Балансиры. последний борей

1.1.ПЛАНЕТА БАРЫШНЯ.
Юноша в лётной форме ловко протискивался между изгибами каменных изваяний. Ему нужно было попасть в селение Шк* отгороженное от внешнего мира Сднархом*, - несколькими хороводами уродливых статуй. Времени бегать по хитроспетениям этого лабиринта не было, он опаздывал на встречу. Пришлось лезть напрямик. Внезапно, где-то за истуканами, послышались восторженные возгласы. Это начались переговоры. Молодой человек заторопился, быстро пролез между конечностями последнего мраморного болвана, соскочил с его пятки на землю и оказался на маленькой площади, по которой возбужденно прыгала небольшая толпа барышников, разномастных человекоподобных жителей этой планеты. Они радостно вопили: "Шкыхраб*, шкыхраб!", что означало на их языке: "Мы обманули! Мы обманули!" И стреляли из лучевиков* по большой бесформенной куче тряпья, из которой торчало несколько белых обрывков ткани с вышитыми на них рубиновыми шевронами*. Глаза юноши потемнели от ужаса и ненависти. Он понял что эти клочья - останки его друзей. Времени на раздумия не было. Стараясь не привлекать к себе внимания, молодой человек осторожно пролез обратно и лихорадочно ринулся туда, откуда только что пришел. Однако, его движение не осталось незамеченным! Толпа ликующих убийц замерла и напряглась. Барышники навострили чуткие уши, переглянулись между собой, понюхали воздух горбатыми сайгачьими* носами и с яростным рёвом бросились в погоню за чужаком, раздвигая статуи секретными рычагами. Хорошо что бывшие правители, чьи образы ваялись и устанавливались вокруг этого города, страдали при жизни ожирением. Это помогало молодому человеку большую часть времени находиться вне зоны видимости преследователей. Смертоносные лучи посылаемые ему вдогонку плохо приученными к оружию руками били куда попало: то уходили прямиком в небо, то глубоко вспахивали тропинки лабиринта выложенные крепким синим камнем. И, разумеется, крошили мраморных толстяков, острые осколки от которых разлетались веерами в разные стороны. Наконец, Сднарх* закончился. Израненный, полуослепший от пыли беглец выскочил в уже знакомые ему широко распахнутые кованые ворота с вензелями. Не снижая скорости, с разбегу закатился под брюхо сигарообразного многоместного трансфера* и крикнул:
- Все погибли! Я ранен!
Сработало сканирующее устройство и металлический голос ЛИСа* бесстрастно произнес:
- Всем внимание! Орёл* в опасности!
Створки люка мгновенно открылись и обмякшее тело младшего пилота было втянуто вовнутрь магнитными волнами. Датчики отвечающие за экстренную ситуацию активировали автопилот СОМа*. Челнок поднялся в воздух, на предельной скорости вышел на орбиту и уже через несколько мгновений вошёл в слот* огромного дискообразного межгалактического корабля, на борту которого алыми буквами было написано: "Рубин". Гигантская посудина заиграла алыми габаритами, включила тахионый* двигатель и на форсаже* ушла в темноту космоса, захватив вихревыми потоками небольшую космическую тарелку, которая телепалась поблизости. Та, немного покувыркалась по извилинам кротовой норы вслед за "Рубином", выскочила из галактики Гермеса* и попала в галактику Млечного Пути*. И дальше продолжила свой полет уже по-инерции. Выглядело это летающее устройство так, как будто было собрано из различных кусков. И вид после незапланированного перемещения имело сильно потрепанный. Впрочем, как и два его обитателя вдавленных в кресла центробежной силой. Они так и не поняли что произошло, никаких действий не предпринимали и лишь тоскливо провожали взглядами  диск "Рубина" удаляющийся от них на огромной скорости.
Один из пилотов, тщедушный маленький человекоподоб по-имени Боут*, медленно отвел выпученные глаза от иллюминатора, посмотрел на приборы, почесал пятернёй всклокоченный куст дредов* на голове и недоуменно произнес, обращаясь к своему напарнику:
- Кувауда*, по-моему, мы попали в другую галактику. Так бывает, я слышал.
В голосе его послышались истерические нотки. Он с трудом отлип от кресла и встал на цыпочки, чтобы дотянуться до дальних кнопок панели управления.
- Хрень, - ответил ему лысый громила, пытаясь придать своим интонациям твердую уверенность, для чего ему зачем-то понадобилось с хрустом размять шейные позвонки, - Никакой другой галактики, кроме нашей галактики, нет.
- Кувауда, но звездная карта не загружается, пишет, что объекты не найдены! - отчаянно заскулил Боут, нервно тыкая пальцами куда попало, - Как всё это можно объяснить?!
- Я тоже вижу ... что тоже ничего не вижу! Повторяю: хрень все это! - зарычал Кувауда, включая все двигатели космолета, который беспорядочно задрыгался от этих действий. - Наш "Плут" пойдет за "Рубином"! И мы догоним их! И продадим им эту твою штуковину во что бы то ни стало! Активируй поиск их цифрового следа!
- Акт...ивиро...вал...ую, - судорожно выдохнул из себя Боут, пытаясь попасть в нужные кнопки на прыгающй панели, - Кувауда, а если они летят в гнездо к звездным ведьмам*? Кувауда, я не хочу к ведьмам! За мной сегодня гонялась одна из них! Я нашел штуковину, а она набросилась на меня прямо с когтями и хотела отнять! Ведьмы всегда такие хищные!
- Отставить вранье и сопли! Никаких ведьм нет, это все выдумки твоих пращуров! Смотри, наш "Плут" уже перестал рыскать и взял след! Мы с тобой разгильдяи*, нам всё должно быть бырбыр*! Кроме денег, конечно. И давай, неси мне съедобы! Птурсом*! Мне срочно надо пожрать.
В этот момент "Плут" выровнялся, набрал скорость и в иллюминаторах заструились звезды.
Расстроенный Боут поплелся в подсобку за съестными запасами, по пути бормоча себе под нос ворчливые причитания:
- "Бырбыр" ему всё ... Капитан называется... Неуч лысый.... Грубиян.  Вместо того, чтобы вовремя увернуться от завихрений, мы попали неизвестно куда и теперь будем каждый час выслушивать его "хрени" ... А ведьмы есть ... Она была красивая!
Вдогонку ему донеслось:
- Штурманом он себя называет... Размазня! И притащи сюда крысака, его тоже надо покормить!
На что "размазня" поднял вверх указательный палец и нравоучительным шёпотом возразил:
- Протон*, между прочим, не крысак, а умный и полезный питомец ...
1.2. ОПЕРАЦИЯ.
Тем временем, "Рубин" взял курс на на свою базу, к звезде Тубан*. Раненый лежал на разложенном кресле в отсеке челнока СОМа*. Он был без сознания. Крачеры*, восьмиглазые, восьмилапые существа размером с хорошую мужскую ладонь, чем-то похожие на помесь крабов с черепахами, полным ходом занимались своими обязанностями. В их спинках, как в биксах*, лежало все необходимое для проведения медицинских и гигиенических манипуляций. Опытные в таких делах и шустрые, они переговаривались между собой тихими мелодичными щелчками и слаженно передвигались по телу пациента. Ловко орудуя клешнями,  удаляли обрывки одежды, делали инъекции, обрабатывали раны, останавливали кровотечение, сшивали сосуды и накладывали прозрачную искусственную кожу на мягкие ткани. Их действиями управлял большой старый крачер по-имени Эскулап, который восседал на выдвинутом подголовнике соседнего кресла. Он строго цокал и клацал на своих подчиненных. И не переставая выпучивал глаза, которые двигались независимо друг от друга и давали ему полную картину происходящего. Иногда Эскулап своей длинной лазерной указкой зажатой в правой клешне светил на места, требующие срочного оперативного вмешательства. И туда сразу же устремлялись запасные медики, те которые с самого начала операции сидели рядом с Эскулапом и жадно улавливали каждое его движение или звук.
Наконец, всё основное закончилось. Крачеры сложили инструментарий в свои карапаксы* и достали дренажные устройства, которыми начали отмывать запёкшуюся кровь с лица и светлых, вьющихся локонов пациента. Затем, специальными каплями промыли ему забитые жёлтой пылью глаза и вернули им их естественный небесно-голубой цвет.
К этому моменту, подопечный полностью пришёл в себя.
Серкет*, старшая дочь Эскулапа, грациозная и обычно смешливая крачериня, была серьезна. Проверив ирисы глаз пациента, она сняла с его уха печальную мохнатую гусеницу и сразу же повернулась к отцу. Эскулап важно кивнул ей, показывая что все хорошо. Серкет кивнула ему в ответ, осторожно спрятала гусеницу в коробочку и убрала её в карман. Тем временем, маленькие хирурги слезли на пол, выстроились в несколько рядов и замерли уставившись во все глаза на своего кумира. Эскулап важно кивнул и им. Затем, самодовольно хмыкнул, прищелкнул клешнями, изобразил некое танцевально па и радостно заскрипел:
- Музыка, а не работа! Оркестранты мои милые! Мы с вами сыграли и сплясали сегодня чудесную, целительную тарантеллу*! Искин*, приём! Приём, Искин! Нам всем нужен заключительный аккорд!...
- Какую музыку включить? - равнодушно поинтересовался из всех динамиков корабля низкий механический голос искусственного интеллекта.
- Тьфу, ты!.... Как же с вами тяжело, сударь мой Искин! Ни пошутить, ни радостью поделиться, - Эскулап расстроенно махнул клешней, - Искин, больного нужно транспортировать в индивидуальную отдыхо-восстановительную капсулу!
- Понял, сейчас сделаю, - раздалось в ответ.
"Оркестранты" как по команде облегчённо выдохнули и весело щебеча, стайкой побежали по коридору "Рубина" в стерилизационный отсек, купаться и отдыхать. Эскулап бережно убрал "дирижерскую" палочку в карапакс, важно слез с подголовника и устало насвистывая двинулся в ту же сторону, в свою любимую ординаторскую, больше напоминающую музыкальную студию, чем медицинский кабинет. Гравитационная система корабля действуя строго избирательно, перенесла измученного пациента в Кабину Пилотов и уложила в Низивиту*, прозрачная, полусферическая крышка которой закрылась автоматически.