8. Освобождение

          Зазвонил колокол громкого боя и по трансляции раздался голос командира корабля:

          - Всем собраться в кают-компании на совещание.

          Когда все собрались, Солдатов начал говорить:

          - Сегодня 21 июля 2035 года в 14 часов 32 минуты по Московскому времени мы всплыли в неизвестном районе неизвестного океана и должны взять управление лодкой на себя. Команда немцев, слава Богу, покинула нас. Мы преодолели массу непреодолимых трудностей. Мы победили монстров, прошли 20000 километров под землёй, пробили запорную стенку торпедами и прошли затор, прошли по подлёдному туннелю Антарктиду, прошли через земли Новой Швабии. Так неужели сейчас нас смогут задержать несколько тысяч миль, которые осталось пройти?

          - Ну что вы Алексей Иванович, такое здесь говорите, конечно, пройдём, - ответил за всех профессор, - скажите, что надо делать, и мы сделаем.

          - Друзья, мы не обслуживали лодку более месяца. Немцы здесь жили, свинячили, ковырялись в наших вещах, компьютерах, в блоках и системах управления кораблём. Пока мы с вами не разберёмся, что они тут наделали, не приведём всю технику в порядок и не сделаем в нашем доме капитальную уборку, идти дальше нельзя. Вахтенным капитанам срочно проверить и привести штурманскую технику в рабочее состояние. Необходимо точно определить наше местонахождение, рассчитать курс и время очередного перехода до Кувшинской Салмы.

          Виктор Иванович, а вы уж, пожалуйста, займитесь ядерным реактором. Что там необходимо делать вы знаете лучше меня. Если вам нужны помощники, возьмите Владимира Ильича.

          - Понял. Всё приведу в идеальнейший прядок. Помощники пока не нужны, Алексей Иванович, - ответил Сафонов и исчез по направлению к ядерному отсеку.

          - Чумичкин будет продолжать готовить пищу и кормить нас, - продолжал Солдатов, - но ему ещё надо и наводить порядок в своём хозяйстве. Один он не справиться, поэтому в помощь ему назначается Татьяна Ивановна и Елена Сергеевна. Помогите, пожалуйста, Чумичкину везде сделать уборку, проверить наличие продовольственных запасов и прочее.

          Остальные люди, не зависимо от рангов и научных степеней, определяются в помощь боцману. Виктор Иванович расставите людей там, где мы обитаем. Выдайте им тряпки, щетки, мыло, моющие средства. Я вас прошу сделать генеральную уборку качественно. Неизвестно какие микробы от немцев, которые живут в закрытом от нас мире, они нам принесли. Где не обитаем, там порядок будем наводить в базе. Но средства спасения должны быть приведены лично вами в исправное состояние, если они испорчены. И вообще в первом отсеке наведите порядок. Проверить всё. Возможно, хотя маловероятно, но, всё-таки, возможно, что швабы могли нам здесь оставить какую-нибудь бяку. И если такая есть, мы, до дачи хода, должны её найти. От этого зависят наши жизни.

          Илья зашёл к себе в каюту и с надеждой посмотрел на глобус, стоящий на рабочем столе. Потом подошёл и, приподняв его, поставил на место. По напряжению рук было видно, что поднимал он не простой пластмассовый глобус, а хорошую болванку килограмм на десять, а то и больше. По лицу Ильи пробежала довольная улыбка. Второй на земле и самый дорогой в мире глобус теперь уже Земли, Швабы не обнаружили. Экспедиция окупиться в полной мере.

          Все разошлись по своим объектам. Кто-то ковырялся в аппаратуре, кто-то считал запасы хлеба и другого продовольствия, кто-то при помощи тряпки и порошка драил коридоры и трапы. В общем, всем хватило работы. Через некоторое время Солдатову пошли доклады

          - Товарищ командир у меня исчезли фотоаппарат и кинокамера.

          - Алексей Иванович у меня изъяли сотовый телефон.

          - Иваныч, у нас исчезли все вахтенные журналы.

          Через сутки выяснилось, что на подводной лодке не осталось ни одного фотоаппарата, кинокамеры, индивидуального компьютера, в общем, ни одного записывающего устройства, блокнота, альбома.

          И только профессор Сибирский всем показывал свой школьный фотоаппарат «Смена» и старенький замусоленный блокнот, где он делал зарисовки животных, которых видел в иллюминатор, и делал некоторые записи.

          - Вы представляете! - радовался он, - швабы даже не обратили внимание на мою «Смену» и любимый старенький блокнот. Они, наверное, никогда и не видели таких фотоаппаратов и представить себе не могли, что на таком устройстве может быть записана информация. Он целовал блокнот и при этом, как всегда, приплясывал.

          - Вахтенные офицеры, а что у вас с бортовыми компьютерами? – спросил Солдатов.

          - Товарищ командир! С бортовых компьютеров стерта вся информация о нашем походе. Информация восстановлению не подлежит, но суток через пять, думаем, их запустим в работу и сможем определиться. Хотя сегодня уже при помощи секстана, часов и внутренних чувств (мы шли со скоростью 50 узлов – 53,5 часа, т.е. 2 суток и 6 часов и прошли более 2650 миль ) - грубо определились. Наше местоположение находится между трёх океанов Индийского, Атлантического и Южного в точке с координатами 53°20'40" ю. ш. и 25°43'49" в. д.

          - Вот так загнали нас Новошвабцы и пропел: «Провожала, руку жала». А что у нас со связью?

          - Связи ещё нет, но наладим, не беспокойтесь, - ответил Васильев и снова убежал на ГКП.

          - Как только появится связь, немедленно доложите мне, - вдогонку крикнул командир, - а то нас в Кувшинке и Мурманске уже потеряли. Да и профессора теперь вся Москва ищет.

          Через 6 суток, подводная лодка была полностью приведена в порядок. Она сверкала первозданной чистотой, и даже запах пребывания на ней людей из другого мира исчез. Как передать ощущения от нахождения в прочном корпусе своей подводной лодки? Как описать запахи, перепады температур, физическое ощущение замкнутого пространства, дикую усталость или раздражительность по отношению к себе или к окружающим? Это вообще невозможно. Но, на нашей лодке больше не было запаха опасности и усталости. Каждый отсек пах по-своему. Но был и один общий запах – запах запредельного труда, жареной картошки, тушенки, хлеба и лука.

          Между работой все частенько поднимались на ходовой мостик и дышали полной грудью свежим морским воздухом, наполненным кислородом. Люди более чем за три месяца проведенных под землёй и подо льдом отвыкли от свежего воздуха и даже не замечали, что воздух в океане не пахнет растениями, землёй и цветами, что в нем меньше кислорода, чем на земле. Это им ещё предстояло почувствовать при прибытии в базу. Ещё было замечательно то, что погода была безумно хорошей и только лёгкая зыбь немного покачивала их субмарину. Купаться никто не рисковал, потому что около корабля постоянно барражировали акулы, и некоторые из них, не дождавшись подачки, а Чумичкина еда так нравилась потребителям, что после приёма пищи за борт выбрасывать было нечего, пытались проверить корпус судна зубами. Всей этой благодати не радовалась только Татьяна Ивановна, потому что она снова стала ощущать морскую болезнь и её тошнило.

          - Не бойся бабушка, переживём - обычно говорил ей внук.- Вот погрузимся в морскую пучину, да как пойдём быстро, и никакая морская болезнь нас не догонит.

          И Татьяна Ивановна брала руку внука, смотрела жалостливо в его глаза и часто-часто моргала своими большими зелёными глазами. Её сильно беспокоило ещё то, что по прогнозу, который получили вахтенные капитаны, погода должна была испортиться.

          Наконец, 27 июля привели лодку в порядок, точно определили своё место, проверили все системы управления. По расчетам Васильева до Кувшинки надо было пройти 8962 мили и если следовать со скоростью 50 узлов, для перехода потребуется 189 часов, или 8 суток;

          - И так, по вашим расчётам, 5 августа 2035 года мы должны прибыть в Кувшинскую Салму, - подытожил Алексей Иванович.

          - Так точно. Правда, по пути возможны встречные течения и при подходе к Кувшинке, скорость надо немного убавить, но 8, в крайнем случае - 9 августа, мы обязательно там будем.

          Тогда, через пятнадцать минут, т.е. в 10-00, для ровного счета, московского времени, играем тревогу и ныряем по направлению 318 градусов на Родину.

          - Алексей Иванович, - вдруг, ни с того ни с чего, заволновался дед, - я вспомнил одну историю происшедшую на одном из наших кораблей. Был у нас очень требовательный старпом Михайлов Степан Олегович. Ох, гонял он моряков и старшин, и надо быть честным не всегда по делу, а часто из какой-то непонятно откуда-то взявшейся ненависти к ним. Ну и, соответственно, они платили ему тем же. Однажды он обидел одного старшину первой статьи, фамилию я его уже не помню, давно это было. И затаил этот старшина на старпома зуб. А у старпома каюта была как раз под левым кнехтом. Однажды спит старпом, и вдруг, над ним «гром стал греметь», кто-то по этому кнехту кувалдой молотит, выскочил старпом, а там молодой матрос по кнехту пятикилограммовой кувалдой лупит. Ударит несколько раз отойдёт, посмотрит, и снова лупцует.

          - Ты что делаешь, негодяй,- вскипел Михайлов, иди сюда! – и давай ему разгон устраивать.

          - Я товарищ капитан третьего ранга кнехты выравниваю, - отвечает матрос.

          Растерялся старпом, - как это выравниваешь? Кто приказал?

          - Да вы сами посмотрите. Он отошёл от кнехта, встал посредине корабля и стал показывать старпому что правый и левый кнехты находятся на разном уровне, один выше, а другой ниже. Вот матрос и лупит по тому, который был немного выше. Не сообразил парень, ещё молод был, что корабль от выработки топлива из цистерн, то немного на левый борт наклоняется, то на правый. Ой, во Владивостоке, не один рыболовный сейнер от этого утонул. Перед выходом в одиссею на девять месяцев перепьются, не следят вахтенные за расходом топлива и прямо в бухте переворачивались и потонули.

          - Ты чего дед, тут байки нам всякие рассказываешь, - насторожился Илья, - давай суть, что тебя беспокоит.

          - Да вот, не могли Швабы нас просто так отпустить с Богом. Обязательно они должны какую-нибудь подлянку устроить, чтобы мы исчезли навсегда. Причём им надо было в случае, если узнают что мы у них были, доказать что они нас не трогали, а отпустили с богом. Ты радио в Мурманск дал, что мы живы?

          - Дал. Ребята аппаратуру настроили, и я передал, что мы живы и скоро будем дома.

          - Ну вот, их план и сработал, теперь на берегу знают, что 21 июля 2035 года в 08 часов 00 минут мы были еще живы, и швабы в нашем исчезновении не при чём, и нас можно и на дно океана опустить. Заметь, навечно.

          - А как же ордена и проводы?

          Вау, мой милый друг, это политика. Работа, так сказать Мастера на публику. Вот какой я добрый, наградил достойных людей и домой отпустил, взяв слово, что они про нас ничего не расскажут. Вспомни, как в 2017 году мы пиратов, которые грабили наши торговые суда и убивали наших моряков, ловили в открытом океане, а потом отпускали на их же лодках и трубили на весь мир «отпустили негодяев по добру по здорову», только забывали сказать, что отпускали-то их посреди океана без еды и воды.

          - Но мы же всё обыскали и ничего не нашли.

          - Значит, плохо искали. А исчезнуть мы должны били в морской пучине только после того как свяжемся с берегом. Что можно сделать, что бы мы исчезли? Заметь, нас ещё два часа после всплытия держали с завязанными глазами и не разрешали глотнуть свежего воздуха. Что можно сделать за два часа?

          - С атомным ….. ничего, туда их Траут не пускал одних, дневал и ночевал там, с автоматикой они конечно накосячили, но наши ребята это дело исправили.

          - А рули глубины проверили?

          - Боцман, рули глубины проверял?

          - Ни как нет, не сообразил, они же надёжные.

          - Срочно проверьте рули глубины.

          Виктор и Илья бегом спустились в лодку, переоделись, взяли с собой инструмент, страховой трос и вышли на палубу. Операция была опасна, так как, после дарованных Господом погожих дней, начинало штормить и волны иногда уже перекатывали в хвостовой части через корпус лодки.

          Траут, обвязался концом троса, и полез проверять крепления рулей глубины, а Илья его страховал. Работать было несколько неудобно, потому что на наших героях были одеты спасательные жилеты, но без них было вдвойне опасно.

          Добравшись до крепления рулей глубины, боцман вначале ничего не заметил:

          - Да все нормально, - доложил он, - рули не подпилены, как ты предполагал. Я же говорил, что они их не могли подпилить, мы бы услышали звук работы болгарки.

          - Все правильно ты говоришь, а ты крепёжные гайки проверь, как они на болтах затянуты?

          - Сейчас достану, - ответил Виктор Иванович и стал трогать гайки руками и покачивать их. Оказалось, все гайки были откручены и держались на честном слове.

          - Все гайки откручены, надо их обратно прикручивать, - доложил он.

          Оказалось, что швабы, когда всплыли и личный состав лодки еще не имел свободы, приоткрутили гайки которыми были прикреплены к основанию горизонтальные рули, в надежде, что когда лодка пойдет под водой, то от небольшой вибрации они окончательно открутятся и лодка навсегда исчезнет в водах мирового океана в неизвестном месте.

          После того как, были произведены подготовительные работы, а главное нашли ключ нужного номера, наши герои снова вышли на палубу. Море штормило ещё больше. Работать пришлось уже под постоянными брызгами и холодными зимними волнами, которые очень мешали. Два часа ушло на устранение диверсионного акта швабов.

          Когда боцман окончил работу и вылез из тесного пространства, где крепились рули, его смыло за борт мощной волной. Хорошо что Илья, не только страховал боцмана, но ещё и не надеясь на свою мускульную силу и сцепление ботинок с прорезиненной палубой на всякий случай закрепил страховой трос за утку.

          - Держись Витя, крикнул он и стал тянуть страховочный трос. Траут был надёжно закреплен, но холод на котором он работал больше двух часов в замкнутом пространстве и холодная вода практически лишили его возможности управлять своим телом. Он барахтался в воде, привязанный к поясу тяжелый ключ, которым он прикручивал рули, тянул его в глубину.

          - Отвяжи ключ, - крикнул ему Илья, но боцман упорно делал попытки вылезти на борт вместе с ключом. И не вытащить бы Илье Траута на борт, не помоги ему следующая волна «девятого вала». Все моряки знают, что каждая девятая волна в океане мощнее других. Именно она переворачивает и топит корабли. Но здесь эта волна вышвырнула Виктора Ивановича на борт субмарины, где и поймал его Илья. Качаясь, в обнимку они успели добраться до люка, который привёл их в безопасное место до прихода следующей волны убийцы.

          Ровно в четырнадцать часов московского времени на подводной лодке была сыграна тревога, загудели колокола громкого боя, по отсекам лодки разнеслась, приятная для всех команда по громкоговорящей связи, «Корабль к походу и погружению приготовить». Забегала вся команда (Это я написал к слову, потому что в команде то было всего 6 человек, и они давно уже стояли по своим местам).

          А в это время дед сидел в кают-компании и рассказывал друзьям душещипательную историю происшедшую на пограничном корабле первого ранга «Пурга» в 1974 году.
 
          - Служил у нас на «Пурге» замечательный доктор Славин. Моряки тогда практически не болели, и чтобы он не сошел от безделья с ума, его на стоянке стали ставить дежурным по кораблю. И вот, однажды, когда он находился в ходовой рубке, потому что в это время он как раз был дежурным по кораблю, была сыграна боевая тревога. По кораблю разнеслась команда:

          - Корабль к бою и походу приготовить.

          Вахтенный офицер по какой-то причине задерживался, и наш доктор решил ему помочь и начал за него заполнять вахтенный журнал, как это положено, простым карандашом:

          - 10.00. Сыграна боевая тревога, - потом подумал и дописал, - все забегали.

          Вахтенного офицера не было, и через пять минут появилась новая запись:
- 10.05. Все продолжают бегать.

          Ещё через пять минут, в рубку забежал старшина второй статьи и доложил, что матрос Рязанцев упал и ему требуется медицинская помощь. Вот тут-то и появилась последняя в жизни запись в вахтенном журнале врача Славина:

          - 10.10. На баке упал матрос и разбил себе нос. На этом запись кончаю, иду оказывать медицинскую помощь.

          После рассказа этой истории все засмеялись, настроение у людей поднялось до небывалого уровня, да ещё и предстоящий последний переход до дома радовал всех.

          Вот тут-то и по отсекам лодки и загремела команда:

          - Боевая тревога. Корабль к походу и погружению приготовить!

          После чего понеслись чередой привычные доклады из отсеков:

          - Товарищ командир, верхний рубочный люк задраен.

          - Товарищ командир, забортные отверстия закрыты.
 
          - Товарищ командир, есть сигнализация закрытия забортных отверстий.

          - Товарищ командир, принята расчётная деферентовка, к погружению готовы.

          На душе у наших героев стало спокойно. Никто из них никогда не радовался так погружению, которое должно привести их домой. Уже никто не смотрел в иллюминаторы, да и в этих просторах не было ничего интересного. Даже профессор и тот сидел в кресле и, просматривая свой блокнот, делал в нём какие-то пометки.

          После того, как команда подготовила и проверила лодку, предстоял не менее тяжелый путь домой. Правда, команду уже не пугали ни морские страшные животные, ни тяжести быта в водах мировых океанов. Она освоилась и шла с лёгким сердцем домой в Россию. Профессор Сибирский попросил командира собрать людей на совещание. Когда все собрались, он взял слово и сказал:

          - Уважаемые друзья. Новошвабы отобрали у нас этот выдающийся по своим характеристикам и открытиям поход. Я сейчас сидел со своим любимым блокнотом и пытался восстановить наш переход, но старость, понимаете-ли, память не та стала, как говорит Владимир Ильич СБС. Надеюсь, что по приходу домой, я, все-таки, смогу проявить и не испортить фотоплёнки из моего любимого фотоаппарата «Смена», которым я снимал во время нашего похода, и напечатать фотографии. Я вам всем сделаю по комплекту фото и разошлю по вашим адресам. Но и вы, пожалуйста, поработайте на это благое дело. Хотелось бы восстановить всё, но, я понимаю, что это невозможно. Исчезли ваши телефоны, цифровые камеры и фотоаппараты, блокноты и вахтенные журналы. Пока еще свежи воспоминания о событиях, даты и ощущения, давайте за оставшиеся восемь – девять суток нашего похода вспомним, что с нами произошло, и напишем об этом. Я беру на себя смелость все ваши записи проанализировать, обобщить и вручить вам вместе с фотографиями.

          - А сейчас, что бы нам было от чего оттолкнуться, вспомним и запишем даты, - подал идею Владимир Ильич, и люди стали по какой-то не согласованной очереди вспоминать, а профессор всё эти их воспоминания писал себе в блокнот:

          - 23 марта 2035г. – мы выехали из Анапы, - первым произнёс Илья;

          - 26 марта - приехали в Мурманск, - продолжит кто-то;

          - 27 марта - прибыли в Кувшинкую Салму;

          - 28 марта - первый выход в море. До полюса оттуда было, я помню, 2400 километров или 1300 морских миль;

          - 29 марта – встретили и вступили в бой с гигантскими кальмарами и в этот же день морские чудовища утопили небольшой рыболовный сейнер;

          - 30 марта - первый выход на подводном батискафе и подводной лодке «Тритон» в открытый океан, я помню, кто, и на чём ходил.

          - 1 апреля - достигли Северного полюса, водили хоровод и провалились в водоворот.

          - 48 часов мы падали в провал со скоростью 5 километров в час, температура воды тогда составляла от – 1,8 градуса до+3 градусов по Цельсию;

          - 6 часов искали диаметральный тоннель, температура воды уже составила  + 10 градусов;

          - 3 апреля - вошли в диаметральный тоннель и рассчитали, что нам надо преодолеть в нём 20000 километров. При скорость 5 узлов нам бы потребовалось - 2162 часов или 90 суток, при скорости 7,5 узлов – 1821 часов или 67 суток, а при скорость 10 узлов – 1081 часов или 45 суток. И мы выбрали скорость перехода 7,5 узлов. На самом тоннеле мы шли со общей скоростью 6,74 узлов, 12,5 км/час, 1600 часов, 67 суток, а так же 3 дня мы потратили на проход узости, и 3 дня на изучение и конфликты с животными, выходы в тоннель на батискафах, всего тоннель мы преодолели за 71 сутки, - это доложил вахтенный капитан Васильев.

          - 20 апреля - мы попали в ловушку и торпедировали обвалившуюся скалу. А потом резали «зуб» лазером.

          - 1 мая - мы праздновали день рождения Татьяны Ивановны.

          - 5 мая - мы пересекли воображаемый экватор и праздновали день Нептуна, а так же Виктор Шаров и Марина стали мужем и женой. Температура воды за бортом там составляла + 30 градусов С;

          - Нет не 5 мая, а 6 мая была наша свадьба, - поправила Марина выступавшего;

          - 10 мая - профессор выходил на батискафе для изучения фауны и в тоннеле;

          - 13 июня – вошли в вертикальную шахту, температура забортной воды там уже составляла + 40 градусов С;

          - 15 июня вышли на поверхность планеты в реку текущую подо льдом. По вертикальной шахте поднимались 48 часов;

          - 19 июня - обследовали пещеру, потеряли резиновую лодку, подошли к Новой Швабии и нас арестовали;

          - 3 июля - нас выпустили из тюрьмы, где мы просидели 14 суток и разрешили под присмотром полиции ознакомиться с городом;

          16 июля – встреча с бригадиром и на этой встрече нас наградили орденами, железки, вместо открытий и всемирной славы;

          - 17 июля - нас на катере доставили на нашу лодку «Марину» и мы через Новую Швабию пошли по подлёдной реке к океану, и шли по реке около одних суток, если брать ощущения скорости лодки, мы же почти ничего не видели, было запрещено;

          - 23 июля - всплыли в неизвестном районе неизвестного океана и взяли управление лодкой на себя, команда немцев покинула лодку. По моим подсчетам по океану в неведении мы шли со скоростью 50 узлов – 53,5 часа, т.е. 2 суток и 6 часов и прошли более 2650 миль.
 
          - 27 июля привели лодку в порядок, определили своё место, проверили все системы и пошли в Кувшинскую Салму. По расчетам Васильева до Кувшинки было 8962 мили и, следуя со скоростью 50 узлов, нам надо 189 часов, или 8 суток;

          - по нашим расчётам, 5 августа 2035 года мы должны прибыть в Кувшинскую Салму, - подытожил Алексей Иванович.

          - И так, в поход мы ушли 28 марта, а вернуться должны 8 августа, то есть продолжительность всего похода должна составить 4 месяца и 10 дней, подытожил Илья Витальевич. А 5 августа у деда с бабой день свадьбы, исполнится 46 лет как они живут вместе, и мы снова отметим несколько праздников сразу.

          Товарищи, - подъитожил Илья Витальевич, - в свободное время, опираясь на эти цифры, а их вам, Анатолий Иванович, размножит и раздаст, запишите всё, что вы помните о нашем походе, пока свежа память и она не обросла вымыслами, и свои воспоминания отдайте профессору. Он их обработает и каждому, вместе с фотографиями, если они у него получаться, раздаст. Это будет ваша память о нашем замечательном походе. На этом все разошлись и приступили к воспоминаниям.
После погружения Илья пришёл к себе в каюту и взял в руки карандаш. В голове родился стих, который он написал быстрым темпом:

Наша лодка идёт, глубина километр,
Ниже нельзя, даже на метр,
Все знают, что это очень опасно,
Каждый делом занят и это прекрасно.

Громко трещит корпус стальной,
За кормою шуршит винт гребной,
У моряка тогда сердце сожмётся,
Когда с водою бороться придётся.

На борту все исполнят любую команду,
Здесь нутро всех вывернуто на изнанку,
Здесь видно, кто есть кто, на самом деле,
Здесь заначку не будешь есть в постели.

Тут свою порцию ты другу отдашь.
Тут ты его ни когда не предашь,
Быт – мелочь, когда жизнь на кону,
Мы идём на максимальную глубину.

Здесь на совести каждого жизнь экипажа,
И это не зависит от подлодки тоннажа,
Или все будут жить на земле с родными,
Или всех время может сделать святыми.

Только герои служат в Российском флоте,
Все как один на родной земле в почете,
Те, кто постарше, носят усы.
- Все мы, - сказал командир, - Молодцы!

Испытание прошло и мы всплываем,
Страх, что внутри, постепенно тает,
Вот корпус лодки на волне закачался,
«Подышать воздухом» - процесс начался.

Прибыли в базу, встречают поросёнком,
Приятно, конечно, но лучше б телёнком.
Всех представляют к звонким наградам,
А главное-то, жёны и дети теперь рядом.