Не узнаю Владимира Соловьева...

Вы меня поймёте, ибо у меня появились, как и вас по всей видимости, основания так говорить, образованный, просвещённый по многим вопросам наш российский журналист, Владимир Соловьев позволяет себе опускаться до мелких скандалов, не достойных его статуса первого среди первых, вроде культура общения и спора должна у него быть на высоте, ан нет, он теряет самообладание и часто переходит на крик, оскорбления и прозвища, словно базарная бабка, а не ведущий журналист нашей великой страны, кто бы ему подсказал, так нельзя делать, если он хочет, чтобы его слушали и за ним шли те, кто ему когда-то поверил, поверил в его искренность и честность, в его непреклонный патриотизм и отстаивание в любых передрягах принципов справедливости, и даже, если его оппоненты заслуживают этих негодующих слов из его уст, то кроме повышенной тональности, доходящей до истеричного крика, ему нужно и эти браные слова убрать из своего культурного лексикона, зачем уподобляться самым низким примерам разборок между уголовными авторитетами?

Явно, наш Соловьев потерял ту грань, за которую ему нежелательно переступать, а почему это произошло, можно только догадываться, ему теперь многое позволено, популярность не спрячешь от собственных самовлюблённых глаз, вот теперь она своим обратным концом наверное бьёт его по разуму и перечёркивает некогда скромные, умеренные амбиции, раздувая их до мыльного пузыря, который может в любую минуту лопнуть, ещё один шаг в эту сторону, и тебя уже нет в душах твоих слушателей ...

Так и просится на язык несравненный наш Михаил Салтыков-Щедрин, лучше его никто теперь не скажет о неблагоприятных метаморфозах с людьми, возвысившихся, вознёсшихся так высоко.

Но всё же послушайте классика, не в бровь, а в глаз, подставляйте вместо Топтыгина Соловьева:

***
***

«Злодейства крупные и серьезные нередко именуются блестящими и, в качестве таковых, заносятся на скрижали Истории. Злодейства же малые и шуточные именуются срамными, и не только Историю в заблуждение не вводят, но и от современников не получают похвалы.

Съесть-то съел чижика Топтыгин, да съевши спохватился: «Что такое я съел? И какой же это супостат, от которого даже на зубах ничего не осталось?»

Думал-думал, но ничего, скотина, не выдумал. Съел — только и всего. И никаким родом этого глупого дела поправить нельзя. Потому что, ежели даже самую невинную птицу сожрать, то и она точно так же в майорском брюхе сгниет, как и самая преступная.

Но не тут то было...

Скворка ему с соседней березы вдруг кричит:

— Дурак! Его прислали к одному знаменателю нас приводить, а он Чижика съел!

А глядя на скворца, и ворона осмелилась:— Вот так скотина! добрые люди кровопролитиев от него ждали, а он Чижика съел!
Он — за вороной, ан из-за куста заинька выпрыгнул:— Бурбон стоеросовый! Чижика съел!

Комар из-за тридевять земель прилетел:— Risum teneatis, amici! Чижика съел!

Лягушка в болоте квакнула:— Олух царя небесного! Чижика съел!

Словом сказать, и смешно, и обидно. Тычется майор то в одну, то в другую сторону, хочет насмешников переловить, и всё мимо. И что больше старается, то у него глупее выходит.

Не прошло и часу, как в лесу уж все, от мала до велика, знали, что Топтыгин-майор Чижика съел.

Весь лес вознегодовал. Не того от нового воеводы ждали. Думали, что он дебри и болота блеском кровопролитий воспрославит, а он на-тко что сделал!

И куда ни направит Михайло Иваныч свой путь, везде по сторонам словно стон стоит: «Дурень ты, дурень! Чижика съел!»

Всякий куст, всякое дерево, всякая кочка, словно живые, дразнятся, а он — слушай!

Филин, уж на что глупая птица, а и тот, наслышавшись от других, по ночам ухает: «Дурак! Чижика съел!»

Удивительно, как иногда причины самые ничтожные к самым серьезным последствиям приводят. Маленькая птица Чижик, а такому, можно сказать, стервятнику репутацию навек изгадил! 

— Так вот оно, общественное-то мнение что; значит! — тужил Топтыгин, утирая лапой обшарпанное в кустах рыло, — а потом, пожалуй, и на скрижали Истории попадешь... с Чижиком!

А История такое большое дело, что и Топтыгин, при упоминовении об ней, задумывался.»

***
***

Не мешало бы, пока не поздно, нашему Соловьеву ещё разок перечитать это гениальное произведение, чтобы окончательно не наделать глупостей, ибо народ от него отвернётся...