Переселение на Марс Глава 10

                ГЛАВА  10

Пусть будущие славят поколенья
Нас за труды, тебя – за вдохновенье.

У. Шекспир, “Сонет 38”, перевод С. Маршака.


                1

Яара радовалась женитьбе брата. “Повезло Хагаю, - думала она, - Малка замечательная девушка – добрая, умная, будет ему верной женой. Образцовая пара!” Хотя и грусто было отчасти: окунется Малка с головой в новую жизнь и забудет подругу. “Конечно, я не одна, со мной Надав, но разве существует на марсе такое чудо, что заменит бесценную женскую дружбу?”

Яара иной раз навещала брата и подругу в их обители. Она замечала несовершенства. Увлеченный работой Хагай обычно задерживался в больнице по вечерам и слишком мало времени оставлял для молодой жены. Правда, и студенты не избалованы досугом. Однако, от проницательных взглядов гостьи не укрывалось неодинаковое отношение молодоженов к скудости совместных часов. Яара напрасно опасалась угасания дружбы, Малка не перестала тянуться к ней, вот только откровенных бесед избегала. “Это нехорошо, - решила про себя Яара, - наверное, не хочет обижать меня, критикуя Хагая. А если так оно, то для недовольства есть у нее причина, может, мнимая. Видно, не зря люди говорят, мол, бери жену ровню!”

Принимая во внимание бытовую неумелость новобрачных, Адель наняла для них приходящую горничную на двенадцать часов в неделю. Она и сама стала наведываться в Марс и не одна, а с Итро. Последний проявил необыкновенный интерес к разрабатываемым Хагаем новым методам лечения. Пока отец дожидался возвращения сына из больницы, коротая время за беседой со снохой, Адель навещала Яару. Мать заводила наводящие разговоры, но бдительная дочь таила шило в мешке.

                2

Встречи Яары и Надава становились чаще, а предметы разговоров касались уже не только тем искусства, но соскальзывали, порой, к вещам простым и житейским. Мелкотемье бесед есть добрый знак сближения душ. Как мы уже знаем, некоторые события на Марсе наступают не слишком скоро, но все же они происходят! Свершилось неминуемое между молодыми мужчиной и женщиной, и новый факт эмоционально окрасил их зугиют. Теперь у Яары появилась настоящая тайна, которую она во что бы то ни стало желала скрывать от материнского ригоризма.

 - У меня тревога на сердце сегодня, - сказал Надав, - все валится из рук. Смотри, краску пролил на пол. Свари кофе сама.

 - Хорошо, милый, - ответила Яара, - но что беспокоит тебя?

 - Когда я возвращался домой, я обратил внимание, что некий человек упорно следовал за мной на небольшом расстоянии. Я резко останавился, обернулся и посмотрел на него...

 - Вот крекеры, сначала поедим их с хумусом – я принесла! Кофе пусть пока настаивается.

 - Спасибо, Яара, какая ты заботливая!

 - Я перебила тебя, продолжай, Надав.

 - Я сразу узнал этого типа. Он живет по соседству с моими родителями. Они раньше давали ему взаймы мелкие суммы денег, и теперь он обязан им. Они заставляют его следить за мной. Потом он докладывает им – где и когда я был, в котором часу вернулся домой, на сколько оборотов ключа запер дверь...

 - Да зачем это все? – удивилась Яара и вспомнила, как однажды Надав просил ее прислушаться к шорохам за окном.

 - Я, кажется, говорил тебе раньше, что родители задумали овладеть моими дневниковыми записями – хотят украсть у меня переворотные идеи и облыжно приписать их старшему брату.

 - Мне помнится, ты утверждал, что они замыслили похитить твои картины ради обогащения!

 - Я все время думаю об этом, Яара, и я начал понимать, что дело тут не в деньгах. Все гораздо сложнее. Кое-кто хочет, во-первых, причинить мне зло, а во-вторых, прославить брата за мой счет. Да, Яара, есть люди, которые ожесточились против меня. Они верно служат моим недругам-родителям и следят за мной. 

 - Успокойся, милый. Подумай хорошенько, ведь ты никому не причинил никакого вреда, и поэтому на всем марсе не сыщешь человека, желающего тебе худого. Надав, не забывай, я всегда с тобой!

 - Спасибо, Яара, - взволнованно выпалил Надав, - ты верная и добрая душа. Но ты наивна.

 - Пусть так. Допивай свой кофе – стынет.   

                3

Яара и раньше догадывалась, а теперь и вовсе не сомневалась: Надав нездоров. “Ему кажется, что его преследуют, - рассуждала она, - то нелюбимые родители, то наймиты их. Хотят обокрасть, лишить приоритета. Как он сам не понимает, что все это – сущий бред!”

Сострадание к возлюбленному затопляло женское сердце. Недуг Надава не охлаждал чувства Яары, наоборот, крепил их. Мысль благоразумного отступничества не докучала ей, и она гордилась открытой в себе преданностью.

“Как обходиться с Надавом, когда его одолевают бесы? – спрашивала она себя, - хорошо бы посоветоваться с Хагаем, наверняка он подсказал бы линию поведения!” Но внутренний голос удерживал от бращения к брату и оставлял ее наедине с сомнениями. “В другой раз попытаюсь доказать Надаву неосновательность подозрений, их нелепость и нелогичность. Да, так я и поступлю, - решила она, - здравомыслящий человек не станет настаивать на заблуждениях и непременно откажется от них!”

 - Покажи-ка мне, студентка Яара, свои курсовые работы! – попросил как-то раз Надав.

 - Милый, когда ты обращаешься ко мне “студентка Яара”, мне кажется, ты забываешь, что я в твоей жизни занимаю место большее, чем просто ученица!” – надула губы Яара.

 - Факты требуют уважения, голубушка! – сказал Надав и примирительно погладил ее по руке.

 - Да, факты требуют уважения, - многозначительно заметила Яара и предъявила учителю несколько картонов с рисунками, - вот полюбуйся.

 - Недурно! Так рисуют наши художники. У тебя не хуже, чем у других.

 - Ты чем-то неудовлетворен?

 - Весьма! Но твоей вины здесь нет. Обратила ли ты внимание, Яара, что изображения пейзажей, зданий и улиц, дорог и неба, моря и облаков и так далее, выглядят на картинах двухмерными? Почему до сих пор художническое наше племя не придумало способа создать у зрителя иллюзию пространства? Словно не хватает нам пытливости, любопытства, или ум наш чересчур индифферентен, чтобы сыскать золотую уловку и обмануть плоскость холста?

 - Конечно, я заметила это, но не думала, что можно что-то изменить!

 - Можно! Я уверен, дорогая! Я работаю над этим. Мои идеи только в зачатке, но я добьюсь своего, и плоская картина обретет объем!

 - Как это будет выглядеть?

 - Взгляни сюда, здесь мои опыты, - сказал Надав, доставая карандашные рисунки, - ты видишь, что дорога уходит вдаль, а здесь одни облака близко, другие – далеко?

 - Верно! Вот здорово!

 - Мне еще предстоит найти точку схождения линий и закон изменения размеров!

Как любила Яара такого Надава – кипящего вдохновением, окрыленного планами, подлинного творца! Счастье быть верной подругой великого человека! И не так уж ей важна иллюзия пространства, как то, что их любовь – не иллюзия. “Он говорит замечательно! И не слыхать ни какого бреда. Слава Богу, худшее остается позади!”

 - Кажется, я совершил непростительную ошибку, Яара! – воскликнул Надав, и лицо его помрачнело, приняло знакомое ей отчужденное выражение.

 - В чем дело, милый? – насторожилась Яара.

 - Сейчас я имел неосторожность вслух сообщить тебе о своих изысканиях...

 - Ты мне не доверяешь?

 - О, только тебе и доверяю! Беда в том, что сегодня утром я видел того мужчину, помнишь, соседа моих родителей, что следил за мной. Этот человек держал в руках осубую слуховую трубку. Поняв, что я заметил его, он поспешил убрать инструмент в карман. Я проследовал мимимо, вошел к себе в квартиру. А сейчас, стоя за углом, он подслушал наш разговор с помощью своего дьявольского прибора. Он доложит родителям о моих планах, у меня выкрадут записи и я лишусь авторства на мои открытия! Я в отчаянии, Яара!

 - Дорогой мой! – воскликнула Яара, намереваясь следовать своему решению опровергать нелепости, - о каком приборе ты говоришь?

 - Я говорю о слуховой трубке!

 - Но разве можно с ее помощью слышать, о чем говорят за стенами дома?

 - Еще как!

 - Откуда тебе известно, что этот субъект находился за углом дома и привел в действие свое мнимое чудо-орудие? Разве оно выдает себя звуком или светом?

 - Я вижу, ты подшучиваешь надо мной! Инструмент испускает в пространство невидимые эфирные лучи, и мой мозг воспринимает их! Молодчик думает, что незаметен. Но только не для меня!

 - Разве лучи способны огибать угол?

 - Этого не требуется! Они пронизывают стены любой толщины!

 - Надав, умоляю тебя, оставь свои фантазии! Тебя одолевают галлюцианции!

 - Ах вот как! Ты не веришь мне! Или ты в сговоре с моими врагами?

 - Что ты мелешь? Твои страхи – несусветная чушь! Опомнись!

 - Убирайся вон, предательница! – вспылил Надав, - о, как болит голова...

 - Милый, пожалуйста, успокойся, проглоти эту таблетку и усни.

Надав сник. Даже в минуты безумия он слишком любил Яару, чтобы враждовать с ней. Он послушно отправил в рот снотворное и вскоре задремал. Не теряя времени, Яара помчалась к Хагаю. Хватит скрывать. Она выуждена была рассказать брату обо всем. Хагай отрядил двух санитаров, и вместе с ними и с Яарой они отправились на квартиру к Надаву. Тот еще спал. Увидев его, Хагай только руками всплеснул. “Повезло тебе, сестренка, подружиться с нашим старым пациентом! Ремиссия окончилась, и он снова попадает к нам!”

Хагай скомандовал санитарам разбудить Надава, препроводить его в медицинскую карету и везти в больницу.

 - Ты будешь лечить Надава по своей новой системе? – спросила Яара.

 - Увы, его душевное расстройство не поддается моему методу. Он будет госпитализирован в другом отделении. Ты сможешь навещать его хоть каждый день.

 - Его болезнь излечима? – всхлипнула Яара.

 - И да и нет. Недуг иногда возвращается, как это случилось сейчас. Ему могут помочь сила воли и любовь. Эти две волшебные пилюли уменьшат риск рецидива, но не исключат его полностью. Что поделаешь, болезнь наступает верхом, а отступает пешком! Пойми, Яара, он не знал любви ни в детстве, ни в юности. Он так нуждается в ней!

 - Когда он начинает говорить о своих бредовых подозрениях, я тереюсь, не знаю, как разубедить его!

 - Не пытайся ничего опровергать, иначе он причислит тебя к своим врагам – такова особенность его болезни!

                4

Простоватый Хагай проговорился матери о тайне Яары, и, как всегда, клял свой длинный язык. Не так Яара, как Малка сердилась на него за оплошность. Хоть и чувствовала молодая жена скрытую неприязнь свекрови, но понимала ее и желела. А уж досада на мужа была ей не внове, вошла в привычку и не нуждалась в поводах.

Удивительно, но мать не порицала дочку, только себя осуждала за недогляд. Еще удивительнее, что Адель с сочувствием отнеслась к Надаву, и даже несколько раз навещала его в больнице вместе с Яарой. Адель пила из горькой чаши материнского бездолья: первый удар нанесла Цвия, потом сомнительное счастье Хагая, и вот теперь – бедняжка Яара! “Все напасти – из-за пытливых умов, - думала про себя Адель, - один переделывает головы землянам, другой воображает, будто исцеляет безумцев, третий вершит переворот в рисовании! Зачем? Для кого? Ради чего?”

“Почему Итро павадился ездить из Зюдмарса в Марс? – продолжала свои размышления Адель, - и всё норовит поехать без меня. Говорит, мол, дел в столице невпроворот. Засиживается с Малкой. Старый бес! Боже мой, неужели я снова подозреваю своего молодца? Глупо. Прошла его пора. Да разве любящий отец сделает худое сыну?” 

Глава из повести "Переселение на Марс"

повесть целиком опубликована здесь:
 
http://s.berkovich-zametki.com/y2019/nomer2/berg/