Последняя осень

        Думать о смерти ей ещё не приходилось. Никогда. Да и зачем?! А пришлось. Пришлось, когда увидела его глаза – глаза человека, готового принять смерть. Не сразиться с ней, а именно принять.
        Он позвонил ранним октябрьским утром и сообщил, что находится в областной больнице. «Поправляйся», – холодно отчеканила она и нажала «Завершить вызов». «К чему мне это знать? Все попадают в больницу. Что за трагедия? Да и вообще – зачем мне звонить?» - эти вопросы роем кружились в её голове и мешали работать. Разумеется, к вечеру она не вытерпела и решила сама набрать его номер.
        Слушая затяжные гудки в трубке, возвращаясь через ближайший парк домой и затягиваясь сигаретой (она всегда это делала, когда звонила ему – это была её маленькая победа над ним, ведь он запрещал ей курить), она почему-то вспомнила такой же осенний денёк…
        – А это ведь наша первая осень, – многозначительно протянула она, крепко сжимая его руку и радуясь, что отменили последнюю пару. Ведь у них есть лишние полтора часа, чтоб побыть вместе. В 19 лет это казалось счастьем.
        – Разве осень может быть последней? Осень приходит ежегодно, глупышка. Приходит и уходит, а мы остаемся. Не так ли? – улыбнулся он и нежно потрепал её по плечу.
        В свете солнечных лучей его белоснежная улыбка казалась ещё ослепительней. Он, безусловно, был красив. Восточный разрез глаз придавал ему особый шарм, в которых поминутно прыгали озорные чертенята… Ей завидовали все: школьницы старших классов этого небольшого городка, первокурсницы и студентки старших курсов института, который свёл их не так давно. Ещё бы, ведь он был её! Она понимала это, но значения не придавала. Она просто любила. Впервые в своей жизни.
        И действительно, осень приходила и уходила. Её сменяла долгая зима, но торжество весны было неизменно. Весна плавно перетекала в лето, и так по кругу. В прошлом оставались завистливые взгляды соперниц, институт и беззаботное студенческое время, а они по-прежнему любили друг друга.
        Она доверяла ему безгранично во всём, оправдывая его ошибки. Удивительно, но даже отказ от ребенка она не ставила ему в вину. «Не был готов, не смог, не совладал с ситуацией», – лишь небольшой ряд оправдательных глаголов, перемежавшихся в её голове.
        Ребёнок был его маленькой копией, но рос, естественно, без него. При живом отце её сын был одинок. Она заменила своему ребенку и мать и отца и вместе с тем не теряла надежды и ждала. Ждала, когда все будет по-прежнему. Он ведь сам говорил, тогда, в их первую осень.
        Его свадьба с другой её нисколько не расстроила. Лишь кольнуло что-то в груди однажды июльским утром. Было ли ей больно? Возможно. Но если он отважился сделать её своей верной спутницей, значит, он её любит. Да, любит. Раньше одну любил, потом другую (во время её беременности), а теперь вот третью… «Нашёл всё-таки свою единственную», – пронеслось у неё в голове после того, как узнала об этом счастливом дне в его жизни.
        Их случайная встреча в том самом парке спустя год после его свадьбы показалась ей странной. Она издалека заметила мужчину, бережно переносившего небольшую коляску с младенцем через ступеньки. Наблюдая за этой картиной, она почувствовала, как заныли её пальцы. Сколько раз её руки ломило от боли, когда приходилось на четвёртый этаж заносить коляску с ребёнком после очередной прогулки!.. Помощи ждать было неоткуда, поэтому она делала это сама. Ежедневно и машинально. А здесь так бережно, с такой заботой… Каково же было её удивление, когда в незнакомце она разглядела знакомый силуэт. Это был он со своим ребёнком.
        – Вот так встреча! – она попробовала своему голосу придать шутливо-ироничный тон. – Всю жизнь мечтала тебя встретить в нашем парке с ребёнком от другой женщины.
        – Зачем ты так? Мы живы, здоровы, у нас есть дети, глупышка. Это самое главное, не так ли? – сверкнул он своей по-прежнему белоснежной улыбкой.
        – У нас есть дети… У тебя и у меня… Вот только нас уже нет. Давно нет. Как ни странно… – в задумчивости отвернулась она.
        – Перестань. Ты по-прежнему драматизируешь события, глупышка. Мой ребёнок похож на меня? – он попытался неудачно перевести тему.
        Сил взглянуть на «его» ребёнка у неё не было. Её ребенок точно походил на него – это она знала наверняка, а вот он, судя по всему, – нет. Она поспешила удалиться. И вовсе не потому, что у неё не было времени, а потому что встреча эта была жизненно неуместной. Её не должно было быть.
        – Ты всё-таки позвонила, – послышался хрип в трубке. – Привези сына. Больше ни о чём не прошу.
        Разговор оказался коротким. Она не задавала больше вопросов и через полтора часа была у него вместе с его ребёнком в отделении гематологии областной больницы.
        Он выехал к ним уже в коляске, которую бережно направляла медсестра. Ребёнок через стекло передал рисунок, на котором была изображена счастливая семья – той, которой у малыша никогда не было. Она передала яблоки – те яблоки, которые её просил есть врач во время беременности из-за сильной анемии. Он смотрел на них - её, всегда оправдывавшей его, и его - своего первенца - сквозь стекло смиренными глазами. Ни огонька, ни чертенят – ничего не было в них, кроме готовности принять смерть.
        – Но ведь нужно верить… – неуверенно было начала она.
        – Во что? Верила в меня лишь ты. Верила и ждала, что всё будет по-прежнему. А по-прежнему уже не будет.
        Через две недели его не стало. Перед смертью он отправил сообщение. Не ей, а её ребенку: «Я люблю тебя. Прости. Твой папа». Она буквально сползла по стене, получив это послание. Она поняла, что такие письма пишут неспроста. Пишут, чтоб все стало по-прежнему.
        И так действительно стало. Но без него.


18 апреля 2020 г.