Якоб Лорбер. Домоводительство Господне. Глава 62

Как праотцы поняли речь Еноха

1. Речь Еноха была правильной, и все же отцам она по-прежнему была не вполне ясна, и потому Адам обратился с вопросом к окружавшим его детям, говоря:

2. «Дети, все ли вы хорошо поняли речь Еноха?»

3. Сиф же ответил: «О отец, если семя было вложено в нас только сейчас, как же тогда возможно все полностью понять?! И хотя мы восприняли скорлупу с ростком, и камень вместе с жизнью, однако еще не свершилось разложение материи, чтобы возникла жизнь. Но я твердо верю, время Господа непременно сделает свое – и преобразует наши сердца в новый рай! Аминь».

4. Затем Адам спросил Еноса о том, что он понял, и тот ответил: «О отец, однажды я видел кучу бесформенных грубых камней, и все они были одного цвета. Но вскоре с неба пролился обещающий плодородие благотворный дождь, капли которого падали и на эту груду камней. И камни, будучи перед тем насквозь прогретыми солнцем, жадно втягивали в себя каждую каплю и испускали пар, и, казалось, испытывали блаженство от такого освежения. Испарение было столь сильным, что я совсем не мог их видеть. Но вскоре посреди дождя поднялся ветерок, который отогнал пар от камней, и я снова сумел их разглядеть. Но сколь же преображенными они передо мной предстали!

5. Былая однотонность обратилась тысячью красок, впитавшаяся вода сделала иные камни совершенно прозрачными, а иные раскисли в белую кашу. И только благодаря этому я достаточно отчетливо смог распознать их разнообразнейшее содержание.

6. Так и сейчас мне кажется, будто я вижу перед собой и в себе такую же груду камней, которые, как мне представляется, сильно прогреты лучами милости свыше, и между ними еще очень мало различий. Но я твердо верю, что если пойдет дождь, сопровождаемый ветрами, тогда и с моими камнями, пожалуй, случится, как и с виденными мною тогда: одни, пронизанные светом, будут подобны полному пониманию, а другие, раскисшие, – разложению, из которого в почве моего сердца произрастет новая жизнь, подобно тому, как и там из той белой каши вскоре поднялась пышная молодая трава. Аминь».

7. Сразу после этого тот же вопрос был задан Каинану, который ответил так: «О отец, недавно в один из знойных и душных дней я видел, как далекие окрестности начали мало-помалу исчезать из виду, хотя я и напрягал зрение, а затем совсем пропали, и свет солнца не мог воспрепятствовать этому уничтожению. Так это туманное ничто постепенно поглотило все ближайшие высокие и крутые скалы. И я пришел в ужас от того, что творилось с землей, и потому спрятался в своей хижине.

8. Ночью разразилась буря. Молнии и громы мерились силами. Один шквал теснил другой. Ветры бушевали вокруг моего жилища, а с неба стеной низвергался ливень, неистовые потоки которого расшибались о вершины гор, а затем, громыхая, вскипая и пенясь, устремлялись в глубокие ущелья и долины к морю.

9. О отцы, весь мой дом богобоязненно изнемогал в оцепенении от великого страха.

10. Я молился. Гроза закончилась. К утру все утихло. И тогда за некоторое время до восхода я вышел из своей хижины и с изумлением и благодарностью огляделся вокруг. О, это было необычайно ясное утро, и в далях, о которых я раньше и не подозревал, мои глаза стали различать предметы, вступающие в свое радостное бытие!

11. Посему я твердо верю, что и теперь, после грозовой ночи моего сердца наступит такое же спокойное и необычайно ясное и светлое утро в любви к Богу и через любовь к Богу, нашему любящему, пресвятому Отцу. Аминь».

12. Следом Адам обратился к Малелеилу, спрашивая, понял ли тот речь Еноха и как он ее понял.

13. И Малелеил – обычно немногословный – ответил: «О отцы, недавно утренней порой я, пока это было возможно, решил посмотреть на солнце в надежде разглядеть на нем что-нибудь, как на полной луне. Но вскоре я поплатился за свое сумасбродство, ибо когда моим глазам стала невыносима великая обжигающая сила света, смотрите, я отвел взгляд от солнца и с великим страхом заметил, что больше не способен видеть, и даже сам я исчез для себя, ибо мог лишь ощущать себя и землю, но не видеть.

14. В таком состоянии я оставался в течение всего дня и даже не заметил, как вечером тьма постепенно опустилась на землю.

15. Мои дети отвели меня в хижину, где я молился доброму святому Отцу, чтобы Он милостиво вернул мне свет моих глаз, который я утратил из-за своей великой глупости. Потом я заснул, и ночь окропила мои разгоряченные веки обильной росой, и прохладное дуновение воздуха овеяло их и охладило солнечный ожог моих глаз. Ночь миновала, и – хвала и слава доброму святому Отцу! – спокойное, ясное, чистое и свежее утро снова наступило для меня. Мое зрение было укреплено, однако не для новой глупости, но чтобы видеть цветы на широких нивах земли и замечать, как в бесчисленных формах и ясных образах жизнь высвобождается из тлена.

16. Поэтому я твердо верю: пусть мои духовные глаза и ослеплены сейчас слишком ярким светом милости из святой выси Бога, но вскоре тихий ночной покой сердца и прохладная роса любви, поддерживаемая укрепляющим веянием Любви из выси доброго святого Отца, в великое утро духа над нивами моего сердца дадут возникнуть чудесной жизни из тлена моих грубых мыслей и чувств. Аминь».

17. Тут очередь дошла до Иареда, и он сказал следующее, говоря: «О отцы! Какой ответ должен я дать? Сначала Енох возник из меня, подобно тому, как солнце возникает из земли за горами, однако очень скоро оно поднимается высоко над низинами и могущественно озаряет бесконечное пространство, так что вся земля ослепленно купается в мощных лучах его света, который пробуждает всю жизнь из ночного тлена, чтобы она могла радостно двигаться и бесконечно, чудесно раскрываться!

18. И потому я также твердо верю: Енох был поднят надо мной, подобно солнцу, к неизмеримой выси, и теперь все мое существо ослеплено его великим светом. Этот святой свет будет действовать подобно свету солнца, и моя ночь станет мне благословением, ибо если свет творит жизнь и вызывает живой росток из тлена, а затем чудесно формирует и направляет его, то и во мне возникает уверенность, что и обо мне – не менее, чем о растении – Господь позаботится в тихом покое моего смирения. О отцы, в этом я уверен! И пусть каждому Господь даст то, что Ему угодно! Аминь».