая. Из приволжских степей дули пронзительные ветры. Наша часть стояла во втором эшелоне на переформировании и  готовилась к участию  в операции по окружению войск Паулюса под Сталинградом. Со стороны города слышалась канонада, тянулись чёрные дымы. Но нашу часть пока не трогали. Жили  мы в полевых условиях; временные землянки и накрытые брезентом окопы – это  и было наше жильё. От холода и ветра в окопах спасения не было и в землянки, чтобы согреться набивалось много народу. Но война требовала солдатской работы, и приходилось покидать кратковременный приют. Вновь пронизывающий ветер и мороз обжигали лицо, проникали  под одежду и пробирали до костей.
У меня, вероятно от простуды, под подбородком, ближе к шее выскочил чирей. Дня через два поднялась температура. В том месте, где был, казалось, обыкновенный чирей начала образовываться опухоль. Она всё росла и росла, пока не стала душить меня. От нехватки воздуха кружилась голова, темнело в глазах.
Командир роты погнал меня в медсанбат:
-Иди, Петро, в лазарет. Помрёшь некстати, кто взводом командовать будет?
В медсанбате усталый военный хирург осматривал меня недолго:
- Флегмона!  - был его диагноз
- Люба – позвал он медсестру – готовь всё необходимое, будем вскрывать!
Потом обратился ко мне:
- Наркомовский паёк с собой?
- Есть грамм сто…
- Маловато. Выливай в кружку, а я еще спирту добавлю.
-Пей! - приказал он после того, как кружка была почти полна.
 Когда сестричка принесла инструментарий, я уже изрядно охмелел. Врач велел мне сесть прямо и повыше поднять голову, затем обработал шею йодом, а сестричка подставила по опухоль бикс. Уверенным движением скальпеля, без всякого обезболивания хирург вскрыл нарыв, и в бикс хлынуло гнойное содержимое. Потом Люба  обработала рану  и наложила повязку.
-Ну вот, товарищ лейтенант, посиди в коридоре  часок, пока хмель не выветрится и иди воюй дальше! Дня через два придёшь, если не убьют.  Хирург закурил и выпроводил меня из операционной.
Вот так в первый раз меня ранила война. А через неделю мы пошли в наступление.  В одном из боёв осколком мины мне снесло полплеча вместе с лейтенантским погоном
Но это была уже вторая рана…
Дед дошел с боями до немецкого города Бранденбург, был четырежды ранен и дважды контужен. Окончил войну в звании капитан.