Жил-был я. Кн. 3 Про жизнь. Гл. 3

      После подписания приемного акта и передачи подводной лодки в казну, у меня была традиция - проходить по своему кораблю с первого отсека до последнего. Для себя я называл это - «последним парадом». «Моим», конечно, - поспешил добавить я, перехватив острый отцовский взгляд.
      На борту – уже военный экипаж, вооруженный верхний вахтенный сменил кареглазую «вохрушку»*. Лодка покрашена, отделана, всё раскреплено по штатным местам, в отсеках – дежурно-вахтенная служба. Тихо. Только слышно, как, негромко работают отсечные вентиляторы, да из радиорубки раздается писк радиочастот. Еще дней пять, и крейсер займет место в караване, и отправится в порт приписки.
      Я ходил по отсекам и про себя отмечал те или иные места, где приходилось применить инженерную смекалку, а где и власть. Вот, закрашенная заплатка на ткани изоляции корпуса, лоскуток. А сколько здесь пришлось вскрывать изоляции и курочить металл. Полосовать его, резать, заваривать и устанавливать заново? Сколько было «Ора»: «Пусть так и будет! Сорвем сроки! Не успеем!». Успели. Переделали. Не сорвали. А причины - разгильдяйство, невнимательность и лень. Чуть надавив, провел ладонью: «Гладко, практически, незаметно. Кто не знает, что здесь случилось - не поймет».
       А, вот перенесенные крепления и фундамент. Все из-за него, останься он на старом месте - сколько бы голов было б разбито об него, а так только мою голову царапнуло (кожа на голове зачесалась). А чтобы перенести их - переноси две «гирлянды» кабелей да трубопроводов, соблюдая положенные радиусы, изгибы и расстояния. Демонтировать, монтировать. Доказывать, что это не  «так по чертежу», а «семерка» – ошибка проектанта». И здесь «доказали, успели и смогли».
      У этого шпангоута, долго не могли выставить систему, а этот люк на двести миллиметров носовее, потому что надо было установить, по решению Минобороны, пришедший с большим опозданием новый, принятый на вооружение прибор, взамен
устаревшего, но с другими габаритами и рабочими средами, туда, где вокруг все выварено, выставлено и принято военпредами. А вон тот распределительный электрощит, на швартовных испытаниях, предательски задымился.
      - Ты горел?!
      - Да. Но не здесь.
      Заканчивая «последний парад» , по трапу спасательного люка кормового отсека, я поднимался «нАверх». И снаружи, шел по корпусу в нос лодки.....
Кстати, у меня был «бзик», и о нем знали многие. На приемке трапов, я  быстро поднимался и быстро спускался по вертикальным трапам.  Начинал с рубочного, проверяя, чтобы колени не бились о перекладины трапа, чтобы ступни не цеплялись, и не соскальзывали, а бежали, как пальчики по клавишам пианино.
«Р-раз - наверх! Фьють – вниз!». Если не цепляются и не бьются – принято. Если малейший «зацеп», если железо дребезжит, то переделка трапа или креплений - неминуема.
      Рубочный трап - парадный вход в подводную лодку. «Хорош» будет тот военпред, если пропустит такие дефекты.
      - Да, я чувствую, подходил ты к этому вопросу..... трепетно.
      - В свое время, на разных кораблях, я неоднократно бил свои колени и голени, матеря про себя и строителей, и военпредов. А посему, все мои корабли имели вертикальные трапы с «вылизанными» расстояниями между перекладинами. И колени, я уверяю тебя, о них били на порядок меньше. Отвечаю.
       - Хороший «бзик», - потирая свои голени с застарелыми рубцами, произнес Отец.
       - У «Барсов», в носовой части ограждения прочной рубки есть дверь, - продолжал я. -  Завершая прощание с кораблем, я, обычно, у двери, слегка похлопывал правой ладонью по левой стороне гладкого легкого корпуса. И Лодка мне отвечала. То корпус качнется на спокойной воде. То шальная волна ударит в борт, прольется в шпигаты, и из междубортного пространства послышится вздох. Все мои корабли, так или иначе, прощались со мной. 
      - Свидетельствую, у кораблей есть душа, - с придыханием сказал Отец.
      - Я чувствовал. Я знал! – получив подтверждение своим догадкам, выкрикнул я.
      - Притом, у каждого своя. Душа,- тихо добавил Отец.
                ......................................................
       Со временем количество приемок продукции переходит в качество опыта, и «производство» начинает тебя узнавать, относиться к тебе по уровню твоих знаний, и проявленных человеческих качеств. Но ты еще не военпред.
       Отец вопросительно поднял брови. Я утвердительно кивнул в ответ.
Опыт военпреда прибывает, как плодородный чернозем. По крупицам. Его не купишь на рынке, не приобретешь за годы учебы в ВУЗе, не получишь в наследство, не украдешь. Он есть или его нет.
       Опыт складывается, песчинка к песчинке, в гулких дымных цехах, в тесных обшарпанных сдаточных дебаркадерах, в поисках верных решений в прокуренных кабинетах, в коварных глубинах, на «железе», когда ты, вместе с рабочими, инженерами, контролерами проползешь на пузе свои километры, - по корпусам, трюмам, цистернам, кабельным трассам, обвиваясь вокруг трубопроводов, насосов и клапанов, обливаясь потом.
       Опыт множится, по крупицам, когда ты и твои товарищи, до «зайчиков» в глазах насмотрятся в экраны приборов, осциллографов, станций и комплексов, и те оживут и начнут работать, как того требуют технические условия, методики и программы. Когда расшифруются хитрые электронные схемы и рабочие чертежи, и станут читаемы с первого взгляда. Когда ты, наконец, научишься правильно складывать листы сборочных чертежей.
       Опыт прирастает, слой за слоем, и тогда, когда твой пытливый ум ныряет в океан строгих стандартов и нормалей, четких правил, жестких регламентов и положений, параграфов, статей и пунктов; он, как шахтер, спускается в недра архивов технической документации, что бы дорыться до истины подлинников. Когда ты вникнешь, выучишь и поймешь их. Когда забрезжит светлая полоска понимания смысла этих документов. Когда сможешь опереться на свои знания и оперировать ими. И доказать.
       Опыт, прорастает в драгоценном «гумусе» сотрудничества с разумными конструкторами, въедливыми технологами, опытными практиками - строителями, венценосными питерскими проектантами кораблей, в поисках подходов и методик строительства, средствах и путях решения той или иной проблемы, когда ты не промолчишь, а будешь настаивать на своем мнение. И не факт, что ты его с первого раза отстоишь. Но глубину твоих знаний заметят и оценят. А твой голос будет узнаваемым. Когда ты получишь обратную связь от своих оппонентов.
      - Зачем такие споры? Сынок, ведь твое мнение может быть ошибочным. Все-таки, за ними опыт столетия, сотни кораблей. Не дурашки, чай?
      - А военпред для того и поставлен, что бы эти «мастера» не потеряли чувство реальности.
      - Небось, обижались.
      - Еще как! Но мой козырь – как икона, в «красном» углу, Качество кораблей и Жизни моряков. И еще: за одного битого двух не битых дают.
      Признание  придет, когда на кораблях и в тиши КБ ты прольешь на «черноземом» свой пот, кровь и нервы. Тогда он родит, и взойдут первые всходы: уважение, не к чину, а к знаниям и слову. Когда твой опыт послужит железобетонным основанием твоему мнению
      Ошибки будут. Как без них? Но знание дается для того, что бы не совершать ошибок, а совершив - исправить. Со знаниями придет уверенность. Но и тогда ты еще не военпред.
                …………………………………………………………………………………………………………
       - А хочешь, я расскажу о тебе дальше? - неожиданно спросил Отец.
       - Расскажи, - ничуть не удивляясь, ответил я. – А то в горле пересохло.
и отхлебнул чай из кружки.
       - Пройдут годы. Тобой будут построены, испытаны и сданы Флоту один, два, три корабля! К твоим словам начнут прислушиваться и будут просить твоего совета и помощи.
       Ты перестанешь горячиться и научишься слушать и понимать других.
       Ты поймешь, что такое компромисс. Та тонкая, но очень важная грань, между «можно» и «нельзя». Ты постигнешь искусство нахождения компромиссов. Там, на кромке земли и воды, к тебе придет понимание того, что жизнь это компромисс, а компромисс – как ни странно, способ выживания.
       И наступит тот день, когда ты опровергнешь чьё - то весьма авторитетное суждение, и со знанием дела настоишь на своем, и твое решение будет единственно верным. Его проверит время. О тебе пойдет молва, как о толковом корабеле, внятном человеке и грамотном военпреде. К тебе присмотрятся внимательно.
       Ты научишься решать задачи не решаемые, на первый взгляд, да и на второй взгляд тоже. Тупиковые. А ты решишь. Это позволят твой опыт, знания, совесть и твои человеческие качества.
      Ты постигнешь науку о том, что корабли строят не антагонисты, а соратники.
      Ты превратишься из приёмщика в созидателя. И среди товарищей - созидателей, ты все равно будешь старшим и авторитетным. Потому за тобой последнее слово. Потому что на тебя возложена самая высокая ответственность. Перед Законом, перед Совестью, перед Богом. И только осознав это, умом и сердцем, ты превратишься в Военного представителя. В «человека уважаемого».
      Ты будешь брать на себя ответственность, и сдвигать проблемы с «мертвой» точки. О тебе пойдет слава, как о грамотном специалисте, который бескорыстно спасет, казалось бы, безнадежное дело. Ты станешь победителем. Но до поры. Пока проныры и завистники не обретут силу. Тебе же будет нипочем. Опыт и умение - твои козыри. Победа все спишет.
      Сколько раз я говорил тебе: «Оглядывайся». Куда уж? Ты ж у нас воин! А враги, собирая оброненные крупицы, формировали лживые факты – фейки. Лживые!  Так похожие на правду. Но это в будущем. А сейчас. Ты в гуще событий. В деле. На коне.
…………………………………………………………………………………………………………
       После приемки седой контрольный мастер не по должности, а по жизни, пожмет тебе руку. Вы отойдете к лееру дебаркадера и жадно затянетесь крепкими папиросами. Там вы заговорите не о кораблях, системах и устройствах, а о видах на грибы и ягоды, о том, как хорошо бы сейчас на «Пеньки», или в «Тайгу-2»**, на дачку. А на дачах там - тишина. И воздух - легкий. Да над банькой - дымок.
      - Ладно, Григорич, не соблазняй. Съездим, обязательно съездим. Вот сдадим «пароход» и съедим.
      Ах, какая мягкая тишина, ранним утром, на северодвинских дачах. Когда сидишь на широких  деревянных ступенях, пускаешь дым в осеннюю стынь и жмуришься от удовольствия и маяты легкого похмелья.


* Вохрушка (жарг) – женщина - стрелок заводской ВОХР. До подписания приемного акта на корабль осуществляют допуск на него по спецпропускам.
**«Пеньки», «Тайга-2» - названия СОТ в окрестностях г. Северодвинска.

Фото из Интернета.