Теперь или неслучайная встреча

второй рассказ-черновик в повесть «ТЕПЕРЬ»
похоже для новой книги: «И снова… странности» в продолжение повести «Потерянная тетрадь» из книги 2019 года: «Неслучайные странности»


«Выдумка всегда может статься правдой,
а непререкаемая истина — вымыслом»
(из чьих-то притчей, кажется)

«…он просто от «нечеГО Делать» пьёт звуков микстуру…»
(Михаил Кульков «Музыкальная шкатулка»)

«И снова страшно философская фантастика длиной в Мысль»
ЕВП



     …
     Количество заболевших и умерших день ото дня растет, а выздоравливающих – всё ещё на порядок меньше. Когда вернуться наши старые добрые времена, когда мы просто жали руки при встрече и без страха целовали любимые губы, когда Сеть была просто забавой, а не осознанной необходимостью для общение друг с другом.
     – И кто же у нас сейчас дома?.. – оборачиваясь, говорю бодрым уверенным голосом,  закончив свой пятиминутный ежедневный ритуал после возвращения с работы.
     – Я и… бабушка, – отвечает мне незнакомая худенькая девчушка-подросток лет двенадцати-тринадцати, не больше, с глубоким пытливым взглядом рассматривающая меня.
     – Ба-буш-ка?.. – тяну по слогам, с удивлением всматриваясь в почему-то кажущие мне родными глаза незнакомки.
     Как же так?!
     Земля – такая совершенная, самодостаточная, цельная, способная преодолеть всё и вся: любые нападки Космоса, Вселенной и тут вдруг: на тебе … какой-то невидимый микроб переворачивает всё с ног на голову…
     – Ох, тошнёшеньки! – вновь неожиданно мысленно всплывает у меня в сознании.
     …Стоп!
     Так ведь и вправду Земля цельная и самодостаточная система!
     Мы все знаем, что конец рано или поздно наступит в виде взявшегося вдруг из ниоткуда огромного метеорита на нашу голову, либо нового всемирного потопа из-за глобального потепления, либо напротив вымерзания из-за наступления последствий термоядерной зимы, а на нас свалился простейший одноклеточный вирус, который когда-то уничтожил целую неведомую нам цивилизацию Инков.
     За что?
     Кто знает? – видно было за что…
     Земля – живая, цельная и самодостаточная система!
     – Ну-у, со мной здесь должна быть Настя Солнечная… – словно моя Младшенькая с легкой досадой, поджав губы, из стороны в сторону качает она головой.
     – С Настей?.. – дивлюсь, всё ещё никак не придя в себя.
     – Во всяком случае, так бабушку называла тетрадка, – жмёт плечами девчушка, необычно внимательно всматриваясь в мои мечущие от непонимания глаза.
     – А-а-а?.. – тяну, лихорадочно ища ответа, на мелькающие друг за другом в голове неслучайные странные мысли.
     Что-то они зачастили ко мне в последнее время, а так бы хотелось вернуться к Феликсу, в его поистине не менее непростые, чем ТЕПЕРЬ времена Перестройки-Катастройки. Тогда мы были юны и беспечны, несмотря на валящийся за окном в пропасть Мир.
     Он, этот Мир, вообще, с завидной регулярностью валится туда, в пропасть, подкидывая человечеству всё новые и новые испытания.
     Однажды МЫ не справимся… с ними.
     Однажды, но… не ТЕПЕРЬ!
     В том нет сомнений.
     Мы, Человечество, ни в чем не виноваты перед Ним.
     Мы такие, какими Он нас создал.
     Но Он имеет право поправлять нас, если время пришло. А оно, похоже, пришло.
     – А… мама где? – спрашиваю машинально, даже, кажется, немного испугано, излишне громко в надежде, что жена, услышав наш необычный разговор, выйдет с кухни ко мне навстречу… на помощь.
     В конце-то концов, кто знает, может быть, я… просто сошёл с ума и вот теперь вижу всякие странности в своем несуществующем виртуальном воображении.
     Но какие ещё могут возникнуть ТЕПЕРЬ у меня мысли, когда в собственной квартире вместо жены и дочки вдруг оказывается весьма юная и совершенно незнакомая мне девчушка, говорящая весьма странные вещи: называет нашу девятнадцатилетнюю дочь своей бабушкой с выдуманным ею когда-то детским псевдонимом.
     – Мурь-мяу… – вместе жены в коридоре появляется наш любимчик, рыжий кот Тихон и, внимательно глядя на меня, – мол, чего шумишь-то тут? – дружелюбно обхватывает своим огромным пушистым хвостом ногу незнакомки.
     Он так всегда делает, когда хочет показать своё расположение и поддержку кому-нибудь из домочадцев, но что б этот диковатый и малодружелюбный внешнему миру гигант проявил столь неожиданное расположение в отношении незнакомца, такого ещё не случалось.
     – О! Тихон Маркович, – смело треплет она грозное десятикилограммовое тело по мохнатой макушке за ухом. – Здравствуй, дружище! А ты-то как тут оказался?
     – Тихон Маркович? – ещё больше дивлюсь происходящему.
     – Ну, да! – искренне радуется, продолжая гладить непривычно громко урчащего кота. – Так его папа назвал, в честь Тапочкина… Тихона Марковича, жившего когда-то у него в детстве.
     – Тихона Лавровича, – машинально поправляю, внимательно следя за метаморфозой превращения незнакомки в какую-то очень знакомую и даже, кажется, родную мне девчушку.
     – Тихона Лавровича? – дивится она. – Может быть, может быть, – задумывается. Так это он и есть? – вдруг взрывается смехом, бесстрашно обнимая нашего сурового на вид и нелюдимого гиганта. – И вправду… очень похож. А почему Тапочкина?
     – Потому что он очень любит о валяющиеся везде и всюду тапки точить свои когтищи.
     – Ох, тошнёшеньки! – совершенно неожиданно восклицает она. – Вот и наш… тоже любит тапки обнимать.
     – Ин-те-рес-но, – тяну по слогам. – А скажи, пожалуйста, как тебя зовут? – всё-таки спрашиваю уже, кажется, очевидное.
     – Марина, – серьезнеет та, снова, на Настин манер, потешно поджимая губы и покачивая головой из стороны в сторону, словно взрослая.
     – Ну, коне-ечно, – тяну, с досады хлопнув себя по лбу, неуловимо узнавая уже в ней кого-то. – Конечно, Марина… Валеричка.
     – Так вы меня знаете?
     – Ах, тошнёшеньки! – глупо улыбаюсь, бесцеремонно рассматривая юного пришельца. – Сам же, похоже, и выдумал … когда-то всё это, да вот сам же никак и не ожидавший…
     – Что не ожидавший?.. – перебивает.
     – Принять случившуюся, – глупо улыбаюсь, добавив неизбежное, – необычную странность.
     – Какую ещё странность? – буквально буравит меня глазами.
     – Новую… шестую… и на самом деле, действительно, очень необычную для меня странность, – досадую за свою несдержанность ввязаться в её присутствии в очередные свои философствования. – Кстати, с одной из странностей ты, кажется, уже знакома.
     Поистине необычная странность!
     Все предыдущие странности случались не со мной и виделись мною, как бы со стороны, словно в кино, мне лишь оставалось, записать их и всё, либо, напротив, случались непосредственно со мной и не касались ничьего больше будущего.
     А тут?!..
     – Знакома? – округляет глаза девочка. – С какой?
     – Ну, ты ведь сама говорила  про тетрадь.
     …Тут мной же увиденная, можно сказать, придуманная странность, вдруг ожила и явилась ко мне, в моё не самое спокойное сегодня.
     А это, поистине, очень странно, необычно.
     Весь вопрос в том: что бы это… могло  значить?
     – А-а-а! – радостно вскрикивает девчушка. – Зелёная тетрадь бабушки Дуни.
     – Она самая, – радуюсь вместе с ней. – В «Неслучайных странностях» она называется «Потерянной… ».
     – Это, правда, – огорчается Марина. – Она действительно потерялась. Она у меня исчезла сразу, как… – вскидывает на меня пытливый взгляд.
     – Как ты познакомилось со своей пра-пра-прабабушкой, – подсказываю.
     – Ага, – кивает.
     – Ну, и не огорчайся, – смеюсь. – Она ж тебе сама сказала, что хочет успеть написать свою песню.
     – Успела? – смотрит пытливо.
     – Конечно, – киваю.
     – А всё остальное?
     – И остальное… тоже, – отвожу глаза, боясь выдать свою маленькую хитрость.
     – Хорошо, – успокоено выдыхает. – Но… откуда вы знаете?
     – Знаю, – выдыхаю уклончиво. – Да только лучше ты мне вначале расскажи, как ты здесь оказалась?
     – Понимаете, – задумывается. – Перед тем, как я увидела бабушку Дуню, я познакомилась…
     – С бабушкой Настей, – перебиваю, снова от досады легонько хлопнув себя по лбу. – Ты ж, прежде чем провалиться на сотню лет в прошлое, попала в свою живущую в твоем времени бабушку, и вот ТЕПЕРЬ…
     – Что… теперь? – пытливо вскидывает глаза.
     – Что, что-о? – тяну время, соображая. – А теперь вот возвращаешься обратно через тот же, получается, пространственно-временной портал. Да вот незадача, похоже, в туже самую точку при движении назад Мысль вернуть плоть не в состоянии, – выдыхаю возбуждённо, лихорадочно.
     Ну, а как она вернёт в туже точку, та точка занята движением в противоположную сторону, а промежуточная точка остановки во времени видимо ей нужна.
     – Да-а, – беспечно жмет плечами. – И что это всё значит?
     – А эт-т-то значит, – заикаясь, пугаюсь выводу, который вдруг отчетливо открывается у меня в сознании. – Ничего это не значит, – вру, глупо улыбаясь, оттягивая время.
     – Понятно, – вдруг тускнеют её глаза. – Не хотите сказать вслух?
     – Отчего же это не хочу? – дивлюсь её проницаемости.
     – Да, я и сама уже всё поняла, – неожиданно всхлипывает и, прижав к лицу ладошки, безудержно плачет
     – Да, что ты там поняла, – от жалости прижимаю её к себе, словно свою дочь, напрочь, забыв про санитарно-эпидемические правила карантина…

     Автор благодарит критика (ЕМЮ) за оказанную помощь, а также приносит свои извинения за возможное совпадение диалогов, потому как рассказ является художественным, вымышленным, хотя и подслушан в разговоре… с Вселенной.
     Да и… рассказ-черновик – всего лишь рукопись, набросок, в нём вероятней всего ещё масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, принеся в очередной раз свои извинения за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить редактору группы «Питер из окна автомобиля», являющего правообладателем его, на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ФБ), для исправления.
08.04.2020г.