Проводы Ночи

Мертвый человек вышел в путь с началом ночи. Ветреная весна волновала его душу. Разжигались на черном небе холодные звезды. Дикие вишни цвели по оврагам. Перебродивший свободой воздух окутывал его фигуру, наливался в легкие терпким ароматом мхов, безграничных полей и еще чего-то, некоего счастья недоступного разумению. Он брел от людей по заросшей дороге, оставляя позади кровавые зарницы и неоновые вспышки, гомон и шелест автомобилей, сияющие окна домов. Каждый шаг давался ему с трудом, будто сама земля не пускала его вперед, не давала узнать, что там такое сокрыто в ее густой красоте.

Совы и летучие мыши кружили у него над головой. Из придорожных кустов выдвигались смутные тени, яростно шипя на давно мертвого человека. Но он продолжал свой путь, отдавшись ветру и запечатанному в нем зелью из чудных трав. Горизонт позади него преисполнялся гранатовой лавой, грозил распасться на горячие осколки и привалить собой неловко двигающийся силуэт. Человек ощущал свое счастье где-то там, в глухих ярках, на дне забитого глиною ручья, бегущего из мрачных глубин в неизвестность, скованного альковами из густой осоки. Он знал, что счастье нужно заслужить. Всю свою жизнь и половину смерти он боялся этой службы, этой ужасной боли, а еще глухого отчаянья не найти того, ради чего всем рискнул.

Но в эту ветреную весну нечто тихо хрустнуло у него внутри, распался великий лед его реки и он пошел в ночь, не боясь ничего. Жидкие лужицы фонарей не смогли остановить его шага, неоновые эйфории вывесок не заставили повернуть назад, ласковые взрывы оконных проемов не смутили его сердца. Провода сердито гудели, машины неистово сигналили, его окликали нежные голоса близких людей, но он шел вперед, не останавливаясь, не поворачиваясь вспять. Вот уже били над головой упругие совиные крылья, бросались в волосы нетопыри, а из сплошных кустов колючего терна поглядывали желтоглазые тени. Он не боялся их, река в душе несла его навстречу ветру, навстречу счастью и свободе быть, быть тем, кем он должен быть.

Он твердил в своей голове: «Должен быть, обязан быть». И гулкое эхо его внутреннего голоса раздавалось в ветерке, множилось ним и усиливалось. От этого пружинил шаг, а движение давалось легче. Уже можно было расслышать запахи дикого вишенника и тихий говор невидимого ручья, скользящего серебряной змейкой по дну оврага. Уже погасли позади воспаленные небеса, а неон и окна в домах стали снами. Утихло шипение в кустах, а совы и летучие мыши разлетелись по поручениям Ночи. Мертвый человек почти дошел к заветной цели, он знал это и был рад своей маленькой победе.

Теперь он стоял на краю глубокого обрыва, обильно поросшего приземистыми вишнями. Каждая из них пела к звёздам восхищенным цветением. У человека захватило дух от их голосов. За его спиной пролегла извилистая дорога, берущая начало далеко за холмами. Ветер стих. Не успел он сделать первый шаг вниз, как что-то коснулось его плеча. Осторожно, будто боясь поранить. Человек обернулся. Перед ним стояла цветущая вишенка. Он готов был поклясться, что секунды назад ее здесь не было.

Сквозь густоту ее ветвей пробивались две звезды, будто внимательные глаза смотрели на человека. Тонкие ветви тянулись к нему, пытаясь обнять. Он все понял. «Это Ночь провожает меня к счастью». Мертвый человек шагнул в ее объятия. Он зашептал в сладкие соцветия: «Посмотри, я дошел, у меня получилось, я буду счастлив. Я дошел. Правда? Я дошел, у меня получилось. У меня все получилось, я не сдался». Он заплакал. Слезы лучились на лице мертвеца. Ночь обнимала его и тоже плакала. Лепестки тихо опадали на землю и тут же исчезали, впитавшись в почву.

Он разжал руки и отступил назад, готовясь продолжить путь к ручью. Ночь остановила его. Ветер раздулся в ветвях вишни и та заговорила: «Милый, мой милый, мой хороший, ты сдался. Ты давно сдался. Просто посмотри». Мощный порыв сорвал с деревца все лепестки и человек увидел дорогу, по которой пришел к обрыву. Посреди нее на спине лежало его тело, нелепо вывернув голову в сторону поросшего вишенником оврага, скрывающего на дне таинственный ручей со счастьем на дне.