Амнезия

Забавная штука наша память. Она делает нас особенными, уникальными личностями; создает из ничего и превращает в ничто, растворяя нашу личность в пространстве и времени. Человеческая память та отправная точка, с которой начинается наш жизненный путь; кладзень информации и опыта. А теперь представьте на минуту, что станет с вами, если однажды утром вы проснетесь, а ваше отражение напугает вас в зеркале. Вы не сможете вспомнить своего имени, профессии, жизненного пути, близких людей. Вот она – финальная точка, настоящая смерть. Ведь несмотря на то, что сердце в груди продолжает биться, ваша прежняя личность мертва. Что теперь? Как с этим жить? Представляется возможным выделить два варианта развития событий. В первом случае вы начинаете жизнь с нуля. Неплохой шанс для тех, кто и вправду хотел бы забыть что-то или кого-то. Во втором случае вы продолжаете вновь и вновь пытаться вспомнить прошлое, не смотря на неудачи. Ваше сознание будет сопротивляться, но рано или поздно вы вернете свою жизнь, свою личность и естественно старые кошмары, которые предпочли бы забыть. Они не исчезают бесследно, и от них нельзя так просто избавиться как от лишнего мусора в голове. Наша память забавная штука… иногда она дает нам шанс похоронить в бездне забвения целую жизнь, и нам бы быть за это благодарными, но нет. На нет и суда нет. Живите и помните, дамы и господа, если, конечно, сумеете выжить помня.

Алина сидела в огромной гостиной старого полуразвалившегося дома, спрятавшись в тени массивного комода прошлого века. Его тень скрывала ее от любопытных взглядов людей, заполонивших собой мрачный зал. Они тихо переговаривались между собой, бросая на нее недоверчивые и полные злобы взгляды. Их черные плащи делали их фигуры еще более длинными и кривыми, отчего они напоминали собой птиц-падальщков, питающихся мертвой плотью.
Старинные часы в углу комнаты пробили девять раз. На дворе быстро стемнело, а в доме зажглись древние люстры, которые толи в силу своей ветхости, толи по иным, скрытым от взора человека причинам, едва освещали центры комнат, позволяя мраку и теням прошлого захватить оставшееся пространство.
Алина поежилась и плотнее запахнулась в удлиненную шерстяную кофту. Ее тонкое платье было предназначено для более теплой погоды, как и ее обувь.
- Госпожа Адлер, вы замерзли? -  с поддельной вежливостью поинтересовался один из падальщиков. – Желаете, я принесу из дальней комнаты одеяло?
- Не стоит, - тихим голосом отозвалась Алина. – Оно пришло в негодность прошлой зимой, пролежав более нескольких суток во дворе, так что теперь его ароматом можно травить крыс.
Падальщик неприятно улыбнулся.
- Кажется, память возвращается к вам, - он обернулся, чтобы попросить ручку и бумагу у своих собратьев, а затем протянул набор Алине, - нам нужны ваши показания.
Алина осторожно взяла в руки белый лист, покрутила его вокруг своей оси и усмехнулась. Они обвиняли ее в убийстве человека, надсмехались над ее заверениями об амнезии и желали, чтобы она рассказала им историю, которой не помнила сама. Долго же им ждать придется ее показаний!
Разложив лист на низеньком покосившемся в одну сторону старом журнальном столике, обложенном пыльными книгами и фотографиями незнакомых людей, Алина тщательно разгладила его и написала крупными буквами свое имя – А Л И Н А. Внимательно изучив запись, она пришла к выводу, что это не ее имя. Это утро стало для девушки в своем роде первым, так как с него началась ее новая жизнь. Эти люди вытащили ее из сундука, привели в сознание, отчего-то назвали Алиной Адлер и попросили сознаться в убийстве. Алина, так Алина, но она никого не убивала. Алина знала это, к сожалению, больше никто в это не верил.
- Она убийца, я уверенна! Как это удобно притвориться, что потеряла память, - возмущалась низенькая женщина, цокая языком. Это гадкий звук вновь и вновь разрезал тишину мрачной гостиной, давя на психику и без того напуганной Алины. Она все цокала и цокала, а стены и без того, едва держащие на себе второй этаж, внезапно, стали истошно вопить. По ним полилась вода, став быстро разливаться по полу. Ее уровень стремительно поднимался, стремясь поглотить комнату целиком. Алина в ужасе забралась на диван, понимая, что не то воет, не то кричит, но не в силах контролировать себя. Люди вокруг нее странно засуетились, кто-то даже догадался вколоть ей успокоительное. Как только оно подействовало, стены замолчали, а Алину удалось снять с дивана. Бледная, испуганная, с красными глазами из-за отсутствия сна за последние несколько дней, она представляла собой страшное зрелище. На таких людях обычно ставят клеймо – сумасшедшая, и отправляют в психиатрическую лечебницу. Алина была твердо уверенна, что люди вокруг нее так бы и поступили, но им нужно было признание, которого у нее не было. Их много, и они знают больше нее, но отчего все внимание сосредоточили именно на ней. 
Они желали, чтобы она вспомнила, что здесь произошло этим утром или ночью, или вчера… их сложно было понять, так как падальщики постоянно меняли свое мнение. Впрочем, не удивительно, это их работа сводить людей с ума.
Алина, медленно двигаясь, стала прогуливаться по комнате, изучая обстановку. Под действием успокоительного она казалась не такой зловещей. В доме царил беспорядок. Всюду разложены папки, разбросаны бумаги с записями. Пыльные книги загромождали проходы, словно кто-то из них создавал баррикады. Старинная мебель прошлого века было частична укрыта белыми простынями, а частично покрыта толстым слоем древней пыли. Кому бы не принадлежал старинный особняк, он давным-давно престал быть уютным семейным гнездом для членов какой-либо аристократической фамилии и пришел в упадок.
Среди книжных полок затерялась черно-белая фотографии женщины в длинном белом платье. Алина мгновенно узнала знакомое лицо, но на этом память вновь покинула ее. За фотографией лежали несколько толстых папок перевязанных красной лентой, а в них другие фотографии этой женщины с разными людьми. Вспомнить бы ее имя…
Алина вышла в коридор, где едва держалась на шатких петлях дубовая дверь. Прямо напротив нее небольшая лестниц вела на второй этаж. Алина осторожно коснулась перил и поежилась. В ее сознании на миг вспыхнула картинка из прошлого с участием той самой красивой женщины на фотографии, но очень быстро растворилась во тьме.
Девушка прошла в дальние комнаты, рассматривая разрушенные стены, отсыревший потолок с изящной лепниной, сломанную мебель и разбросанные всюду белые простыни. Грязные, выцветшие, белые простыни из шелка. Видимо когда-то этот дом принадлежал богатым людям. Алина коснулась двери в следующую комнату, которая громко скрипнула и отворилась внутрь, где царила кромешная тьма. В воздухе сразу запахло человеческими отходами, от которых у девушки скрутило живот. Бросившись к ближайшему окну, Алина распахнула ставни и вырвала.
- Госпожа Адлер, вы в порядке? – участливо поинтересовалась молодая женщина, тронув девушка за локоть. – Могу предложить вам воды?
- Пожалуйста, - выдавила из себя Алина.
Женщина покинула зал и очень быстро вернулась с кружкой ледяной воды.
- Как вы себя чувствуете? – продолжала допытываться женщина.
Алина пожала в ответ плечами.
- Потерянной.
Женщина понимающе кивнула и предложила вернуться в зал. Алина последовала за ней. Действие успокоительного стало проходить, и девушке показалось, что стены вновь зашевелились. Они стали шипеть и тянуть к ней свои призрачные руки, повторяя вновь и вновь: «Эли… Эли…».
- Скажите, а в этом доме жила когда-нибудь девушка с именем Эли, - осмелилась поинтересоваться Алина.
Женщина задумалась.
- Кажется, я видела похожую запись на обратной стороне одной из фотографий, - она указала Алине на темно-коричневый диван в гостиной, а сама поднялась на второй этаж, чтобы принести коробку со старыми бумагами. Немного покопавшись в ней, женщина протянула старую, размытую фотографию Алине. На черно-белом снимке в обнимку на фоне особняка стояли две женщины в длинных белых платьях. Обоим было лет по двадцать пять, а их широкие улыбки выражали искреннюю радость.
- Это я, - ткнула в одну из фотографий Алина.
Женщина, наблюдавшая за ней, рассмеялась.
-  Этого не может быть! Вы посмотрите на себя и нее, вы два разных человека!
Алина безмолвно поднялась и подошла к старинным часам. Стекло едва различимо отразило ее внешность – женщины средних лет с окрашенными в цвет вороньего крыла волосами и измученным круглым лицом. Алина посмотрела на фотографию… Она помнила себя именно такой – двадцатилетней девчонкой с длинным каштановым волосом, огромными зелеными глазами и молочной кожей. В кого она превратилась? Что время сделало с ней?
Алина перевернула фотокарточку и прочла надпись: «Эли и Тина – навсегда!».
В гостиной громко зазвонил телефон.   
Алина вздрогнула и обернулась на звук древнего аппарата. Один из гостей-падальщиков поднял трубку и бегло заговорил с собеседником, отчего его слова невозможно было разобрать.
- Госпожа Адлер, мы проводим вас в участок, - сообщил другой падальщик. – Полагаю здесь мы больше не выясним ничего интересного.
Алина отшатнулась назад от мужчины, словно он наставил на нее оружие.
- Госпожа Адлер… - мужчина обеспокоенно потянулся к Алине, которая отпрянула и с дикими глазами бросилась в мрачную гостиную.
- Все подстроено, вы сделали это специально… вы специально сводите меня с ума… - бормотала она, как сумасшедшая, шарахаясь в стороны от теней, которые стремились овладеть ей и забрать с собой во тьму. – Это не мое имя, не моя история… я не Адлер… Я Эли! Просто Эли…
Вспышка памяти в полном мраке сознания немного успокоила Алину. Она вспомнила, как ребенком играла в этой самой гостиной. Дом тогда выглядел презентабельно, ковры были вычищены, мебель натерта, люстра ярко освещала зал. Иногда в нем двигали мебель, освобождая пространство для танцев, и она кружилась в центре в своем пышной розовом детском платьице вместе с Тиной. Это были счастливые дни.
Алина опустилась на край дивана перед коробкой со старыми архивными материалами. Опустив в нее руку, она достала пару фотографий, а затем еще и еще… в ход пошли бумаги с переводами иностранных текстов, свидетельства о рождении и древние, сломанные игрушки.
- Здесь не хватает информации, - испуганно заявила Алина своим стражам. – Есть еще коробки?
Молодая женщина кивнула и вскоре вернулась с двумя похожими коробками.
Алина мгновенно погрузилась в них, раскладывая вокруг себя фотокарточки и записи. К сожалению, они ей ничего не говорили, но интуиция подсказывала, что ответ где-то очень близко.
- Вы знаете эту женщину? – поинтересовалась Алина у женщины, примостившейся на диване с боку от нее.
- Кристина Меловицкая, дочь покойной хозяйки, - отозвалась та.
Алина подскочила со своего места и вернулась с фотографиями красивой женщины.
- Хозяйка, да? – с уверенностью сообщила она.
Женщина подтвердила.
- Я Эли, - вновь повторила Алина, переводя взгляд на фотографию. – Я знаю Тину.
Внезапно, Алине стало очень грустно. Огромные зеленые глаза Тины смотрели на нее словно с того света. Они были так счастливы, что же произошло?
- Госпожа Адлер, вы не можете быть Елизаветой Меловицкой, так как она умерла пятнадцать лет назад, - с улыбкой пояснила женщина.
- Нет, нет, нет, - запротестовала Алина. – Я Эли, а она… она… - внезапно догадка пронзила Алину, принося с собой жуткую боль и страдания. – Тина умерла.
- Она говорит абсолютную ерунду, - недовольно возмутился один из мужчин-падальщиков. – Заканчиваете, эта пустая трата времени!
- Я Эли, - словно не слыша его, продолжала твердить Алина. – Моя мать может подтвердить это, - ее огромные глаза налились слезами. – Где она?
- Хозяйка дома мертва, а вы – домработница Алина Адлер, убили ее! Дело раскрыто! – громко закричал тот же мужчина, подходя ближе. – И мне неважно, где вы проведете остаток своих дней в тюрьме или психиатрической больнице, лишь бы вас изолировали от общества.
Алина утерла со щек слезы и сжалась еще сильнее, превратившись в комок оголенных нервов. Часы пробили десять вечера.
- Мне нужно время, чтобы вспомнить, - безучастно произнесла она. – Время… фотографии…
Стены вновь зашевелились, но на этот раз они были слишком далеко, чтобы дотянуться до Алины своими призрачными руками, поэтому громко стонали и плакали, умоляя ее стать их жертвой. Проклятый дом.
Алина встала с дивана, боясь, что и он обратится против нее.
- Там наверху есть комнаты, - задумчиво произнесла она. – Я могу их посмотреть?
Падальщики засуетились. Их переговоры длились несколько минут, а затем молодая женщина и пожилой мужчина вызвались проводить ее на второй этаж.
Стены замолчали, видимо готовя Алине сюрприз на следующем этаже, а вот лестница из-за всех сил противилась женщине. Ступени становились то слишком огромными, так, что на них невозможно было залезть, то слишком хрупкими и скрипучими, провалившимися вниз. Алине удалось преодолеть лестничный проем, только закрыв глаза.
- Мы на месте, вас интересует какая-то конкретная комната? – поинтересовался мужчина.
Алина огляделась.
- Та дверь ведет на чердак! – она пальцем указала на дверь и стала дальше подниматься по ступеням. – Там все началось!
- Да, - подтвердила женщина. – Вас нашли в деревянном сундуке этим утром. Правда, не пойму, зачем вы остались в доме после убийства?
- Я никого не убивала, - поежилась Алина.
- Ну, конечно, вы сама невинность, - рассмеялся мужчина. – А спрятаться решили для алиби.
- Я спряталась, потому что испугалась… - возразила Алина, открывая дверь на чердак. – Моя комната… - На нее моментально нахлынули воспоминания, как они с Тиной играли на чердаке в куклы, пряча затем их в сундук, чтобы бабушка не отыскала и не отобрала. Она ненавидела их куклы.
После смерти Тины это было единственное безопасное место в доме, поэтому она поселилась здесь, когда приехала…
Алина просмотрела записи на большом письменно столе в дальнем углу чердака у отсыревшей стены. Подле нее располагалась старая полка для книг, единственная в доме не покрытая пылью, потому что Алина регулярно их перечитывала и бережно хранила.
На разных клочках бумаги были записаны адреса, телефона, имена. Перебрав их, Алина машинально потянулась к телефону и по памяти набрала чей-то номер. Сонный мужской голос недовольно поинтересовался:
- Кто?
- Я, - испуганно отозвалась Алина.
- Эли? Ты знаешь, который час? Я двое суток не спал из-за этой слежки, побойся бога!
В трубке раздались частые гудки.
- Он назвал меня Эли, - поделилась радостью Алина. – Я Эли!
Молодая женщина недовольно скривилась.
- Если вы Эли, то вы покойница, - заключила она.
- Я не… - Алина вытащила из горы бумаг свидетельство о смерти Елизаветы Меловицкой. – Это ошибка. Я жива…
В голове Алины всплыла их фотография с Тиной у дома. Женщина медленно подошла к окну и посмотрела наружу, где в тусклом лунном свете виднелась гладь пруда. Она помнила, почти помнила… но стоило ей схватиться за любое воспоминание, как оно тут же пряталось от нее, оставляя ей лишь догадки.
- Предположим, что я не Эли… тогда кто? – вслух произнесла Алина. – Я помню, что мы всегда были вдвоем, пока Тина не покончила с собой, - последние слова парализовали женщину. Она вновь посмотрела на пруд, словно представляя, как тело ее младшей сестренки вылавливают из него. Она всегда представляла себе это, потому что лично не видела. Она сбежала из этого дома за несколько месяцев до несчастья и больше никогда не возвращалась до сего дня, чтобы… исправить ошибку, возникшую много лет назад.
Вернувшись к бумагам, Алина стала раскладывать их в логическом порядке, как ей это казалось, и тут… она вдруг услышала голос, знакомый голос, от которого ее всегда бросало в дрожь. Взяв себя в руки, Алина подошла к двери с чердака, побледнела и замерла, словно увидела призрака. Впрочем, именно его она и увидела. Ее мать в белой рубашке стояла перед ней с безумным выражением лица и причитала, причитала, а затем она повернулась и пошла вниз. Алина двинулась за ней на второй этаж, затем на первый, где в гостиной призрак матери стал раскидывать вещи, дико крича, что они не на своих местах, она била стекла, ломала мебель, рыдала и рвала старые фотографии. Алина в молчаливой истерике наблюдала за этим зрелищем, доступным лишь ей, дрожа от страха, она следовала за призраком матери, слушая ее вопли. На секунду ей показалось, что и ее призрак находиться в этой комнате. Она стояла у окна, прижав к себе коробку с фотографиями Тины, и твердила: «Я узнаю правду, мама, я обещала ей…». Призрак метался из стороны в сторону, затем покинул гостиную и направился в дурно пахнувшую комнату. Алина последовала за ним, схватив старую свечу с комода, зажженную одним из падальщиков, зажала нос и вторглась в зловонный ад. Пламя свечи осветило комнату, и ее взгляд остановился на ссохшейся женщине в розовой ночной рубашке с детскими рюшечками. Разложившееся тело и было причиной дурного запаха.
Громко закричав Алина выбежала из комнаты и, бросившись мимо стражей-падальщиков, отварила дубовую дверь и покинула проклятый дом.

Сырая промозглая ночь не позволила женщине долго бродить по улицам городка, поэтому, когда первый ужас от увиденного прошел, Алина зашла в первую попавшуюся таверну, где в атмосфере спокойствия и безопасности наслаждались трапезой ночные гости.
- Чего изволите? – поинтересовалась молоденькая девушка, едва Алина опустилась на длинную деревянную лавочку подле массивного стола в углу.
- Чаю, - тихо отозвалась Алина.
Девушка записала заказ и удалилась за барную стойку, а Алина получила возможность немного расслабиться и отдохнуть.
По привычке она погладила медальон на своей шее и резко распахнула глаза. Ее осенило, что в нем могут быть ответы. Сняв его с шеи, она открыла круглый старинный золотой медальон и увидела две крошечные фотографии на обеих сторонах. На одной она и Тина, на другой – она с красивым темноволосым мужчиной.
- Фредерик, - с любовью протянула она. – Я так скучаю… - едва произнеся это, Алина разразилась громкими рыданиями. Память постепенно возвращалась к ней, открывая взору ужасные картины прошлого, которого она не желала помнить. Ее радужное детство, война, отнявшая отца и траур, последовавший за этим. Когда их мать узнала о гибели мужа, она тронулась рассудком, и двум молодым сестрам пришлось самостоятельно выживать. Они старались, как могли поддерживать дом в презентабельном состоянии, но у них не хватало сил, а мать разогнала всю прислугу, пояснив, что они желают ей смерти. Шло время, дом приходил в запустение, сестры становились старше, а кошмар наяву все не кончался и не кончался. Иногда они покидали дом, чтобы купить продукты на городском рынке. Люди смотрели на них с сочувствием и жалостью, от которого хотелось выть в голос. А однажды, она встретила на рынке Фредерика. Он был проездом в их городке и намеревался дальше двигаться за границу. Он смотрел на нее иначе, чем другие, он обещал показать ей целый мир. И она согласилась, понимая, что больше не хочет возвращаться в дом, стены которого были насквозь пропитанный болью их семьи и слезами.
Она уехала в тот же день, не найдя в себе сил проститься с Тиной или боясь, что сестра не отпустит ее, а спустя два года, во время своего путешествия с мужем по Европе, проезжала мимо родных краев и узнала о том, что Тина покончила с собой через полгода после ее отъезда. Она хотела посетить могилу сестры, но семейное кладбище находилось близь дома, куда она поклялась никогда не возвращаться. Она не смогла прийти проститься, как и в тот день, два года назад. Воспоминания оказались сильнее любви к сестре. Она пыталась пересилить их еще несколько раз, но до тех пор, пока Фредерик был жив, вернуться обратно в этот земной ад казалось сумасшедшей идей. Затем мужа не стало. В один день она потеряла единственного близкого и любимого человека, а едва похоронив его, она встретилась во сне с Тиной. Сестра пришла к ней и долго смотрела на нее грустными глазами, полными печали, а перед тем, как уходить спросила: «Ты выяснила, кто меня убил?». Нет, она не знала ответ на этот вопрос, поэтому она просто собрала вещи и приехала повидаться с сестрой.
Девушка принесла Алине большую кружку ароматного чая и удалилась. Женщина обхватила ее обеими руками, чтобы согреться.
По возвращении домой она выяснила, что ее мать стала еще более сумасшедшей, чем она помнила. Дом пришел в негодность, и шансов вернуть ему прежний вид не было. Единственное, что она смогла сделать, это нанять домработницу, чтобы следить за матерью, пока она – Эли будет искать причины смерти своей сестры. Алина Адлер прекрасно справлялась со своими обязанностями, пока однажды утром не исчезла. Мать сказала, что она испугалась призраков прошлого и сбежала. Эли не могла подумать, что та осмелиться убить невинную женщину.
- Прошу прощение, мадам, - статный высокий мужчина с сединой в волосах вежливо поклонился Эли, после чего сел напротив нее. – Скажите, как мне вас называть?
- Елизавета Эссмет, - тихо отозвалась Эли. – Я взяла фамилию мужа.
- Приятно познакомиться Елизавета…
- Эли, - женщина подняла на мужчину огромные по-детски невинные глаза. – Просто Эли, пожалуйста.
- Хорошо, Эли, я комиссар полиции Алексей Зерько, - представился мужчина. – Вы знаете, кто та женщина, что нашли в вашем доме?
- Алина Адлер, - еще тише произнесла Эли.
- Да, вы правы. Вы знаете, что она была убита?
Эли покачала головой.
- Мама вела себя странно в последнее время, я не думала, что она может… - Эли отвернула голову в сторону – …кого-то убить.
- Боюсь, что подробностей у хозяйки дома мы узнать не сможем, но может быть вы осведомлены о том, что происходило в этом доме в ее последние дни? – предположил комиссар.
Эли пожала печами.
- Я вспомнила не все.
- Тогда расскажите, что знаете, это может помочь расследованию…
- Вы тоже считаете, что я убийца? – перебила комиссара женщина.
- Нам нужны ответы и подозреваемые, - честно отозвался мужчина. – Вас нашли в сундуке в полубессознательном состоянии что-то бормочущую себе под нос, а когда вас привели в себя, то вы не вспомнили даже своего имени… Быть может вы не зря забыли ваше прошлое. Давайте вместе выясним интересующие нас вопросы?
- Давайте, - согласилась Эли.
- Итак, - потер замерзшие руки комиссар. – С чего начнем?
- Я потеряла блокнот, - призналась Эли. – В нем я делала заметки по своему расследованию.
- Что вы расследовали?
- Убийство сестры. Многие считают, что она покончила с собой, но они не знали Тину. Она была сильной и любила жизнь. Ее убили.
- Не поздно ли вы спохватились? – усмехнулся комиссар.
- Я не желала возвращаться домой…
- Из-за матери? Врачи признали ее сумасшедшей, представляю какого вам было, - издалека начал комиссар.
- Она любила нас, - с улыбкой произнесла Эли. – Это звучит странно, но даже будучи не в своем уме, она старалась защитить нас. С ней было сложно, но я справлялась, а значит и Тина справлялась. Я пыталась выпытать у матери детали того дня, но она молчала. Вы знаете, что она получила свидетельство о смерти на меня, но на могиле написала имя Тины? Я исследовала эту зацепку и что-то выяснила… Я не помню, что, - Эли схватилась за голову и вновь заплакала.
- Расскажите, как к вам в дом попала Алина Адлер? – попросил комиссар.
- Пришла по объявлению. Милая женщина, она мне сразу понравилась, - Эли задумалась. – Она даже помогала мне в расследовании.
Эли вспомнила, как Алина передавал ей все разговоры и сплетни, что слышала в городе. Это во многом помогало находить нужных людей. Мама так злилась, когда Эли удавалось хоть на шаг приблизиться к разгадке этой тайны.
- Я знаю, почему маму убила Алину, - шумно выдохнула Эли. – Она узнала больше, чем была должна и вот результат…
- Предположим, - согласился комиссар. – Но кто тогда убил вашу мать?
- Я не помню, - застонала Эли.
- Не помните? – осторожно поинтересовался комиссар. – То есть вы знаете, но не помните?
Эли почувствовала, как ее накрывают волны страха и паники.
За окном стало светать, а за горизонтом показались первые лучи солнца. Эли так хотелось впитать хоть крупицу тепла от солнечных лучей, чтобы согреться от внутреннего холода.
- Эли, вы знаете, кто убил вашу мать? Это сделали вы? – продолжал настаивать на своем комиссар.
Женщина на миг закрыла глаза, возвращая себя в прошлое. Чердак, пыльные полки, трюмо и сундук с куклами… Она поселилась именно в этой комнате, чтобы чувствовать себя в безопасности. По ночам ей казалось, что в комнате помимо нее есть еще кто-то, поэтому она мало спала, уделяя больше времени исследованиям. Она привлекла себе в помощь знакомого сыщика, и работа двинулась в два раза быстрее… В ту ночь, она наконец, узнала причину гибели ее сестры, что за в историю впуталась Тина. И она впервые испугалась за свою жизнь, так как некоторые тайны должны оставаться тайнами.
- Эли… - комиссар обеспокоенно смотрел на женщину. – Вы в порядке? Хотите мы можем поговорить в другой раз, когда вы хорошенько отдохнете. Последние деньки выдались сложные…
- Я видела убийцу, - утвердительно сообщила Эли. Ее глаза загорелись, отчего она стала выглядеть гораздо моложе своих лет.
Комиссар сосредоточено посмотрел на женщину.
- В ту ночь я делала записи в блокноте. Я узнала много интересной информации и стремилась ее записать… я все пишу, - пояснила Эли. – Мой блокнот где-то на чердаке… погодите, убийца ведь мог забрать его, но с другой стороны я могла его спрятать! – Эли закрыла глаза и стала по памяти воспроизводить вслух последнюю запись из своего дневника, имитируя, как она пишет это на бумаге. С каждым словом, ее память возвращала ей новые детали той ночи, шумы, голоса и невидимый взгляд из-за стены. – Сегодня я выяснила причину смерти Тины. Я считала, что это даст мне облегчение, но ошиблась. Я провела доскональное исследование нашей семьи, понимая, что сделать это мог только близкий человек, так как чужого бы мать на порог дома не пустила. Я задалась главным вопросом, кто, но не задумывалась как. Фрэнк, был хорошим другом моему мужу Фредерику, и очень помог мне в этом в деле. Он выяснил, что Елена в то время тоже была в городе. Она приехала через несколько месяцев после моего отъезда, а уехала за несколько недель до гибели Тины. Еще я выяснила, что мне не зря казалось, что за мной кто-то наблюдает. Убирая в гостиной, я случайно нашла потайной ход, который вел на чердак. Вчера я поверила свою догадку. Все время, что я сплю, мой сон охраняет мама. Это может значить только одно, что она чувствует свою вину. Она знает имя убийцы Тины, и я его знаю, но я не знаю «зачем».
Мое расследование заставило меня углубиться в самый корень раздора нашей семьи, который произошел после смерти отца. Родственники отвернулись от нас, забыв наши имена и стерев их с генеалогического древа. Я проанализировала события прошлого и поняла, что тому была причина еще до войны. Мой отец и его брат участвовали в какой-то авантюре и что-то пошло не так. С тех пор мы ничего не слышали о дяде, но с его детьми общались хорошо. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет они решат отомстить за отца. Я хочу еще раз спросить мать о тех годах, может она что и расскажет, хотя сомневаюсь в этом. В любом случае завтра я поеду в городской архив и кое-что уточню, прежде чем дать заключительный ответ… Кажется за мной опять кто-то наблюдает. Наверное, маме не спится. Нужно пойти успокоить ее… Хотя постой, это не она. Я слышу шум внизу, ее легкие шаги и этот дурной запах, когда она открывает дверь в свою комнату. Надо посмотреть… - Эли глубоко вздохнула и подняла глаза на комиссара. – Я убрала блокнот за книги на полке, надела кофту и стала босиком спускаться по лестнице вниз. Когда я достигла пролета между первым и вторым этажом, я увидела в гостиной в лунном свете покойною сестру, - голос Эли дрогнул, а по щекам покатились крупные слезы. – Она стояла ко мне спиной в длинном белом платье, а ее светлые волосы шевелил ветер! Она воскресла, чтобы убить маму! – Эли безутешно зарыдала.
Комиссар ласково погладил ее по голове, а затем подозвал одного из своих помощников и направил в дом за блокнотом. Когда его нашли, то каждое слово Эли подтвердилось. Полиция проверила каждый закуток в доме и нашла потайной ход, а в нем несколько светлых волос. Оказалось, что Эли ошиблась в одном, наблюдал за ней незнакомый человек, но ее мама наблюдала за ним, что отражали втоптанные в маленький коврик у темной стены крохотные женские следы.
Пролистав записи Елизаветы, комиссар обнаружил то, что упустила в своем анализе женщина и очень быстро нашел настоящего убийцу, который много лет назад покончил с Тиной, а нынче пытался добраться и до Эли. Правда, в этот раз мать сестер смогла его остановить, к сожалению, ценой собственной жизни.
Когда дело было закрыто, а убийца отправлен за решетку, Эли пришла в участок, чтобы узнать имя. Она временно поселилась в доме друга мужа, решив более никогда не возвращаться в злосчастный особняк.
- Госпожа Эссмет, - широко улыбнулся комиссар, едва увидев женщину. – Все вам не дает покоя прошлое, - покачал он головой.
- Вы узнали? – Эли переминаясь с ноги на ногу, потупила глаза в пол.
- Хоть вы и не назвали имени в своем блокноте, но мы без труда догадались, что речь идет о Елене. Вы знали, что девушка была очень похожа на вашу покойную сестру, отчего вы и перепутали их? Знаете, я вас понимаю. Тут хочешь, не хочешь в сундук спрячешься!
Эли скромно улыбнулась.
- Все закончилось, да?
- Надеюсь, дорогая! Правда, мы выяснила, что у Елены был сообщник – брат, некий Святослав Меловицкий, который в молодости бежал за границу и изменил имя.
Эли побледнела.
Ее рука автоматически сжала старинный медальон. Она открыла его и с болью в сердце посмотрела на любимого мужа, очень сильно похожего на нее, и тут задалась, пожалуй, главным вопросом: «Почему Фредерик никогда не хотел иметь своих детей, хотя безумно любил чужих?».