Карлсон остаётся

Земля такая огромная, и на ней столько домов! Большие и маленькие. Красивые и уродливые. Новостройки и развалюшки. И есть ещё дом Карлсона, который живёт на крыше. Сам Карлсон уверен, что это лучший дом в мире. Даже несмотря на то негативное впечатление, которое он создаёт и снаружи и изнутри.
      Что касается Зои, то она живёт  с мамой и папой, с Полиной и Аней в самой обыкновенной квартире самой обыкновенной многоэтажки в одном из кварталов города NN.
Но в данный момент, после надомной консультации психолога всё столь привычное и обыкновенное складывалось совсем не обыкновенным образом..

      Трясясь от назревающих семейных разборок с родителями, Зоя едва успела затолкать опьяневшего дружка к себе в комнату.
— Я требую продолжения банкета, - мычал Карлсон, вяло сопротивляясь решительным Зоиным действиям. - Фр... Фр... как там его?... бок. Вернитесь!...
— Хорошо, хорошо. Вернётся твой Фрррекенбок. Только, пожалуйста, не шуми, - бормотала Зоя, изо всех сил стараясь, чтоб Карлсон не грохнулся посреди квартиры. - Давай, топ-топ ножками. Вот так, вот так...
— Топ-топ. Идёт Большая Птица.
— Да, - девушка усадила туго соображающего Карлсона на кровать и перевела дух. - Очень большая птица, я б сказала. Ещё и тяжеленная не знамо какая!
— Ох, - простонала "очень большая птица" обхватив голову руками, -  ну и дерьмо же мы пили!  Малыш, рассольчику бы...
—  Половничка бы тебе да по шее! - зло рыкнула Зоя и буркнула. - Будет тебе  и "рассольчик" и тазик на случай непредвиденных обстоятельств! - обернулась в дверях. - И не вздумай куда-либо лететь! то же мне, бабочка-крылышками-бяк-бяк-бяк-бяк!
...

—  Не обижайся, Малыш. Это ж всё пустяки,  дело житейское, - пьяно улыбнулся  Карлсон, ополовинив банку из-под маринованных овощей. Вытер тыльной стороной ладони рот  и опять сморщился. - Ох... Должен признать, что с такой бадяги у меня мгновенно сносит крышу.
—  Было б что сносить, - мрачно отозвалась Зоя. - По-моему эту самую крышу у тебя снесло ещё до нашего с тобой знакомства. И уже безвозвратно.
Карлсон весело хрюкнул и вновь прильнул к банке с рассолом.
— Ммммм!.. это лучшее, что когда-либо создавал человек!

* * *

      Вопреки ожиданиям, семейные разборки были перенесены на следующий день.
      Карлсон безмятежно спал здоровым молодецким сном, в то время как Зоя изгрызла себе ногти, измерила шагами комнату всю вдоль и поперёк, досиделась за компьютером до того, что глаза под очками начали слезиться и болеть.
Спать было негде. Сон не шёл. Нервы отдавались крупной дрожью в руках и коленках.
За весь оставшийся вечер, после ухода Ростислава Ральфовича, да и за всю последующую ночь, к ней в комнату никто не постучался. Ни папа, ни мама, ни сёстры не обмолвились с Зоей даже словом. Всё это происходило настолько демонстративно, настолько отрепетированно, что средней дочери даже пришлось убеждать саму себя, что она - существует.
      Обстоятельства изменились, как только наступило утро.
— Зоя! иди-ка сюда. Нам поговорить с тобою надо, - прозвучал из гостинной голос мамы.
Уловив в голосе родительницы угрожающие нотки, Зоя впервые пожалела, что ей выпал второй выходной день.
Ей даже захотелось, чтоб семья обнаружила спящего мужика у неё в комнате - всё было бы легче, чем выслушивать то, что подготовили для неё разгневанные родители.
...
"Господи, один-в-один! ",-  пронеслось в голове у Зои, представшей под гневные очи своих домочадцев. Уж теперь-то девушка отлично  понимала как чувствовал себя Эрик Циммерман, изгоняемый из Первой группы. Разница была только в количестве.
Но Зое хватило и  четырёх персональных Фазанов, чтоб ей остро захотелось на волю: закинуть в сумку документы, деньги,  сотовый  и бежать куда глаза глядят. Хоть куда-нибудь, только бы подальше от этого абсолютного неоспоримого диктата.
— И как это понимать? - мама, как всегда, начала первой. - Ты за кого нас с папой держишь, а? за двух престарелых идиотов?
— Мам, ну ты как скажешь. - тотчас отозвалась Полина.
— Я ЗНАЮ, ЧТО ГОВОРЮ! - рявкнула рассерженная родительница и вновь уставилась на Зою злым немигающим взглядом. - Она тут сидит как перезрелый фрукт, не мычит - не телится. Мы с её батюшкой всеми силами стараемся  наладить ей личную жизнь, только чтоб хоть как-то сподвигнуть на прогресс, а что в итоге?
— Посиделки с Ростиславом Ральфовичем, смотрю, удались, - вставил своё веское слово папа. И от тона его голоса стало ещё страшней.
—  За что ты так с нами? - внезапно воскликнула мама и зарыдала папе в плечо. - Что мы тебе сделали? откуда в тебе столько ненависти к нам?
       Зоя сглотнула от охватившей её жути и, чтоб не упасть, схватилась за дверной косяк. Шок и бессонная ночь несколько затормозили реакцию; не дали девушке сразу развернуться и убежать.
— Что молчишь?! - громыхнул папа. - И не стыдно тебе - мать до слёз доводить? ты бы извинилась!
— О-бал-деть! - повторила Анна, интенсивно жуя жвачку и беспрестанно надувая и лопая жвачные пузыри. -  Но вообще-то папа прав. Ты б, ещё, кстати, про Карлсона своего рассказала бы. Пусть родители знают, что ты не настолько безнадёжна.
— Извинись перед мамой и обними её, -  сказала Полина. - Вот когда у тебя будут свои дети...
— Без твоих советов обойдусь! - перебила её Зоя  и стремительно рванула в свою комнату.
      Мама зарыдала в голос.  Гостинная наполнилась сочувствиями и утешениями.
— Значит отпустить тебя в загул? Валяй! Гуляй! - гаркнул рассерженный папа на всю квартиру. - Только куда ж ты пойдешь гулять? и с кем?  Ты ж без Интернета жить не можешь; как миленькая к вечеру домой вернёшься! и опять начнёшь жить своими виртуальными "женихами"!

* * *
Мир рухнул. Такой привычный, такой образцово-показательный, рассыпался как карточный домик. Крепкая дружная семья выпустила на волю чертей своего тихого омута.
      Зою лихорадило. Гнев, истерика и какая-то немыслимая шальная радость переполняли её. Ощущение свободы вытеснило с души острое чувство вины перед рыдающей мамой;  в определённом смысле, Зоя начала понимать сатанинский смех вышедшего из себя Карлсона... Наконец-то ей хватило смелости сказать твёрдое "нет"  неоспоримой воле родителей, наконец-то она смогла последовать своей точке зрения, наконец-то она не позволила окончательно себя "задолбать", под предлогом пожизненного дочернего долга.
— Ты не улетел? даже странно. Нарушаешь закон жанра, - машинально бросила Зоя Карлсону и пронеслась мимо, за сумасшедшей деятельностью стараясь погасить волну переполняющих эмоций.
Карлсон, потрёпанный, но проспавшийся и протрезвевший, действительно никуда не исчез. Он по-прежнему сидел на кровати и лишь поворачивал головой, отслеживая стремительные перемещения девушки по комнате.
— Так, -  выдыхнула Зоя над открытой сумкой. - Паспорт взяла, наличные взяла, орг.технику взяла... Что ещё? А! Вспомнила!
— Собралась съезжать? - подал голос Карлсон.
— Да, - отозвалась Зоя, вышвыривая вещи из шкафа. -  Именно это я и собралась сделать. Съез-жать. Потому что так дальше жить нельзя. Ха! - нервно воскликнула она, будто специально, чтоб её услышали во всей квартире, - ха-ха-ха! У меня в комнате,  на  моей же кровати, сидит полуголый мужчина в самом расцвете сил - и никому до этого нет дела! а то, что днём раньше психолог оказался выпивающим проходимцем с военным синдромом, и я его посмела "отшить" - это прям-таки криминал века! Хотя нет! нет-нет-нет! Ростислав Ральфович, как раз не проходимец, а действительно высококвалифицированный специалист! - моим родителям он дал наивернейшую рекомендацию!
      Зоя сжала кулаки и тяжело задышала. Какая-то неистовая бесконтрольная энергия рвалась с её души куда-то во вне. Внезапно, она резко обернулась на Карлсона.
— Малыш! - лучезарно осклабился тот и раскрыл приглашающие объятья.

— Что... Что... Что всё это значит?! - в голос закричала мама, ворвавшаяся в комнату, чтоб добавить неблагодарной дочери новых моральных, а заодно и физических, оплеух. Но гневный вопль безответно повис в воздухе.

      ... Узкая девичья кровать, как отметила себе Зоя, действительно оказалась очень скрипучей.

...

—До свидания, мама, - спокойно сказала Зоя. - И вообще, всем - пока. Я вошла в этот дом через дверь и  уйду тем же образом. Если что - звоните. Буду на связи - отвечу.
— Привет, родственники! - жизнерадостно сообщил Карлсон. Удивление на лицах  Зоиных родителей приятно польстило его самолюбию. - Я предлагал ей уйти через окно, по воздуху, но, раз через дверь - так через дверь. У вас здесь лифт очень вместительный?
— Э... это кто? - папа даже вынул изо рта сигарету.
Стакан с водой замер у мамы в руке. Утешающая  родительницу старшая дочь выронила  платок из рук.
— Это Карлсон, который живёт на крыше, - всё также спокойно ответила Зоя. - Я вам говорила про него.
      Карлсон учтиво кивнул головой, улыбнулся и, насладившись эффектом  своей улыбки, вышел из квартиры вслед за Зоей.


Вместо эпилога.

      Наступил вечер. В духовом шкафу на двух шампурах пеклись яблоки  с корицей. В чашках дымился горячий глинтвейн. Двое глядели на электрический огонь и молчали.
— Мне завтра на работу, - наконец прервала тишину Зоя. - Как я спущусь вниз, если я не знаю, где здесь лестница на первый этаж? И как я объясню на проходной отсутствие пропуска?
— Пропуск сделаем. Не та проблема. - пожал плечами Карлсон. - Подделать почерк местной паспортистки - легче лёгкого, а выкрасть и поставить печать - дело 15-ти минут.
— Но это же преступление...
— Это лишь твоя точка зрения. Для сравнения -  воровство цветных металлов с неработающего блока, с последующей подставой ни в чём не повинного человека, вот действительно злейшее зло. Не беспокойся ни о чём. Как говорится, спокойствие, только спокойствие. Я улажу вопрос с пропуском завтра же, в первой половине дня. Всё, яблоки готовы!
       Прозвучал сигнал. Огонь в духовом шкафу погас. По кухне распространился восхитительный сладкий аромат.
— Не растеклись и подрумянились. Это хорошо, - отметил Карлсон. - Пусть постынут пару-тройку минут.
— Не стоило так беспокоиться из-за меня. Я б могла снять комнату. Предложений в "Ярмарке" предостаточно.
— А кто будет отпаивать меня рассолом? Ростислав Ральфович? У меня, кстати, есть небольшой подарок. За твоё сверхъестественное терпение, - Карлсон выдержал паузу, -  такого шикарного меня.
— Шутишь?
— Нисколько!  Обернись через левое плечо.

      Слева от дверей кухни в здоровенном горшке стоял разлапистый спатифиллум, усыпанный белыми чашечками цветков. Рядом с горшком лежал сложенный в четверо слюнявчик, с  вышитым петухом, а также  знакомая тетрадь с розовыми сердечками на обложке.
Сверху всей композиции "домиком" была прикреплена записка с  коротким словом:

      "ТЕБЕ".