Дети Войны

    Мы часто смотрим фильмы о войне, читаем рассказы, слышим интервью    с ветеранами. Нам многие говорят: «Война – ужасное время, которое нельзя просто забыть, выбросить из головы». Но, согласитесь, современному поколению, к которому отношусь и я,  действительно трудно все это понять и осознать. Однако,  если бы меня не интересовали детали, тогда и в моём представлении война была бы чем-то далёким, тем, что никогда меня не затронет.
    Но у меня есть вопросы: «А как это было на самом деле? Как себя чувствовали и вели  подростки, вроде меня? А дети?». Долгие рассуждения,  к сожалению, не привели меня к какому-то конкретному, твёрдому результату. И мне вспомнилось, как когда-то давно, в раннем детстве, я слушал рассказы своей прабабушки. Конечно, детали тех рассказов утонули в потоках вечно бегущей реки времени, вспомнить их было не возможно, и всё же я понял, что те истории помогут мне найти ответы на интересующие меня вопросы. Оставалось только попросить прабабушку рассказать всё с самого начала. И вот, одним летним днём, когда я приехал в деревню, мне удалось взять у неё своеобразное «интервью».
    «Во время войны, в одна тысяча девятьсот сорок втором году, мне было шесть лет…», – начала она. – Но я хорошо всё помню. Наша деревня Красная, Тепло-Огаревского района, Тульской области находилась на крутом берегу речки Плава. Бои шли жестокие. Наша малая родина переходила одиннадцать раз то к немцам, то к нашим. Деревню немцы сожгли дотла, запах гари стоял очень долго. Но у нас был большой подвал, мы с соседями прятались в нем, поэтому остались живы. У нас ничего не осталось: ни одежды, ни обуви, ни посуды.
    Однажды мой старший брат увидел, как немцы подбили наш самолет, и он упал почти на нашем огороде, в заросли акации. Отец и старший брат Саша, 14 лет, быстро побежали к самолету, вытащили раненого летчика, спрятали парашют, а летчика принесли в подвал и зарыли в картошку. Нам было очень страшно, так как в очередной раз немцы заняли деревню и стали искать летчика. И мы его не выдали. Отец лечил летчика отваром трав,  – прабабушка вздохнула.
 – Вот мы и дождались полного освобождения деревни, сообщили офицеру нашей части о раненом полковнике-летчике, и за ним прилетел самолет. Моему отцу пришла награда за подписью М.И. Калинина за спасение летчика и важных документов, которые были при нем. Летчик был                из Новосибирска и долго переписывался с нами. Потом связь пропала, вероятно, он умер.
Убитых было так много (наших и немцев), что их хоронили во рву, который был такой огромный, что получился как братская могила. Особенно запомнился рассказ Саши, его привлекали в похоронную команду, как в окопе он нашел молодого солдата, которого убили выстрелом в лоб, когда тот ел сухарик».
     Я услышал ещё много историй. Прабабушка рассказывала про то, что им нечего было есть. Они всей семьёй собирали прошлогоднюю гнилую картошку, промывали её в реке  и пекли в печках – том единственном, что оставалось от сгоревших домов. Получались оладьи с говорящим названием: «Тошнотики». Так же она упомянула, что их семья, да и все люди в деревне, стремились к знаниям. Все они в это тяжёлое время учились в школе, которая находилась в пятнадцати километрах от деревни. Дети старались учиться, несмотря на то, что на всю деревню был один учебник, а писать приходилось сажей. Учителя делали чернила из  свекольного сока. Ученики запоминали всё, что говорил учитель, так как это был единственный источник информации. Да, в те времена люди действительно были другими. Они были невероятно дружны, было такое единение, что когда приходила похоронка, то плакали всей деревней. Эта страшная боль касалась всех, даже тех, у кого никто не погиб в этой страшной войне. Люди старались помочь своим солдатам всем, чем только могли. Они усердно трудились, боролись за жизнь и… верили. Верили в солдат, в силы нашей Родины, в великую Победу, до которой еще было очень далеко. Но именно эта вера помогала переносить все тяготы войны.

Эти рассказы очень вдохновили меня. Тем более я смог найти ответы на вопросы, которые так долго не давали мне покоя. Ведь до этого разговора мне не удавалось найти достаточной информации ни в телепередачах, ни в фильмах, ни в интернете. А почему? Потому что там не было настоящих, живых эмоций. А истории прабабушки шли от самого сердца, все, даже самые маленькие детали, что всплывали в её памяти, отражались яркой картинкой в моём воображении. Я чувствовал всё, что чувствовала она тогда, в далёком-далёком детстве…

И что я хотел бы сказать в завершение своим сверстникам. Нет, даже людям всей нашей многонациональной России: «Несите в своем сердце истории прабабушек, прадедушек и передавайте их своим детям. Мы не должны забывать их подвиг. Это – великая память… Память всего народа».